Литургическая деятельность русской православной церкви во второй половине XIX – XX столетиях

2 декабря 1919 года комитет,  уже проведший 4 заседания, докладывал  Патриарху, что разосланный в мае «Примерный единообразный чин» не соблюдается в церквах Москвы.

Кроме того, наблюдается  быстрый рост «видоизменений и новшеств», которые «часто являются прямым нарушением указаний церковного устава, или в лучшем случае произвольным его толкованием, и во всяком случае вносят соблазнительное для верующих разнообразие в богослужебную практику». В этой связи комитет предлагал Патриарху сделать распоряжение о недопущении нововведений, «как самочинных деяний, несанкционированных Высшею церковною властию», разослать новый циркуляр, предупредить об увольнении виновных, благочинных обязать следить и доносить немедленно о нарушениях, а викариев просить как можно чаще посещать московские храмы⁹⁷.

Святейший Патриарх, Священный  Синод и Высший Церковный Совет  в совместном заседании 5 декабря 1919 года одобрили предлагаемые «мероприятия по упорядочению богослужебного чина в церквах города Москвы» и направили указ о их проведении в жизнь входившему в состав комитета архиепископу Крутицкому Иоасафу⁹⁸, который после кратковременного ареста вскоре умер, чем, вероятно, и закончилось дело.

Отголоски его, по всей видимости, стало Обращение Патриарха Тихона от 17 ноября 1921 года, в котором речь также идет об «искажении богослужебных чинопоследований, отступлениями от Церковного устава и разными нововведениями, не предусмотренными этим уставом», о том, что «в службах праздников выпускается почти все, что составляет назидательные особенности праздничного богослужения»⁹⁹.

По условиям послереволюционного  времени не удалось реализовать  те предложения богослужебного отдела Собора, которые были направлены на повышение богослужебной культуры посредством образовательных и церковно-административных мероприятий. Проблемы Устава поднимавшиеся сто лет назад остаются актуальными и по сей день. Учрежденная богослужебная комиссия Архиерейским Собором в 1994 году пока не принесла существенных мер по урегулированию богослужебных нестроений. Будем надеется, что в скором времени произойдут перемены в богослужебной практике.

1.2. Исправление Богослужебных книг.

Вопрос об исправлении  текста богослужебных книг в Русской  Православной Церкви вставал периодически. Хорошо известно, что необходимость исправления богослужебных книг осознавалась многими церковными деятелями XIX века. Предпринимались и практические шаги к исправлению книг. Но они были вялы и нерешительны из-за настороженного отношения консервативной части иерархии и верующих.

Трагическое явление  старообрядческого раскола, возникшего в связи с исправлением богослужебных  книг при патриархе Никоне, настолько  потрясло Русскую Церковь и запугало церковную власть, что с конца XVII века прекращаются ее заботы об улучшении богослужебного текста, которые являлись традиционными с конца XV века и выражались в многократном, можно сказать, почти непрерывном исправлении текста московскими справщиками¹⁰⁰.

Прекращение справы в  конце XVII века создало неподвижность текста богослужебных книг. Развитие богослужебного обряда на Руси не нашло отражения ни в современном Типиконе, ни в Триоди и вызывает местные особенности в отправлении этих обрядов и произвол в ущерб благолепию богослужебного единообразия.

Главным печальным недостатком оставленных нам справщиками XVII века богослужебных книг является не всегда удовлетворительный перевод греческих текстов, иногда ошибочный, иногда весьма темный, неудобопонимаемый¹⁰¹.

В синодальный период были некоторые факты заботы Святейшего Синода о богослужебном тексте, но они имели весьма второстепенное значение. Когда Синоду была представлена «особливая выписка тем несходствам, какие оказались в Служебнике Московской печати сравнительно с греческим оригиналом», то он определением от 4 марта 1770 года отказался произвести более радикальную справу Служебника и постановил: «Служебник, дабы от исправления ево не воспоследовало каковых-либо сумнительных толкований, печатать против прежняго». Но одновременно Синод определил: «Объявленные в донесении Московской Синодальной Конторы и в приложенной выписке оказавшиеся в печатаемых в Московской типографии книгах месячных Минеях и Ирмологиях некоторые речи, с греческими несходные, также и в Часословах учебных и в святцах неисправности, по мнению Синодальной Конторы, исправить»¹⁰².

К этому же времени  относится и весьма неудачное  постановление Синода от 28 октября 1769 года о замене в Триоди древнего паримийного текста текстом Елизаветинской «новоисправленной» Библии 1751 года: «Означенныя  имеющияся в Триоди Постной в паримиях против Библии несогласия в той Триоди исправить в сходственность с новоисправленной Библиею, а когда оныя Триоди впредь будут печататься, тогда в оных печатать против того же, как что во оных печатных библиях положено»¹⁰³.

В начале XIX века архимандрит (впоследствии архиепископ) Иннокентий (Борисов), автор книги «Историческое обозрение богослужебных книг Греко-Российской Церкви», будучи инспектором Санкт-Петербургской Духовной Академии, привлек к роботам по переводу с греческого языка памятников древнего церковного литургического творчества преподавателей Академии Михаила Богословского (впоследствии протопресвитера Московского Большого Успенского Собора в Кремле)¹⁰⁴ и Иоанна Колоколова (также протопресвитер, настоятель Исаакиевского Собора в Петербурге)¹⁰⁵. Первый из них перевел с греческого на русский и напечатал в журнале «Христианское Чтение» (1831 – 1837) следующие литургические тексты: Великий канон святого Андрея Критского (Христианское Чтение. 1836. №1. С.129 - 184); каноны святого Космы Маиумского на Воздвижение, на Рождество Христово, на Богоявление, на Сретение, на Успение; каноны святого Иоанна Дамаскина на Рождество Христово, на Богоявление, на Пятидесятницу, на Успение; каноны на Благовещение митрополита Феофана Никейского. Второму (протоиерею Иоанну Колоколову) принадлежат переводы канонов святого Иоанна Дамаскина на Святую Пасху (Христианское Чтение, 1831) и на Преображение Господне (Христианское Чтение, 1841).

В 50-х годах XIX века профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии Евграф Ловягин продолжил труд своих предшественников, создав новый русский перевод богослужебных канонов и издав его вместе с греческими оригиналами и церковно-славянским текстом¹⁰⁶.

Типичным для отношения  высшей церковной иерархии к делу исправления богослужебных книг в середине XIX века являются взгляды великого Московского митрополита Филарета (Дроздова). Митрополит проводил охранительно-консервативную церковную политику¹⁰⁷. Однако, в последние годы своей жизни митрополит Филарет смелее стал думать об исправлении богослужебных книг.

В 60-х годах XIX века некоторые богослужебные тексты переводил протоиерей Василий Петрович Нечаев, впоследствии архиепископ Виссарион. Некоторые из его переводов были напечатаны в издававшемся им журнале «Душеполезное Чтение»¹⁰⁸. Но ему приходилось испытывать крайне сдержанное отношение митрополита Филарета (Дроздова) к его трудам¹⁰⁹. Но при всей своей осторожности в отношении справы и изъяснительных переводов богослужебных текстов на русский язык митрополит Филарет сам перевел на русский язык акафист Пресвятой Богородице¹¹⁰.

Но, несмотря на консерватизм, службы переводились и исправлялись. Так в Тульских епархиальных ведомостях были напечатаны службы недели Ваий, на Вознесение, кроме канона, на Пятидесятницу, Рождество Богородицы и Воздвижение профессора словесности, священника Михаила Васильевича Покровского¹¹¹. Учителю гражданской истории Илье Ивановичу Сахарову принадлежат перевод служб на Введение и Рождество Христово¹¹². Священник Александр Никанорович Иванов, профессор богословия и еврейского языка, написал статью о празднике Благовещения с переводом некоторых текстов¹¹³. Учитель гражданской истории, священник Петропавловской церкви Александр Ионович Никольский перевел службу на Благовещение¹¹⁴. В «Подольских епархиальных ведомостях» были напечатаны переводы служб двунадесятых праздников с греческого на русский язык ректора Подольской семинарии Василия Стахиевича Княженского¹¹⁵.

В 80-х годах XIX века над новым славянским переводом трудился Августин (Гуляницкий) епископ Екатеринославский. Его перу принадлежат новые славянские переводы канонов: Великий, на Пятидесятницу, Преображение, Успение, Рождество Христово, Рождество Пресвятой Богородицы, Воздвижение Креста, Богоявление, Сретение Господне, Благовещение, неделю Ваий, Страстную седмицу, Пасху и Вознесение. Они были напечатаны в журнале «Душеполезное чтение»¹¹⁶.

В конце XIX века славянский текст Служебника с греческим сравнивал протоиерей русских церквей в Неаполе и Берлине Тарасий Феодорович Серединский, известный описатель латинского богослужения. Плодом этих занятий явилась брошюра «Замечания на чин и текст Божественных литургий св. Иоанна Златоуста, св. Василия Великого и Преждеосвященных Даров»¹¹⁷.

Особенно же исправление  богослужебных книг вдохновило одного добровольца – справщика, который в течение двадцати лет один без помощников и сотрудников с исключительной ревностью занимался изучением их текста. Труды этого энтузиаста и бескорыстного труженика, протоиерея Московского Казанского собора Александра Иоанновича Невоструева, сделались известными лишь весьма ограниченному кругу лиц, в то время как его брат, Капитон Иванович, обессмертил свое имя «Описанием славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки»¹¹⁸.

Занятия над богослужебным  текстом показали протоиерею Невоструеву, что проблема критического текста является еще более сложной, так как и греческие книги, которыми пользовались справщики, далеки от совершенства. Не говоря уже о венецианских изданиях, и исправленные книги XIX века не лишены недостатков и ошибок, которые могут быть исправлены с помощью лучших списков греческого текста или, в некоторых случаях, славянского перевода. Однако, по вполне понятным причинам, Невоструев не мог заниматься проблемой систематического исправления греческого текста. Для этого у него не было достаточного аппарата¹¹⁹.

 В 1869 году митрополит  Московский Иннокентий (Вениаминов) образовал в Москве Комитет  из ученых представителей духовенства  для исправления текста богослужебных  книг «по поводу усмотренных  в них грубых опечаток и  неудобопонятных речений». Комитет занялся исправлением Требника и Служебника. Труды Московского Комитета были переданы Синодом для рассмотрения особой комиссии, учрежденной в 1881 году под председательством члена Синода архиепископа Кишиневского Сергия (Ляпидевского), который сам не особенно вдохновлялся исправлением текста. Осенью 1883 года его сменил архиепископ Тверской Савва. Он председательствовал в Комиссии до ноября 1885 года, когда был уволен в свою епархию. После него комиссия продолжала существовать, но председателя не назначили. Членами комиссии Синодом были назначены три петербургских протоиерея: Николай Иванович Розанов, Василий Иаковлевич Михайловский, Петр Александрович Лебедев. Комиссия, заседая раз в неделю до осени 1885 года, просмотрела тексты Четвероевангелия, Служебника и половины Требника, поступившие из Москвы. Подробных сведений о занятиях комиссии не  имеется, так как она работала почти секретно. В 1887 году труды комиссии были рассмотрены Святейшим Синодом в особых заседаниях и приняты с некоторыми изменениями¹²⁰.

К сожалению, многолетняя деятельность Комитета в Москве и Особой Комиссии в Санкт-Петербурге не принесли заметных результатов. «Продолжительные труды частных лиц по выявлению мест, нуждающихся в исправлении или по созданию новых церковнославянских переводов не получили никакого официального церковного отклика и потому фактически были похоронены»¹²¹.

Но даже среди сторонников  исправления отсутствовала ясность  относительно программы книжной  справы. Протоиерей Невоструев видел  главную задачу исправления в  устранении ошибок перевода с греческого подлинника. Епископ Августин и одобривший его переводы святитель Феофан больше думали о повышении удобопонятности славянского текста для русского богомольца за счет упрощения и некоторой русификации синтаксиса, удаления «устарелых» слов, то есть не находящихся параллелей в русской лексике или имеющих в русском языке другое значение. Н.И. Ильминский, напротив, считал желательным возвращение к древнейшим формам славянского языка, восходящим ко временам святых Кирилла и Мефодия¹²².

В начале XX века дискуссия о книжной справе получила новый импульс в связи с началом подготовки Собора.

Так в начале XX столетия огромный вклад в дело исправления богослужебных книг внесли магистр СПбДА, протоиерей Дмитрий Тимофеевич Мегорский, о. Иаков Извеков, М.В. Добронравов. Своими заметными публикациями, появившимися еще до начала собственно предсоборного периода, стремились привлечь внимание церковной общественности к неудовлетворительному состоянию текста богослужебных книг.

Состоянием богослужебного текста была всерьез озабочена и русская иерархия, что выявила в 1906 году публикация «Отзывов епархиальных архиереев»¹²³. Вопрос книжной справы поднимался как в смысле большей понятности литургических текстов, так и в смысле исправления ошибок существующего перевода с греческих книг.

Мнение епископата о  необходимости исправления богослужебных  книг, высказанное в «Отзывах», разделялось  большею частью духовенства, как  это видно из резолюций епархиальных и других церковных съездов. Так, например, на IV Всероссийском миссионерском съезде в 1908 году 25 июля была принята резолюция по докладу организационной комиссии «о неотложной нужде исправлений в церковном богослужении», о желательности «нового перевода церковно-богослужебных книг на упрощенный, более близкий к русской речи, славянский язык»¹²⁴.

В периодической печати проблема исправления богослужебных  книг находит в начале XX века оживленный отклик. Высказывалась мысль, иногда в решительной, резкой форме, о необходимости воцерковления русского языка – языка Пушкина, о введении его в богослужение. Это радикальное разрешение проблемы, на практике далеко не легкое, встретило много противников. Сторонникам воцерковления русского языка указывали на достаточность поновления славянского языка и нового, более понятного перевода. В то же время для мирян в качестве пособий к пониманию богослужения и литургических текстов появляются сборники молитв и гимнографических творений с переводом на русский язык¹²⁵. Таким образом, в начале XX века исправление богослужебного текста стало актуальным.