Правонарушения и юридическая ответственность по судебнику 1497 года

Несмотря на такое определение хронологических  рамок задачи исследования в некоторых случаях требуют обращения к более ранним источникам права (Русская Правда, международные договоры XII-XIII веков, княжеские церковные уставы, уставные грамоты наместничьего управления, Псковская и Новгородская Судные грамоты) или к более поздним (Судебник 1550 года, губные грамоты, Соборное уложение 1649 года), чтобы проследить эволюцию рассматриваемого правового института и глубже раскрыть его сущность.

Цель  и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является раскрытие особенностей содержания правонарушения и юридической ответственности по Судебнику 1497 года. Поставленная цель определяет конкретные задачи, решаемые в диссертационном исследовании:

- дать анализ  современному состоянию изученности  темы;

- определить  круг субъектов правонарушений  по Судебнику 1497 года;

- установить  объекты правонарушений по Судебнику  1497 года;

- раскрыть содержание  субъективной и объективной сторон правонарушений по Судебнику 1497 года;

- определить  систему преступлений по Судебнику  1497 года;

- выявить особенности  преступлений против государства,  против личности и против имущественных интересов;

- выявить особенности  административных и гражданско-правовых правонарушений по Судебнику 1497 года;

- раскрыть особенности  применения мер уголовной, административной  и гражданско-правовой ответственности по Судебнику 1497 года.

Методологическую  базу диссертационного исследования составляют следующие общетеоретические и специальные научные методы познания: анализ, синтез, логический, диалектический, исторический, системно-структурный, сравнительно-исторический, формально-юридический и метод аналитического толкования правовых норм. Логический метод позволил установить последовательность изменения и совершенствования правовых институтов, нашедших закрепление в Судебнике. Формально-юридический метод применялся при анализе источников права и толковании содержания правовых предписаний. Значимые результаты были получены благодаря использованию сравнительно-исторического метода, позволившего сопоставить источники права, действовавшие на разных этапах эволюции русского права. Применение в комплексе различных методов позволило раскрыть предмет диссертационного исследования в обобщающих закономерностях и разнообразными способами решить поставленные перед исследователем задачи.

Выдвигаемые в  диссертационной работе теоретические  положения и выводы основываются на изучении и анализе широкого круга  источников права и правоприменительных актов.

Нормативная база диссертационного исследования представлена широким кругом законодательных источников права периода XI-XVII веков. Комплексный подход к их рассмотрению позволил составить целостное представление о становлении и дальнейшем развитии системы правонарушений и мер юридической ответственности, нашедших отражение в Судебнике 1497 года. Составившие нормативную базу диссертационного исследования источники права можно разделить на несколько групп.

К первой группе должны быть отнесены законодательные акты обобщающего характера – Русская Правда, Псковская и Новгородская Судные грамоты, Судебники 1497 и 1550 годов, Соборное уложение 1647 года. Значение этих источников права состоит в том, что их появление означало завершение одного и начало нового этапа развития права.

Во вторую группу входят международно-правовые акты. В  диссертационном исследовании использовались международные договоры, относящиеся к периоду XII-XIII веков (Договор Новгорода с Готским берегом и с немецкими городами 1189-1199 гг. и Договор («правда») Смоленска с Ригою и Готским берегом 1229 г.), а их выбор был обусловлен наличием в них правовых институтов, эволюцию которых было необходимо проследить.

Княжеские церковные  уставы (Устав князя Владимира  Святославича, Устав князя Ярослава, Устав великого князя Всеволода и Уставная грамота смоленского князя Ростислава Мстиславича) составляют третью группу, обладающую определённой спецификой, поскольку соединяли светское и церковное право. Обращение к княжеским церковным уставам позволяет разрешить некоторые сложные вопросы содержания Судебника, уточнив происхождение отдельных видов правонарушений и мер юридической ответственности.

Четвёртую группу составляют уставные и жалованные грамоты  московских князей (Уставная грамота великого князя Василия Дмитриевича Двинской земле 1397 г., Жалованная грамота, тарханно-несудимая и с другими привилегиями, в. кн. Ивана Васильевича от 17 марта 1483 г., Белозерская уставная грамота 1488 г.), которые ещё до составления Судебника 1497 года вводили на территории соответствующих областей отдельные составы правонарушений или меры юридической ответственности, позднее распространённые Судебником на всю территорию Московского государства.

К пятой группе относятся губные грамоты XVI века (Губной наказ селам Кириллова монастыря 1549 г., Уставная Онежская грамота 1536 г. и др.) и Уставная книга Разбойного приказа, обращение к тексту которых позволяет установить, как развивались правовые институты, отражённые в Судебнике 1497 года, и какие их черты, недостаточно выраженные в конце XV века, раскрылись позднее.

Для полноценного раскрытия содержания отдельных  видов правонарушений и мер юридической ответственности широко привлекался правоприменительный материал, содержащийся преимущественно в летописях. Кроме того, источниками фактического материала послужили записки иностранцев, оставивших описание Московского государства и его права (Сигизмунд Герберштейн, Павел Иовий Новокомский, Григорий Котошихин).

Теоретическую базу исследования составили работы отечественных учёных, исследовавших различные вопросы теории правонарушений и юридической ответственности (работы А.А. Гогина, А.С. Дугенец, О.А. Кожевникова, Д.А. Липинского, В.В. Лазарева, С.В. Липень, М.С. Студеникиной, Р.Л. Хачатурова).

Диссертационное исследование проводилось на основании анализа научных трудов по истории права Московского государства и других периодов истории отечественного права, принадлежащих И.Д. Беляеву, М.Ф. Владимирскому-Буданову, В.М. Грибовскому, Н.Л. Дювернуа, Н.П. Загоскину, Н.В. Калачову, В.Н. Латкину, В. Лешкову, В.В. Момотову, П.Н. Мрочек-Дроздовскому, Ю.В. Оспенникову, С.В. Пахману, И.М. Радину, А.Ф. Рейцу, Н.Ф. Рождественскому, Д.Я. Самоквасову, В.И. Сергеевичу, Н. Суворову, А.Н. Федоровой, Р.Л. Хачатурову, П.Н. Чеглокову, С.И. Штамм, И.Е. Энгельману.

Особую группу основополагающих трудов составили  исследования по истории уголовного права П. Беседкина, А. Богдановского, С.Н. Викторского, Ф. Деппа, Н. Евреинова, В.В. Есипова, С.В. Жильцова, М.М. Исаева, А. Кистяковского, С.А. Кондрашкина, А. Лохвицкого, М.Ю. Неборского, Л.П. Рассказова, В.А. Рогова, А.И. Сидоркина, А.А. Сухова, С.Н. Таганцева, Д. Тальберга, А.Г. Тимофеева, И.В. Упорова.

В диссертационном  исследовании было востребованы некоторые  концептуальные разработки в трудах общеисторической направленности (исследования Б.Д. Грекова, А.А. Зимина, В.О. Ключевского, Е.И. Колычевой, А.Н. Насонова, Н.П. Павлова-Сильванского, С.М. Соловьева, Л.В. Черепнина, А.Л. Шапиро, С.В. Юшкова).

Научная новизна диссертации заключается в изучении состава и системы правонарушений и мер юридической ответственности по Судебнику 1497 года современными средствами историко-правовой науки в комплексе с другими известными источниками права Московского государства рубежа XV-XVI веков. Такой подход является новым для историографии Судебника и позволяет разрешить многие спорные вопросы содержания Судебника, обосновав эти решения в качестве положений, выносимых на защиту.

В диссертации  впервые разобрана структура  правонарушения по Судебнику 1497 года, определён состав объективной и субъективной сторон правонарушения. Впервые в историко-правовой науке выявлены гражданские и административные правонарушения, существовавшие в период действия Судебника. Также впервые поставлена и решена проблема выявления мер административной и гражданской ответственности по Судебнику 1497 года и их отграничения от уголовных наказаний.

На основе привлечения  широкого круга источников и их комплексного анализа разрешены дискуссионные для историко-правовой науки проблемы, связанные с пониманием таких институтов московского права XV-XVI веков как «крамола», «подым», «ведомые лихие люди», «ябедничество» и др.

Научная новизна  диссертации заключается также  в следующих основных положениях, выносимых на защиту:

1. В XIX веке преобладал формально-юридический подход к изучению Судебника 1497 года. После революции 1917 года сменилась методологическая основа и исследования оказались направлены на раскрытие социально-экономических и источниковедческих аспектов. В современной юридической литературе историко-правовых исследованиях великокняжеский Судебник 1497 г. не являлся предметом самостоятельного исследования.
2. Источниками Судебника 1497 года следует считать Русскую Правду, Псковскую Судную грамоту, уставные грамоты наместничьего управления, княжескую судебную практику.
3. Судебник 1497 года не устанавливал ограничений по половому или возрастному критериям при определении субъекта правонарушения. Холопы, в отличие от права Киевской Руси, признавались субъектами правонарушений. Хотя в законе не были определены различия субъекта правонарушения по сословному статусу, на практике такие различия существовали.

Институт соучастия  получил в московском праве периода  Судебника 1497 года  более подробную, чем в предыдущем законодательстве, проработку. Законодатель выделяет различные функциональные роли соучастников («становщики», «приездщики», «подводщики», «поноровщики»), устанавливая для них ту же ответственность, что и для непосредственных исполнителей преступления.

 К числу специальных субъектов правонарушений по Судебнику 1497 года относятся судебные чиновники, а также «ведомые лихие люди», под которыми следует понимать лиц, повторно совершающих преступления, укоренённых преступников.

4. В период действия Судебника Ивана III русское законодательство отчётливо различает преступления, совершённые с умыслом или по неосторожности. Отсутствие умысла при совершении правонарушения являлось основанием для смягчения ответственности или даже освобождения от неё.
5. В Судебнике 1497 года в качестве объектов преступного посягательства выступают не общественные отношения, а конкретно определённые понятия – жизнь, честь, здоровье конкретного человека, определённые материальные объекты. Именно объект преступного деяния является основным критерием для классификации преступлений по Судебнику 1497 года.

Распространённое  мнение, что жизнь и имущество  холопов не включались в состав объектов правонарушений, следует считать неверным. Анализ Судебника и современных ему актов показывает, что за холопами признавалась частичная правоспособность, что предполагало правовую защиту их законных интересов.

6. Преступления, известные Судебнику, должны быть классифицированы по объекту: против государства, против личности и против имущественных интересов. Судебник 1497 года впервые в истории отечественного права чётко выделяет группу преступлений против государства.
7. «Крамола» Судебника непосредственно связана своим происхождением с «переветом» Псковской Судной грамоты, не являясь принципиально новым видом преступлений, что позволяет определить её как государственную измену. При этом «крамола» связывается обычно с высшими слоями общества и направлена против великого князя. Логическую связь с «крамолой» образует «подым» - тоже государственная измена, но уже направленная против государственного аппарата в целом и выражавшаяся в массовых волнениях.
8. Точка зрения о том, что убийство по Судебнику наказывалось смертной казнью, является спорной. Неквалифицированное убийство наказывалось штрафом в размере 4 рублей, однако Судебник выделял виды убийства, квалифицируемые по объекту и по повторяемости, за которые предусматривал смертную казнь.
9. Преступления против личности Судебником разделяются на две группы, из которых менее тяжкие (нанесение побоев, оскорбление словом) определяются по возможности примирения сторон. Применительно к убийству или ябедничеству возможность примирения Судебником не предоставлялась.
10. Гражданские и административные правонарушения только начинают отделяться от уголовных преступных деяний. Гражданские правонарушения влекли за собой не уголовную ответственность, а обязанность возместить ущерб. К числу гражданских правонарушений относятся неоказание помощи, недобросовестное и незаконное владение, неисполнение обязательства, неправосудие.

          Основной мерой гражданско-правовой ответственности являлось возмещение ущерба, к которому нередко прибегали при решении спорного дела «мировым порядком».

К административным правонарушениям по Судебнику могут  быть отнесены деяния, нарушающие установленные нормы в сфере административных правоотношений: неповиновение решению вышестоящей инстанции об отстранении от должности, нарушение служебной дисциплины, нарушение обязанности свидетельствовать правду, недонесение о соседе-преступнике, нарушение крестьянами-старожильцами запрета уходить от землевладельца и др.