Хрущевская оттепель: дестанилизация советского общества

    3. полностью восстановить ленинские принцы советского социалистического демократизма, вести борьбу против произвола лиц, злоупотребляющих властью.⁴⁷

    Во  время обсуждения «секретного доклада» имели место случаи переноса критики  Сталина в целом на советское  руководство, на партию  и общественно-политическую систему, сформировавшуюся в СССР, а значит, что вся эта система должна понести ответственность, такой настрой пугал высшее руководство. Также, несмотря на то, что XX съезд задал характер обсуждения культа личности, общее настроение народных масс пошло дальше, чем просто критика культа личности.  Поэтому вскоре после съезда власти постарались ввести осуждение культа личности в «жестокие рамки».

    30 июня 1956 г. было принято постановление  ЦК КПСС «о преодолении культа  личности и его последствий»⁴⁸.

    Здесь отмечается следующие положения:

    -в  борьбе против культа личности  партия руководствуется известными  положениями марксизма-ленинизма  о роли народных масс, партии  и отдельных личностей в истории,  о недопустимости культа личности  политического руководителя.

    - культ личности противоречит  природе социалистического строя,  и превращался в тормоз на  пути развития советской демократии  и продвижению советского общества  к коммунизму.

    Был дан ответ на вопрос,  как же мог сложиться культ личности в условиях социалистического строя. Прежде всего, строительство социализма в относительно отсталой, аграрной стране, разоренной империалистической и гражданской войнами, в обстановке постоянной угрозы нападения извне. Также эта сложная международная и внутренняя обстановка требовавшая железной дисциплины, неустанного повышения бдительности, строжайшей  централизации руководства, что не могло не сказаться на развитии некоторых демократических  форм. Развитию  культа личности способствовали в огромной степени  некоторые индивидуальные качества Сталина, на отрицательный характер которых указывал еще Ленин.⁴⁹

    Тот факт, что партия смело и открыто  поставила вопрос о ликвидации культа личности, о не допустимых ошибках, которые были сделаны Сталиным, является убедительным доказательством  того, что партия твердо стоит на страже  ленинизма, дела социализма и коммунизма, соблюдения социалистической законности и интересов народов.

    Партия  не отрицает, что культ личности нанес серьезный ущерб делу коммунистической партии, советскому обществу. Но было бы грубой ошибкой из факта наличия в прошлом культа личности делать выводы  о каких-то делать выводы о каких-то изменениях в общественном строе в СССР или искать источник этого культа в природе  советского государства. И то и другое  является абсолютно неправильным, так как это не соответствует действительности и противоречит фактам.⁵⁰

    Таким образом, здесь мы согласны с Аксютиным, можно считать это постановление  своеобразным наставлением, как можно критиковать культ личности. Критика же в адрес партии, существующего режима  будет неоправданной. Ошибки Сталин пусть и нанесли ущерб развитию отдельных сторон жизни советского государства, ни в коем случае не увели его от правильного пути развития к коммунизму. Постановление поставило в определенные рамки критику, за которые нельзя было выходить. А это в свою очередь говорит о противоречивом процессе десталинизациии советского общества.⁵¹ 
 

2.2. Практика отхода от сталинизма. 
 

    Крах  тоталитарной культуры шел одновременно с нескольких сторон. Во-первых, произошло крушение «светской религии», для которой имя и дух Сталина были основой и вершиной. Простое перенесение атрибутов политического культа, еще не давно сопровождавшее любое упоминание или появление вождя, на кого-то из потенциальных преемников, а тем более  на близкое «коллективное руководство», было уже невозможно. Во-вторых, вместе с концом советской религии наступила смерть политического культа вождя.

    Смысл духовного «перевала» от культуры  сталинской эпохи к культуре «оттепели», культурологически, можно представить следующим образом: «поскольку вся советская жизнь была признана единым произведением искусства, автором которого являлись Сталин и партия. Но, разумеется, сталинский проект не мог охватить весь мир. Оставалось много зон реальности вне него. И поэтому в постсталинский период в стране возникла  довольно интенсивная художественная практика, которая стала переносить в сферу художественных ценностей все то, что раньше считалось неискусством. ⁵²

    Разговор, начатый на ХХ съезде, послужил началом  для переосмысления отношения не только к Сталину, но и ко всему  развитию советского государства. Отсутствие  открытых дискуссий на партийном  форуме в полной мере компенсировалось обществом.⁵³

    Итоги ХХ съезда породили массу различных  мнений, суждений, мыслей. Наиболее простой  и четкой была позиция почитателей  Сталина, ни под каким предлогом  не признающих обвинения в адрес  своего кумира. Вполне понятно, что  многие люди с не доверием относились  к новому курсу правительства с недоверием, с озлобленностью, не понимая и не принимая такого курса, подводившего к крушению их жизненных идеалов.

    Однако  одновременно развенчание культа личности  Сталина вызвало волну совсем иных суждений и действий, связанных с критическим отношением к бывшему «вождю». В дискуссиях, развернувшихся на партийных собраниях страны, рядовые коммунисты поднимали различные вопросы, задумывались над судьбами общества, степенью его деформации. Критика культа личности шагнула далеко за официально обозначенные рамки.  Здесь репрессивная сторона культа рассматривалась не в отрыве, а в прямой зависимости  от самой сущности сталинской диктатуры. В конечном счете, это имело важное значение, так как привело к выводу о деформированности всей системы создавшей условия для возникновения подобных явлений. Большие нарекания у людей вызвали избранная форма разоблачения культа личности Сталина – закрытое заседание, а главное – решение не публиковать доклад Хрущева, а ознакомить с его содержанием только членов КПСС, т. е.  лишь одну часть общества, такая ситуация воспринималась как нежелание партии говорить правду народу, а следовательно и выражала недоверие к нему.⁵⁴

    Развенчание культа личности, начавшегося «сверху» продолжилось и широко развернулось в различных слоях советского общества, коснулось осмысления многих проблем социалистического и дальнейшего развития страны. Обсуждение этих вопросов шагнуло за рамки, обозначенные в официальных докладах руководителей партии и государства; постепенно в обществе зрело понимание всей глубины сложности проблемы.⁵⁵

    Прежде  всего, процесс десталинизациии  ощутили на себе представители исторической науки. Некоторые историки попытались пересмотреть взгляды в историографии. Они попытались несколько по-новому,  посмотреть на проблемы отечественной историографии, к числу таковых можно отнести дискуссии о движущих силах, содержании и особенности крестьянских восстаний. Историки получили широкий доступ к архивным документам по истории партии и возможность публикации. В центре и на местах стали издаваться историко-партийные документальные сборники, что значительно расширило источниковедческую базу науки. ⁵⁶

    Все большее влияние на общественную жизнь оказывает литература. Начинается подъем поэзии. Появляется целая плеяда молодых, энергичных и смелых поэтов А. Вознесенский,  Б. Окуджава, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина, Р. Рождественский. Наибольший успех вызвал роман Дудинцева «не хлебом единым», опубликованного в журнале «Новый мир». О романе говорили везде, студенты многих вузов проводили открытые неофициальные читательские конференции. Большое впечатление на общественность произвели обсуждение романа на собрании писателей Москвы и особенно резкое, страстное выступление здесь старейшего  русского писателя К. Паустовского, текст которого был распространен в списках по всей стране⁵⁷.

    Н. С. Хрущев не был еще готов к  тому, чтобы поддержать эту «оттепель» в области литературы. На большой  государственной даче  под Москвой  состоялись встречи Хрущева и  других членов президиума ЦК КПСС с  деятелями литературы и искусства  эти встречи происходили в непринужденной обстановке. Однако в своих выступлениях  Хрущев обрушился с неправильной критикой на Дудинцева, назвав его роман «кривым зеркалом». В журнале «Коммунист» осенью 1957 г. появилась обширная статья  Н. С. Хрущева «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа», полная догматических штампов, не открывавшая никаких новых горизонтов перед советской литературой. Робкие попытки журнала «Новый мир» по-новому взглянуть на некоторые проблемы истории КПСС, и в частности подвергнуть критике остальные аспекты деятельности Сталина в 1917 г. вызывали не только осуждение со стороны Хрущева. Было издано специальное постановление ЦК КПСС, в котором осуждалась «объективистская» позиция журнала и ослабление борьбы  с буржуазной идеологией. Почти вся ред. коллегия журнала была заменена.  ⁵⁸

    В некоторых общественных науках (спец. философия) начинались дискуссии, борьба мнений, пробуждение. При том борьба мнений, не навязанная сверху, как это  было при Сталине, когда задавалась команда кого-то травить, а настоящая, рожденная различием взглядов и позиций, столкновением нового со старым. Но таким наукам суждено было еще довольно долго оставаться прежними. Три года поверхностной, то и дело сдерживаемой либерализации не смогли вспахать, сделать плодородным поле, которое почти 30 лет утаптывалось мощью государственной и партийной властью.⁵⁹

    Реабилитация - важный политический и социальный процесс; массовое освобождение всех политических заключенных из лагерей и мест вечной ссылки. Одновременно происходил столь же массовый  и быстрый пересмотр дел и реабилитация большинства погибших 1937-1955 гг., узников лагерей и тюрем. Рушились стены Гулага  на Колыме, в Воркуте, Карелии, Сибири, Казахстане, на Урале, в Мордовии. ⁶⁰

    Прежний порядок реабилитации отменялся. По предложению Хрущева было создано  более 90 специальных комиссий, которые  имели право рассматривать дела заключенных непосредственно в  лагерях или местах их поселения. Дела заключенных разбирались быстро: для этого достаточно было краткой беседы с самим заключенным и непродолжительного знакомства с его делом. Уже к концу лета 1956 г. из лагерей и ссылок освободилось несколько миллионов заключенных. В первую очередь на вою вышли бывшие члены партии и члены семей погибших коммунистов, а также узники лагерей, у которых кончились сроки заключения, но их продолжали  незаконно держать под стражей. Освободились беспартийные, ложно осужденные за «антисоветскую деятельность».    Получили свободу и многие оставшиеся в живых члены партий меньшевиков, анархистов, социалистов-революционеров. В те же месяцы реабилитированы и все военнопленные и «перемещенные» лица, не запятнавшие себя сотрудничеством с врагом.

    Но  справедливости ради необходимо заметить, что работа по реабилитации шла не достаточно активно. Реабилитация расстрелянных и умерших заключенных проводилась, как правило, только по заявлению родственников или друзей. Если делу не поступало заявлений, его не разбирали. Не проводился пересмотр фальсифицированных процессов 30- х. гг. жена Бухарина не смогла добиться реабилитации мужа и через 25 лет после съезда. Не били реабилитированы тогда Томский, Рыков, Каменев, Зиновьев, Пятаков, Шляпников и десятки других видных деятелей партии, активных участников революции и гражданской войны.⁶¹

    Таким образом, доклад Хрущева вызвал в  обществе неоднозначные мнения. Многие не хотели признавать то, что рассказал Хрущев. А для других доклад послужил толчком для переосмысления не только жизни при Сталине, но и историии всего государства. Первым носителем таких идей стала творческая интеллигенция, представители философских, исторических наук. Также важным было начало реабилитации заключенных. В первую очередь были освобождены политические заключенные, реабилитированы погибшие 1937-1955 гг. все это показывает положительные стороны отхода от сталинизма.

    Но  вместе с тем стоит обратить внимание на постановление ЦК  от 30 июня. Это  постановление, как считает Медведев Р., по содержанию и по формулировкам  явилось шагом назад в сравнении  с  докладом Хрущева. Дело все в том, что ни партия, ни сам Хрущев не были готовы к таким последствиям. Стали возникать вопросы не только о критике Сталина, но и о том, как в советском государстве мог возникнуть культ личности, а, следовательно, о правильности политики партии и государства вообще. Нельзя было допустить распространение данных вопросов, и именно это постановление стало своеобразной преградой. Это говорит о противоречивости политики государства. Интеллигенция была загнана этим постановление в рамки, как можно вести разговор о Сталине. Сам Хрущев после XX съезда говорил, что партия и народ не забудут великого дела Сталина.