Графология и криминалистика

В конце 18 века немецкий ученый Иоганн Христиан Громан попытался дать физиологическое объяснение соответствия между почерком и характером пишущего. Он совершенно справедливо подчеркивал значение нервной системы для формирования особенностей почерка. Однако утверждая, что по почерку можно определить рост, фигуру, голос, цвет глаз и волос и даже румянец щек, И.Х. Громан не пытался научно объяснить верно подмеченные факты. Эдуард Гокварт (Эдвар Хокар) в работе «Искусство определения характера людей по их почерку»¹², появившейся во Франции в 1812 году, проводил параллель между характерами исторических личностей и их почерками. Он обосновал содержание экспрессивных и изобразительных признаков почерка и провел аналогию с другими графическими выражениями.

Под влиянием этих работ  во многих альманахах начала XIX века появляются различные руководства к определению характера по почерку. Эти популярные издания не оказали никакого влияния на развитие научной графологии, зато всколыхнули общественный интерес. Особенно много любителей-графологов появилось в Германии. Так, некто Адольф Генце из Лейпцига в течение года сделал 60 000 разборов почерков, из которых он в 1862 году составил свою «Хирограмматомантию, или Искусство изучения характера по письму».

Но наряду с развлекательными изданиями были и серьезные исследования. В 1806-1809 годах парижский профессор медицины Моро де ля Сарт издал фрагменты Лафатера в 10 томах. Сюда же он присоединил свои «Размышления одного из издателей о физиономических признаках, выводимых из форм письма» и указал некоторые графологические признаки. В 1812 году появился анонимный труд о значении почерка - «Искусство судить об уме и характере мужчин и женщин по их почерку и прочее». В 1830 году под Парижем даже уже существовало нечто вроде «школы графологов».

 Существовавшее с 17 века каллиграфическое направление в исследовании почерка во второй половине 19 века разделилось на приметоописательное, графологическое и графомерическое направления. Первое из них, приметоописательное, или сигналитическое, явившееся предвестником криминалистического понимания экспертизы письма, было разработано французским криминалистом Альфонсом Бертильоном. Оно состояло в выделении типовых элементов почерка, анализе их особенностей, а также в разработке для них единой системы словесного описания и единого способа измерений. А.Бертильон экстраполировал на почерк, разработанный им ранее антропометрический метод регистрации личности путем измерения и описания, внешних примет человека. Система А. Бертильона состояла в выделении некоторого числа признаков конституционного типа человека, позволяющих использовать антропометрические характеристики в целях идентификации личности. Его заслуга состоит в выделении и обосновании ряда существенных признаков почерка и их совокупности. Однако ни Бартильон, ни другие приметоописатели научно не объяснили эмпирически наблюдаемые факты, не установили зависимости признаков почерка как индивидуальных особенностей пишущего, так и от условий исполнения письма. Наиболее ярко несостоятельность этого метода обнаружилась при проведении А. Бартильоном экспертизы по делу А. Дрейфуса. Его исследование содержало надуманные и не выдерживающие серьезной критике схемы, а многочисленные доказательства, опровергающие его утверждения, им безапелляционно отвергались.¹³

Взгляды А.Бертильона впоследствии были развиты С. Оттоленги, А. Рейсом, Г. Шнейкертом, А. Осборном и другими представителями приметоописательной школы.

Сигналитиический метод, как система эмпиритических взглядов на почерк, породил два направления: графометрию и графологию. Одним из создателей графометрической теории является американец П. Фрэзер, издавший в 1894 году «руководство по изучению документов с целью установления индивидуального характера почерка. Мошенничества и подлогов», включавшее несколько новых для того времени методов исследования.¹⁴ Вместе с тем, автором графометрического метода можно считать французского эксперта-криминалиста Э. Локара, который свои исследования начал словами: «Распознать – значит измерить». Он считал, что если при измерении некоторых элементов букв в сравнительных почерках будут получены одинаковые цифровые данные, можно утверждать, что они написаны одной рукой. Э. Локар разработал методику измерения и представления в виде статистических кривых, по меньшей мере, 27 качественных особенностей почерка. В основе графометрии лежала интерпретация качественных признаков почерка, однако, данный метод не содержал идентификационных оценочных критериев и в дальнейшем ста применяться лишь в качестве рабочего приема.

Многие представители  графометрии справедливо считали, что профессиональные навыки, психические отклонения, волевые и эмоциональные качества находят свое отражение в почерке. Однако распространению графометрии препятствовало то, что графометрический метод при ручной технике производства измерений был слишком трудоемким. Значимость графометрии, в первую очередь, заключается в попытках преодолеть субъективизм при исследовании почерка.

Основателем графологии как науки считается французский аббат Жан-Ипполит Мишон (1807-1881г.г.) В 1871 году им были предприняты первые попытки систематизировать отдельные сведения в этой области. Умозаключения Мишона, касающиеся почерка, отличались строгой логикой. Прежде всего, он задался вопросом: во всех ли случаях, при всех ли обстоятельствах отражаются известные свойства и качества человека в его почерке, и выражаются ли они у разных людей одинаковыми, неизменными признаками письма? Получив утвердительный ответ, Мишон принялся систематизировать особенности почерка и его характерные черты. Он же сам ввел термин «графология»¹⁵. Мишон считал, что почерк содержит признаки, каждый из которых имеет основное значение, указывающее на свойство личности. Поэтому задача графологии – выявить, объединить данные признаки и сформулировать на их основе суждения о свойствах личности. Мишон был убежден, что графически выраженный и графологически оцененный признак приводит непосредственно к тому или иному свойству личности. Например, графическим знаком упрямства он считал отступающий назад горизонтальный штрих у букв «t» и «f», а признаком фантазии - ненормально большую подвижность букв над и под строчками. Односторонняя трактовка связи почерка с психологическими свойствами личности была очевидна даже многим его современникам. Недаром Мишон и другие графологи 19 века считали графологию не наукой, а искусством угадывания по почерку характера, наклонностей и привычке человека или «ремеслом, рожденным из опыта». В своей книге «Тайны письма» Ж.И. Мишон отмечал необходимость широко использовать графологию при экспертизе письма.¹⁶ Он полагал, что графология должна привлечь внимание судебных работников для суждения о натуре обвиняемого для установления авторства. При этом он отступал от графологических концепций и действовал как каллиграф.

 По инициативе Мишона в конце 19 столетия в Европе стали образовываться графологические общества и начали издаваться специальные журналы по графологии. Мишон не только написал несколько научных работ по этому предмету, но создал шкалу и имел много последователей, к которым можно отнести Андриана Веринара, автора первого учебника по графологии, впоследствии переведенного на русский язык. «Сделать вывод, - писал А. Веринар, - это значит дать полный нравственный портрет человека, полное выражение его нравственный портрет человека, полное выражение его нравственной и умственной физиономии».¹⁷ Большой вклад в теорию графологии внес современник Ж.И. Мишона – немецкий физиолог Е. Швиндланд, а суммировал и адаптировал теоретические знания для практического использования А. Генце.¹⁸

 Свое развитие взгляды Мишона получили в трудах Жюля Крепье-Жамен, основателя «Французского графологического общества». В своих трудах «Трактат по графологии» и «Почерк и характер» он, в отличие от Мишона, отошел от прямого толкования графических знаков, но стал строить объяснения с учетом «интеллектуального уровня» и «морального состояния» исследуемого. работе «Почерк и характер» Крепье-Жамен попытался обобщить и систематизировать графологические наблюдения, дать научное изложение графологических закономерностей.¹⁹ Он отмечал, что человек не может изменить свой почерк ввиду «индивидуальности характера», изменению поддаются только некоторые детали. «Если графолог избегает показать какую-нибудь выразительную черту своего почерка, он, скрывая ее, обнаружит другую», писал Ж. Крепье-Жамен. По его мнению, есть и национальный почерк; каждое поколение имеет свой почерк. Этот вывод современники считали самым важным для графологии. Крепье-Жамен утверждал, что раз каждая нация, каждая раса имеет характерные отличия, то, следовательно, их находят и в почерке. Индивидуальность почерка же зависит не только от психологических особенностей пишущего, но и от физиологических и многих других характеристик. Крепье-Жамен сравнивал почерк с мимикой и жестикуляцией человека: «Так как отождествление почерка с мимикой совершенно полное, то мы допускаем возможность извлечь из почерка все: т.е. 1) признаки превосходства и ничтожности; 2) признаки натуры и способности ума; 3) признаки нравственного характера (нравы и чувства); 4) признаки воли; 5) признаки эстетических чувств; 6) признаки возраста; 7) признаки пола; 8) некоторые патологические указания».

В отличие от Ж.И. Мишона, Ж. Крепье-Жамен отказался от учения о «Фиксированных знаках» с однозначными неизменными корреляциями в пользу более гибкой системы «преобладающих особенностей». Он определил различные элементы почерка и разделил их на семь категорий: размер, форма, нажим, скорость, направление, расположение и непрерывность, которые. Согласно современным классификациям, почерковеды относят к общим признакам почерка и частично к топографическим признакам письма. Каждому элементу в почерке Крепье-Жамен предписывал диапазон возможных значений; он последовательно утверждал, что ценность любого признака в отдельности не установлена и что его значение и интерпретация могут изменяться в зависимости от других особенностей письма. Иными словами, никакая отдельная особенность почерка не может определенно характеризовать автора письма, если только она не подтверждена другими признаками.

Многое из систематизации Крепье-Жамена нашло впоследствии развитие в работах криминалистов-почерковедов и графологов.²⁰ Признаки пола и возраста давно и успешно определяются к криминалистическом почерковедении; психической патологией занимаются психиатры; волевые качества, темперамент, характерологические черты и даже интеллектуальные особенности изучаются несколькими поколениями графологов. Освещались вопросы графологии и в трудах представителей антропологической школы в уголовном праве. Данное направление развивалось с 70-х годов 19 века. Тард французский антрополог, в работе «psychologie sociale» писал: «Зачем мне фотография человека – для меня гораздо важнее клочок исписанной им бумаги, так как в нем выражаются преступность, радость, печаль. Озлобленность, жестокость, настроение духа и тому подобное».²¹ Чезаре Ломброзо, профессор судебной медицины, объяснил совершение преступления двумя причинами: биологическими свойствами преступников (прирожденные преступники) и действием страсти (случайные и бездумные преступники). По его мнению. Почерку преступного человека (прирожденный преступник якобы самой природой предназначенный к совершению преступления) свойственны особые графологические признаки, свидетельствующие о наследственных криминальных наклонностях их обладателя, нередко напоминающие древние иероглифы, которые делятся на две группы: первая характеризует почерк убийц, разбойников и грабителей; вторая – воров.

Известный криминолог, профессор судебной медицины С. Оттоленги в своем  труде, посвященному почерку, писал: «Никто лучше нас, присутствующих при первых графологических опытах, произведенных Чезаре Ломброзе над преступниками, нас, имевших возможность изучать изменение индивидуальных особенностей почерка в состояниях психологически-патологических, в состоянии гипноза, - никто больше нас не убежден в научном обосновании графологии. Что было бесспорно подтверждено и известными опытами Рише и Герикура и последующими Бине».²²

В советской криминологии и криминалистике учение Ломброзо считалось реакционным. Хотя отличие между позициями антропологов и графологов объяснялось достаточно точно. Многие современные западные графологи продолжают связывать графологию с антропологией.

В конце 19 и начале 20 века в истории  развития графологии наступает период, названный позднее «классическим».. В Германии в 1917 году выходит книга «Почерк и характер», которая выдерживает 25 изданий и становится своего рода библией графологии.

С конца XIX века в Германии складывается школа графологов, где в противовес изолированному толкованию отдельных  признаков письма развивается представление  о двузначности и даже многозначности каждого отдельного графического знака, конкретное значение которого определяется лишь на уровне анализа почерка как «целостной формы». Виднейшими представителями этого направления стали Г. Мейер, Л. Клагес, физиолог В. Прейер, чей фундаментальный труд «Почерк и характер» увидел свет в 1894 году.

В. Лангенбрухом в основу толкования признаков был положен так  называемый «компас» почерка, в котором  определенное направление движений в почерке связывается с конкретными  чертами характера личности. Так, поднимающаяся строка. По мнению Лангенбруха, означает душевный подъем, падающая – упадок духа. Большой разгон – показатель расточительности. Малый – жадности. В использовании цифроподобных строений букв, В. Лангенбрух усматривал признак логического мышления, а в строениях, подобных музыкальным знакам, - чувство музыкальности.

Графологические воззрения В. Лангенбруха  незначительно отличаются от позиций  представителей ранней французской  графологии. Признаки почерка он во многом толкует однозначно и механически. В качестве аргумента в пользу научных основ графологии он приводит опыты с письмом под гипнозом, во время которых внушаемый пишет то как Наполеон, то как старый бедный человек.²³ Начиная с В. Лангенбруха, графологи стали осознавать необходимость вероятной оценки признаков почерка. В. Лангенбрух, а также А. Осборн попытались количественно интерпретировать признаки почерка.

 Основы так называемой «судебной графологии» с 1897 года разрабатывал Ганс Буссе. Основатель «Ассоциации графологических исследований». Согласно Г. Буссе судебная графология занимается установлением исполнителя рукописи и вносит свой вклад в получение данных о характере подсудимых, истцов и свидетелей. Однако ожидания графологов не оправдались. Графологии в конце 19 века не нашлось достойного места в судебно-медицинской практике.

В то же время вопросами графологии заинтересовались и представители  естественных наук. Биолог Вильгельм Прейер изучал вопросы физиологии, психологии и патологии письма, экспериментировал над письмом под гипнозом. Он обнаружил. Что пациенты, из-за травмы, лишившиеся рук, при письме с помощью рта или пальцев ног выводят буквы так же, как ранее писали рукой, и основные признаки почерка сохраняются. Таким образом, «почерк руки» оказался на самом деле «почерком мозга» или, как указывал В. Прейер вывел три так называемых закона графологии. Первый закон – о четырех переменных. Согласно этому закону все свойства почерка можно объяснить четырьмя основными параметрами: направлением движения, протяженностью движений по вертикали и горизонтали и связностью движений. Второй закон – о тождественности значений соответствующих друг другу особенности почерка. Психодиагностическое значение имеет не единичное, а устойчивое проявление той или иной особенности почерка на протяжении всей рукописи. Третий закон – о единой природе двигательной сферы человека. Этот закон позволяет толковать движения при письме по аналогии с другими произвольными движениями, смысл и цель которых известны из опыта. Опыты В. Прейера являются одним из ярких подтверждений научной обоснованности графологического анализа.²⁴