Похищение человека

Для квалификации по ч. 1 ст. 127 УК необходимо, чтобы незаконное лишение свободы человека не было связано с его похищением, ответственность за которое предусмотрена ст. 126 УК РФ. В отличие от незаконного лишения свободы, которое состоит из захвата и удержания потерпевшего, при похищении человека вслед за его захватом осуществляются изъятие потерпевшего из привычной для него микросреды и последующее перемещение в другое место, в котором похищенного удерживают. При незаконном лишении свободы местонахождение человека не изменяется. Он против своей воли удерживается на месте пребывания и ограничивается в передвижении. В связи с этим невозможна идеальная совокупность незаконного лишения свободы и похищения человека. Если действия лица были начаты как незаконное лишение свободы, а затем потерпевшего переместили в другое место и удерживали там, то содеянное в целом квалифицируется как похищение человека.

В постановлении по делу Л. и У. Президиум Московского городского суда указал, что по смыслу ст. 126 УК похищение человека предполагает его захват и перемещение в другое место помимо воли потерпевшего, обычно связанное с последующим удержанием похищенного в неволе.

Таким образом, по ст. 126 УК квалифицируются действия не только в случае, когда человека похищают и перемещают в другое место, но и когда его незаконно удерживают. Поэтому действия осужденных Л. и У., связанные с лишением Б. свободы, полностью охватываются ст. 126 УК и не требуют дополнительной квалификации по другим статьям.14

В то же время возможна реальная совокупность незаконного лишения свободы и похищения человека, если эти преступления совершены в отношении разных людей. На практике при квалификации подобных действий допускаются ошибки. В литературе в качестве правильного приводится пример из судебной практики, когда братья О. и Е. были захвачены в квартире последнего, связаны и удерживались там до утра следующего дня. Данный эпизод был квалифицирован как незаконное лишение свободы. Последующие действия лиц, которые утром перевезли потерпевших в другой дом и удерживали их там еще два дня, были квалифицированы как похищение человека по ст. 127 УК РФ. Очевидно, что в данном случае все содеянное следовало квалифицировать по соответствующей части ст. 126 УК РФ. В том случае, если бы братья О. по-прежнему удерживались в квартире, а Е. был перевезен в другое место, то действия в отношении братьев О. подлежали квалификации по ст. 127 УК РФ, а в отношении Е. – по ст. 126 УК РФ.15

В судебной практике под таким насилием понимаются побои, повреждения, не повлекшие последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, или другие действия, связанные с причинением потерпевшему физической боли либо ограничением его свободы. Психическое насилие – это угроза применения любого по характеру насилия. Уголовный кодекс 1960 г. ограничивал пределы психического насилия лишь угрозой убийством, причинением телесных повреждений или дальнейшим удержанием заложника. В Уголовном кодексе 1996 г. характер угрозы вообще не определяется. Важно не столько то, каким насилием угрожает виновный, а то, насколько может данная угроза повлиять на потерпевшего или иных лиц. Поэтому психическое насилие при захвате заложника может выражаться в угрозе не только причинения вреда здоровью или смерти, изнасилования или совершения мучительных действий, не повлекших причинение вреда здоровью, но и уничтожения или повреждения имущества, разглашения каких-либо сведений, огласки которых потерпевший не желает, воспрепятствования занятию какой-либо деятельностью и т.п.

Формы выражения угрозы различны: словесно (в том числе и в неопределенном виде – типа «побью, плохо будет»); в демонстрации предметов, которые могут быть использованы для реализации высказанной угрозы, включая и устрашающие (кроме оружия и предметов, используемых в качестве оружия); в показе действия едких, ядовитых или легковоспламеняющихся веществ и т.д. Угроза (психическое насилие) должна быть реальной и осуществимой, поскольку только в этих случаях она выступает в качестве средства, парализующего возможное сопротивление заложника или иных лиц. Адресатом угрозы могут быть сами заложники, иные лица (друзья или родственники, посторонние или должностные лица), а также одновременно и те и другие.16

Захват или удержание заложника для виновного – один из промежуточных, но обязательный этап в достижении поставленной цели. Одним из признаков захвата является возможность предъявления каких-либо требований государству, организации или гражданину. Однако по смыслу закона реальное предъявление таких требований не обязательно. Захват может и не сопровождаться такими требованиями, например, в случаях, когда преступление было пресечено и виновный не успел их предъявить. Законодатель говорит о цели предъявления требований, но это не значит, что требование обязательно должно быть предъявлено. Однако судебно-следственные органы обязаны устанавливать наличие у преступников намерения предъявления соответствующих требований. Отсутствие или недоказанность наличия такого намерения исключает квалификацию действий виновного по ст. 206 УК РФ.

Законодатель описывает требования, которые могут предъявить захватчики в общей форме: совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия. Вместе с тем эти требования неразрывно связаны с решением вопроса о судьбе заложников. Их освобождение виновные обусловливают выполнением предъявленных требований. По характеру требования могут быть различными: отказ от выполнения определенных обязательств, освобождение лица от должности или, наоборот, принятие на работу, освобождение арестованного или осужденного, требование выезда за границу, предоставления оружия, транспорта, денег, наркотиков и т.п. Характер или особенность требований на квалификацию не влияют. Так, Верховным судом Дагестана были осуждены к различным срокам лишения свободы И. Чаландаров и А. Другалев, которые в сентябре 1995 г. захватили пассажирский автобус «Икарус», следовавший по маршруту Махачкала – Минеральные Воды. В обмен на освобождение заложников-пассажиров автобуса они потребовали 1,5 млн. долларов. Исключением являются требования, носящие правомерный характер. Стремление лица к защите своих законных прав и интересов здесь сочетается с нарушением установленного порядка защиты таких интересов. Поэтому подобные действия следует рассматривать в некоторых случаях как самоуправство с соответствующей квалификацией по ст. 330 УК РФ.17

В соответствии с законом адресатом требований может быть государство, организация или гражданин. Под государством в данном случае следует понимать как собственно государство (Россия, Украина, Германия, Франция и т.д.), так и различные государственные органы, выступающие от имени государства: органы власти и управления, учреждения, обеспечивающие изоляцию от общества, судебные органы, органы МВД и т.д.). Под организацией имеются в виду не только юридические лица в смысле гражданских правоотношений (ст. 48 ГК), но и юридически не оформленные структуры (советы, ассоциации, преступные группировки и т.д.). Характер организаций – международная или национальная, коммерческая или некоммерческая, хозяйственные товарищества и общества, кооперативы либо государственные и муниципальные унитарные предприятия, общественные или религиозные организации и др. – на квалификацию содеянного не влияет. Граждане – это близкие родственники, друзья, сослуживцы заложника или любые иные лица.

Захват заложника по своей конструкции описывается в законе как формальный состав преступления. Поэтому он считается оконченным с момента фактического ограничения свободы передвижения человека либо фактического воспрепятствования лицу в оставлении определенного места, независимо от того, были ли предъявлены какие-либо требования соответствующим субъектам и были ли они выполнены. Продолжительность времени, в течение которого заложник был лишен возможности свободного передвижения или удерживался в определенном месте, на квалификацию содеянного как захвата заложника не влияет. Вместе с тем, как это будет показано ниже, последующее поведение виновных лиц имеет принципиальное значение для их ответственности.

Так, военнослужащий П. признан виновным в незаконном лишении человека свободы, не связанном с его похищением, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшей. По обстоятельствам дела П. на своем автомобиле возвращался в военный городок. На обочине дороги он увидел Д. и остановил автомобиль. Д. обратилась к нему с просьбой подвезти ее до военного городка, на что П. дал свое согласие, пригласив ее в салон автомобиля. В пути следования П. решил развлечься с потерпевшей, для чего проехал поворот дороги, ведущей в сторону военного городка, и направился в сторону от поселка. Д. стала просить выпустить ее из машины, однако он продолжил движение на большой скорости, удерживая девушку в салоне автомобиля вопреки ее воле, настаивая на совместном времяпрепровождении, употреблении пива. Испугавшись действий П. и возможного насилия, Д. пыталась на ходу открыть дверь, продолжая просить выпустить ее из машины, однако П. не останавливался, удерживая ее в салоне автомобиля. Проехав около 4,6 км от перекрестка дороги, ведущей в военный городок, Д. на скорости около 60 км/час выпрыгнула из машины. В результате удара о придорожные предметы потерпевшая получила черепно-мозговую травму в виде перелома правой височной кости с кровоизлияниями под оболочки головного мозга, что повлекло ее смерть на месте преступления. Военная коллегия Верховного Суда РФ квалифицировала действия П. как незаконное лишение свободы, а не похищение человека, очевидно, потому что усмотрела незаконное ограничение свободы потерпевшей, но не установила признаков захвата (изъятия) Д., поскольку изначально она находилась в автомобиле по своей воле. Вместе с тем (с определенного момента) перемещение пострадавшей в пространстве и ее удержание в автомобиле было осуществлено помимо воли потерпевшей, что характерно для похищения человека.18

В связи с этим возникает закономерный вопрос: в чем же тогда принципиальное отличие похищения человека и незаконного лишения свободы как смежных составов преступлений? Как показывает приведенный пример, правоприменительная практика ответа на этот вопрос не дает. По своей сути в анализируемой ситуации неправомерное установление физической власти над лицом, сопряженное с ограничением его физической свободы, ничем не отличается от незаконного удержания потерпевшего в неволе.

Складывающаяся судебная практика показывает, что при незаконном перемещении потерпевших важно установить ту цель, которой руководствуется виновный. Если такое перемещение имеет намерение облегчить совершение убийства, разбоя, избиения (побоев) или изнасилования, то похищения человека в названных случаях нет. Так, Ф. признан виновным в том, что он, Д. и П. в г. Екатеринбурге открыто похитили со склада 30 кондиционеров. После этого Ф. принудил менеджера треста Х. сесть в автомашину. В автомашине, управляемой Ф., Д. и П. вместе с Х. приехали к гаражному кооперативу, где выгрузили кондиционеры в гаражный бокс. Ф. в это время удерживал в машине Х. Затем, действуя по заранее разработанному плану, Ф. и Д., предполагая, что Х. может сообщить о совершенном ими хищении, с целью убийства вывезли последнего в лесной массив. Там Ф. с применением физической силы вывел Х. из машины, а Д. произвел в потерпевшего четыре выстрела из охотничьего ружья. От полученных огнестрельных ранений головы, груди и живота Х. скончался на месте преступления. Президиум посчитал, что приговор и кассационное определение в отношении Ф. подлежат изменению по следующим основаниям. Не оспаривая доказанности вины Ф., Президиум полагал, что судебные постановления в отношении его подлежат изменению по следующим основаниям. Судом установлено, что убийство Х. после совершения виновными грабежа входило в заранее разработанный ими план преступления. Согласно этому плану, потерпевший был вывезен в лесной массив именно для лишения его жизни с целью сокрытия хищения. По смыслу закона одним из признаков объективной стороны похищения человека является изъятие и перемещение потерпевшего против его воли с целью последующего удержания в другом месте. В случае когда перемещение человека было совершено с целью его убийства, совокупность преступлений, предусмотренных статьями 126 и 105 УК РФ, отсутствует.19

Судебная практика не вменяет дополнительно похищение человека, если оно выступает способом совершения разбойного нападения, несмотря на незаконное перемещение потерпевшего в пространстве. Так, из материалов дела следует, что осужденные с целью завладения автомашиной договаривались с водителями о поездке в какой-либо пункт и в ходе следования нападали на них. Таким образом они напали на водителей Р., Ф. и Т. Завладев машиной, осужденные отпускали водителей. Действия осужденных были направлены не на похищение и удержание человека, а на совершение разбоя – завладение автомашиной и другим имуществом. При таких обстоятельствах приговор и кассационное определение в части осуждения К. и Ч. по пунктам «а», «б», «в», «г», «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ, Б. – по пунктам «а», «г», «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ подлежали отмене с прекращением производства по делу за отсутствием состава преступления.20

Таким же образом судебная практика подходит и к рассмотрению вопросов, связанных с причинением вреда здоровью. Причем суды первой инстанции изначально вменяют похищение человека. Так, Р. и Ч. распространяли листовки с рекламой магазина «Мягкое золото» возле остановки общественного транспорта около ТЦ «Пассаж». Увидев, что Р. осуществляет рекламу фирмы-конкурента, действуя из неприязненных отношений и желая пресечь нежелательную для себя рекламу, генеральный директор ТЦ «Пассаж» Г. вступила в сговор с неустановленными лицами, направленный на похищение Р. и нанесение ей телесных повреждений. Действуя согласно распределению преступных ролей, Г. с сообщниками схватили Р. сзади за руки и попытались насильно перевести ее через проезжую часть дороги в сторону ТЦ «Пассаж» к автомашине Г.Р. стала оказывать активное сопротивление. Г. схватила потерпевшую за волосы и совместно с соучастниками насильно потащила ее на противоположную сторону дороги с целью посадить в автомашину. Сообщники, подавляя сопротивление, держали Р. за руки с обеих сторон, причиняя физическую боль. Г. тянула Р. за волосы и нанесла ей не менее двух ударов кулаками в спину, причинив потерпевшей физическую боль, а также кровоподтеки на спине, которые относятся к категории повреждений, не причинивших вреда здоровью. После этого указанные лица насильно затолкали Р. на заднее сиденье автомобиля, тем самым лишили возможности самостоятельно передвигаться. Затем Р. вырвалась из машины. Г., удерживая потерпевшую, нанесла ей удар кулаком в область груди, причинив физическую боль. От полученного удара Р. упала, после чего Г. подошла к ней и нанесла ей один удар включенным электрошоковым устройством в живот, причинив два кровоизлияния, которые относятся к категории повреждений, не причинивших вреда здоровью. Окончательно подавив сопротивление Р., Г. сорвала с нее майку-фартук с логотипом магазина «Мягкое золото», после чего Г. и не установленные следствием лица скрылись с места происшествия.

В надзорной жалобе осужденная Г. утверждала, что в ее действиях отсутствуют составы преступлений, предусмотренные статьями 126 и 116 УК РФ, не подтверждается доказанность умысла осужденной, направленного на похищение человека. Судебная коллегия Верховного Суда РФ указала, что одним из признаков объективной стороны похищения человека является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте. Обязательным моментом также является присутствие умысла и цели на последующее удержание в другом месте в неволе. Оконченным преступление признается после того, как человек будет фактически захвачен и хотя бы на некоторое время (например, на несколько часов) перемещен в другое место, определенное похитителем. Между тем в материалах дела отсутствуют доказательства, указывающие на наличие умысла и цели на похищение Р., а также доказательства, указывающие на нахождение и удержание Р. в салоне автомобиля. Из приговора усматривается, что умысел Г. и цель ее действий были направлены не на похищение и удержание потерпевшей, а на удаление ее от ТЦ «Пассаж», где она рекламировала продукцию конкурирующей фирмы. Г., удалив потерпевшую с места ее рекламной деятельности и причинив побои, не пыталась ее удерживать либо перемещать в другое место, а сорвала с нее майку-фартук с логотипом магазина «Мягкое золото», после чего скрылась с места преступления.21