Контрольная работа по «Культурологии»

Так как же геометрия может быть духовной?

• Так как круги не имеют конца, то они бесконечны – таким образом, они напоминают мусульманам о  том, что Аллах бесконечен. 
• Сложные геометрические рисунки создают впечатление бесконечного повторения, это также помогает обрести представление о бескрайней сущности Аллаха. 
• Повторяющиеся узоры также показывают, что даже в малом можно найти бесконечное. Один элемент узора заключает в себе бесконечное целое.

Использование узоров является частью того, как исламское искусство  изображает природу и предметы по их духовным качествам, а не физическим и материальным.

Повторяющиеся геометрические узоры  часто используют растительные мотивы, такие узоры называются арабесками. Также в искусстве часто встречаются  стилизованные арабские надписи.

Исламское декоративно-прикладное искусство

Интеграция декоративно-прикладного  искусства в повседневную жизнь  была в значительной мере нормой в  традиционном исламском мире.

Идея состоит в том, что ислам  является неотъемлемой частью жизни  каждого мусульманина и делает ее красивой, также и исламское искусство  должно быть использовано для того, чтобы делать повседневные вещи прекрасными.

Исламское искусство делает ударение на украшении, а не на искусстве ради самого искусства.

Одним из вариантов культуры традиционного типа общества являются те страны, где большинство населения  исповедует ислам. Религиозная традиция определяет все стороны жизни  каждого мусульманина.

Ислам является одной из трех мировых религией. На сегодня  это одна из самых распространенных мировых религий: ее приверженцы  населяют все континенты, особенно многочисленны они в Северной Африке, Юго-Западной, Южной и Юго-Восточной  Азии. В нашей стране мусульмане также составляют большую группу населения. Несмотря на такую большую  географию, все народы, исповедующие ислам составляют единое культурное целое, поэтому правомерно говорить об исламском типе культуры.

Культурологическая  мысль 30-50-х годов XIX века в России.

Развитие культурологической мысли в России имеет ряд особенностей, обусловленных пограничным положением, которое занимала русская культура и история между Европой и  Азией. Отсюда и «противоречивость  русской души», которая по мнению Н. А. Бердяева, определялась сложностью русской исторической судьбы, а также противоборством в ней восточного и западного элементов.

Становление отечественной  общественной науки в XIX в. характеризовалось следующими особенностями: во-первых, многие идеи в философии, истории и других общественных науках развивались под влиянием немецкой классической философии Канта, Гегеля и Шеллинга и др.; во-вторых, понимание сущности культуры было в России теснейшим образом связано с религиозным видением мира и, прежде всего, с православием; в-третьих, культурологическая мысль была преимущественно сосредоточена на раскрытии своеобразия исторических судеб России, а следовательно, нередко переплеталась с политикой; и, наконец, в-четвертых, на нее оказывали огромное влияние происходившие в стране резкие социальные сдвиги и революционные катаклизмы, глубочайшие из которых стали события 1917 г.

На протяжении ряда десятилетий  в России существовали два противоположных  духовных направления – славянофильство  и западничество. Попытки осознания  специфики русской национальной культуры восходят к реформам Петра  I, когда было открыто «окно в Европу», и русские задумались над тем «какие они?» и «какие мы?». Отечественная война 1812 года и восстание декабристов, отмена крепостного права, три русские революции и другие исторические события во многом повлияли на разработку многих проблем отечественной истории, которые так и не были решены в споре славянофилов и западников.

 Культурологическая  мысль П.Я.Чаадаева

Яркой и противоречивой фигурой  в этом списке является друг А. С. Пушкина, мыслитель и публицист Петр Яковлевич Чаадаев (1794 – 1856). Дворянин по происхождению, офицер лейбгвардии, участник Бородинского сражения и заграничных походов русской армии в 1813 – 1815 г. г., он вступил в Северное общество декабристов. Правда, активного участия в заговоре он не принимал, вскоре вышел в отставку и на три года уехал за границу, где лично познакомился с Ф. Шеллингом и в дальнейшем поддерживал с ним переписку. Контраст между европейским обществом и застойной действительностью тогдашней России настолько поразил его, что он, вернувшись на родину уже после разгрома декабристов, создает между 1829 – 1831 г. г. свои знаменитые «Философские письма». Уже первое из них (а всего их было 8), опубликованное в журнале «Телескоп» в 1836 г., произвело эффект разорвавшейся бомбы. Чаадаев критиковал русский народ за духовную отсталость и неразвитость представлений о долге, справедливости, праве и порядке, отсутствие какой-либо самобытности. За опубликование этих писем Чаадаев был подвергнут медицинскому освидетельствованию и высочайшим указом объявлен сумасшедшим, за что был лишён права печататься.

Однако, несмотря на резкую критику России, по сравнению с  процветающей цивилизованной Европой, нельзя безоговорочно причислять Чаадаева к западникам. В своих более  поздних сочинениях он не уставал  подчеркивать, что русским необходимо учиться у Европы. В то же время  он критиковал и некоторые стороны  европейской культуры, такие как  хаос частных интересов, индивидуализм, нарастание «груды искусственных потребностей», вылившихся в современный «вещизм» и т.п. С другой стороны, в облике русских людей зрелый Чаадаев  открывает целый ряд качеств, которые, по его мнению, должны обеспечить великое будущее России. Это способность  к отречению во имя общего дела, смиренный аскетизм, открытость сердца, совестливость и прямодушие. Отсюда он выводит возможность почти мессианских свершений русского народа, призванного «ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество».

Славянофилы и западники  с равным правом могли считать  его и «своим», и «чужим», не говоря уже о революционных демократах, которым очень импонировала резкая критика Чаадаевым крепостничества, самодержавия и традиционного русского православия. Собственно культурологические взгляды Чаадаева формировались  главным образом под влиянием Гегеля и Шеллинга. Он считал, что  источником физического и духовного  мира был божественный первотолчок, давший материи движение, а человеку способность передачи из поколения в поколение всемирно-исторического опыта. Чаадаев полагал, что личный интерес и эгоистические стремления ведут человека ко злу, а подчинение общему, объективному, всечеловеческому началу ведет к нравственному добру, к идеальному общественному устройству, которое будет увенчано установлением «царства Божьего на Земле».

  Взгляды Н.Я. Данилевского

Во многих отношениях антиподом  европеиста и вселенского гуманиста  Чаадаева был его младший современник  Николай Яковлевич Данилевский (1822 – 1885) – публицист, социолог и естествоиспытатель, один из многих русских умов, предвосхитивших  оригинальные идеи, возникшие позднее  на Западе. В частности, его взгляды  на культуру удивительно созвучны концепциям двух виднейших мыслителей XX в. – О. Шпенглеру и Тойнби.

Идеолог панславизма, провозглашавшего единство славянских народов, Данилевский  задолго до О. Шпенглера в своем  главном сочинении «Россия и  Европа» (1869) обосновывал идею о существовании  так называемых «культурно-исторических типов» (цивилизаций), которые подобно  живым организмам находятся в  непрерывной борьбе друг с другом и с окружающей средой. Так же как и биологические виды, они  проходят стадии зарождения, расцвета и гибели. Начала цивилизации одного исторического типа не передаются народам  другого типа, хотя и подвергаются определенным культурным влияниям.

Каждый «культурно-исторический тип», по его мнению. Проявляет себя в четырех сферах: религиозной, собственно культурной, политической и социально-экономической. Их гармония говорит о совершенстве той или иной цивилизации. Ход  истории выражается в смене вытесняющих  друг друга «культурно-исторических типов», проходящих путь от этнографического состояния через государство  и цивилизацию. Отрицая существование  единой мировой культуры, Данилевский  выделял 10 «культурно-исторических типов» (египетскую, китайскую, ассиро-вавилонскую, индийскую, иранскую и др.), частично или полностью исчерпавших возможности  своего развития. Одной из позднейших стала европейская Романо-германская культурная общность. Качественно новым  и имеющим большую историческую перспективу Данилевским провозглашается  славянский «культурно-исторический тип». Он неоднократно подчеркивал, что интересы России и Европы не только противоположны, но даже чужды друг другу.

Каждый народ, по его мнению, внес свой вклад во всемирную историю  культуры. Ученый предсказал рождение нового одиннадцатого типа культуры – славянского, наиболее полно выраженного  в русской культуре. Он не разделял концепции европоцентризма о том, что именно запад является источником культурного развития и прогресса, а Восток отличается застоем и косностью. Согласно его теории, каждая культура заслуживает признания и уважения. Источником развития культуры Данилевский считал «душу» каждой нации, определяющую способность народа к реализации своих «жизненных сил». Основу самобытности культуры, по его мнению, составляет религия, которая сплачивает народ и дает ему духовную силу. Отстаивая идеи панславизма, Данилевский был верным хранителем православия, крестьянской общины, противником распространения капитализма в России. Подобно любому живому организму, культура, считал он, возникает из бесконечного разнообразия «этнографического материала», затем вступает в период расцвета и после неизбежно движется к своему финалу – гибели. Эти стадии проходят все культуры – и западные, и восточные. С прекращением одного культурно-исторического типа центр культурного развития перемещается к другим народам. «Прогресс состоит не в том, чтобы идти всем в одном направлении, а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества во всех направлениях», - писал Данилевский в своей работе «Россия и Европа».

Взгляды философа В.С.Соловьева

Другой заметной фигурой  в дореволюционной общественной мысли был религиозный философ, поэт, публицист и критик Владимир Сергеевич Соловьев (1953 – 1900). Сын крупнейшего историка С. М. Соловьева он в 27 лет защитил докторскую диссертацию, преподавал в Московском и петербургском университетах, он был вынужден оставить преподавание после публичной речи против смертной казни убийц Александра II в 1881 году. Посвятив себя в дальнейшем свободному творчеству в области философии, теологии и литературы, Соловьев незадолго до смерти был избран почетным членом Российской Академии наук по разряду изящной словесности. Близкий по духу либеральным народникам, он не пользовался симпатиями властей и официальной церкви.

В рамках своей философской  системы В. С. Соловьев стремился  ответить на вопрос: в каком направлении и на каких духовных основах должна развиваться не только русская, но и мировая культура? Философия всеединства В. С. Соловьева стала заметным явлением в русской религиозной философии XIX – XX вв., она во многом питалась славянофильской идеей «соборности», т. е. идеей единства всех русских людей под знаком веры. Соловьеву принадлежит заслуга глубокой разработки понятия всеединства применительно к русской культуре и ее религиозным взаимоотношениям с культурой Запада, за развитие с которой он выступал.

Суть теории всеединства  совдилась В. С. Соловьевым в основном к тому. Что всеединсвто требовало полного равноправия и равноценности между тем, что едино и всем остальным, «между целым и частями, между общим и единичным». При этом философ призывает различать два вида всеединства – истинное и ложное. Он считал истинным или положительным всеединством такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается пустотою в то время как истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия. Рассуждения В. С. Соловьева о всеединстве не утратии своей актуальности и в наше время, когда разрабатываются идеи глобализма, подменяющие в своем основании подлинное единство между народами и их культурами.

В общественной жизни России своего времени Соловьев был поборником социальной гармонии, противником любой  нерпимиримости и разобщения людей. Философ затрагивал еще одну важную проблему, не утратившую своей актуальности и сегодня – это взаимосвязь веры и научного знания. Вера не враждует со знанием, напротив, сплошь и рядом сливается с ним. Переходит в него, - считал В. С. Соловьев. Стремление к гармонии, органическому синтезу между религие. Философией и опытной наукой имеет огромное значение не только для судеб любой национальной культуры, но и для человеческой цивилизации в целом. Стремление «организовать человечество вне безусловной религиозной сферы, утвердиться и устроиться в области временных, конечных интересов, этим стремлением характеризуется вся современная цивилизация».

В тесной связи с религиозным  характером учения В. С. Соловьева находится  и нравственное начало, которое покоится, по его мнению, на трех «китах» - это  собственно человеческие чувства стыда, жалости и благоговения. Именно благоговение, по его мнению, является главнейшим условием существования любой национальной культуры. «Я не могу не чувствовать благодарности и благоговения к тем людям, которые своими трудами и подвигами вывели мой народ из дикого состояния и довели его до той степени культуры, на которой он теперь находится», - писал Соловьев.

Подобно своим современникам, Л. Г. Моргану и Э. Б. Тайлору, Соловьев разделял идеи эволюционизма, защищая идею поступательного движения культуры. Следует иметь в виду, что понимание прогресса, как и философия всеединства в целом, носили у него религиозно-мистический характер. Благодаря культуре человек, утверждал он, действительно движется от «природного» к «духовному», от звероподобного существа к некоему идеалу, и этим идеалом является, по мнению В. С. Соловьева, сам Бог. Первым «богочеловеком» был Христос, ставший живым ориентиром нашего восхождения к Абсолюту. Соловьев называл такой процесс «творческой эволюцией», конечная цель которой – превращение человека из только «разумного» в человека «духовного», объединенного в «богочеловечестве». Достигнуть этого можно лишь в борьбе со звериным стремлением людей только к удовлетворению своих похотей и прихотей, убивающих как человеческую душу, так и окружающую природу. Взгляды Соловьева повлияли также на искусство русского символизма - прежде всего, поэзию А. Белого, В. Брюсова и других писателей и поэтов начала ХХ в. Философ писал, что «видимое нами – только отблеск, только тени от незримого очами…»