Со
второй половины 20 века человечество
вступает в новую фазу своего развития, ознаменованную
широким внедрением в производство и повседневную
жизнь людей компьютерной техники и систем
телекоммуникации. В теории постиндустриализма
(Д.Белл, Р.Дарендорф и др.) была предпринята
первая попытка осмыслить революционный
характер происходящих перемен. Немного
позднее, в 80-е годы, появляются концепции,
в которых постиндустриальное общество
характеризуется как информационное (Э.Тоффлер,
И.Масуда, Дж.Нэсбитт и др.). Тем самым подчеркивается
основополагающее значение производства
и распространения информации в современном
мире. То есть можно говорить о некоей
сложившейся парадигме, в рамках которой
возможно анализировать происходящие
изменения.
Концепция
информационного общества основана
на учении о трех периодах
мировой истории: аграрном, индустриальном
и постиндустриальном. В аграрном обществе
земля и сельскохозяйственное производство
являются основой экономики, политики,
семейной организации и всего жизненного
уклада. Традиция выступает важнейшим
элементом системы регуляции социальных
отношений.
Переход
от аграрного к индустриальному
типу общественного устройства
происходит в результате промышленной
революции 17 – нач. 19 вв. Сущность
изменений заключается в приоритете
крупного машинного производства в сфере экономики. Его характер
обусловливает, в целом, специфику общественных
отношений. Индустриальное общество характеризуется
исследователями как техническое, научное,
бюрократически рационализированное,
как общество, ориентированное на экономический
рост и функциональную эффективность.
Переход от индустриальной фазы
развития к информационной связан
со значительными переменами
во всех сферах человеческого
существования: материальном производстве,
духовной жизни, социальных и
межличностных отношениях. Не оставляет
никакого сомнения мысль о том, что новые
информационные технологии (компьютерные,
глобальные информационные базы данных,
системы спутниковой связи) оказывают
серьезное влияние на мировоззрение людей,
характер человеческого общения.
Не выходя за пределы дома,
человек может охватить весь
объем материалов, относящихся к
его виду деятельности. Это снимает
проблему доступа к информации,
что позволяет соединять национальные
культуры, делать достижения одной
культуры всемирными ценностями. Но обладание информацией
отлично от обладания материальной собственностью:
землей, капиталом, средствами производства.
Получив информацию, человек полностью
обладает ею, не отчуждая ее
от другого носителя. И здесь возникает
новая проблема: не все способны овладевать
знаниями, которое предлагает им информационное
общество, что приводит к формированию
нового «класса – интеллектуалов», чья
роль в постиндустриальном обществе неизменно
повышается.
Используя новые технологии, человек
в состоянии просчитать последствия
своей деятельности, уменьшая риски социального
экспериментирования и делая более предсказуемым
научно-технический прогресс. Не оставляет
никакого сомнения, что развитие информационного
общества меняет социокод культуры ХХ
века, переводя нас из письменной культуры
в культуру экранную.
Особенностью культуры 20 века является
то, что она породила новые
типы художественного и философского
самовыражения: технические виды
искусств (кино), фундаментальные научные
теории, преображающие философские методы
и художественное мышление, также культуру
в целом. Культура начинает существовать
как бы в двух измерениях, распадаясь на
две составляющие: элитарную и массовую
культуру, причем во второй половине 20
века господствующей становится массовая
культура. Элитарная культура – это субкультура
привилегированных групп общества,
характеризующаяся принципиальной закрытостью,
духовным аристократизмом и ценностно-смысловой
самодостаточностью.
Основными чертами элитарной
культуры являются:
принадлежность к привилегированным
слоям общества; локальность; тяготение
к эксперименту, интерес новым
формам; содержательная и смысловая
сложность, требующая специальной
подготовки; формирование ее
в сословиях, классах, имеющих
благоприятные условия для духовного
производства; новаторство, нестандартность,
стремление к самовыражению; элитарная
культура имеет очень узкий круг потребителей,
представляющих духовную элиту общества.
Элитарная культура
расцветает особенно продуктивно на
сломе культурных эпох, при смене культурных
парадигм, своеобразно выражая кризисные
состояния культуры.
Элитарные тенденции
в идеологии и культуре облекается
в целостные социологические
и эстетические теории, суть которых -
разделение людей на толпу
и элиту. Теоретиками элитизма выступают Ф.Ницше,
О.Шпенглер, Ортега-и-Гассет, Адорно.
Массовая
культура возникает в конце
XIX– нач. ХХ вв. Ее возникновение
обусловлено возникновением массового
производства, которое втянуло человека
в свой оборот и массового человека, во второй половине 20 века
произошло омассовление производства
и общественной жизни: массовые продукты
питания, массовая литература, массовые
политические партии, массовая индустрия
досуга. В этой ситуации человек утрачивает
свое неповторимое «я». В условиях постмодерна,
отказавшегося от Бога, души, совести,
разума, массовое общество превращает
искусство, науку, религию, политику в
предмет потребления, подчиненный экономическим
соображениям, а не внутренней логике
содержания.
Массовая
культура не является культурой отдельного
класса или социальной группы, она не носит
национального характера. Массовая культура
тиражируется с помощью средств массовой
информации: радио, прессы, кинематографа,
телевидения; массовая культура сориентирована
на массового потребителя, потребителя
с унифицированными вкусами и пристрастиями.
Аудитория, которая воспринимает эту культуру
- это массовая аудитория, аудитория больших
залов, стадионов, кинотеатров, телевидения.
Но при всем этом, массовая культура не
определяется размером аудитории, хотя
она и, несомненно, больше, чем в предшествующие
исторические эпохи. Основными чертами
массовой культуры является: распространенность
и общедоступность ее духовных ценностей;
легкость их усвоения, не требующих особых
знаний, развитого вкуса; стереотип как
форма эстетического выражения; серийность.
Массовая
культура ориентируется на искусственно
создаваемые стереотипы и имиджи,
в ней главное не реальность,
а формула, стереотип. Особенно
ярко это прослеживается в
массовой художественной культуре, где
используются такие жанры, как мелодрама,
триллер, детектив, вестерн, они создают
упрощенные версии жизни, доступные и
понятные массовому потребителю. Тем не
менее, массовая культура обладает четкую
мировоззренческую программу, пропагандируя
ценности утилитаризма и прагматизма.
Современная
эпоха постмодерна изменяет содержание
культуры, способствует уничтожению
культурной иерархии, придает «высокой
культуре» субкультурный статус,
а дешевой массовой культуре,
не присущую ей ранее функцию генерирования и распространения
жизненных стилей, благодаря возрастанию
влияния индустрии развлечений и масс-медиа.
Парадоксальность такой ситуации состоит
в том, что массовая культура не может
существовать вне зрелой культурной традиции,
чьи открытия и достижения она использует
в своих целях. Она "пьет кровь из сосудов
культурной сокровищницы, черпая оттуда
и приемы, и трюки, и уловки, и тени, выстраивая
их в нужную ей систему и безжалостно отбрасывая
все то, что кажется ей лишним. По прошествии
какого-то времени все новое в искусстве
подвергается разграблению, разбавляется
водичкой, искажается и становится массовой
культурой" (К.Кринберг)
Лекция 9. Россия и ее роль в мировой
культуре
- Особенности российской ментальности и национального характера
- Мыслители 19—20 вв о месте России в мировом культурном процессе
По мнению американского
социолога У. Г. Самнера, культуру можно
понять только на основе анализа ее
собственных ценностей, в ее собственном
контексте. В чем же суть ментальности
народа вообще и особенно применительно к русской
действительности? Иными словами, в чем
специфика русской ментальности? Ментальность часто понимают
как синоним сознания, ассоциирующийся
с такими понятиями, как национальное
сознание, национальный характер (по терминологии
З. В. Сикевича) , народный дух (по терминологии
В. фон Гумбольдта) или (согласно ей же)
"внутренняя форма", которая является
отражением народного духа, "социальный
архетип" (по терминологии К. А. Касьяновой
) и др.
Ментальность понимается
как "социальный архетип", отличного от юнговского
"архетипа", базировалось на следующем
исходном положении. В основе ментальности
лежит некоторый набор "предметов",
качеств, идей и т. д. Русская ментальность
- универсальное культурно-психологическое
явление. Основные, глубинные черты и особенности
русского народа живут по своей собственной
логике, по законам социально-психологической
наследственности и трансформации. Они
напрямую не согласуются с новыми экономическими
установками, с законами экономических
моделей, привносимых извне. Эти модели
непосредственно и сразу не отражаются
на духовно-психологическом облике народа.
Наоборот, традиционные его особенности
влияют на экономические механизмы и структуры,
нетипичные для российской культуры (например,
ставка на индивидуализм в противопоставлении
коллективизму, разграничение деловых
и личных взаимоотношений, самостоятельность,
быстрый рост доходов, решительность,
деловитость, замкнутость и закрытость,
агрессивность, предприимчивость и др.)
и способны привести к отторжению экономических
преобразований и рыночных изменений
на уровне архетипов не только сознания,
но и поведения, поскольку истинная причина
неприятия той или иной экономической
модели, а в общем рынка, не будет осознаваться.
Именно этого момента массового сознания
полностью не учли представители самых
различных экономических школ и направлений,
разрабатывающие направления реформ России.
И трудно избавиться от впечатления, что
очень многие проблемы последних лет во
многом связаны с недооценкой нашей психологии,
ментальности и культуры. Это не было учтено
в предлагаемых нашей стране экономических
моделях развития, так как Россия рассматривалась
как "национальная пустыня", как "бессодержательное"
географическое пространство, которое
может быть заполнено "любой формой
экономического развития" [13, c. 173]. И более того, это не учитывалось в экономических
разработках наших отечественных реформаторов,
которые, обладая подобной психологической
и культурологической невосприимчивостью,
с пренебрежением относясь к русской психологии
массового сознания, не видели особых
различий между русским народом и, например,
западноевропейскими, американскими и
другими народами.
В чем специфика русского
менталитета?
- У русских людей до крайности обострено чувство справедливости ("аттрактивность", по Л. Гумилеву), оборотной стороной которой выступает уравнительная (эгалитаризм) и коллективистская (антииндивидуализм) психология. Они полны "искания социальной справедливости". Однако группа шкал, характеризующая такие качества личности, как справедливость, стремление к добродетели, дает одинаковые показатели с американскими данными. Но при этом "уравниловка", другой гранью которой является зависть, за советский период превратилась в устойчивую черту русских людей, трудно поддающуюся изменению и вызывающую, быть может, самое сильное недовольство в условиях резкой поляризации общества в ходе экономических реформ. И нет ничего удивительного в том, что раздражение в массовом сознании вызывают непривычные формы нарождающегося индивидуализма, вызванного разложением привычных коллективистских установок, доминирующих в обществе.
- У русских самоанализ, рефлексия зачастую оттесняют реальную жизнь, а теории, программы выступают абстракциями, далекими от решения конкретных проблем. С каким упоением подчас "поются" самими же реформаторами "гимны спасительным программам и моделям". По мнению И. Павлова, "русский ум не привязан к фактам, он больше любит слова и ими оперирует..." [9, с. 37]. Русские привыкли принимать слова на веру и оказывать им безграничный кредит, произносить слова и слушать слова, не отдавая себе отчета в их реальном содержании и их реальном весе. Решение любой проблемы для русских людей опосредуется обычно каким-то значимым или сверхзначимым словом. А в предлагаемых зарубежных экономических моделях такого слова, кроме рынка, россияне не увидели. И все призывы "вперед к рынку", порой разъясняемые с экрана телевидения с помощью научной терминологии, воспринимались и воспринимаются как дорога в никуда. В итоге создается парадоксальная психологическая ситуация: ратуя за рынок на словах, в действительности его цивилизованный вариант не принимают. Что чревато не только фрустрацией (потерей цели и смысла жизни), но и наступлением психологического истощения, предела ожиданиям и долготерпению, потерей веры в перспективы рынка. Психологическую ловушку несло "магическое заклинание" "рынок нам поможет". Русских людей звали к рынку. Но разве наши люди хорошо знают, что такое рынок? Нет. Зато они хорошо знают, что такое Базар. У них<span class="dash041e_0431_044b_0447_04