Массовая и элитарная культура

      Во-вторых, популярную культуру автор относит  одновременно и к народной и к массовой культуре, выделяя в последней в качестве подсистемы популярную музыку. Тем самым предложенная схема теряет свою стройность, где выделяемые структурные единицы утрачивают четкие границы, а феномены, их составляющие, получают принципиально различную трактовку.

      В-третьих, рассматривая верхний уровень народной культуры и отмечая, что входящие в него артефакты - «мифы, сказания, эпосы, сказки, песни и танцы» - принадлежат к высочайшим творениям народной культуры, автор специально оговаривает невозможность их отнесения к элитарной культуре «только потому, что они созданы анонимными народными творцами».

      Это свидетельствует о неточности выделения социального носителя форм культуры, где и современная народная и массовая культуры фактически адресуются одному носителю их ценностей – в авторской интерпретации – народу или «социальным низам». Однако сущностные характеристики народа и массы как социальных носителей народной и массовой культуры здесь не учитываются. Точно так же, характеризуя верхний уровень народной культуры и элитарную культуру как анонимную и авторскую, исследователь сопоставляет их не по носителю их ценностей, а по их субъекту (соотнося их, фактически, с тем типом общества, в котором данный тип личности является доминирующим).

      Наконец, автор, сопоставляя высокую и  народную культуру, отмечает, что различие между ними «примерно такое же, как между национальной и этнической», где первая может быть «только письменной», вторая – «любой». Таким образом, здесь выделяется еще одно основание для фиксации специфики культурных форм - способ кодификации информации. Все это свидетельствует о не соблюдении единства основания в данной классификационной схеме, что не позволяет ее принять без соответствующих оговорок и комментариев. 

      Структурные элементы культуры в  рамках морфологического подхода 

      В концепции А.Я. Флиера представлена комплексная трактовка современной культуры. Она рассматривается в рамках «морфологического подхода»¹⁵⁰, позволяющего аргументировано обосновать разнообразие социальных функций культуры. Культуролог в своем анализе культуры, ее структурных элементов опирается на принципы, разработанные философами-эволюционистами, различающими обыденную и специализированную культуру¹⁵¹ и исходящими из того, что основные формы человеческой жизнедеятельности возникают в недрах повседневной практики, являясь феноменами обыденной культуры. Их концентрированное выражение представлено в специализированной культуре, требующей для осознания значения большинства из них специализированной профессиональной подготовки. Автор в пространстве культуры выделяет четыре сферы ее функциональных проявлений, соответствующие основным блокам человеческой жизнедеятельности: область социальной организации и регуляции,  область научного и эстетического познания и освоения мира, область социальной коммуникации, включающую накопление, хранение и трансляцию информации, область психической и физической репродукции, реабилитации и рекреации человека¹⁵².

      Рассматривая  структуру культуры с точки зрения социально-классовых (сословных) субкультур, выполняющих основные функции «в производстве средств физического и социального существования человека, в поддержании или нарушении социальной организации и регуляции жизни общества (порядка)»¹⁵³, а также «по специфическим чертам освоенной ими обыденной культуры»¹⁵⁴, автор выделяет:

      • субкультуру сельских производителей, в социально-демографическом плане  обозначаемой автором народной, а  в плане «наибольшей концентрации соответствующих специфических черт» - этнографической; которая отличается незначительной специализированностью по отдельным профессиям, а также способом социального воспроизводства, не выходящим за рамки простой межпоколенной трансляции;

      • субкультуру городских производителей, которая складывалась как ремесленно-торговая, а позднее стала называться буржуазной (бюргерской), промышленной, пролетарской, социалистической и с самого начала отличалась высоким и неуклонно повышающимся уровнем профессиональной специализации ее субъектов;

      • элитарную, производящую социальный порядок («в виде права, власти, структур социальной организации общества и органов  легитимного насилия в интересах поддержания этой организации»), а также обосновывающую этот порядок идеологии («в формах религии, социальной философии и политической мысли»)¹⁵⁵, и отличающуюся очень высоким уровнем специализации;

      • криминальную, нацеленную на нарушение  господствующих социальных порядков и идеологии.

      Таким образом, как полагает автор, совершенно неубедительным является «традиционное противопоставление народной и элитарной субкультур с точки зрения осмысления их социальных функций»¹⁵⁶. Оппозицией народной (крестьянской, этнографической) субкультуре автору представляется городская (буржуазная), а контркультурой по отношению к элитарной, производящей эталоны социального порядка – криминальная (культура социального беспорядка). Таким образом, структура современной культуры, по Флиеру, видится как состоящая из четырех типов. Это народная, городская, элитарная субкультуры, которым противостоит криминальная контркультура с ее стремлением разрушить, прежде всего, элитарную субкультуру как наиболее сложный, фактически, определяющий, культурный пласт.

      Автор отмечает, что система социальных субкультур  с XVIII века дополняется национальной культурой, которая, надстраиваясь над всеми типами культуры, снижает остроту социально-ценностных напряжений между ними и задает «определенные универсальные эталоны некоторых социокультурных черт нации»¹⁵⁷. Поскольку национальная культура обладает высокой специализированностью, языки современной культуры (политической, научной, художественной и т.п.) требуют перевода, смысловой адаптации транслируемой ими информации к уровню обыденного понимания. Эту функцию и выполняет массовая культура, представляющая собой «вариант обыденной культуры городского населения»¹⁵⁸.

      Эвристичность концепции Флиера, на наш взгляд, состоит в том, что подобный подход к динамике субкультур, рассматриваемых в ракурсе степени их специализированности, позволяет аргументировано представить массовую культуру как феномен, выполняющий в обществе важные социокультурные функции, а потому исторически обусловленный. Именно в массовой культуре, охватывающей большинство сфер осуществления человеческой жизнедеятельности, происходит интенсивный обмен между этими областями, где идеи и феномены активно циркулируют и в обыденном, и в специализированном пространстве.

      Эта мысль представляется чрезвычайно  важной еще и потому, что здесь  сфера массовой культуры связывается не с художественной массовой продукцией, а представляется как охватывающая все стороны развития культуры в целом, позволяя говорить о масскультовой индустрии, образовании, информации, политических движениях, идеологии, мифологии и религии, моде, образе жизни и поведения, интеллектуальном и эстетическом досуге. А.Я. Флиер фактически утверждает, что тотальность распространения, которую демонстрирует массовая культура, охватившая практически все сферы деятельности человека, позволяет говорить об этом феномене как об основной форме существования культуры в постиндустриальном обществе. 

      Тип культуры как атрибут  общества определенного  типа 

      В концепции Б.С. Ерасова типы культуры предстают как атрибуты определенного типа общества: массового индустриального и доиндустриального, архаического. Характеризуя массовую культуру, автор рассматривает ее в качестве исторической наследницы популярной культуры, включавшей «традиционно-гуманистические идеалы и ценности»¹⁵⁹. В отличие от массовой, популярная культура охватывала явное меньшинство населения, в то время, как его большинство – рабочий класс, крестьянство, люмпентство, национальные меньшинства - оказывалось за ее пределами. Массовое общество характеризуется сближением основных социальных групп и слоев в образе жизни и участии в общественно-политических процессах, а также ростом среднего класса (до 50% населения) – то есть, перестройкой всей системы стратификации. Появление массовой культуры, как, ссылаясь на К. Разлогова, отмечает автор, означало «не только введение еще одного типа и варианта культуры наряду с другими, уже сложившимися и устоявшимися, а изменение самого типа функционирования культуры»¹⁶⁰.

      Автор, на наш взгляд, вполне оправданно говорит  о том, что о массовой культуре и тех функциях, которые она  выполняет в обществе, нельзя судить с позиций высокой эстетики. Массовая культура выступает в обществе как «механизм снятия огромных напряжений, возникающих в повседневном существовании, настроений усталости и безразличия, жестокости и агрессивности, отчаяния и растерянности, обиды и страха»¹⁶¹. Раскрывая эту компенсаторную составляющую массовой культуры, оправдывающую ее существование в массовом обществе, автор говорит о неправомерности противопоставления ее народной культуре как «подлинной» культуре. Ссылаясь на исследования А.Б. Гофмана, Б.С.Ерасов выделяет два противостоящих массовой культуре образования, с позиций которых и осуществляется ее критика – элитарную культуру с ее позицией культурного элитаризма и народную культуру, стоящую на позициях традиционализма¹⁶².

      Подходя непосредственно к вопросу о  структуре культуры, автор отмечает, что дилеммы, подобные «массовая или народная?» «массовая или классическая?» являются не обоснованными. Более точно современную культурную ситуацию отражает следующая схема: массовая культура – элитарная – традиционная – специализированная. Между тем, отметим, что здесь автор явно отходит от избранного им принципа типологизации, в качестве которого выступал тип общества, порождающего специфические культурные образования. Эта структура, по видимому, не удовлетворяет и самого автора, который вводит в нее еще один уровень – мидкульт – культуру среднего уровня, соединяющую в себе признаки высокой культуры и популярной. Ее отличает способность делать «модными образцы подлинно художественного творчества (например, высокоинтеллектуальные романы А. Камю или У. Фолкнера), создает моду на популярную науку, старину, альтернативные стили бытия»¹⁶³.  

      Типологические  концепции в рамках системного подхода 

      Системный подход доминирует в типологической концепции, представленной в работе коллектива авторов Санкт-Петербургского государственного университета под руководством Ю.Н. Солонина и М.С. Кагана. Рассматривая культуру как систему, которая обладает своими специфическими чертами и особенностями, авторы утверждают, что для анализа подобных сложных образований необходимо рассматривать их одновременно в феноменологическом и типологическом аспектах. Феноменологическое описание характеризует конкретные культуры как особые социально-исторические феномены. Типологическое же описание предполагает выяснение сходства и различия между культурами и позволяет рассматривать их как самостоятельные структурные единицы. Характеризуя тип как идеальную, абстрактную конструкцию, «которая в обобщенном, схематизированном виде выражает некоторые существенные («типичные») черты культур, отвлекаясь от их специфических особенностей»¹⁶⁴, автор раздела, посвященного типологии культуры, А.С. Кармин, на наш взгляд, вполне справедливо отмечает, что основания для характеристики каждого из подобных культурных типов, специфические лишь для него или свойственные нескольким культурам, избираются достаточно произвольно, в соответствии с задачами исследования.

      В соответствии с этим, народная и  массовая культура не рассматриваются как составляющие единой типологической структуры, но выступают в качестве структурных единиц различных типологий, образуя следующие типологические образования:

      • по способу функционирования: массовая культура и немассовая;

      • по культурному субъекту и носителю, в качестве которого выступают этнос и нация: этническая культура и национальная.

      Характерно, что такая форма, как народная культура, в данной типологии не представлена. Это объясняется особой трактовкой понятия «народ», где автор выделяет два различных значения, которые оно приобретает в различных контекстах. Народ как этническая (этногенетическая) общность, объединяемая этническим самосознанием, то есть, пониманием  своей генетической связи с другими представителями этой группы, образует этническую культуру. Народ же как этносоциальная общность, характеризуемая различного рода социальными связями – государственно-политическими, хозяйственно-экономическими, религиозными, объединяющими людей не по этническому признаку, образует национальную культуру¹⁶⁵. Автор отмечает, что принадлежность человека к национальной или этнической культуре детерминируется его самосознанием, где национальное самосознание, как правило, определяется этническим. Однако в современную эпоху национальная и этническая культура могут не совпадать, а нации формируются как полиэтнические образования¹⁶⁶.

      Поскольку все современные культуры (кроме  реликтовых остатков родоплеменных архаических общностей, сохранившихся в труднодоступных для цивилизации местах) существуют как этнические и надстраивающиеся над ними национальные культуры, народная культура как собирательное понятие, не имеющее четких исторических границ и смыкающееся с различными образованиями – как этническими, так и национальными – перекрывает все существующие культурные формы (в том числе, элитарную и массовую). Подобный генетический аспект и позволяет говорить об этнической и национальной культуре.

      При изучении же конкретно-исторических типов  этнической культуры, обладающих принципиально  отличными от всех иных этнических культур параметрами и функционирующих в границах качественно определенной и эмпирически воспринимаемой социальной общности, возможно построение иных моделей, учитывающих характер ее культурных форм, в качестве которых выступают знания, обычаи, традиции, ценности, идеи, нормы, верования, язык, мифы, представления и т.п. Подобный структурно-функциональный подход дает достаточно развернутую картину культуры как статичного объекта и не предполагает анализа ее динамики.

      Что же касается дихотомии «массовая  – немассовая» культура, то здесь автор (Е.Г. Соколов) исходит из того, что в современную эпоху любой из феноменов культуры, являющийся немассовым «по презентанту» или «агенту» (по-видимому, в интересующем нас аспекте, в качестве подобных феноменов могут выступать и артефакты народной и элитарной культуры), но попадающий в определенные условия и изменяющий режим презентации, приобретает черты массового. То есть, автор связывает культуру не только с определенными культурными формами, но и с соответствующими каналами коммуникации, «по которым эти формы циркулируют», а также с нормами и правилами восприятия предмета культуры и нормативными смыслами, которыми этот предмет наделяется¹⁶⁷. Поэтому те предметы, которые существовали еще сто лет назад, задолго до тотального распространения массовой культуры, «при изменении социально-культурного контекста начинают иначе циркулировать, выполнять другие функции, порождать новые смыслы»¹⁶⁸.