Русская национальная идентичность в молодежной среде

 Русская национальная идентичность в молодежной среде

Проблема соотношения национального  самосознания и национальной идентичности. На протяжении последних десятилетий  во всем мире все больше возрастает интерес к концепциям идентификации  и идентичности. Идентичность становится призмой, через которую рассматриваются, оцениваются и изучаются многие важные черты современной жизни[1]. В данном случае речь пойдет о русской национальной идентичности.

Нынешние социально-политические и экономические трансформации в России вновь послужили катализатором возникновения «национального вопроса» на всех уровнях общественной жизни. За последнее время произошел бурный рост национального самосознания у русского и нерусского населения, что выражается, прежде всего, в требованиях национально-культурной автономии, а также в существенном изменении характера межэтнического взаимодействия. Актуализация национального и религиозного сознания, новые политические реалии, модернизационные процессы в обществе явились мощными факторами воздействия и на молодежные слои. Ситуация становится все более критической.

Но кто такие «русские»? Что  лежит в основе причисления себя к этнической общности «русские»  и соотнесения с нею? Это происхождение (этническая принадлежность родителей) или психологическая мотивация («я русский, потому что чувствую себя русским»)? Какие признаки молодежь считает объединяющими людей, которые причисляют себя к русским, и чем они отличаются от представителей других групп? Можно ли говорить о том, что среди молодежи России распространяются такие явления, как национализм и национальная неприязнь? На эти и другие вопросы мы попытаемся ответить, проанализировав данные исследования, целью которого является выявление особенности национальной самоидентификации молодых русских в России.

Однако прежде чем перейти к  характеристике исследования, представляется важным обратить внимание на трактовки  категорий «этнос», «этничность», «нация»  и др., без освещения которых  невозможен полноценный процесс  научного осмысления проблемы национальной идентичности.

Дискуссия вокруг этничности стала  развертываться с начала 1970-х годов. Обычно ее связывают с ситуацией  в мире — распадом колониальной системы, образованием новых государств, обострением межэтнических отношений  в самих индустриальных странах. Проблема этничности представлена в рамках объяснительных моделей в различных теориях, в том числе теориях социальных изменений, межгрупповых отношений, дискриминации, этнической идентичности, ассимиляции. Все эти теории принято сводить, как правило, к двум подходам к пониманию этнического феномена — примордиалистскому и конструктивистскому.

Примордиалистский подход представлен  двумя направлениями: социобиологическим и эволюционно-историческим. Изучая принципы и механизмы зарождения этноса, представитель социобиологического направления Л. Н. Гумилев определял его как природный феномен, часть биосферы. По его мнению, язык, культура, религия, происхождение, государственность указывают лишь на факт этнических ограничений, но не являются непременным атрибутом феномена этноса[2]. Исследователь признает, по крайней мере, две отличительные черты этноса. Первый признак этноса — наличие определенного стереотипа поведения. Для Гумилева это особый поведенческий язык, который передается по наследству, но не генетически, а через механизм сигнальной наследственности, основанной на условном рефлексе, когда потомство путем подражания перенимает от родителей и сверстников поведенческие стереотипы, являющиеся одновременно адаптивными навыками[3]. Вторым признаком является противопоставление «своих» и «чужих» («мы» и «они»), данное членам этноса в рефлексии, которое служит индикатором для определения этнической принадлежности[4]. Гумилев не приемлет также существование самосознания и психологии как связующих элементов этнической общности и основы комплиментарности людей, так как в нормальном обществе взаимоотношения строятся на основе сознательного отношения друг к другу. Таким образом, ученый  первым в отечественной науке устраняет из определения этноса традиционные этнические свойства и исключает всякую возможность социальной интерпретации этноса. Для него это категория биохимическая, а источником развития является пассионарный толчок[5].

Наибольшее распространение получили представления об этносе, сформулированные Ю. В. Бромлеем и другими представителями эволюционно-исторического направления примордиалистского подхода. По их мнению, этносы — это не биологические сообщества, а социальные, глубинно связанные с социально-историческим контекстом. Это реально существующие группы с присущими им чертами — языком, культурой, идентичностью, отличающими их от других групп. Основываясь на данной теории, Ю. В. Бромлей ввел в научный оборот узкое и широкое понимание этнического самосознания: в узком понимании этническое самосознание интерпретируется как осознание принадлежности к этнической общности, ощущение внутригруппового единства в противопоставлении с другими окружающими его общностями; в широком понимании — оно означает еще и представления людей о культуре, языке, историческом прошлом своего народа, в том числе государственности, территории[6].

Следовательно, в теориях примордиалистского подхода этничность рассматривается  как врожденное свойство человеческой идентичности, имеющее свою объективную  основу либо в природе, либо в обществе[7].

В постсоветской модернистской  этнологии, во многом опирающейся на положения западной антропологии, этнос, народ, национальность понимаются как  результат целенаправленной деятельности сознания, своего рода «конструирование», которое осуществляется в практических (экономических, политических и т. п.) целях. С точки зрения представителей данной теории этническая идентичность есть конструирование «воображаемых общностей», основанных на вере в то, что они связаны естественными, и даже природными, узами[8]. По мнению автора данной теории В. А. Тишкова, этническая идентичность, как и этнос в целом, есть не какая-то «архетипическая структура, изначально встроенная в мироздание», а, прежде всего, процесс адаптации человеческих общностей к меняющимся условиям жизнедеятельности[9]. Вслед за В. А. Тишковым А. Г. Здравомыслов в своей релятивистской концепции утверждает, что различие между этносом и нацией не является существенным и, тем не менее, суть нации он сводит к самосознанию, формирующемуся в процессе постоянного общения по формуле «мы» — «они». Причем «мы» — это сообщество с единым языком, пространством общения, единством повседневной жизни, к которому принадлежит «я». «Они» — это все другие, от которых может исходить скрытая угроза[10].

В современный период масштабная дискуссия, развернувшаяся вокруг терминов «нация», «этнос», «национальность», «этничность», продолжается. Не будучи точно определены, они могут подвергаться различным интерпретациям. Примордиалистское направление по-прежнему занимает доминирующее положение. Но появляются и другие теории, в числе которых и такие, которые созданы на основе синтеза уже существующих концепций (З. В. Сикевич[11], М. О. Мнацаканян[12]).

В исследовании, которое представлено ниже, мы опираемся на теорию Ю. В. Бромлея, который выделяет такие элементы этнического самосознания, как национальная идентификация; представление об общности исторического прошлого народа; о территориальной общности («родной земле»); о государственной общности при определенных конкретно-исторических условиях. Самостоятельным элементом является осознанное отношение к материальным и духовным ценностям нации, ее достижениям, ориентациям на них[13]. Такой же позиции придерживается Ю. В. Арутюнян, который вместе с Л. М. Дробижевой и А. А. Сусоколовым добавляет к данному подходу еще и «социальный» источник национального самосознания, который представлен социальной позицией и социальными интересами этноса[14].

Таким образом, этническое самосознание есть понятие более широкого плана, представленное более широкой идентификацией, включающей в себя кроме собственно этнической и другие формы идентификации, соответствующие актуально существующим объектам полиформной этнической реальности: территориальной, культурной, языковой, религиозной, обрядовой, расовой, антропологической, психологической и др.[15] К параметрам этнического развития общности относятся расово-биологический (родовые корни), климато-географический (историческая территория) и социокультурный (история своего народа, этнические символы культуры и религии и др.), которые в свою очередь являются этноидентификационными маркерами[16].

Русская национальная идентичность глазами  молодежи. «Что значит быть русским  сегодня?» — так была сформулирована тема публичного конкурса сочинений  старшеклассников, проведенного в марте-июле 2003 г. в России. Учредителями конкурса выступили Комитет по культуре и туризму Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Федеральная русская национально-культурная автономия России, Лига защиты национального достояния, Русский интеллектуальный клуб, Русский клуб искусства и культуры, «Национальная газета», Региональный общественный фонд содействия русской культуре «Русский фонд». Нетрудно заметить, что это организации и люди разные, по-разному понимающие русский национальный характер и русскую идею, проблемы межнациональных отношений, по-разному ставящие Русский вопрос и отвечающие на него. Вряд ли могут быть сомнения в том, что каждая из этих организаций, их лидеры и идеологи далеко не во всем совпадали в понимании темы конкурса и того, что он может выявить. Учредители конкурса полагали, что данное мероприятие «позволит выяснить представления нового поколения, выросшего в постсоветских условиях, о Родине и судьбе русского народа, отразит степень влияния популярной массовой культуры на сознание общества».

На конкурс было прислано 565 писем, содержащих эссе юных авторов.

Как известно из теории развития личности Э. Эриксона, идентичность «Я» у человека формируется в 18–20-летнем возрасте. Человек достигает того уровня развития, когда уже знает, кто он, что из себя представляет, к каким группам принадлежит, к чему стремится и т. п. Если личная определенность у индивида развита, облегчается его переход к зрелости[17]. Поэтому, видимо, не зря учредителями были заданы возрастные рамки участников: не меньше чем 15 лет и не больше 20-ти. И действительно, основная масса авторов соответствуют данному требованию. Впрочем, тема сочинения нашла отклик и у представителей других возрастных категорий: младше 15 лет (4,7%) и старше 20 лет (1,9%). Здесь следует отметить, что в данный возрастной период идентификация личности идет на разных уровнях социума, начиная с семьи, других малых социальных групп и заканчивая обществом, этносом. Характер же идентичности различен. Если в семье она возникает на базе глубокой эмоциональной связи, то в социальных организациях (школа, вузы) ее формирование в главных своих чертах предопределено уровнем групповой сплоченности и внутригруппового контроля, с одной стороны, и безличными правилами организации, с другой.

Некоторые другие характеристики авторов  сочинений выглядят следующим образом. Лишь 19,4% от общего количества сочинений  юноши, 80,6% — девушки. Широка география  присланных сочинений, так как из 89 субъектов Российской Федерации  на конкурсе представлены 59. Больше всего авторов из Центрального федерального округа (22,5% присланных работ) и Приволжского федерального округа (21,0%). Далее следуют Сибирский (18,1%), Южный (13,4%), Уральский (11,2%), Северо-западный (10,1%), Дальневосточный (3,4 %) федеральные округа. Если картину представлять по субъектам Российской Федерации, можно сказать, что наибольшее количество работ пришли из Красноярского края (7,8%), Орловской (7%), Свердловской (5%) и Тюменской областей (5%), Краснодарского края (4,7%) и Новосибирской области (3,8%). Есть работы из Чеченской Республики, из республик Бурятия, Алтай, Якутия, с Камчатки, из Магадана и т. д. Присылали сочинения школьники и из Литвы, Украины, Молдавии, Казахстана, Латвии (1,8%). Писали из глухих деревень и из крупнейших городов России. Объявления о конкурсе в основном размещались на сайтах организаторов в Интернете, а также были напечатаны в «Учительской газете». Поэтому большинство участников — городские жители (74,1%), тогда как из сел, аулов, станиц, поселков, хуторов и улусов всего 25,9 % участников. Меньше присланных работ из Москвы и Санкт-Петербурга (только 6,3 %).

            Почти при каждом письме по требованию учредителей конкурса были прикреплены ксерокопии свидетельств о рождении, что дает нам возможность говорить о национальности участников. Те, у кого оба родителя по национальности русские, почти две трети (63,3%). Немалое количество участников — представители 24-х других национальностей, и среди них больше половины тех, у кого мать русская, а отец другой национальности (57,8%).

Среди авторов сочинений — представителей других, кроме русской, национальности чаще всего встречаются украинцы (39,7% от числа этой группы), татары (20,4%) и мордва (12,0%). Белорусы, чуваши, немцы, башкиры составляли по 6,0% участников. Высказывали свое мнение по данному вопросу представители армянской нации (4,8%); удмурты(3,6%) и якуты (3,6%), коми (2,4%), казахи(2,4%), туркмены (2,4%), болгары (2,4%). По 1,2% представлены грузины, литовцы, чеченцы, марийцы, евреи, калмыки, алтайцы, молдаване, ногайцы и, что удивительно, ассирийцы. 4,8% составляют ребята, оба родителя которых нерусские: украинец — коми, башкир — немка, коми-премяк — украинка, казах — кореянка. Примечательно, что почти треть сочинений, авторы которых — представители других национальностей, присланы из Приволжского федерального округа, а это республики Татарстан, Мордовия, Чувашия, Удмуртия, Башкортостан, Оренбургская, Пермская, Кировская, Самарская, Пензенская области. Меньше всего затронула эта тема жителей других национальностей Южного федерального округа, куда входят субъекты РФ, такие как многонациональный Краснодарский и Ставропольский края, Волгоградская и Ростовская области.

Сам национальный состав авторов показателен  для России. При объявлении темы, где однозначно выделена проблема русских, сочинения пишутся, наряду с русскими по национальности,  людьми, документально относимых к другим национальностям, но не считающим такую тему не своей. Здесь специфика многонациональности России проявляется особенно ярко: национальность, зафиксированная документом, часто корректируется национальной идентичностью.

Компонентами национальной идентичности, как подчеркивают исследователи  этого вопроса, являются: самоидентификация (отнесение себя к этнической группе, государственной общности), представления о своей группе — «образ мы» и интересы, которые связывают эмоционально окрашенное отношение к таким образам с поведением людей и групп (регулятивная составляющая идентичности). В «образ мы» включаются автостереотипы — социально обусловленные схематически стандартные образы этнофора о своей этнической общности[18], которые формируются на основании соотнесения с гетеростереотипами (представлениями «о других»), а также представления о языке, территории проживания, историческом прошлом, государственности. Весь этот набор присутствует на групповом уровне самосознания (мифы, легенды, литература, произведения художественного творчества, выступления лидеров партий и т. д.)[19].