Творчество Леонардо да Винчи

ВВЕДЕНИЕ

 

«Я создал тебя существом не небесным, но и не только земным, не смертным, но и не бессмертным, чтобы ты, чуждый стеснений, сам себе сделался творцом  и сам выковал окончательно свой образ. Тебе дана возможность пасть  до степени животного, но так же и возможность подняться до степени существа богоподобного - исключительно благодаря твоей внутренней воле…»- так говорит бог Адаму в трактате итальянского гуманиста Пико делла Мирандола «О достоинстве человека». В этих словах сжат духовный опыт эпохи Возрождения, выражен сдвиг в сознании, который она совершила.

Гуманистическая философия второй половины 15 в., поставив в центр своего внимания человека, подчеркнула величие  его разума и право на свободную  творческую мысль. Прекрасным воплощением  гуманистической идеи было творчество Леонардо да Винчи, чей гений проявился во многих областях науки, в изобретательстве, искусстве. Многогранность Леонардо, одного из титанов Возрождения, подчеркнул Ф. Энгельс: «Леонардо да Винчи был не только великим живописцем, но и великим математиком, механиком и инженером, которому обязаны важными открытиями самые разнообразные отрасли физики». Особенно высоко ценил Леонардо творчество художественное, в котором видел выражение непосредственной связи созидания с научным постижением мира. Среди искусств первое место он отводил живописи. Ученый и художник, он всегда подчеркивал ее близость и сходство с наукой. «Живопись распространяется на поверхности, цвета и фигуры всех предметов, созданных природой, а философия проникает внутрь этих тел, рассматривая в них их особенные свойства. Но она не удовлетворяет той истине, которую достигает живописец, самостоятельно обнимающий первую истину этих тел, так как глаз меньше ошибается, чем разум». Наиболее выразительное воплощение гуманистического идеала человека-творца Леонардо видел в творчестве художника, который изучает природу, воссоздает ее на полотне и в тоже время превосходит ее, «придумывая бесчисленные формы животных и трав, деревьев и пейзажей»

Гений Леонардо поднял на новую ступень  ренессансное представление о человеке, его созидательной мощи, ставя на реальную, практическую основу сами эти представления. И в этом наиболее радикальный смысл гуманистической мысли Возрождения.

 

 

 

ДЕТСТВО ИТАЛЬЯНЦА

 

В одном из каменных домов городка  Винчи (а все они какого-то грязно-желтого оттенка), расположенного в горах Тосканы, 15 апреля 1452 года родился, пожалуй, самый многогранный гений Возрождения (а может быть, и всех времен) — Леонардо. Исследователь загадочных явлений, создатель тревожащих воображение улыбок, за которыми кроется непознаваемая глубина, и рук, указующих в неизвестность, в горные выси, он казался современникам волшебником. Люди последующих поколений называли его итальянским Фаустом.

Загадка Леонардо начинается с его  рождения. Он был незаконнорожденным сыном женщины, о которой почти ничего не известно. Мы не знаем ни ее фамилии, ни возраста, ни внешности, не знаем, была ли она умна или глупа, училась ли чему или нет. Биографы называют ее молодой крестьянкой. Пусть это так и будет. В Винчи существует традиция называть ее хозяйкой таверны. Она знакома нам под именем Катерина.

Об отце Леонардо, Пьеро да Винчи, известно гораздо больше, но тоже недостаточно. Он был нотариусом и происходил из семьи, которая обосновалась в Винчи, по крайней мере, в XIII столетии. Четыре поколения его предков также были нотариусами, достаточно бережливыми и хитрыми, чтобы стать землевладельцами и войти в число состоятельных горожан, носящих титул «сеньор», который уже по наследству перешел к отцу Леонардо.

Господин Пьеро, мессэр Пьеро, которому во время рождения сына было около двадцати пяти лет, обладал впечатляющими мужскими достоинствами: он дожил до семидесяти семи лет, имел четырех жен (трех успел похоронить) и был отцом двенадцати детей, причем последний его ребенок появился на свет, когда ему было семьдесят пять. По всей видимости, в нотариальной практике он также добился существенных успехов: когда ему было уже за тридцать, он переехал во Флоренцию и основал там свое дело. Его уважали, особенно в среде аристократии. В эпоху Возрождения на незаконнорожденных детей смотрели терпимо. Такие дети нередко появлялись у прислуги разных рангов, и к ним часто относились так же, как к детям, рожденным в законном браке. Известно, что папа Александр VI Борджиа качал на своих святейших коленях четырех собственных детей. Леонардо сразу же был признан своим отцом и даже крещен в его присутствии, а также в присутствии нескольких членов его семьи. Однако в дом отца он был взят далеко не сразу. Вскоре после рождения он был отправлен вместе с Катериной в деревню Анхиано, расположенную недалеко от Винчи, и оставался там около четырех лет, в течение которых мессэр Пьеро успел жениться на первой из своих жен, шестнадцатилетней девушке, занимавшей на социальной лестнице более высокую ступень, чем мать Леонардо. Молодая жена оказалась бесплодной. Возможно, по этой причине Леонардо в возрасте приблизительно четырех с половиной лет был взят в городской дом, где сразу же оказался на попечении многочисленной родни: дедушки, бабушки, отца, дяди и приемной матери. В налоговом реестре, относящемся к 1457 году, он назван незаконным сыном Пьеро. О том, как проходило детство Леонардо в Винчи, нам ничего не известно. В более поздние годы он увлекался ботаникой, геологией, наблюдениями за полетом птиц, игрой солнечного света и тени, движением воды.

Его образование, очевидно, было таким, как у всякого живущего в маленьком  городке мальчика из хорошей семьи: чтение, письмо, начала математики, латынь. Латынь никак ему не давалась, он вынужден был бороться с ней до конца своих дней: большая часть книг, представлявших для него ценность, была написана именно на этом языке, хотя эпоха Возрождения дала сильнейший толчок использованию народного итальянского языка в литературе и ко времени его смерти на итальянском было опубликовано множество книг. Леонардо прекрасно сознавал недостатки своего образования, отсутствие в нем системы и глубины и впоследствии чувствовал необходимость защищаться от безымянных критиков которые говорили, что он «не эрудит».

Его почерк удивителен. Он пишет справа налево, буквы перевернуты так, что текст легче читать с помощью зеркала. Имеется множество версий, почему он писал именно таким образом. Одна из них гласит, что он хотел защитить свои научные идеи от любопытствующих, другая - что он был еретиком и постоянно жил в страхе разоблачения и наказания. Однако на самом деле он был еретиком не больше, чем многие другие люди его времени, к тому же был весьма далек от мысли скрывать свои идеи, даже наоборот, при возможности всячески стремился их публиковать. Наиболее логичное объяснение его почерка: он был левша, и для него было просто удобнее так писать. При необходимости, например, когда он обращался к кому-то с письмом или давал письменные указания, он писал, как все люди.

Мессэр Пьеро распознал талант своего сына после истории со щитом, который он разрисовал, и когда мальчику исполнилось около пятнадцати лет, разрешил стать учеником в мастерской художника.

Но, тем не менее, отец и сын не были близки, и много лет спустя, когда старик умер, Леонардо едва упомянул об этом в одной из своих записных книжек, в которые он обычно заносил научные наблюдения.

«9 июля 1504 года, в среду в семь часов, умер мессэр Пьеро да Винчи, нотариус, во дворце Подеста, мой отец, в семь часов. Ему было восемьдесят лет, и он оставил десятерых сыновей и двоих дочерей». Бесстрастность этой заметки подчеркивается еще и тем, что Леонардо как, будто в рассеянности дважды повторяет: «в семь часов» и ошибается в возрасте отца на три года.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВЕРРОККИО И ЛЕОНАРДО

 

Леонардо стал подмастерьем у Андреа дель Верроккио, одного из самых знаменитых в Италии художников. Несмотря на то, что этого мастера постигла судьба оказаться превзойденным своим учеником, следует признать его человеком большого и чрезвычайно многогранного таланта, он был превосходным скульптором и бронзолитейщиком, опытным ювелиром, рисовальщиком костюмов и флагов, устроителем празднеств. Заказы на все эти виды работ приходили в большую мастерскую Верроккио во времена ученичества Леонардо: на бюсты и портреты флорентийцев; картины «Благовещение», «Крещение Христа», множество «Мадонн»; резные саркофаги для Медичи; бронзовые статуи «Давид», «Фома Неверующий», «Мальчик с дельфином», который и сегодня украшает Флоренцию; величественную конную статую Коллеони в Венеции. В мастерской также отлили огромный медный шар и крест и воздвигли на купол Флорентийского собора. Здесь готовились пышные придворные торжества в честь визита во Флоренцию Галеаццо Мария Сфорца, герцога Миланского. Верроккио, по словам Вазари, «никогда не сидел без работы. Он всегда трудился либо над какой-либо статуей, либо над живописным полотном; он быстро переходил от одной работы к другой, только бы не терять формы».

Отношения между Леонардо и Верроккио  были, по-видимому, сердечными, хотя Леонардо никогда не упоминал о своем учителе в записных книжках. Он жил в доме Верроккио и продолжал там жить уже после того, как был принят в гильдию Святого Луки в 1472 году в возрасте двадцати лет. Подмастерьем Леонардо, следуя обычному порядку, вначале занимался растиранием красок и другой черной работой. Постепенно, по мере накопления опыта и возрастания мастерства, ему стали доверять простейшую часть работы, на которую Верроккио получал заказы. Основы он черпал непосредственно от учителя, однако в мастерской работали старшие и более опытные ученики и подмастерья, например известный Пьетро Перуджино, который был на шесть лет старше Леонардо и у которого тот наверняка перенял множество приемов. В свою очередь Леонардо помогал младшим ученикам, таким, как Лоренцо ди Креди, чей стиль столь повторяет Леонардо, что для различения их работ иногда требуется помощь эксперта.

Одна из трудностей идентификации  произведений Леонардо связана с  его эволюцией как художника: его произведения, знаменующие Высокое Возрождение, столь совершенны, что порой трудно принять то, что его ранние работы написаны той же рукой. Другая трудность сопряжена с сильнейшим влиянием, которое он оказывал не только художнически, но и интеллектуально. Это стало причиной того, что за несколько веков было создано множество подражательных произведений, которыми можно было бы заполнить большую галерею. Третья проблема относится к обычаю того времени работать вместе: сам Леонардо писал фрагменты в картинах своего учителя Верроккио, а позже, когда у него появились собственные ученики, то и они также работали над его композициями. В таких коллективных работах часто очень трудно выделить руку Леонардо. Уолтер Патер, в прошлом известный интерпретатор искусства и литературы эпохи Возрождения, менее века тому назад написал одно из самых прекрасных и любимых читателями исследований о Леонардо, но сегодня к его работе следует подходить с большой осторожностью: в этом нет вины Патера, но многие произведения, которые он приписывает Леонардо, тому вовсе не принадлежат.

К счастью, во всей этой неразберихе  есть абсолютно достоверное: ранние картины Леонардо вне всяких подозрений. Вазари специально останавливается  на этом вопросе в своих «Жизнеописаниях»: «Леонардо, как я уже говорил, в детстве был отдан мессэром Пьеро в ученье Андреа дель Верроккио, и случилось так, что его учитель начал рисовать картину, изображающую крещение Христа святым Иоанном. В этой картине Леонардо написал ангела, одетого в плащ; несмотря на то, что он был еще очень молод, его ангел получился гораздо лучше всех остальных фигур, выполненных Андреа. Тот потом больше никогда не притрагивался к краскам и в досаде сетовал на то, что ребенок оказался более сведущ, чем он сам». Следует заметить, что история учителя, превзойденного своим учеником и в раздражении оставившего кисти и краски, — старый избитый анекдот всей истории искусства. Однако рассказ Вазари в действительности может отражать то, что случилось во время написания «Крещения».

За всего, в чем он преуспел, Верроккио наименьшее удовлетворение получал от живописи. Он был опытным живописцем третьей четверти итальянского Кватроченто (XV век): художником крупных, натуралистично написанных фигур и ярких солнечных тонов. Его композиции были несколько плоскостными и линейными, а фоны — в манере времени — представляли собой долины и закругленные холмы со стилизованными скалами и деревьями, разбросанными тут и там. Маловероятно, что появление молодого гения в мастерской могло как-то обидеть мастера; наоборот, это должно было усилить мастерскую (которая, в конце концов, называлась «Верроккио и товарищи»), возможно, что он мог прекратить рисовать, почувствовав даже облегчение и получив возможность посвятить больше времени своим главным талантам, а именно работе по металлу и трудам скульптора. Также маловероятно, что Леонардо нарисовал ангела, будучи «ребенком» — «Крещение Христа», которое висит сегодня в Галерее Уффици во Флоренции, датируется приблизительно 1472 годом, когда Леонардо было двадцать лет. Тем не менее, эта его юношеская работа, как первая разработка темы начинающим композитором, много говорит о его возможностях, которые в будущем развивались и совершенствовались.

Поза изящной, одетой в голубой  плащ фигурки свободна и грациозна. Поворот тела и головы, согнутые колени и руки предполагают, что ангел только что принял эту позу и еще весь в движении. Он глубоко озабочен происходящим действием и сосредоточил все свое внимание на священном обряде; по контрасту с ним соседний ангел, написанный Верроккио, смотрит в пространство, как скучающий статист или прихожанин, ожидающий конца слишком длинной проповеди. В лице ангела Леонардо уже сосредоточились представления художника о человеческой красоте: мягкость, некоторая женственность, чуть размытые контуры и знаменитая, едва уловимая улыбка. Вьющиеся волосы говорят о длящемся всю жизнь тяготении Леонардо к извилистым, прихотливым линиям; пробивающаяся сквозь камни трава возле колен ангела напоминает о глубоком восприятии художником природы.

Но главное, что задерживает  взгляд на картине, — это, по словам Уолтера Патера, «луч солнечного света на холодном, сверхтщательно выписанном полотне». «Луч света» — так сказано о работе молодого мастера. Будучи учеником, Леонардо «часто лепил плоские фигурки из глины, которые затем покрывал мягким полотном, которое прилипало к мокрой глине, а потом садился и раскрашивал их с величайшим терпением». Подобные упражнения кистью на столь оригинально подготовленном холсте были обычной практикой для учеников флорентийских художественных мастерских. Возможно, это объясняет, почему драпировка ангела несколько тяжела, статична.