Анализ мотива пути в книге «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова

По мнению В.Н. Топорова, «путь может пролагаться горизонтально и вертикально, в первом случае – это путь по земле (к сакральному центру или, наоборот, от центра в сторону периферии), во втором – это путь в Верхний или Нижний мир. Естественно, что путь вверх и вниз описывается, как правило, тем подробнее, чем дифференцированнее структура Верхнего и Нижнего миров и чем богаче мифологическим содержанием разные зоны этих миров <...>. Следует при этом помнить, что только мифологический персонаж или служитель культа... исключительных качеств способны совершить вертикальный путь вверх или вниз, т. е. «пройти» всю Вселенную по вертикали, тогда как «прохождение» мира по горизонтали, как правило, просто связано с принадлежностью к классу героев, подвижников или к особому состоянию (на

пример, участие  в ритуале, в паломничестве и т. п.). Отсюда и различие: простой смертный может реально вступить на горизонтальный путь и при особых усилиях проделать его, но вертикальный путь может быть проделан лишь фигурально – его душой» [12,  с. 260].

Еще один важный параметр пути – целеполагание, телеологическая перспектива. Целью пути может быть обретение сакральных ценностей; если речь идет о Нижнем мире – это может быть возвращение к жизни умершего («Орфей и Эвридика»), что не всегда увенчивается успехом. Путь может быть самоцелью, когда ценность и цель пути – в нем самом (это распространенное на Руси странничество, скитальчество – концентрический путь, круговой, связанный со святостью: либо посещение святых мест (паломничество), либо странничество подвижника, святого, а также с нищенством; есть еще бродяжничество, не связанное со святостью, а тяготеющее, скорее, к криминализованной сфере). Схема пути включает начальную и конечную точку, и последняя также может пониматься как цель пути.

Действительно, понятие «путь» в человеческом сознании тесно связано с понятием «цели», достижимой или (возможно) не достижимой, имеющей доминантой чисто мысленный, побудительный аспект. В то же время, понятие «дорога», являющимся синонимом «пути», более тесно связано с когнитивным образованием, производным от понятия «цели», а именно, с понятием «средство достижения цели», где доминируют мотивы «овеществления» и «конкретизации» мысленных устремлений.

Кроме того, путь может быть прямым или извилистым, кривым (связь с «правдой-кривдой» в мифопоэтическом сознании); широким или узким (торная дорога, нехоженые тропы, широкими вратами и т. д.).

Наша работа посвящена волшебной сказке, поэтому  обратим внимание, что в композиции сказки персонажу сказки обычно предстоит выбор дороги (например, кто поедет ... прямо, тот будет голоден и холоден; кто поедет в правую сторону, тот будет здрав и жив.., а кто поедет в левую сторону, тот сам будет убит). Этот выбор определяет развитие сюжета, а вместе с ним и судьбу героя. Герой всегда избирает только одну дорогу, часто – правую, а по двум другим иногда отправляются братья. При этом сказочный герой обычно не пытается сознательно менять предначертания судьбы. Таким образом, здесь проявляется мифологическая символика судьбы/жизни определенного человека, предсказанная на перекрестке дорог. Отсутствие попыток сознательными действиями тем или иным образом изменить выбранную дорогу характеризует жизнь в мифологической модели мира, отраженной в сказках, как заранее определенную, предначертанную для каждого человека.

Первичной целью любого текста является выражение смыслового содержания. Если при анализе любого текста необходимо опираться на семантику языковых единиц, то смысл текста произведения строится на основе любых, произвольных ассоциаций автора и опирается на сюжет, композицию и авторский замысел в целом. Задачей исследователя является понимание того, «чего автор хотел добиться, создавая данный текст, смысл текста как высказывания в контексте творчества автора и одновременно как реплики в полилоге национальной и мировой литературы» [13, с. 14]. 
 Вне зависимости от содержания произведения и выбора языковых средств для писателя главным является идея произведения. По словам В.А.Кухаренко, «сформулированная идея произведения является его концептом» [14, с. 75].

Путь изучения литературного  произведения должен лежать через осмысление его концептосферы. По справедливому  замечанию, «исследование концептуальной структуры литературного текста опирается на его смысловой анализ и выявление основной текстовой категории концепта» [15, с. 209]. Таким образом, концептосфера литературного произведения состоит из нескольких уровней:

– концепт –  идея;

– концепт –  авторский замысел; 

– концепт –  образ;

– концепт –  художественный прием;

– концепт – языковой элемент.

Концепты как  составные части концептуальности конкретного произведения входят в  сознание человека и преобразуют  его через эмоции, симпатии, антипатии, ассоциативные ряды.

Психологическим механизмом освоения концепта, по словам Ж.Пиаже, является ассимиляция, т. е. «интеграция новых объектов или новых ситуаций и событий в предшествующие схемы» [14, с. 144]. Попадая в вокабуляр человека, концепт опирается на опыт прошлого и вносит свои изменения в накопленное нацией, культурой или конкретным человеком.  
 Каждое литературное произведение воплощает индивидуально-авторский способ восприятия и организации мира, т.е. частный вариант концептуализации мира. Среди выражаемых в художественной форме знаний автора о мире наряду с универсальными, общенациональными существуют уникальные, самобытные представления автора. Таким образом, «концептуализация мира в художественном тексте, с одной стороны, отражает универсальные законы мироустройства, а с другой – индивидуальные идеи. Степень соответствия универсальных и индивидуально-авторских знаний в художественной картине мира текста может быть различна: от полного совпадения – до полного расхождения. Вследствие этого в концептосфере художественного текста может быть множество личностных смыслов» [16, с. 82-83].

Центральное место в пространстве художественного текста занимают концепты, в результате взаимодействия которых  происходит концептуализация художественного  текста.

Значение концепта «пути», «дороги» символично как в литературе, так и в философии. Часто можно услышать латинское изречение: «Дорога – это жизнь». И в философском духовном наследии это общепризнанный факт. В китайской философии это названо «Дао». Если обратиться к творчеству Платона, то можно заметить, что почти все его диалоги осуществлялись при перемещении людей из одного места в другое, т.е. в пути. А уж тот факт, что выбор пути является главным для философии, лучше всего узнать у Лукиана из его труда «О выборе философии». Поэтически значение пути для жизни показал великий Данте – «смотри за тем, как мой путь идет, для того чтобы знать след...».

Тропа, тропинка – это уже кем-то проложенная стезя.  
Колея – самая удобная при определенных условиях тропа...  
Дорога – проложенный, обустроенный путь. Это самый рациональный путь к строго определенной цели. И это результат поиска, труда всех предшествующих поколений, проложивших дорогу.

В русском языке  путь – знак какой-то очень важной ценности. Поэтому в представлении русских писателей уют не имеет смысла без творчества, поиска, сердечного труда, то есть без духовного движения. Для этого русский герой и отказывается от крова и очага, выбирая нелёгкие пути (дороги) – ради познания и деяния, ради поисков истины и  духовного подвига.

Так из множества произведений русской литературы – из десятков и сотен дорог, трактов, шоссе, тропинок, путей земных, водных и небесных – выступает образ русского пути, наше представление о жизненной дороге человека. Это подвиг ради правды, а не ради славы. На языке этого идеала русская литература говорит о судьбе и жизни отдельного человека, и об отдельной исторической судьбе.

Но есть и антипуть – это движение по кругу. Кругами ходит заблудившийся человек, то есть потерпевший неудачу в познании мира. Круг –это ложное движение. Круговращение – вечный закон природы. И мы знаем, что литературные путешествия берут своё начало от древнерусских хождений до нашего времени. Каждый литературный путь обладает своими индивидуальными особенностями, но чтобы понять смысл пути мы должны присматриваться к обстоятельствам, которые определяют  движение человека:

Во-первых, это отправная  точка пути. Откуда вышел герой? Из леса? Из дома? Из кабинета? А может, появился откуда-нибудь?

Во-вторых, это способ передвижения. Идёт ли герой пешком? Едет на машине? Или верхом на тройке?

В-третьих, это характер пути. Прямо ли движется герой? Делает ли повороты? Может, движется  по кругу?

В-четвёртых, это цель пути. Что хочет достичь герой? Конкретна  ли его цель или символична? Это  мечта? Или это романтический  герой, у которого нет цели? А может, его влёчёт свобода?

В-пятых, это местность. Предметы, здания, пейзажи. Какие чудеса, происшествия встречают героя на пути? Какие люди попадаются ему?

И, наконец, к какому результату приходит герой? Достиг ли он цели? Нашёл ли он то, что искал? И при каких обстоятельствах это случилось?

Таким образом, концепт путь, дорога – это универсалия мировой культуры. В славянской и особенно в русской концептуальной и вербальной картинах мира понятия путь, дорога и обозначающий их пласт лексики также занимают весьма важное место.

Концепт путь, дорога присутствует на различных уровнях культуры старой и новой, традиционно-народной и интеллектуально-элитарной, в обрядах и ритуалах, в фольклоре различных жанров, в высокой и церковной книжности, в художественных поэтических и прозаических произведениях, в живописи, музыке и т. д. Вся совокупность понятий, образов, символов, связанных с идеей пути, языки культур, служащие для передачи этого концептуального комплекса, образуют «мифологему пути», неизменно и ощутимо присутствующую в нашем коллективном национальном сознании.

Понятие «путь» в человеческом сознании тесно связано с понятием «цели», достижимой или (возможно) не достижимой, имеющей доминантой чисто  мысленный, побудительный аспект. 
 В русском языке путь – знак какой-то очень важной ценности. Поэтому в представлении русских писателей уют не имеет смысла без творчества, поиска, сердечного труда, то есть без духовного движения. Для этого русский герой и отказывается от крова и очага, выбирая нелёгкие пути (дороги) – ради познания и деяния, ради поисков истины и  духовного подвига.

Каждый литературный путь обладает своими индивидуальными особенностями, но чтобы понять смысл пути мы должны присматриваться к обстоятельствам, которые определяют  движение человека.

Образ пути присутствует и  в детской литературе. На примере «Волшебника Изумрудного города» мы исследуем и проанализируем образ пути, дороги, который преодолевают герои и физически и духовно.  
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3 Мотив пути  в сказке «Волшебник Изумрудного города»

 

Тема пути, дороги проходит красной линией через всё произведение            А.М. Волкова «Волшебник Изумрудного города». Сюжет произведения основан на самом путешествии девочки Элли.

Нельзя сказать, что в произведении Александра Мелентьевича Волкова образ дороги несет какую-то другую смысловую нагрузку, чем в сказке «Мудрец страны Оз» Ф.Баума, являющейся основой для «Волшебника Изумрудного города». Канва двух произведений совпадает, отличаются детали, стиль изложения.

По мнению Н. Латовой, «если сравнить  «Удивительного волшебника страны Оз» и «Волшебника Изумрудного города», то можно заметить значительные различия между этими произведениями по эмоционально-смысловой доминанте. В то время как текст оригинала можно считать нейтральным или полидоминантным (с элементами «красивого» и «весёлого» текста), переложение А. Волкова является «тёмным» текстом. Это проявляется в упоминаниях отсутствующих у Ф. Баума смен эмоциональных состояний, лексике с семами «страх», «смех», детализации описаний (со сверхизбыточной передачей размеров предметов и внешних характеристик персонажей), большем количестве лексики с компонентом «звук», звукоподражаний» [4, с. 50].

Итак, начался  путь Элли с урагана, поднявшего её домик, и опустившего в какой-то чужой стране.

«Ураган занёс  домик в страну необычайной красоты: вокруг расстилалась зеленая лужайка, по краям её росли деревья со спелыми, сочными плодами; на полянках виднелись клумбы красивых розовых, белых и голубых цветов. В воздухе порхали крошечные птицы, сверкавшие своим ярким оперением. На ветках деревьев сидели золотисто-зелёные и красногрудые попугаи и кричали высокими странными голосами. Невдалеке журчал прозрачный поток, в воде резвились серебристые рыбки» [8, с. 7].

Так начались приключения  Элли.

Чтобы попасть обратно домой, Элли необходимо было попасть к великому Гудвину, так как только он мог отправить её домой, но для этого ей придется пройти немало опасностей, преодолеть все преграды на своем пути, но и это не гарантия счастливого завершения пути Элли, ведь Гудвин таинственен и опасен, и нет гарантии, что он поможет девочке вернуться назад.

« – Как же я дойду до Изумрудного города? – Дорога далека. Не везде страна хороша, как здесь. Есть темные леса со страшными зверями, есть быстрые реки – переправа через них опасна...

 – Не поедете ли вы со мной? – спросила девочка.

 – Нет, дитя мое, – ответила Виллина. – Я не могу надолго покидать Желтую страну. Ты должна идти одна. Дорога в Изумрудный город вымощена желтым кирпичом, и ты не заблудишься. Когда придешь к Гудвину, проси у него помощи....» [8, с. 10-12].

Но путь дает не только трудности, он дает надежду и посылает друзей.

«Элли шла уже  несколько часов и устала. Она  присела отдохнуть у голубой  изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы.