Казахско-турецкие взаимоотношений в 60-90-е гг. XX столетия

В турецком языке нет различия между словами "тюрок" и "турок". После образования Турецкой Республики была идея назвать жителей страны анатолийцами, но она не получила поддержки. Поэтому, зачастую в Турции называют представителей других тюркоязычных народах, например, казахов, азербайджанцев, башкир "турками".

После младотурецкой революции 1908 года политические деятели, придерживавшиеся взглядов светского развития государства, понимая, что идея панисламизма не может служить объединяющей для тюркских народов, обратились к "теории" пантуранизма, а потом к ее измененному варианту -  пантюркизму. В середине XIX века венгерские ученые употребили иранское слово Туран, чтобы описать земли Центральной Азии, и назвали "туранскими" народы и языки, включив в одну группу тюрков и монголов, венгров и финнов. От этой версии в научном плане скоро отказались, но она выжила как политическая идея. Младотурки начали проповедовать идею объединения всех тюркских народов, проживавших в Турции, России, Иране, Афганистане, Китае, в одно государство, естественно - под османской эгидой. Они, правда, спорили, "присоединять" ли к этому государству угро-финнов, и в зависимости от масштаба замыслов называли себя то "пантуранистами", то "пантюркистами" /61/. Кемаль Ататюрк еще в 1921 г. заявил: "Мы не служим панисламизму... Мы не служим пантуранизму... Давайте знать наши пределы. Мы - нация, которая хочет независимости, и только для этого мы можем отдавать наши жизни" /62/.

В это же время была выдвинута "солнечная языковая теория", в которой утверждалось, что все языки мира произошли от турецкого (тюркского). Шумеров, хеттов, этрусков, даже ирландцев и басков объявили турками.

Пантюркизм в советской историографии традиционно считался реакционным течением шовинистического толка, аналогичное мнение о нем сохраняется и у казахстанских исследователей, ученых и политических деятелей. В то же время, к примеру, в России активно пропагандируются панславистские идеи. Как уже говорилось, на наш взгляд, в пантюркизме существует немало позитивных моментов, которые могли способствовать углублению взаимодействия и взаимовлияния тюркских народов. Нет ничего крамольного, а тем более реакционного в идее общности наших народов. Как известно, многие казахские общественно-политические деятели положительно относились к идее пантюркизма и создания единого государства. Так, например Мустафа Шокай приветствовал идею создания Великого Турана. По нашему мнению, пантюркизму не совсем верно    приписываются агрессивные устремления, напротив, ему свойственны   намерения в отношении добровольного объединения тюркских народов, без какого-либо ущемления прав других народов. Негативное отношение к этому направлению вызвано, на наш взгляд, определенными имперскими настроениями СССР и опасениями христианского Запада. Наша задача, выявить и подчеркнуть влияние идей пантюркизма, взросшего на турецкой почве, на развитие социально-политических движений в Казахстане. Пантюркистские настроения в определенной части казахского общества имели достаточно широкое распространение и проникали главным образом через поддержку младотурецкого движения.

"Культурно-панисламистское" движение, как называли свой панисламизм  идейные вдохновители этого движения,  включало многие положительные  элементы и защищало самобытность  культур тюркских этносов от  влияния западных идей. В то же время оно стремилось подчинить "культурно-просветительную" деятельность   одной главной идейной и политической задаче — объединению всех народов, исповедующих ислам, под эгидой Турции. Неслучайно свое "культурно-панисламистское" движение панисламисты называли в то же время "национально-турецким". Официально и фактически это движение оформилось в 1903 г. в связи с двадцатилетним юбилеем газеты "Тэрджимен". Следует обратить внимание еще на один очень интересный момент. Идеи панисламизма и пантюркизма получили свое практическое воплощение в попытках создать "всеобщий язык", который  представлялся "чем-то средним между османским и татарским языками". Причем под "татарским" подразумевались языки всех народов России, исповедующих ислам. Этот язык  должен был быть понятным татарам, узбекам, азербайджанцам, казахам, туркменам, киргизам, уйгурам, а также мусульманам, живущим "на берегу Босфора и Адриатического моря". "В основе этого общего языка лежит и политический мотив, потому что существует стремление разрушить этнические рамки и создать объединение турецких народностей", — писал один из видных дореволюционных исследователей ислама /63/. Едва появившись, эта идея была подвергнута резкой критике со стороны, как прозападно настроенных либерал-демократов, так и среди марксистов. Они сразу же провозгласили её  реакционной и не имеющей под собой почвы. В то же время, марксисты утверждали, что общность языка создается не надуманными реформами, не искусственными мерами, а, в результате продолжительной совместной жизни, на базе общности  экономики,  территории,   а  также   психического  склада, проявляющегося в общности культуры. С нашей точки зрения, здесь имеется явная   непоследовательность:   все   эти  факторы,   способствующие формированию единого языка у тюркских народов не только имелись, а даже этот общий язык уже существовал, расслоившись позднее на разные языки и диалекты. 

При определении места и роли пантюркизма и панисламизма следует иметь в виду то обстоятельство, что эти идеи воспринимались различными социальными группами Казахстана по-разному. Казахская аристократия восприняла исключительно религиозно-мистическую сторону течения, светская сторона их не интересовала. Другие течения  проповедовали во многом сходные идеи.

Многие идеи   младотурков, особенно касающихся   образования и культуры, были близки  алашординцам в Казахстане и джаддидам в Средней Азии. Экономическая и политическая ситуация в этот период объективно способствовала появлению и оформлению либерально-демократических и буржуазных партий и течений и в Казахстане, и в Средней Азии.

Как известно,  младотурки  были руководителями     мощного национального турецкого движения, они подняли национальное чувство во всех слоях турецкого народа и усилили стремление последнего к борьбе не на жизнь, а на смерть за сохранение целости Оттоманской империи. Более того, младотурецкое движение нашло сильный отклик во всем мусульманском мире.

Как известно, первая эмигрантская младотурецкая организация возникла в 1891 году в Женеве. Главной целью этого либерально-буржуазного движения было создание национального буржуазного государства. В состав движения входили представители турецкой буржуазии, интеллигенции и военные.

Основными пунктами в младотурецкой программе, опубликованной в октябре 1908 г, являлись:

1) введение конституции;

2) избирательное право первой степени всем гражданам, достигшим 21 года;

3) свобода политических собраний;

4) расширение компетенции органов власти на местах;

5) обсуждение палатой депутатов всех административных постановлений и циркуляров;

6) объявление турецкого языка государственным языком империи;

7) равноправие всех племен и народностей; свободный доступ к государственным должностям, в армию и т. д. всем национальностям;

8) сохранение привилегий религиозных общин;

9) разработка законов, регулирующих отношения между рабочими и работодателями;

10) крестьянам-земледельцам доступ к кредиту на облегченных условиях;

11) постепенная замена ашара (десятины) процентным сбором;

12) свобода обучения;

13) подчинение школ контролю государства; обязательное изучение турецкого языка во всех школах;

14) разработка мер по поднятию экономического прогресса страны и развитию сельского хозяйства.

В этой же программе были намечены изменения, которые комитет намеревался внести в конституцию 1876 г. /64/. Выражая интересы турецкой либеральной буржуазии, младотурки в то же время пользовались симпатиями других классов, поскольку они выступали против султанской власти.

Завоевав  широкую популярность и симпатии огромного большинства населения Турецкой империи, младотурецкая партия превратилась в большую политическую силу в стране. В развертывании этой революционной борьбы громадную роль сыграла русская революция 1905 г., которая послужила катализатором революционных движений в Азии. Первым откликом на русскую революцию была революция в Иране, вспыхнувшая в 1906 г. За ней последовала революция в Турции.

Идеи младотурецкой революции оказали большое влияние на развитие взглядов  виднейших представителей партии Алаш-орда - А.Букейханова, А.Байтырсынова и Х.Досмухамедова. Однако, они пошли  дальше младотурков. Вот что пишут известные казахстанские исследователи К.Нурпеисов и Б.Аяган: «Пожалуй, во всей Центральной Азии не было в тот момент такого движения, которое по поставленным целям, политической значимости и широте охвата (демократичность, светскость) могло бы стать вровень с партией «Алаш» /65/.

Итак, еще в начале века  общественно-политические движения и партии в Турции и в Казахстане ставили целью достижение независимости и создание светского и демократического государства. Этот путь был долгим и трудным, но в конце ХХ в. обе страны действительно стали таковыми.

Значительную роль в развитии идей создания единого Туркестана, общности тюркских народов, в формировании политического и конфессионального сознания мусульман Центральной Азии  сыграл Мустафа Чокай. Он  родился в аристократической семье рода торайгыр. По материнской линии он находился в родственных отношениях с Хивинской царской династией. Сначала учился в школе в родном ауле, затем продолжил учебу в Ташкенте в русской гимназии и, наконец, закончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Он получил двойное образование - европейское и мусульманское, свободно владел русским, турецким, английским, французским и польским языками.

Во время учебы в Санкт-Петербурге Чокай познакомился с лидерами казахского и турецкого народов, которые вскоре стали его близкими друзьями. Это Алихан Букейханов, член Государственной Думы, Махмудкожа Бехбуди, Мюневер Кари, Сиралы Лапин и Ахмед Байтурсын. По рекомендации Алихана Букейханова Мустафа Чокай стал секретарем Мусульманской фракции Думы по туркестанским делам, и этот пост он занимал вплоть до февраля 1917 года, когда уехал из Петрограда и вернулся в Туркестан.

После Февральской революции в Туркестане забурлила политическая жизнь. Февральская революция была встречена в Туркестане с большим энтузиазмом. Мусульманская интеллигенция ошибочно полагала, что Александр Керенский, будучи родом из Туркестана, поймет и решит их проблемы. Но влияние Временного правительства - даже в случае, когда оно хотело дать местному населению большую степень автономии - было невелико в Центральной Азии. Ташкентский Совет, в котором доминировали большевики и левые эсеры, был единственным органом власти на этой территории, и их главной целью было - не допустить мусульман к власти.

Мусульмане отреагировали на это образованием двух политических организаций: консервативной «Улема Жамиати» («Ассоциация ученых») и прогрессивной «Шура-И-Ислами» («Исламский Совет»). В марте 1917 года эти партии совместно создали в Ташкенте конгресс мусульман Туркестана, который избрал Центральный комитет туркестанских мусульман («Тюркестан Мусульмани Шурази»), который также назывался «Милли Меркез» («Национальный центр»). Все районы Центральной Азии были представлены в этом центре. Среди его членов было немало видных фигур мусульманского национального движения, таких, как, Мухамеджан Тынышпаев из Семиречья, Ораз Сардар из Туркестанского края и Мустафа Чокай, который был избран председателем.

Деятельность Мустафы Чокая была направлена на политическое пробуждение мусульманского населения. В отношении к России его позиция была пантюркистской, но умеренной, больше автономической, чем сепаратистской; его главные усилия были направлены на объединения всего Туркестана.

Исходя из этого, можно сказать, что Мустафа Чокай был скорее пантюркистом, нежели панисламистом. В апреле 1917 года Чокай стал ведущим членом редколлегии одной из важнейших мусульманских газет Центральной Азии «Улуг Тюркистан» («Великий Туркестан»), издаваемой Бюро татар Туркестана (Тюркистан татарларинин Бюроси), главным пантюркистским и панисламистским издательством. «Вместе с татарами, сартами и казахами», - писал редактор «Улуг Тюркистан» 30 апреля 1917 года, повторяя идею Мустафы Чокая «Да здравствует тюркизм и ислам» /66/.

В июне 1917 года Мустафа Чокай вместе с группой членов Алаш-Орды и туркестанцев (Мир-Якуб Дулат, Султанбек Кожанов, Алибек Комус) стали издавать в Ташкенте радикальную пантюркистскую и исламистскую газету «Бирлик Тюйи» («Флаг Союза»), в которой Чокай был главным редактором.

В 1920 году Чокай бежал в Турцию, оттуда он уехал в Берлин и, наконец, обосновался в Ноген-сюр-Марне, возле Парижа. В изгнании Мустафа был признан неоспоримым национальным лидером мусульманской эмиграции. Он издавал два крупных журнала: «Новый Туркестан» в Истамбуле (Стамбуле) ежемесячно, с июля 1927 г. по сентябрь 1931 г. и «Молодой Туркестан» - в Берлине, в 1929-1939 гг.

Мустафа Чокай был главным редактором и политическим директором этих журналов. В то же время он регулярно сотрудничал с другими изданиями:  журнал Королевского  Центрально-Азиатского  общества; «Азиатский обзор» (или «Обзор по Азии»). Он также опубликовал несколько монографий: «У Советов Центральной Азии», «Туркестан под властью Советов», «Рукописи (воспоминания) 1917-го года» /67/.

Биография этого выдающегося политического и общественного деятеля  еще не написана, но есть несколько очерков, посвященных ему полностью или частично.  Среди них, прежде всего, хочется отметить изданные в Турции и являющиеся данью уважения к памяти выдающегося сына  всех тюркских народов. Это «Альбом Мустафы Чокайулы - великого националиста и сына (батыра) туркестанских тюрков», изданный в Стамбуле в 1942 г., «Алаш-тюркское государство»  Хасана  Оралтая,  «Настоящая  (нынешняя)  история сегодняшнего Туркестана (Туркели)» и «Письма» Тогана, Зеки Велиди, также вышедшие в Стамбуле.

Период начала XX века всколыхнул в Казахстане и Турции мощные интеллектуальные силы, которые хотели сделать свои страны передовыми и процветающими.   Младотурки,   джаддиды,   алашординцы   являлись представителями передовой интеллигенции своих стран. В первую очередь их роднит и сближает   позиция по вопросам проведения реформ в экономической, политической и культурной сфере. Многие деятели этих движений были знакомы друг с другом, если не лично, то, по крайней мере, по работам и практическим результатам деятельности.  Следует отметить, что  они не забывали о своем общем происхождении и общности религиозных представлений и активно отстаивали пантюркистские, а порой и панисламистские взгляды. Многие активные сторонники Советской власти в Казахстане, в том числе Т.Рыскулов, разделяли взгляды джаддидов в части единого тюркского происхождения. Им предлагалась идея создания «Великого Туркестана», как самостоятельного субъекта мирового сообщества со всеми атрибутами государственности. Однако, эти идеи не вписывались в планы большевиков и надолго были преданы забвению. Турецким же реформаторам удалось добиться поставленных целей гораздо быстрее, уже в 1923 году была провозглашена Турецкая Республика. Казахстан же пройдя долгий и трудный путь, обрел независимость в 1991 году. Однако, истоки тех идей, которые впоследствии воплотились в действительность, лежали в самом начале XX века. Итак, подводя итоги, можно сделать следующие выводы.