Казахско-турецкие взаимоотношений в 60-90-е гг. XX столетия

Постараемся проследить путь миграции казахов в Турцию. В результате действий Советской власти, спасаясь от преследований, несколько раз казахи совершали массовые откочевки из Туркестана в Синьцзян. Однако, в Китае казахское население подвергалось жестким преследованиям, которые приводили к бунтам и мятежам. Из Китая в поисках лучшей жизни казахи откочевывали дальше на юг - в Тибет и Кашмир. Когда в середине 30-х годов около 18 тысяч, казахов были сосланы или сбежали в Гансю и Синьхай с Алтая и района Баркель, более 4 тысяч из них продолжили свой путь на юг в Индию. Они прошли через Тибет и спустились через Гималаи в Кашмир в 1941 г. Эти беженцы и составили первый крупный контингент казахов в Индии /73/.

Так как казахи не могли возвратиться в Китай, и у них не было ни каких перспектив в   Индии и Пакистане,   в   силу   больших различий в хозяйственной и культурной системе, они стали искать другие возможности переселения. Большую озабоченность казахов вызвал факт установления хороших отношений между Пакистаном и Китаем. Поэтому в начале 1950 г. казахская делегация посетила турецкое консульство и предоставила список из 1300 казахов, изъявивших желание эмигрировать в Турцию. Некоторые казахи ранее уже уехали в Турцию, среди них были известные казахские лидеры Мохаммед Эмин Бурга и Иса Юсуф Алптекин, в то время как Иолбарс хан ушёл на Тайвань и вошёл в националистическое правительство Чан-Кай-Ши.

17 октября 1951 г. в Пешаваре была создана « Восточная Туркестанская Ассоциация казахских беженцев » (Sarqi Turkistan muhazir Enzumen), которая стала заниматься вопросами организации эмиграции казахского населения. Следующей весной,    в марте 1952 г.  турецкие власти дали разрешение на иммиграцию беженцев. В 1952 г.  первые беженцы приехали в Стамбул.

Для того, чтобы проследить  процесс адаптации казахских беженцев к турецкому обществу, необходимо принять во внимание ряд обстоятельств, среди которых выделяются административные меры турецких властей, применяемые по отношению к беженцам, а также идеологические течения, превалирующие в стране. Как и другие страны, в больших количествах принимающих беженцев и иммигрантов, Турция разработала специальную иммиграционную политику, корни которой лежат ещё в истории Оттоманской империи. Эволюция сути турецкой политики в отношении иммигрантов и беженцев становится более понятной, если обратить внимание сначала на основные идеологические течения, широко распространённые в XX веке, а именно кемалистский национализм, пантюркизм и ислам. Поскольку казахи всегда считались турками родственным народом, также учитывая желание собрать воедино все тюркские народы, то Турция установила более льготные условия иммиграции для казахов.

В то же время турецкое общество отличалось плюралистической структурой, которая предполагает факт сосуществования бок о бок различных частей мозаики внутри одной и той же политической системы. Различные этнические группы в такой плюралистической структуре могут сохранять отдельные сообщества с диакритическими  культурными  особенностями,  хотя функционально они зависят друг от друга. Таким образом, казахская диаспора довольно органично вписывалась в структуру турецкого общества, особенно в конфессиональном и этническом плане.

Однако, кемалистский национализм предполагал превращение Турции из этнически плюралистического государства в национальное,   где все национальные группы должны были подчиняться доминирующей культуре и ассимилироваться ею. По мнению одного из виднейших исследователей национальных диаспор в Турции и Китае Сванберга, современное турецкое общество пытается ассимилировать национальные меньшинства и создать национально однородное государство.  Как уже говорилось, на движение младотурков большое влияние оказали идеи пантюркизма. Сам Кемаль Ататюрк - первый президент независимой Турецкой Республики был наиболее ярким и последовательным сторонником движения младотурков, оказавших огромное влияние на достижение Турцией   современного состояния. Уже указывалось, что течения пантюркизма проповедовали идею единого происхождения тюркских народов и единого культурного наследия.

Большинство казахов, прибыло в Турцию в качестве официально поселенных в период между 1952-1954 гг. По данным турецких властей, туркестанские (казахские) официально поселенные лица до 1958 года составляли 1892 человека или 564 семьи. Из Бомбея они были переправлены в Басру и Багдад и далее по железной дороге - в Турцию /74/.

Для казахских иммигрантов была разработана специальная программа под названием "Toprak ve Oskan Genel Mudurluqu". В соответствии с этой программой по истечении определенного периода пребывания в лагерях Стамбула казахи стали жить в различных поселениях, которые были в достаточном количестве построены специально для этой цели. Вместе с домами казахи получили землю.

Таким образом, в период с 1952 по 1958 годы   564 казахские семьи количеством 1892 человека прибыли в Турцию как «iskan gocmen», т.е. официально расселенные мигранты, которым по турецким законам предоставлялось турецкое гражданство в первые годы, выделялись земля, жилье и скот. Эти казахи освобождались на пять лет от несения военной службы.

Прибывших казахов турецкие власти разместили в трех лагерях для беженцев под Стамбулом (Тузле, Серкеджи, Зейтинбурну), где их трижды в день кормили, обучали читать и писать по-турецки и некоторым профессиональным занятиям, таким как ремесла и работы по текстилю для юношей и ковроткачество для девушек. В этих лагерях казахи оставались около полутора лет, некоторые - всего несколько месяцев. В 1960-е годы казахи стали перебираться в Стамбул, Измир, Анкару и другие города, так как в те годы возросла миграция из сельскохозяйственных районов в урбанизированные. Основная причина процесса заключалась в наличии рабочих мест в городах. Так начался процесс трансформации казахской диаспоры из чисто сельскохозяйственной в промышленную. Этому процессу значительно способствовал вновь зародившаяся тенденция. А именно, в 1960-е гг. благодаря казахам в турецкой экономике начала развиваться новая отрасль - обработка кож и пошив кожевенных изделий.

1970-е годы для казахов Турции стали успешными за счет интеграции в экономику страны и получения хороших капиталов благодаря производству и сбыту кожевенных изделий, таких как дубленные, замшевые и кожаные пальто и плащи, всевозможные аксессуары. На смену небольшим мануфактурам пришли небольшие фабрики с наемными рабочими. Таким образом, можно говорить о складывании в Турции в 70-е годы уже не сельскохозяйственной, а промышленно ориентированной, компактно проживающей и сохраняющей свои культурные особенности  казахской диаспоры. Так, И.Свангер охарактеризовал группу казахских беженцев из Синьцзяня, проживавшую в Турции «...как социокультурную систему, которая состоит из замкнутой группы людей с общим жизненным опытом, системой ценностей и культурой» /75/. На наш взгляд, данное определение правильно лишь отчасти и уже не соответствует современным реалиям. Замкнутый характер был присущ казахской общине в Турции в 1970-1980-е гг., т.е. в то время, когда И.Сванберг проводил свои интервью и исследования. В настоящий момент, считает Г.Мендикулова и мы солидаризируемся с ней, после провозглашения суверенного Казахстана, их замкнутость отходит на второй план, так как, благодаря возможности тесного общения с казахами Казахстана, Китая, стран Западной Европы и Северной Америки, разрывается круг   замкнутости   в   социально-экономическом,   психологическом, политическом и культурном отношении /76/. Это следствия внесения новых элементов в социо-культурную систему, которая перестает быть закрытой группой людей, имеющей общий жизненный опыт, и не только сохраняет присущие ей ценности и культуру, но и постоянно совершенствует их благодаря прекрасным коммуникативным и адаптационным качествам.

Как уже указывалось, после почти 15-летнего проживания в Турции, казахская диаспора к 70-м годам достигли довольно стабильного уровня. Этому способствовали экономически благоприятные условия, когда спрос на кожаные изделия постоянно возрастал. Многие из них эмигрировали в Западную Европу и США и имели возможность высылать в Турцию деньги, которые вкладывались в мастерские и новые швейные машины. Казахи, оставшиеся в Турции, начали переезжать в города, в основном, в Стамбул, где стали приспосабливаться к городским обычаям и возможностям. Дети ходили в школу, где получали турецкое образование и приобщались к турецкому образу жизни, а молодежь стала активно участвовать в политической деятельности, которая в большей степени вовлекла в свою орбиту турецкую высшую школу и студентов университета.

В то же время, казахам удалось создать в Турции свою субкультуру в рамках своей группы и всего сообщества переселенцев. В таком контексте, где встречались представители разных групп, особую силу приобретали турецкие нормы жизни, которые принимались всеми этническими группами параллельно со своими.

Процесс интеграции предполагал усиление модернизации в образе жизни казахов. Школа и городское окружение вели к тому, что турецкий язык стал вытеснять казахский язык, который, по крайней мере, поверхностно, различными путями стал имитировать турецкий.

Однако, в середине 70-х годов в среде казахской молодежи возник большой интерес к своему национальному прошлому. Они начали играть на казахских народных инструментах, исполнять народные песни и танцы, говорить и писать на казахском языке и изучать политические истоки своего происхождения и своего нахождения в Турции. Это было началом движения возрождения, пытавшегося сохранить особенности казахской культуры, которые, в некоторой мере, стали частично утрачиваться. Эта была не только попытка возродить отдельные традиционные черты культуры, а движение за широкую мобилизацию и пробуждение самосознания   и национальной идентификации всей казахской диаспоры в Турции. Акцент делался на традиционные ценности и внутри диаспоры  возрождалось все то, что связывалось с символом казахской народности. Движение, которое по своей сути и цели можно охарактеризовать как движение против процесса аккультурации, получило развитие в течение второй половины 70-х годов и достигло своей кульминации к 1980 г. Оно совпало с развитием этнорегионального движения, ставшим довольно распространенным среди этнических меньшинств как в Западной Европе, так и повсюду в мире, а также с процессом мощной политической поляризации сил в Турции. Однако казахское движение существенно отличалось от этнорегионального движения. Во-первых, оно имело важность только для самой диаспоры и не обладало сепаратистскими тенденциями, и хотя оно подпитывалось пантюркистскими кругами, движение против аккультурации никогда не было политизировано в той степени, как это было, к примеру, у курдских и алевитских групп.

Будучи беженцами в Турции, казахи испытывали многочисленные и очень быстрые изменения. Они начали новую жизнь в совершенно новом окружении, существенно отличавшемся от их первоначальной среды проживания. Все компоненты, составляющие познавательную реальность их родной страны, т.е. экология, социальный и культурный ландшафт, условия жизни и ритм работы, а также язык, поменялись на новые, необходимые для адаптации. Кочевая культура поменялась на оседлое существование и, более того, казахи были вовлечены в постоянно растущий процесс модернизации. В то же время, казахов заботили их прошлое и происхождение, о которых они узнавали из рассказов старшего поколения иммигрантов. С ними можно было поговорить о родине, получить знания о национальной культуре, провести исторические параллели. Таким образом, казахи в Турции познавали свою национальную культуру и ее контраст с настоящим своим положением.

Оттепель 60-х годов в СССР привела к возрастанию связей между Турцией и Советским Союзом. СССР теперь пытался проложить дорогу этим связям через тюркские советские республики Средней Азии. Объективное веление времени разрушило идеологические барьеры и запреты. Несколько представителей Средней Азии, в том числе и Казахстана, посетили Турцию для того, чтобы упрочить связи между странами. Со стороны Турции в поездку по советской Средней Азии пригласили даже политических деятелей, журналистов и др. Установились также контакты с группами народов тюркского происхождения в Турции. Лидер казахской общины в Турции Далелхан и его брат посетили Алма-Ату, понимая, что их визит использовался СССР в целях антикитайской пропаганды. Среди прочего, они дали интервью на радио. Так же им было разрешено сделать запрос о своих пропавших родственниках. Советское правительство начало политику смягчения режима и правил выезда. Так, было разрешено казахам, проживающим в Турции, съездить в Казахстан в качестве приглашенных гостей.  Далелхан поддерживал казахов, проживающих в Западной Европе, которые ездили в Казахстан для того, чтобы ознакомиться с казахской культурой и увидеть, что представляет общество, существующее на родине предков. Особенно он поощрял поездки этих казахов, так как они могли позволить себе такое путешествие за собственный счет. Несколько человек приняли его приглашение и установили в Казахстане личные связи, часто основанные на принадлежности к одному роду. В архивных материалах хранится письмо молодого турка Джихата Ялмана из ФРГ в Казахское общество дружбы с зарубежными странами. Он писал: «К большому сожалению, хотя мы и турки, вынуждены жить отдельно друг от друга, ...в Средней Азии: в Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Азербайджане, Туркмении (т.е. в Туркестане) проживает около 100 миллионов земляков. Был очень удивлен, что язык остался один и тот же, только нашу письменность изменили» /77/.

В результате поездок в Казахстан было привезено множество казахских национальных предметов, музыкальных инструментов, пластинок и книг. Эти контакты приобрели достаточно обширный характер, о чем свидетельствуют такие факты, что практически в каждом казахском доме в Турции были книги, изданные в Казахстане. Среди казахов в Турции и Европе распространялся казахский журнал " Б1зд1н Отан" ("Наша Родина"), напечатанный арабской вязью.

Все эти процессы привели к тому, что в течение 70-х годов у казахской молодежи в Турции вырос интерес к своему культурному прошлому. Особенный интерес возник к народной музыке, и многие молодые люди научились исполнять традиционные казахские песни. Из Казахстана стали по линии общества культурных связей доставлять домбры, которые несколько отличались от традиционных казахских домбр в Синьцзяне. Некоторые молодые казахи пытались научиться играть на домбре. Ряд казахских песен и танцев стали очень популярными. Кассеты с казахской музыкой тиражировались в большом количестве и распространялись практически по всем семьям. В 80-х годах не было ни одного дома, где бы ни было кассет с казахской музыкой.