Невербальный имидж политика

Особую роль в  восприятии политика избирателями играют особенности его поведения. Кроме жестов, на которые обычно обращают больше всего внимания как политики, так и их консультанты, огромное значение для коммуникации имеют мимические проявления. Недостаток внимания к этим компонентам может привести к тому, что политик будет восприниматься как неэмоциональный или закрытый.

Если говорить о психологическом воздействии  внешней привлекательности и  внешнего компонента имиджа вообще, то их можно рассматривать как средство формирования аттракции – особого вида социальной установки одного человека (группы, класса, общности) на восприятие другого, которая подразумевает в основном эмоционально-положительное отношение к воспринимаемому объекту. (13, С. 346)

Таким образом, мы рассмотрели, как с точки зрения психологических механизмов влияет невербальный компонент имиджа на отношение к политическому деятелю, какие чувства вызывает внешность политика. Но помимо основных чувств, которые должен вызвать имидж, для того чтобы у избирателей сформировалась аттракция по отношению к данному политическому деятелю, имидж еще не должен содержать в себе барьеров восприятия. Также в восприятии политического имиджа важны такие психологические механизмы как идентификация, «эффект ореола» и т.д. Эти механизмы объясняют восприятие имиджа в целом. Главные психологические характеристики восприятия невербального компонента состоят в том, что этот компонент воспринимается первым (первооснова восприятия), он воспринимается подсознанием, это восприятие более устойчивое (человек считает это знание своим собственным), в то же время этот компонент достаточно легко корректируется.

3. Роль фотографии в формировании невербального имиджа политика

Особую роль, на наш взгляд, имеет  фотография как элемент невербального  имиджа. Она позволяет более четко разглядеть и понять особенности мимики, жестов и позы.

Фотография в политической коммуникации используется одновременно для нескольких целей. Изображение позволяет идентифицировать субъект политики, кроме того, она оказывает определенное воздействие на аудиторию, вызывая у нее определенные чувства и эмоции. Фотография придает ощущение большей достоверности тексту. У людей возникает ощущение причастности к изображенным событиям, сопереживание ее героям. Вместе с тем, фотография – это интерпретация специального замысла фотографа, а не объективная регистрация событий. Однако, скорее, лучше будет восприниматься формат «из жизни», нежели чисто студийная, даже если данная модель «из жизни» специально спроектирована. (35, С. 45 – 46)

Считается, что любая фотография обладает определенной силой внушения. Прежде всего, портрет политического деятеля создает личностную связь между ним и избирателями: кандидат предлагает на их суд не просто программу, он предлагает им особую телесную атмосферу, совокупность своих бытовых предпочтений, проявляющихся в чертах лица, одежде, позе. Большинство политиков стремятся продемонстрировать в фотографиях устойчивость своего социального положения, свою видимую уверенность в семейных, юридических, религиозных нормах, обладание какими-либо благами. В зрителе же предполагается соучастие.

Особое место занимают фотографии в печатных и электронных средствах  массовой информации. Фотография представляет собой сообщение. Весь комплекс этого сообщения образуют источник-отправитель, канал передачи и среда получателей. Источник-отправитель – это редакция газеты / журнала / сайта, группа техников, из которых одни делают снимок, другие выбирают его, верстают, обрабатывают, а третьи снабжают заголовком, подписью и комментариями. Среда получателей – это публика, читающая газету / журнал / сайт. А канал передачи – это сама комплекс параллельных сообщений, центром которых является фотография, а ее окружение образуют текст, заголовок, подпись под снимком, верстка и т.д., а также – более абстрактным, но не менее «информативным» образом -само название газеты (поскольку это название содержит некоторое знание, способное сильно влиять на чтение сообщения как такового: один и тот же снимок может иметь разный смысл в газетах «Cosmopoliten» или «Комерсантъ»). (5, С. 201)

Особое значение Р. Барт придает  коннотации фотографического снимка. Под коннотацией, он понимает наложение вторичного смысла на собственно фотографическое сообщение, которое осуществляется на различных уровнях создания фотоснимка (отбор, техническая обработка, кадрирование, верстка); в общем и целом задача коннотации закодировать фотографический аналог; Также Р. Барт (5)выделяет шесть приемов коннотации, три первые из них (монтаж, позу, объекты) по его мнению следовало бы отделить от трех последних (фотогении, эстетизма, синтаксиса), поскольку при этих трех первых приемах коннотация создается изменением самой реальности, то есть денотативного сообщения (разумеется, такая выделка реальности присуща не только фотографии); тем не менее он включает их в число приемов фотографической коннотации:

• Монтаж. В теоретическом плане монтаж интересен тем, что скрытно внедряется прямо в план денотации; пользуясь тем особым доверием, которое вызывает к себе фотография и которое, как мы видели, обусловлено просто ее исключительной денотативной способностью, он выдает за денотативноетакое сообщение, которое на самом деле очень сильно коннотировано.
• Поза. Как пример Р. Барт рассматривает поясной снимок президента Кеннеди в профиль – глаза воздеты к небу, руки молитвенно сложены. Здесь сама поза человека предрасполагает к прочтению коннотативных означаемых – молодости, духовной возвышенности и чистоты; разумеется, этот снимок значим лишь благодаря тому, что существует запас стереотипных поз – готовых элементов значения (воздетый взор,  сложенные руки); следовательно, «историческая грамматика» иконографической коннотации должна будет искать свой материал в живописи, театре, в ассоциациях идей и обиходных метафорах и т.д. – то есть именно в «культуре». Как уже сказано, поза – прием не специфичный для фотографии, но о ней нельзя не упомянуть, поскольку ее эффект происходит из принципа аналогии, на котором основана фотография: сообщением является здесь не  «поза», а «Кеннеди на молитве»; читатель воспринимает как простую денотацию то, что на самом деле представляет собой двойную, денотативно-коннотативную структуру.
• Объекты. Здесь следует признать особую важность своеобразной «позы объектов», когда коннотативный смысл возникает из объектов съемки (либо у фотографа было время искусственно расположить их перед объективом, либо верстальщик выбрал из нескольких снимков снимок того или иного объекта). Интерес состоит в том, что эти объекты обычно служат индукторами ассоциации идей или же, менее явным образом, настоящими символами (на фотографии Шессмана двери газовой камеры отсылают к гробовым вратам в древних мифологиях).
• Фотогения. Теория фотогении уже создана (Эдгаром Мореном в книге «Кино, или Воображаемый человек»). При фотогении коннотативное сообщение заключается в самом изображении, «приукрашенном» (то есть, вообще говоря, сублимированном) средствами освещения, печати и тиражирования. Стоило бы составить перечень таких средств, хотя бы потому, что каждому из них достаточно стабильно соответствует определенное коннотативное означаемое, входя в культурный лексикон технических «эффектов» (например, «размытость» или «растянутость при движении»).
• Эстетизм. В самом деле, говорить об эстетизме в фотографии, по-видимому, можно лишь двусмысленно: когда фотография превращается в живопись, то есть в композицию или же визуальную субстанцию, сознательно обработанную и «вылепленную», то она делает это либо с тем, чтобы обозначить себя как «искусство» (как в «пикториализме» начала века), либо с тем, чтобы внушить читателю какое-то означаемое, обычно более тонкое и сложное, чем это возможно при других коннотативных приемах.
• Синтаксис. Речь идет о дискурсивном прочтении объектов-знаков внутри одного фотоснимка; само собой разумеется, что и несколько снимков могут образовывать серию (так обычно делают в иллюстрированных журналах); при этом коннотативное означающее располагается не на уровне тех или иных фрагментов серии, а на уровне их сочленения (как сказали бы лингвисты, на супрасегментном уровне). (5, С. 201 – 202)

Политическая фотография – это зеркало, где избиратель в лице данного политического деятеля должен увидеть свое идеализированное отражение. Именно в этом заключается функциональная значимость использования фотографий в политической коммуникации.

Изображение (в том числе карикатура) и фотография являются типом дискурса, в том числе и дискурса политического, хотя он и отличается от обычного дискурса. А.Д. Кривоносов рассматривает фотографию как стратегическую визуальную разновидность PR-текста. (37)

Фотопортреты становятся серьезной проблемой для политических лидеров. Так, люди, впервые видевшие Сталина вблизи, с удивлением замечали и оспины на лице, и сухорукость, которые отсутствовали в официальных изображениях. Горбачев впервые появлялся на портретах без родимого пятна. Тетчер попыталась использовать более ранние свои фотографии, но специалисты по паблик рилейшнз отсоветовали делать это, чтобы не произошло столкновения между лицом на экране телевизора и на плакате, а тогда замеченная фальшь могла быть перенесена и на вербальный текст. В то же время Рейган пользовался своими более ранними изображениями из кинофильмов. Лидеры стараются во время съемок избавляться от очков, сигарет, стараясь сделать свой облик более приближенным к идеальному. (59, С. 243)

Хотя при этом возможно некое нарушение естественности, и тогда приходится делать выбор, как это делает, к примеру, английский премьер: «Несмотря на то, как молодо и хорошо выглядит премьер-министр Джон Мейджор без очков, он чувствует себя в них безопаснее». (70, С. 139)

Лидеру следует постоянно помнить  о своем выражении лица, поскольку  контроль невербальной сферы мы в  состоянии осуществлять в гораздо  меньшей степени, чем сферы вербальной.

Признанный исследователь визуальной коммуникации Рудольф Арнхейм, разграничивая  фотографию и живопись, говорил, что художника интересуют не сиюминутные события, а нечто большее: «Только сиюминутное является личным, а художник непосредственно наблюдал за тем, что в данный момент не было, потому что это было там всегда. Живопись никогда никого не разоблачала». Фотограф в этом плане вторгается в мир. Для выполнения функции живописи фотография также должна затратить много усилий, поскольку в этом случае требуется обобщение. (2, С. 120)

Фотографии удается сделать  это не позитивно, а негативно, с помощью уничтожения уже имеющейся информации, затемняя и скрывая отдельные детали человека. Арнхейм пишет: «фотография охотно прибегает к официальному портрету, призванному передать высокое лицо или высокое общественное положение данного лица. В крупных династических или религиозных иерархиях, такие, какие были в Древнем Египте, предполагали, что статуя правителя олицетворяет мощь и сверхчеловеческое совершенство его должности, и пренебрегали его индивидуальностью; и даже в наше время фотографы, специализирующиеся на портретах президентов и крупных бизнесменов, вынуждены искажать их, чтобы не подчеркивать художественные достоинства своей работы. Отвергая всякое возвеличивание, в процессе которого совершается насилие над истиной, фотография демонстрирует свою преданность той действительности, из которой она вышла». (2, С. 134)

Особую роль играют предвыборные фотографии кандидатов, особенно в наших условиях, когда только 5% избирателей знакомятся с программами. Р. Барт пишет о предвыборной фотографии как о такой, которая создает личностную связь между кандидатом и избирателями: «кандидат представляет на их суд не просто программу, он предлагает им особую телесную атмосферу, совокупность своих бытовых предпочтений, проявляющихся в чертах его лица, одежде, позе». И далее: «в фотографиях выражаются не намерения кандидата, а его побуждения - все те семейные, психические, даже эротические обстоятельства, весь тот стиль жизни, продуктом и привлекательным примером которого он является» (5, С. 202)

Он приходит при  этом к парадоксальному выводу, который можно и оспаривать, но определенная истина в нем есть: здесь изображен и героизирован сам избиратель, которому предлагают как бы отдать голос за самого себя.

Фотоизображение также несет дополнительную информацию, вводя такие понятия, как отечество, армия, семья, честь, агрессивность. Снимок в анфас подчеркивает реализм кандидата: «будущий депутат смотрит в лицо врагу, препятствию, «проблеме». Фотографии в три четверти отроятся на восходящем движении: «лицо приподнято навстречу нездешнему свету, который влечет и возносит его во владения высшей породы людей».

Существует взаимозависимость  визуальных и вербальных рядов дискурса – визуальные как правило, следуют за вербальными. Рисунки и фотографии обладают свойствами избирательности и обобщенности и используются в силу неясности их смыслового содержания. Например, для иллюстрации статьи (или листовки) используется портрет ее героя-политика, смысл которого вне текста однозначно не определяем. В массовых изданиях вариабельность иллюстративного материала стратегический зависит от общего контекста, создаваемого электронными СМИ (У. Эко), редко используются фотографии политических сюжетов, к пониманию которых у читателей нет сформулированных электронными СМИ моделей ситуации. При этом работает контекстуальная вариабельность иллюстративного материала в зависимости от вида и типа издания и его целевой аудитории. Большинство изданий имеет общее представление о том, какие рисунки и фотографии соответствуют их имиджу, хотя эти границы достаточно размыты. Интерпретационная вариабельность политического изображений зависит от интерпретации события или явления, предложенного в тексте, к которому относятся изображения. Сюжет рисунка или фотографии семантически связан не с самим политическим явлением, а с его интерпретацией, данной в тексте автором. (80)

Фотография в политике используется главным образом в политической рекламе. Здесь мы говорим об имиджевой  фотографии, под которой понимаем  удачную, хорошо выполненную фотографию, позволяющую формировать положительный  имидж нашего политического деятеля. Эти фотографии выполняются по определенному замыслу, и вызывают у аудитории чаще всего те ассоциации, которые и хотел у нее вызвать политик. Имиджевые фотографии используются в различных видах политической рекламы, и их использование ограничено во времени предвыборной кампанией. Затем реже имиджевые фото сопровождают PR-материалы.

Имиджмейкеры создают базы имиджевых  фотографий, которые постоянно пополняются. Именно эти фотографии сопровождают имиджевые статьи и пресс-релизы. Часто политический деятель работает с одним фотографом, который знает не только особенности внешности политического деятеля, но даже концепцию имиджа. Фотографии, которые он делает, в наибольшей степени соответствуют тому имиджу, к которому стремится политический деятель. (5)

Более существенен другой пласт использования изображений политиков. Фотографии политических деятелей практически каждый день появляются в различных СМИ. Это могут быть фотографии, соответствующие событию, а также могут быть фотографии из архива издания или из других официальных источников. Не всегда фотографии и содержание сообщения совпадают по контексту. Но нужно помнить, что в любом случае, фотография воздействует сильнее и запоминается лучше, она может либо усилить, либо сгладить впечатление, иногда даже изменить его.

Это не специально подготовленные фотографии, они могут вызывать, в том  числе, и негативное отношение. Эти изображения вплетены в некий сюжет, опубликованный в издании, но они также влияют на формирование целостного представления и отношения к политическому деятелю. Если мы говорим, что имидж – это дерево, то имиджевые фотографии будут составлять ствол, а остальные – ветви. «Ветви» достаточно сложно контролировать, но отслеживать их важно, поскольку неудачные фотографии в СМИ могут негативно отразиться на имидже политика. А у аудитории  возникнет диссонанс восприятия, и как следствие – недоверие к политику. Таким образом, мы можем говорить о том, что на имидж политического субъекта влияют не только имиджевые фотографии.

Значительный пласт изображений  составляют также политические карикатуры, которые встречаются, в том числе в периодических изданиях. Вообще карикатура – это сатирическое или юмористическое изображение, в котором комический эффект создается преувеличением и заострением характерных черт, неожиданными сопоставлениями и уподоблениями. Они в сатирической или юмористической форме изображает какие-либо социальные, общественно-политические, бытовые явления, реальные лица или характерные типы людей. (5)

Карикатура является сама по себе очень ярким образом, представляющим реальную действительность в преувеличенном виде. Безусловно, карикатура выполняет информационную функцию, но еще сильнее выражена ее воздействующая функция. Она является действенным средством формирования общественного мнения, что активно использовалось  властью во все времена. История развития культуры политической карикатуры в России утверждает, что традиционным объектом критики во все времена были властители с их пороками, но в острые и кризисные периоды эти же властители становились «героями» на фоне внешнего «врага». Таким образом, весь массив политических карикатур можно условно разделить на карикатуры «героев» и карикатуры «врагов».