Организация и методы обследования уровня субъективного контроля, макиавеллизма и объективности у работников call-центра “Sity-call”

Введение

Человек социален по своей природе, он постоянно взаимодействует с другими людьми, постоянно находится в системе межличностных отношений. У каждого человека к юности уже должно сложиться определенное представление о себе, он должен к этому возрасту научиться брать на себя ответственность.

В современных зарубежных и отечественных исследованиях самоконтроль рассматривается в самых различных аспектах. Исследованием локуса контроля занимались Мертон, Рисмен, Д. Роттер, К. Муздыбаев, Болалев, Бажин, Эдкинд . В настоящее время наиболее распространена концепция двух типов ответственности, т.е. теория «локуса контроля» (Д. Роттер). Согласно Роттеру, одним из элементов знания о себе является гипотеза людей об источнике их достижений и неудач, успехов и поражений, положительных и отрицательных результатов. В зависимости от содержания этой гипотезы Д. Роттер предложил различать между собой людей в соответствии с тем, где они локализуют контроль над значимыми для себя событиями, или иначе: различать людей с внутренней и внешней стратегиями. Существуют два крайних вида такой локализации, или локуса контроля: интеральный и экстеральный.

В исследованиях ученых рассматривается связь уровня субъективного контроля с состоянием здоровья, с психическим здоровьем индивида, с проблемой конформизма и нонконформизма, ценностными ориентациями, самооценкой. Взаимосвязь локуса контроля и уровня макиавеллизма мало разработана учеными.

Актуальность данной проблемы, ее недостаточная теоретическая разработанность определили выбор темы нашего исследования: «Уровень субъективного контроля во взаимосвязи с проявлениями объективности и макиавеллизма». Так же актуальность темы заключается в том, что в современном мире становится всё больше профессий, требующих коммуникативных навыков и умений воздействовать на поведение окружающих. Таким работникам, как операторы call-центра особенно важны самоконтроль и умение воздействовать.

Объектом обследования являются такие феномены как локус контроля, макиавеллизм, объективность.

  Предметом в данной работе является взаимосвязь уровня субъективного контроля, макиавеллизма и объективности у операторов call-центра.

Цель данной работы состоит в том, что бы рассмотреть и определить взаимосвязь уровня субъективного контроля с проявлениями объективности и макиавеллизма

Задачи можно сформулировать следующим образом:

• Провести теоретический анализ работ, посвященных проблемам исследования уровня субъективного контроля;
• Определить уровень субъективного контроля, уровень макиавеллизма, уровень самооценки мотивации одобрения  
  у работников call-центра City-call;
• Организовать и провести эмпирическое исследование по выявлению взаимосвязи локуса контроля, макиавеллизма и объективности у работников call-центра City-call;
• Описать и проанализировать полученные результаты, сделать выводы.

Гипотеза исследования: при экстернальном локусе контроля личности наблюдается низкий уровень макиавеллизма и объективности, при интернальном локусе контроля показатели макиавеллизма и объективности высоки.

Теоретической основой курсовой работы является теория социального научения Роттера.

В работе использовались методика УСК (Уровень субъективного контроля) Дж. Роттера, шкала Мак-IV адаптированная и апробированная В.В. Знаковым, тест на искренность ответов Д. Марлоу, и Д. Крауна.

Выборка, на которой проводилось диагностика, состояла из 50 человек (25 юношей и 25 девушек), все являются работниками call-центра City-call.

Глава 1. Теоретические основы изучения локуса контроля и макиавеллизма.

1.1. Локус контроля как предмет исследования

1.1.1 Основные теоретические подходы  к изучению локуса контроля

Понятие «локус контроля» было введено в 1960-х гг. Джулианом Бернардом Роттером, американским психологом, в рамках теории социального научения. Являясь центральным конструктом этой теории, локус контроля представляет собой обобщенное ожидание того, в какой степени люди контролируют подкрепления в своей жизни. По Роттеру, ожидание относится к субъективной вероятности того, что определенное подкрепление будет иметь место в результате специфического поведения, пример, прежде чем вы решите, идти вам в гости или нет, вы, скорее всего, попытаетесь вычислить вероятность того, что хорошо проведете время. Так решая, готовиться ли к экзамену в выходные дни, мы, скорее всего, спросим себя, помогут ли нам эти занятия лучше сдать экзамен. С точки зрения Роттера, величина силы ожидания может варьировать от 0 до 100 (от 0% до 100% ) и в целом основана на предыдущем опыте такой же или подобной ситуации [1]. Таким образом, если мы никогда не наслаждались вечеринкой, ожидание, что мы получим от нее удовольствие, очень мало. Также, если занятия в выходные дни всегда помогали нам лучше сдать экзамен, вероятно, у нас будет высокое ожидание того, что мы вновь получим хорошую отметку.

Концепция ожидания Роттера ясно говорит о том, что если в прошлом люди за поведение в данной ситуации получали подкрепление, они чаще всего повторяют это поведение. Например, если мы всегда прекрасно проводили время на вечеринках, то, по всей вероятности, мы согласимся принять приглашение на выходной день. Но как может ожидание объяснить поведение в ситуации, с которой мы столкнулись в первый раз? По Роттеру, в этом случае ожидание основывается на нашем опыте в похожей ситуации. Недавний выпускник колледжа, получивший похвалу за то, что в выходные дни работал над семестровой контрольной, вероятно, ждет, что будет поощрен, если в выходные дни закончит доклад для своего начальника. Этот пример показывает, как ожидание может привести к постоянным формам поведения, независимо от времени и ситуаций. Фактически, Роттер говорит о том, что стабильное ожидание, генерализованное на основе прошлого опыта, действительно объясняет стабильность и единство личности. Оно получило название «экстернально-интернальный локус контроля» [1, с. 25]. Однако следует заметить, что ожидание не всегда соответствует реальности. У некоторых людей, например, могут быть нереально высокие ожидания относительно своих успехов, вне зависимости от ситуации. А другие могут быть настолько неуверенными, что постоянно недооценивают свои шансы на успех в данной ситуации. В любом случае, Роттер утверждает, что если мы хотим точно прогнозировать поведение индивида, нам следует полагаться на его собственную субъективную оценку успеха и неудачи, а не на оценку кого-то другого. Так или иначе, вслух или про себя, сознательно или неосознанно каждый, когда случается что-то существенное, связывает это либо с собой, либо с окружением, будь то болезнь, важная деловая или личная встреча, присвоение Нобелевской премии или увольнение с работы. Так, Роттер, не говоря о самоответственности, именно ее по-сути определяет как свойство интернальности личности, противостоящее экстернальности.

Понятие самоответственности — более глубокое, чем дисциплина или самодисциплина. Эти последние предполагают следование определенным критериям, в то время как личность принимает на себя не абсолютную, а относительную ответственность. То есть относительно любых внешних и внутренних обстоятельств ответственность личности не исключается, ибо в противном случае личность ограничивается в своем самоосуществлении. Утверждение принятия личностью ответственности на себя, во-первых, является иной формулировкой, чем та, что дана в одном из принципов объективной гуманистической этики Э. Фромма: «Добродетель — это ответственность по отношению к собственному существованию» [ 2, с. 33]. Ответственность только за себя, конечно, требует известного «искусства жить» в соответствии с некоторыми нормами [2]. Но еще большее искусство жизни состоит в принятии человеком ответственности на себя, в относительной, а не абсолютной самоответственности. Во-вторых, более точно говоря, личность не столько «принимает» ответственность, сколько она и есть эта воплощенная самоответственность. Личность не есть «выбор» или «позиция» где-то между свободой и необходимостью. Личность есть избранность, мера единства свободы и необходимости, и в этом смысле человек действительно является «мерой всех вещей». Каждая личность представляет собой свойственную ей меру необходимости и свободы, избирая способ существования, закрепленный в содержании ее познавательного опыта.

Такова подлинная диалектика этих понятий, согласно которой не дисциплинированность, а самоответственность представляет всеобще определенную морально-психологическую ношу современного человека, гораздо более весомую, чем его внешне определенные, абстрактные обязанности, ограниченные десятью заповедями или научно обоснованными нормами. Полностью, без оговорок исключается расхожее понимание неограниченности развития как моральной и прочей вседозволенности, поскольку эта последняя опровергается всей ответственностью человека.

При отсутствии требовательности и доброжелательности в семье, в школе и в обществе, выражающемся в попустительстве одновременно с запретительной опекой (все можно, кроме того, что нельзя), человек уродуется в своем развитии. Он склоняется к ничегонеделанию, инфантильности и уже с этих позиций требует дальнейшего воспроизводства условий инфантильного существования, естественных и привычных для него несвободных условий. Для такой личности гнет обстоятельств, людей, власти — вещи сами собой разумеющиеся, хотя со временем осознание собственной несвободы и неосуществленности неотвратимо приходит (иногда слишком поздно, и не в первом поколении).

Системность дефекта, ограничивающего развитие человека не только качественно, но и в плане простой продолжительности жизни, состоит в системной, целостной ограниченности свободы личности, ее дееспособности и самоответственности. За исключением крайних (органически исключающих личностное развитие) форм недееспособности, все остальные ограничения свободы личности — это, прежде всего различные формы самоограничения развития человека.

Кроме того, неосознанное или сознательное переживание человеком собственной безответственности вызывает вторичные осложнения в содержании его активности вплоть до суицидального поведения. Выходом из этой воронки несвободы является, прежде всего, всемерное перераспределение ответственности на субъекта в его отношениях с другими людьми и в его ценностных ориентациях в той именно мере, в какой у него еще сохранилась спасительная способность к самоизменению. Овладев самостоятельно или с помощью специалиста собою и всей Я-ситуацией, человек, вновь возложивший ответственность на себя, становится способным продолжать себя и далее, то есть развиваться в непрерывном творческом самоизменении своей активности в ее пространственных и временных координатах.

Так, интернальная личность и при неблагоприятных условиях не снимает с себя ответственности и не считает необходимым возлагать ее на других людей или на судьбу. Для крайне выраженной экстернальности, граничащей с патологией, дефекты и негативные обстоятельства ( впрочем, и позитивные также) довольно часто являются объектами демонстрирования. Экстерналы зачастую лелеют негативные аспекты своего существования, чтобы тем самым обеспечить себе привычное удовлетворение ложно определенных моральных и материальных потребностей, добиться «льготных» отношений с окружающими людьми, что близко по смыслу к потенциалу агрессивности и самоагрессии.

Интернальность представляет собою самосознание, или отношения «извне» и «сверху». Характеристики «извне» и «сверху» означают, что и чувства, и самосознание человека образуются в культуре, которая по отношению к нему никогда не перестает быть внешней, поскольку человек в принципе не может растворяться в культуре (т. е. овладеть ею полностью), но всегда ориентирован на свое самосохранение в ней. Человек существует, если существует культура чувств, культура отношений, если существует воспитывающая и питающая его цивилизация. Интернальность обнаруживает свободно возлагаемую человеком на себя ответственность перед культурой и цивилизацией, перед самим собою.

Экстернальность адекватна обращенному «вовне» или «вовнутрь» сознанию человека, образующемуся благодаря его активности в процессах социализации и ассимиляции. Средствами этих процессов выступает все то, что составляет содержание культуры и языка, а также исторически обусловленные способы, правила пользования этими средствами. Активность достижения и сознания, репрезентированные в экстравертности, выступают здесь в формах потребностей и речи. Способы удовлетворения потребностей и правила построения речи выявляют орудийную, символическую природу сознания человека. Экстернальность человека выражает степень его включенности в процессы социализации и аккультурации [3].

Для экстерналов свойственно внешне направленное защитное поведение, в качестве атрибуции ситуации они предпочитают иметь шанс на успех. В общем плане это указывает на то, что любая ситуация экстерналу желательна как внешне стимулируемая, причем в случаях успеха происходит демонстрация способностей. Экстернал убежден, что его неудачи являются результатом невезения, случайностей, отрицательного влияния других людей. Одобрение и поддержка таким людям весьма необходимы, иначе они работают все хуже. Однако особой признательности за сочувствие от экстерналов не приходится ожидать.

Интерналы имеют атрибуцией ситуации чаще всего убеждение в неслучайности их успехов или неудач, зависящих от компетентности, целеустремленности, уровня способностей и являющихся закономерным результатом целенаправленной деятельности и самодеятельности и структурировании процесса целеобразования и его стратегий ведущей мотивацией для интерналов является поиск эго-идентичности, независимо и ортогонально по отношению к экстравертированности или интровертированности. Вследствие большей когнитивной активности интервалы имеют более широкие временные перспективы, охватывающие значительное множество событий, как будущего, так и прошлого. При этом их поведение направлено на последовательное достижение успеха путем развития навыков и более глубокой обработки информации, постановки все возрастающих по своей сложности задач. В целом, в реальном, внешне наблюдаемом поведении интерналы производят впечатление достаточно уверенных в себе людей, тем более что в жизни они чаще занимают более высокое общественное положение, чем экстерналы, — как считают Дж. Дигман, Р. Кеттелл и Дж. Роттер [4].

В соответствии с их взглядами стремление к достижению имеет на положительном полюсе свойства настойчивости, планомерности, старательности, ответственности, аккуратности и упорядоченности. Отрицательный полюс составляют апатичность, небрежность, безответственность и необязательность. Интерпретация такого рода отвечает понятию силы супер-Эго (фактору Р. Кеттелла). Дж. Роттер, как видно из вышеприведенного текста, несколько иначе расставляет акценты полюсов, смягчая характеристики исключением моральных оценок и представлением об архетипе личности локуса контроля. Это практически означает, что независимо от нравственных ценностей человек всегда в принципе склонен поступать в соответствии с его локусом контроля, обращенным либо на непосредственность реакций, либо на их большую опосредствованность. В таком случае для экстерналов естественно обнаруживается связь с эмоциональной нестабильностью и практическим, неопо-средствованным мышлением, для интерналов отмечается эмоциональная стабильность и склонность к теоретическому мышлению, абстрагированию и синтезу представлений [5].