Дифференциация уголовной ответственности за терроризм

Разграничение терроризма и  захвата заложника (ст. 206 УК РФ) производится по субъективной стороне - мотивам и  цели преступления.

Субъективная сторона  захвата заложника характеризуется  виной в форме прямого умысла как и при терроризме.

Обязательным признаком  субъективной стороны захвата заложника  является специальная цель - понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или  воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника.

Мотивы совершения преступления и интеллектуальный момент рассматриваемых  составов преступлений различен.

При захвате заложника  интеллектуальный элемент прямого  умысла можно сформулировать как  осознание субъектом того, что, совершая это преступление, он нарушает общественную безопасность и незаконно удерживая заложника, посягает на личную неприкосновенность и свободу человека, его жизнь и здоровье. Волевой признак в прямом умысле выражается в желании субъекта захватить заложника и предъявить требования «третьим лицам», цель понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, мотивы, лежащие в основе действий виновных при захвате заложника, неразрывно связаны с целями преступления и выражаются в характере действий, которые виновное лицо определяет в качестве условия освобождения заложника (чаще всего корыстные). Личность заложника имеет определяющее значение при совершении данного преступления.

При терроризме собственно личность потерпевшего или характер и принадлежность имущества не интересуют преступника, ему важно путем нарушения  общественной безопасности, достичь  цели устрашения населения, чтобы вынудить органы власти к совершению или, наоборот, несовершению нужного для виновного действия, акты терроризма совершаются, как правило, по политическим мотивам.

В судебной практике выработано правило о том, что действия, связанные  с захватом и удержанием заложников, сопряженные с угрозой их расстрела  и созданием угрозы для жизни  людей общеопасным способом, полностью охватываются составом захвата заложников и дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ не требуют.

Так, действия Бюллетень Верховного Суда РФ а и Хозяинова, связанные с захватом и удержанием заложников, предъявлением при этом требований предоставить оружие и самолет, высказанными угрозами расстрела заложников и созданием угрозы для жизни людей путем взрыва канистр с бензином, наряду со ст. 206 УК РФ, квалифицированы также и по ст. 205 УК РФ как терроризм.

Рассмотрев материалы дела и обсудив изложенные в кассационных жалобах доводы, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации решила, что приговор в отношении указанных лиц подлежит изменению по следующим основаниям.

Из материалов дела усматривается, что высказанные Мальсаговым и Бугаевым угрозы расстрела заложников и производство выстрелов из автоматов в воздух не были направлены на нарушение общественной безопасности, устрашение населения или оказание воздействия на принятие решения органом власти, а преследовали цель добиться от командования выполнения требований о предоставлении оружия и самолета, чтобы вылететь с острова. Канистры же с бензином занесены в автомобиль, а затем в салон самолета в других целях.

При таких обстоятельствах  Военная коллегия пришла к выводу о том, что вышеуказанные действия Бугаева и Хозяинова охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, в совершении которого они признаны виновными, и не требуют дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ, в связи с чем приговор военного суда флота в отношении данных лиц изменен - из приговора исключено указание об осуждении Бугаева и Хозяинова по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 205 УК РФ, и по совокупности совершенных преступлений Бугаеву и Хозяинову наказания снижены. [1]

При захвате заложника  могут преследоваться мотивы политического, идеологического, религиозного характера.

Например, при захвате  заложников 23 октября 2002 г. во время  просмотра мюзикла "Норд-Ост" в  Москве террористы в качестве условия  освобождения заложников потребовали  от властей удовлетворения требований политического характера, иначе  они угрожали взорвать здание вместе с находящимися там людьми. В данном случае мы имеем два состава преступления ч. 3 ст. 205 УК РФ и ч. 3 ст. 206 УК РФ.

Аналогичная картина при  захвате заложников-детей в г. Беслан.

Терроризм, террористический акт и другие преступления с признаками терроризирования следует отличать от политических и заказных убийств. Если убийство террористической направленности служит средством создания обстановки страха, напряженности и одновременно способом воздействия на третьих  лиц, то политическое или заказное убийство без элементов тeppopизиpoвaния является способом решения каких-либо вопросов самим фактом его совершения; здесь нет необходимости в понуждении кого-то к чему-то, все разрешается в результате самого наступившего последствия.

В другом случае М. осуществил убийство коммерсанта путем взрыва его автомобиля. Дело получило широкую  огласку в городе. В суде тщательно  исследовались мотивы и цель преступления, поскольку следствием была выдвинута  версия принуждения принятия нужного  ему решения другими компаньонами погибшего и т.п. Судом было установлено, что указанное деяние совершено  на почве личных неприязненных отношений. и такие действия следует расценивать  как убийство, совершенное общеопасным способом (п."е" ч.2 ст.105 УК РФ).[2]

Разграничение терроризма и  посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ) производится по субъективной стороне - мотивам и цели преступления.

Посягательство на жизнь  государственного или общественного  деятеля (статья 277 УК РФ) имеет иной родовой объект - отношения против основ конституционного строя и  безопасности государства

Убийство государственного или общественного деятеля по мотивам мести за его конкретную государственную или иную политическую деятельность трудно оценить как  проявление терроризма. Возможно, что  имела место реакция на нарушения  закона соответствующим лицом, грубое попрание прав людей, отсутствие реальной возможности прекратить произвол.

При терроризме - иная мотивация  убийства государственного или политического  деятеля: отсутствие претензий к  убитому, смерть политического или  государственного деятеля служит цели оказание воздействия на принятие органами власти или международными организациями  решений, выгодных террористам. Примером таких действий служит убийство Ахмада Кадырова Цель этого теракта: дестабилизировать  политическую ситуацию в Чечне и  вынудить Россию к признанию «свободной и независимой Ичкерии»

Таким образом, институт освобождения от уголовной ответственности при  терроризме есть признание возможным  компромисса со стороны государства  и в этом случае играет существенную роль в предотвращении последствий  террористических актов. Однако, рост данных преступлений тяжесть последствий  требует ужесточения наказания .

Сложности при разграничении  терроризма от смежных составов диктует  необходимость совершенствования  диспозиции состава данного преступления.

Заключение

Исследование позволяет  сделать следующие выводы.

В работе были рассмотрены  основные проблемы которые обычно встают при рассмотрении данного состава преступления.

Общество столкнулось  с новой, набирающей силу угрозой  нормальному существованию и  развитию.

В основе борьбы с терроризмом  должна быть единая, целостная, комплексная, стратегически ориентированная  государственная концепция, учитывающая  международно-правовые акты и реалии государственного и общественного  устройства страны.

Основным средством борьбы с терроризмом является закон. Уголовный  кодекс России должен соответствовать  не только реалиям, но в первую очередь  международному праву, поскольку терроризм  давно перешагнул национальные границы  отдельных государств. Именно на это  направлены предлагаемые изменения  в Уголовный кодекс.

По нашему мнению действующая  формулировка ст. 205 УК РФ об ответственности  за терроризм является весьма неопределенной, так как к терроризму можно  отнести широкий круг преступлений так называемой террористической направленности: криминальные взрывы, поджоги, убийства конкурентов и т.п. Такое положение создает возможность, с одной стороны, слишком расширительного, недостаточно определенного толкования терроризма. А с другой – большая часть преступных деяний, которые принято считать проявлениями криминального терроризма, проявлений, имеющих четко выраженную террористическую направленность, не подпадает под признаки этой статьи и квалифицируется как иные составы преступления. Это во многом превращают данную статью в "нерабочую", поскольку описываемое в ней преступление "рассредоточивается" по смежным статьям. Свидетельство чему - уголовная статистика и судебная практика.

Оправданно полагать, название ст.205 несколько не соответствует  ее содержанию, ибо понятие "терроризм" более объемно, поскольку подразумевает  специфический род преступной деятельности, которая может выражаться в целой  группе преступлений. Терроризм необходимо рассматривать как явление современного общества, тем более что все  чаще приходится говорить о международном  терроризме, который имеет своих  лидеров, идейную основу (воспринимаемую ими как оправдание для совершения насилия), систему финансирования, базы военной подготовки и т.д. Между  тем ст.205 скорее содержит перечень преступных действий, которые принято  рассматривать как акты терроризма (взрыв, поджог или иные действия), что  подтверждается примечанием к статье, где речь идет о способствовании  предотвращению акта терроризма. Поэтому  логично было бы изменить ее название, согласовать его со смыслом статьи и примечания. Например, возможен такой  вариант: ст.205 "Акт терроризма".

Терроризм, как правило, сопряжен с крупномасштабным применением  насилия, от которого страдают десятки  и сотни людей. Именно масштабы насилия, по мнению террористов, могут склонить власти к желательному для них  поведению, а потому нет никаких  пределов их преступной изощренности.

Учитывая повышенную общественную опасность преступлений против личности, совершенных по мотивам национальной, расовой или религиозной ненависти  или вражды, полагаем, было бы целесообразно  включить указанные обстоятельства в качестве квалифицирующих признаков  терроризма.

Российский законодатель эти мотивы совершения преступлений признает обстоятельствами, отягчающими  наказание, что совершенно обоснованно, но недостаточно для адекватной оценки этих преступных деяний.

Для более четкой уголовно-правовой оценки различных проявлений террористической направленности целесообразно законодательно закрепить разграничение терроризма на политический и общеуголовный. Наиболее оптимальным вариантом решения этой задачи является включение в качестве квалифицирующего признака указания на политический мотив совершения действий, описанных в диспозиции ст.205 УК РФ. Признание политического мотива в качестве квалифицирующего признака данного преступления сделает более успешной борьбу с политическим экстремизмом. Деяния, в которых будет превалировать политический мотив, адекватно отразят сущность и общественную опасность рассматриваемого состава.

Мотив, как обязательный признак, позволит более четко дифференцировать цели, достигаемые путем совершения актов терроризма, а также отграничит террористические акты по политическим мотивам от посягательств общеуголовного характера и значительно расширит возможности установления всех обстоятельств  дела. Помимо этого, указание на мотив  позволит соответствующим образом  квалифицировать конкретное деяние по его прямой относимости не только к террористической деятельности, но и к такой категории, как террористический акт из мести за государственную или политическую деятельность. Таким образом, появится возможность связать ст.205 УК РФ и ст.277 УК РФ (в диспозиции ст.277 есть прямое указание на мотив) в единый блок в целях более успешного противодействия терроризму. Кроме того, это позволит в рамках единого состава ст.205 УК РФ обеспечить защиту личности, общества и государства.

Предлагаемая нами редакция ч.1 ст.205 УК наиболее точно отражает сущность квалифицирующих признаков, детализирует их и делает наличие  данных признаков необходимым.

Необходимо уточнить квалифицирующий  признак "совершение терроризма с  применением огнестрельного оружия" (п."в" ч.2 ст.205). Нелогичность включения данного признака в ч.2 ст.205 УК очевидна, так как совершение действий с применением огнестрельного оружия представляет общественную опасность не меньшую, чем взрыв или поджог.

Целесообразно включить в  качестве квалифицирующего признака помимо огнестрельного оружия включить такие  разновидности оружия, как боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства - об этом говорит ситуация, сложившаяся  в стране.

В настоящее время все  больше встречается заявлений об актах терроризма с применением  биологического и химического оружия. Усовершенствование технологии их изготовления и ее доступность открывают широкие  возможности для криминального  производства отравляющих веществ  и бактериологических возбудителей болезней, общества, но и для мира в целом. В связи с этим целесообразно  ч.3 ст.205 УК дополнить таким особо  квалифицирующим признаком, "совершение данного преступления с использованием ядовитых, отравляющих, токсичных, химических, биологических веществ".

Размах террористической деятельности в Чеченской Республике показывает, что террористические акты совершаются в большей части  организованными группами, поэтому. Поэтому существует острая необходимость  в конкретизации особо квалифицирующего признака ст.205 УК РФ "совершение организованной группой". Привлечение к уголовной ответственности по ст.205 УК организаторов преступных групп, в частности чеченских полевых командиров, не всегда представляется возможным и сопряжено с заведомыми трудностями, поскольку ст.35 УК РФ указывает, что лицо, создавшее организованную группу, будет нести ответственность за совершенные организованной группой преступления, если они охватываются его умыслом, а умысел руководителей-террористов, как правило, направлен не на совершение конкретного акта терроризма, а имеет более широкие цели, в том числе и международные.

Исключительная общественная опасность терроризма определяется тем, что при этом деянии совершаются  убийства многих людей. Тем не менее самые распространенные и опасные формы терроризма лишь приравниваются к убийству при отягчающих обстоятельствах (например, убийство с целью скрыть другое преступление влечет по закону такое же наказание, как и взрыв пассажирского состава, повлекший гибель десятков, а то и сотен людей). Такое положение нельзя признать справедливым. Для его устранения, на наш взгляд, можно было бы установить за совершение террористических акций, связанных с убийствами людей, наказания до тридцати лет лишения свободы, а также смертную казнь.