Прагматизм и философская герменевтика

Прагматизм  и философская герменевтика

1). Родоначальником прагматизма считается видный американский философ Чарлз Сандерс ПИРС (1839-1914).  
     Основные идеи прагматизма сложились у Пирса к началу 70-х годов и были сформулированы им в двух статьях - "Закрепление верования" и "Как сделать наши идеи ясными".  
     Исторически прагматистская доктрина выросла из полемики Пирса против рационализма Декарта, в частности, трех его основополагающих принципов: методологического сомнения, интуиции и критерия ясности и отчетливости идей.  
     Во вступительной статье к книге "Классики американской философии" говорится: "Наш классический период начался с сознательного отказа со стороны Пирса от Декарта и всех его наследников... Жесткая критика Декарта... стала с тех пор постоянной темой американской философии".  
     Предпосылку и основание прагматистской доктрины составляет теория сомнения-веры. Эта теория опирается на концепцию познания и мышления, по которой

1. мышление рассматривается как приспособительная деятельность организма;
2. приспособительная функция мышления противопоставляется познавательной.

В теории сомнения-веры Пирса  на первый план выступает психологически-бихевиористский  аспект.  
     Суть этой теории можно кратко представить так: человек, живя в мире и вынужденный действовать в нем, вырабатывает различные типы действий или привычки действовать, соответствующие различным обстоятельствам. Эти привычки, заменяющие человеку животные инстинкты и по крайней мере частично вырастающие из них, будучи осознанными, образуют то, что Пирс называет верой или верованием.  
     Иными словами, вера - это готовность действовать определенным образом.  
     Если две разные идеи (верования) вызывают одни и те же действия, одно и то же поведение, то с точки зрения Пирса, никакой разницы между ними нет, это одна и та же идея (верование), только выраженная разными словами.  
     Взятая в психологическом плане, вера представляет собой покойное, удовлетворенное состояние ума. Однако состояние веры может нарушится и сменится состоянием сомнения, равнозначным приостановке действия.  
     В противоположность вере сомнение - это беспокойное и неприятное состояние.  
     Усилие, направленное на преодоление сомнения и достижение веры, Пирс называет исследованием, нередко отождествляя его с процессом мышления.  
     Итак, основа всей теории сомнения-веры - утверждение о том, что единственная цель исследования или мышления состоит в устранении сомнения и достижении верования.  
     Основное положение прагматизма таково: вопрос об истинности или ложности (в их традиционном понимании) идеи верования или мнения снимается и заменяется вопросом об их способности преодолевать сомнение.  
     Пирс пишет об этом так: " Мы можем вообразить, что этого нам недостаточно, и что мы стремимся не просто к мнению, но к истинному мнению. Но подвергните эту фантазию испытанию, и она окажется беспочвенной. Ибо стоит только достигнуть твердого верования, как мы будем полностью удовлетворены, независимо от того, будет ли верование истинным или ложным... Самое большее, что можно утверждать, - это то, что мы ищем такое верование, о котором мы думали бы, что оно истинно. Но мы думаем, что каждое наше верование истинно, и право же, утверждение это есть лишь тавтология".  
     Пирс выделяет 4 способа достижения и закрепления верования:

1. метод упорства
2. метод авторитета
3. метод априори
4. метод науки.

 
     Метод упорства, следуя которому  человек упрямо держится своих  излюбленных взглядов, отвергая  любую их критику и не обращая  внимания на их отношение к  фактам - этот метод, возможно, наилучшим образом соответствует теории сомнения-веры.  
     Его единственный недостаток Пирс видит в том, что этот метод трудно применить на практике, поскольку человек - социальное существо, и когда его мнения придут в соприкосновение с отличающимися мнениями других, ему будет трудно сохранить незыблемость своих верований.  
     Отсюда - "проблема состоит в том, как закрепить веру не только в индивидууме, но и в сообществе".  
     Методом авторитета нередко в истории закреплялись в сообществе определенные верования. Какая-то могущественная организация, государство или церковь, предписывает людям совокупность обязательных для них верований, наказывая инакомыслящих.  
     Поскольку этот метод эффективен, поскольку он обеспечивает устойчивость верования, прагматизм утверждает: "метод авторитета всегда будет управлять массой человечества".  
     Методом априори, по Пирсу, всегда пользовались метафизики, пытавшиеся представить системы своих верований как согласные с разумом. В действительности же эти системы выражали лишь излюбленные, но произвольные взгляды их создателей, так что априорный метод на деле мало чем отличался от метода упорства.  
     Метод науки Пирс описывает следующим образом:  
     "Его основная гипотеза... такова: имеются реальные вещи, свойства которых совершенно не зависят от наших мнений о них; эти реальности воздействуют на наши чувства в соответствии с постоянными законами и, хотя наши ощущения так же различны, как различны наши отношения к объектам,.. мы можем с помощью рассуждения установить, каковы вещи в действительности и по истине; каждый человек при достаточном опыте и размышлении будет приведен к одному и тому же истинному заключению".  
     Метод науки оказывается включенным Пирсом в теорию сомнения-веры в качестве одного из возможных способов закрепления веры.  
     Интерпретируя метод науки, Пирс приходит к заключению, что высшей степени ясности идеи можно достигнуть, лишь указав на ее значение.  
     Пирс определяет значение понятия, рассматривая его вне отношения к объекту. Для него характерно сведение значения к совокупности практических последствий.  
     Он следующим образом формулирует принцип, который получил название "принципа Пирса": "Рассмотрите, каковы практические следствия, которые, как мы считаем, могут быть произведены объектом нашего понятия. Понятие о всех этих следствиях есть полное понятие объекта".  
     Пирс определяет прагматизм как "учение о том, что каждое понятие есть понятие о мыслимых практических последствиях".  
     Когда Пирс специально не рассматривает вопрос о значении истины, он употребляет это понятие в самом традиционном, аристотелевском смысле как соответствие фактам, действительности. Однако когда Пирс анализирует гносеологическую природу истины, он отказывается от ее аристотелевского понимания и дает другую ее трактовку.  
     Определение истины в терминах сомнения и веры означает, что истина отождествляется с верованием, и если мы верим в какое-то предложение, то вопрос о том, не ложно ли оно, вообще лишается смысла.  
     Но известно, что наши верования нередко подвергаются сомнению и изменяются. Как и многие ученые и философы конца XIX - начала XX веков, Пирс находился под сильнейшим впечатлением того факта, что многие теории, в течение долгого времени принимавшиеся за абсолютную истину, оказались неточными или просто ложными. Выяснилось, что даже "Начала" Евклида далеки от абсолютной строгости. Выхода из трудностей Пирс искал в другой концепции истины.  
     Основная концепция истины, к которой пришел Пирс, состояла в признании истины тем устойчивым верованием, к которому процесс научного исследования неизбежно привел бы всех компетентных исследователей соответствующей проблемы, при условии, что процесс исследования продолжался бы без конца. В этом смысле истина может быть определена как "окончательное, принудительное верование".  
     Но важно отметить, что Пирс в своих статьях пользуется не одной, а несколькими концепциями истины. Когда он не рассматривает специально вопрос о значении истины, то употребляет это понятие в смысле соответствия фактам. Самое общее понимание истины в прагматизме таково, что это то, во что мы верим. Пирс вводит и другое определение, в котором истинность - это успешность, полезность, работоспособность идеи, мнения или верования. Это определение было подхвачено другими прагматистами и превратилось в основную концепцию истины в прагматизме.  
     Пирса мучила парадоксальная ситуация, заключающаяся в том, что хотя мы знаем о возможной ошибочности наших суждений, все же пока мы не имеем реальных оснований усомниться в них, для нас они будут абсолютной истиной.  
     Он искал решение этой проблемы в учении о принципиальной погрешимости науки и знания вообще - фаллибилизме.  
     Основной тезис этого учения Пирс формулирует таким образом: "все наше знание плавает в континууме недостоверности и неопределенности". 

ДЖЕЙМС

Чарлз Пирс заложил основы прагматизма, дав набросок его важнейших принципов. Развить их в широкое мировоззрение, в особое философское учение было делом У.ДЖЕМСА, а затем иД.ДЬЮИ.  
     Возможности, содержащиеся в теории сомнения-веры и в принципе Пирса, Джемс развил, применив их прежде всего к религиозно-нравственным проблемам, использовав для оформления своеобразной философии, которая казалась весьма созвучной умонастроению "среднего американца" и произвела сильнейшее воздействие не только на философское, но и на религиозное и обыденное сознание американского общества.  
     Его экскурсы в области политики и социологии примечательны сами по себе, но носили лишь спорадический характер. Идеи Джемса достаточно далеки от традиционной гносеологической и онтологической проблематики.  
     Религиозно-нравственные идеи составляют "исток и тайну" философии Джемса. Не поняв этой особенности мышления Джемса, невозможно разобраться в его философии.  
     Джемс нигде не утверждает, что бог реально существует. Но он настаивает на том, что религиозное чувство, переживание, религиозный опыт существуют и играют огромную роль в жизни многих людей.  
     Поскольку, по Джемсу, вера в бога имеет важнейшие последствия для человеческой жизни, постольку мы должны считать ее объект реальным. Джемс пишет, что "главнейший интерес вопроса о существовании бога заключается в возможных частных, касающихся нас следствиях из его существования".  
     Еще одна цитата из Джемса: "Индивидуальность покоится на чувстве тайны; темные, слепые складки характера представляют единственные в мире точки, где мы касаемся живой текучей реальности, где непосредственно познаем, что и как происходит. В сравнении с этим миром живых индивидуальных чувств, мир обобщенных объектов, созерцаеиый нашим разумом, представляется нереальным и безжизненным... В этом мире разума нет третьего измерения, нет движения, нет жизни".  
     Это высказывание показывает связь прагматизма Джемса с философией жизни. Здесь Джемс почти буквально повторяет, а частично и предваряет, доводы Дильтея и Бергсона, направленные против науки с ее объективными, безличными и абстрактными объектами в защиту чувства, переживания, внутреннего, субъективного.  
     У Джемса человеческая личность с ее эмоциями, интересами и целями в качестве истинной реальности является единственным судьей того, что происходит в мире, и высшим критерием всех оценок; ее права приобретают абсолютный характер.  
     Джемс убежден, что поскольку вера в бога имеет жизненно важное значение, постольку человек при отсутствии рациональных оснований для веры может произвести свой выбор в пользу веры на основе лишь эмоциональной потребности простым актом своей воли.  
     "ВОЛЯ К ВЕРЕ" - к этому понятию обращается Джемс, говоря о вере в бога, утверждая при этом, что "я проповедую лишь право каждого предаваться своей личной вере на собственный риск", и что "мы имеем право верить на свой собственный риск в любую гипотезу, которая достаточно жива, чтобы повлиять на нашу волю".  
     Джемс пытается привести и определенное рациональное основание в пользу веры в бога, указывая на выгодность такой веры.  
     В самом деле, если я верю в религиозную гипотезу, а она окажется ложной, то я ничего не потеряю и не буду в худшем положении, чем атеист. Если же она окажется истинной, то я буду в выигрыше, т.к. обеспечу себе спасение. Какой же смысл, по Джемсу, из-за неверия или сомнения "лишиться своего единственного шанса остаться в выигрыше". Джемс считает, что какова жизнь - это зависит от нас самих, от нашей веры в возможности ее улучшить. На один из "вечных" вопросов "Стоит ли жить?" Джемс дает ответ в духе "американского оптимизма": "Жить стоит,.. раз жизнь с нравственной точки зрения такова, какою мы создаем ее, а мы твердо решились сделать ее в этом отношении удачной".  
     Основная установка Джемса заключается в том, чтобы любую проблему, сколь бы абстрактной и метафизической она ни казалась, ставить в непосредственное отношение к нуждам, интересам и запросам отдельного человека, и само решение ее искать в том прямом влиянии, которое она может оказать на человеческую жизнь.  
     "Вся задача философии, - пишет Джемс, - должна была бы состоять в том, чтобы указать, какая получится для меня и для вас определенная разница в определенные моменты нашей жизни, если бы была истинной та или иная формула мира".  
     Джемс считает, что приписывать сознанию чисто познавательные функции - это значит занять совершенно антипсихологическую позицию, которая для него неприемлема. Джемс подчеркивает, что сознание во всех его проявлениях есть прежде всего и по преимуществу "избирательная активность".  
     От первоначальных элементарных ощущений до высших форм абстрактного мышления сознание осуществляет отбор того, что нужно данному индивиду, что отвечает его потребностям и целям.  
     Всякое реальное сознание, по Джемсу, есть "борец за цели", "его познавательные способности в основном служат этим целям путем различения между фактами, способствующими и не способствующими им".  
     ОПЫТ - основополагающее понятие философии Джемса. "Опыт как целое, - пишет он, - является самодовлеющим и не опирается ни на что".  
     Опыт, по Джемсу, полностью совпадает с реальностью, поскольку о ней можно говорить, ибо нам случилось жить "в мире, в котором опыт и реальность составляют одно и то же".  
     Такое понимание опыта Джемсом близко к его истолкованию в махизме.  
     Для Джемса ощущения - это не образ реальности, а сама первичная реальность.  
     Вопрос об истинности или ложности ощущений лишен для Джемса смысла, поскольку ощущения для него - это не образ реальности, а сама первичная реальность. С его точки зрения, достаточно того, что мы вовлечены в чувственный поток, что мы имеем ощущения, а сами по себе "они ни истинны, ни ложны, они просто суть".  
     Следует заметить, что "поток чувственного опыта" понимается Джемсом чрезвычайно широко, поскольку Джемс включает в него не только собственно ощущения, но любые переживания и состояния сознания вообще.  
     По Джемсу, окружающий нас мир сам по себе абсолютно пластичен и податлив. Это мы по своему произволу придаем ему всю ту определенность, которой он обладает.  
     Поскольку в прагматизме Джемса все определенное содержание действительности обусловлено произволом личности или, вернее, отдельных личностей, постольку структура мира оказывается антропоморфной, иррациональной и плюралистической.  
     Больше того, говорить о структуре "столь иррационального и насквозь плюралистического мира" бессмысленно из-за его рыхлости, пластичности и постоянной изменчивости.  
     В процессе "деланья реальности" человек, согласно Джемсу и прагматизму вообще, имеет дело не с объективным миром, не с материальным предметом, но с миром своего же собственного опыта, с потоком сознания. Он преодолевает не сопротивление предмета, но свои собственные затруднения, нерешительность, сомнение и беспокойство.  
     Под субъектом практической деятельности Джемс всегда имеет в виду лишь индивида, преследующего свои личные цели.  
     Концепции мышления как целеполагающей деятельности и реальности как потока опыта или сознания образуют основу для прагматистского понимания истины.  
     Об истине или истинности мы обычно говорим применительно к идеям, теориям, суждениям, высказываниям.  
     Идеи, теории, суждения, высказывания, по Джемсу, должны иметь практические последствия, в противном случае мы вообще не стали бы принимать их во внимание.  
     Но лишь некоторые из них мы называем истинными.  
     Джемс утверждает, что отличительная особенность прагматизма состоит в том, что для него "истина - это разновидность благого, а не отличная, как это обыкновенно думают, от благого и соподчиненная с ним категория. Истинным называется все то, что оказывается благим в области убеждений".  
     Поскольку полезные практические последствия могут иметь место только в будущем, говорить об истинности идеи до появления этих последствий, с точки зрения Джемса, совершенно бессмысленно.  
     Идея сама по себе просто есть, она ни истинна и ни ложна. Она может стать истинной лишь в процессе ее применения или использования, в процессе ее проверки. В этом смысле проверка выступает как фактор, не только выявляющий, но и создающий истинность идеи.  
     Объективная истина Джемсом решительно отрицается. Это связано с тем, что для Джемса началом и концом всего его философствования остается индивид с его личным опытом. Мысль рассматривается Джемсом как "моя мысль", и истина для него всегда выступает как "моя" или "чья-нибудь" истина.  
     Онтологического плюрализму радикального эмпиризма соответствует гносеологический плюрализм, плюрализм субъективных, личных истин.

ДЬЮРИ 

Из всех осноположников и представителей прагматизма наиболее сильное непосредственное воздействие на духовную жизнь США  оказал Джон ДЬЮИ. Он выдвинул и защищал особую разновидность прагматизма - инструментализм, опираясь на идеи Пирса и Джемса.  
     Хотя первые крупные прагматистские работы Дьюи ("Исследования по логической теории" - 1903; "Как мы мыслим" - 1910) были посвящены проблемам логики и теории познания, и хотя эти же проблемы рассмотрены им позже ("Очерки по экспериментальной логике" - 1916; "Логика: теория исследования" - 1938), все же главные интересы Дьюи неизменно сосредоточены на социальной проблематике.  
     Логику Дьюи рассматривал как средство анализа и разработки универсального подхода к решению человеческих проблем.  
     Всю деятельность человека, включая и духовную и особенно интеллектуальную, Дьюи рассматривает как приспособительную по самому своему существу.  
     Поскольку интеллектуальная деятельность испокон веков рассматривалась как "познание", а ее результаты как "знание" и "истина", эти понятия продолжают употребляться в прагматизме в связи с деятельностью интеллекта.  
     Однако прагматизм исключает даже постановку вопроса о познании и истине в их традиционном смысле. Основоположники прагматизма в отказе от прежнего значения "познания" и "истины" усматривали суть и главную задачу своего учения.  
     Согласно Дьюи, "функция интеллекта... состоит не в том, чтобы копировать объекты окружающего мира, в скорее в том, чтобы устанавливать путь, каким могут быть созданы в будущем наиболее эффективные и выгодные отношения с этими объектами".  
     Так как различные виды, формы и типы деятельности человека рассматриваются и оцениваются с одной точки зрения - с точки зрения приспособления, то все другие различия между ними оказываются несущественными и могут не приниматься во внимание.  
     Это приравнивание форм и типов человеческой деятельности (в том числе мыслительной) на общей базе приспособительного поведения составляет основу универсального применения важнейшего методологического принципа инструментализма - принципа непрерывности. Этот принцип отрицает какие-либо существенные различия между теорией и практикой, идеальным и материальным, ощущением и понятием, наукой и искусством и т.д. и т.п. на основе приравнивания форм и типов человеческой деятельности на общей базе приспособительного поведения. 

Верование же, в свою очередь, определяется как готовность действовать некоторым  определенным образом.  
     Отсюда следует, что универсальным средством осуществления желательных изменений в любой сфере общественной жизни является изменение привычек, отказ от старых, уже не оправдывающих себя привычек, и выработка новых, более полезных и эффективных.  
     Поскольку универсальным средством осуществления желательных изменений общественной жизни, по Дьюи, является изменение привычек, а оно может быть достигнуто путем воспитания и обучения, постольку система народного образования, школа, педагогика приобретают значение решающего фактора общественного прогресса. 

Понятие "ОПЫТ" является центральным пунктом учения как Джемса, так и Дьюи.  
     Но если Джемс определял опыт весьма абстрактно как "поток сознания" или "поток субъективной жизни", то Дьюи дает ему более развернутую характеристику, в частности, с помощью "принципа непрерывности".  
     Дьюи считает огромной ошибкой рассматривание опыта как познания, а данных в нем объектов как познаваемых или непознаваемых.  
     Опыт, заявляет Дьюи, отнюдь не сводится к познавательному отношению. Напротив, существует множество более первичных способов отношения к вещам и обращения с ними. Мы прежде всего обладаем вещами, наслаждаемся ими, используем их или страдаем от них. "Опыт означает прежде всего не познание, но способы деланья и страдания".  
     Дьюи понимает опыт совсем не так, как, скажем, Бэкон или Локк, для которых опыт был способом познания.  
     Для Дьюи опыт - это повседневный обыденный опыт людей, это мир чувств, переживаний и активности человека, сфера его обычной жизнедеятельности.  
     Дьюи отвергает саму постановку вопроса о познании независимого от человека и внешнего ему мира как лишенную смысла.  
     "Проблема, - пишет он, - как я, или ум, или субъективный опыт, или сознание людей может достигнуть знания внешнего мира, является, конечно, бессмысленной проблемой".  
     Интеллекту и науке отводится роль вспомогательного средства для достижения практических целей. Их задача, по Дьюи, в том, чтобы составлять планы на будущее и изыскивать средства для их осуществления, в том, чтобы наиболее эффективно решать "человеческие проблемы".  
     Не следует думать, что Дьюи в своей трактовке опыта ограничивается простым воспроизведением ходячих представлений обыденного сознания.  
     То, что выходит из-под пера Дьюи, это не сборники житейский поучений, а теоретическая философия, которая использует обыденное сознание как материал и ключ для решения специфических философских проблем.  
     Важнейшей категорией, термином академической философии является объективность мира.  
     В полном соответствии с прагматистской максимой значение внешнего мира исчерпывается его практическими последствиями. А эти последствия - сопротивление нашим усилиям, крушение наших надежд, необходимость менять наши планы и изыскивать средства для достижения целей...  
     Иначе говоря, признание внешнего мира, независимой реальности сводится к признанию элементов сопротивления и принудительности в нашем опыте или в том мире, в котором мы живем.  
     Дьюи против понятия о сверхестественном, поскольку оно предполагало бы выход за пределы опыта. По той же причине, вероятно, он не идет на то, чтобы постулировать существование бога.  
     В отличие от традиционных религий Дьюи выдвигает понятие религиозного как черты, присущей всему опыту. Оно связано прежде всего с признанием "нашей зависимости от сил, находящихся вне нашего контроля".  
     Как мы уже выяснили, проблемы, которые больше всего волнуют Дьюи - это социальные проблемы.  
     Дьюи с горечью констатирует не только наличие, но и углубление разрыва между фантастическими успехами естественными наук и отставанием морали, упадком человеческих ценностей и возрастающей некомпетентностью в решении социальных проблем.  
     Дьюи полагает, что главная проблема современности - установление правильного отношения между достижениями науки и человеческими ценностями. Он стремится распространить те интеллектуальные методы, которые обусловили успехи науки и техники, также и на социально-этическую область, применить их к решению социальных проблем. Отсюда и его интерес к проблемам логического метода.  
     Дьюи считает, что вполне возможно распространить методы решения естественнонаучных и технических проблем на проблемы социальные.  
     Принцип непрерывности отрицает какие-либо существенные различия в логическом отношении между постановкой и решением естественнонаучных и социальных проблем. Деятельность и функция мышления и в том, и в другом случае в принципе одинаковы. "Инструментальная" логика или "теория исследования" Дьюи и должна проанализировать природу мышления (интеллекта) и его функционирование и сформулировать общие правила его применения к решению проблем.  
     Функция интеллекта, по Дьюи, заключается в том, что он является инструментом регуляции нашего поведения. В мире, где постоянно происходят изменения, жизнь не может всецело регулироваться посредством привычек, традиций, обычаев. Мы должны обратиться к более эффективному инструменту регуляции поведения, каковым является интеллект.  
     Роль интеллекта, по Дьюи, состоит в том, чтобы найти наиболее удачный способ справиться с возникшей трудностью, преобразовать неопределенную, проблематическую ситуацию в определенную, решенную. Процесс этого преобразования Дьюи называет исследованием.  
     Если при описании отдельных этапов исследования и при разборе некоторых конкретных примеров Дьюи фактически допускает не только возможность, но и необходимость познания окружающей нас среды, то как только он переходит к принципиальной гносеологической характеристике науки, мышления и т.д., то возможность познания как описания какой-то независимой реальности им категорически отрицается.  
     Если бы Дьюи, критикуя созерцательные теории познания, подчеркивал лишь активный характер познавательной деятельности, то тогда его концепция не была бы прагматистской.  
     Суть прагматизма именно в противопоставлении познания как отражения действительности ее преобразованию.  
     В инструментализме Дьюи познание рассматривается как вид делания или действия, направленного на преобразование материала опыта, становится "умением решать проблемы".  
     Основополагающий тезис Дьюи гласит, что познание, наука первоначально не имеют дело с какими-либо определенными объектами, что объекты науки - это не начало познания, а его результат.  
     Познание, по Дьюи, имеет дело вначале с каким-то совершенно неопределенным хаотическим материалом, который оно изменяет и из которого постепенно формирует те или иные объекты.  
     Дьюи отвергает не только материалистический взгляд, согласно которому в опыте нам "дана" объективная реальность, но и позитивистскую теорию "чувственных данных".  
     Согласно его концепции в познавательном опыте нам вообще ничего не дано: ни каких-либо данных, ни фактов. Поэтому не существует никакого непосредственного знания.  
     Объект науки, по Дьюи, есть итог познания. Но завершение исследования, по определению Дьюи, есть знание или истина. Следовательно, в инструментализме Дьюи, еще в большей степени, чем в прагматизме Джемса, истина, знание и реальность совпадают.  
     Дьюи охотно излагает свою концепцию в терминах операционализма БРИДЖМЕНА.  
     Он утверждает, что "всякая идея, как таковая, означает операцию, которая может быть осуществлена, а не нечто в актуальном существовании".  
     Соответственно этому инструменталистскому взгляду, идеи и понятия должны оцениваться не в зависимости от их соответствия объективной реальности, но - как и в случае любых инструментов - по их эффективности или пригодности для решения проблемы, для создания новой, более приемлемой для нас ситуации.  
     Иначе говоря в инструментализме Дьюи, как и в прагматизме Джемса, истина определяется как полезность или работоспособность идеи.