Свободная любовь, брак и семья

 Если “содержащий”  не теряет самообладания перед  лицом того, что мы обыкновенно  называем “супружеской неверностью”, но упорно продолжает верить  во внутреннее оправдание своего  стремления к единству, ему придется  на некоторое время примириться  с собственной раздробленностью. Диссоциация исцеляется не путем  отщепления, а путем более полной  дезинтеграции. Все силы, стремящиеся  к единству, всякое здоровое эгоистическое  желание будет сопротивляться  дезинтеграции, и благодаря этому  он осознает возможность внутренней  интеграции, которую прежде всегда  искал за пределами себя. И  тогда “содержащий” обретет  вознаграждение в виде “неразделенного  Я”. 

 Вот что весьма часто  происходит в полдень жизни,  и таким способом наша удивительная  человеческая природа осуществляет  переход из первой половины  жизни во вторую. Этот метаморфоз  представляет собой переход от  состояния, в котором человек является лишь орудием инстинктивной природы, к другому состоянию, где он больше не является чьим-то орудием, но становится самим собой: происходит преобразование природы в культуру, инстинкта — в дух.  

 В общем, следует  остерегаться прерывать это необходимое  развитие путем морального насилия,  ибо любая попытка создать  духовную позицию посредством  отщепления и подавления инстинктов  представляет собой подделку. Нет  ничего более отвратительного,  чем втайне похотливая духовность; она столь же неприятна, как  и грубая чувственность. Однако  такой переход требует длительного  времени, и подавляющее большинство  людей застревает на первых  этапах пути. Если бы мы только  могли, подобно дикарям, предоставить  бессознательному присматривать  за тем полезным психологическим  развитием, которое брак влечет  за собой, то эти преобразования  могли бы совершаться более  полно и без излишних трений. Поэтому среди так называемых  “примитивов” часто встречаются  одухотворенные личности, сразу  же внушающие к себе глубокое  почтение, которое обычно испытываешь  к совершенно зрелым плодам  ничем не замутненной судьбы. Я утверждаю это, опираясь на  собственный опыт. Но где среди  современных европейцев можно  отыскать людей, не искалеченных  моральным насилием? У нас еще  до сих пор достает варварства, чтобы верить и в аскетизм, и в его противоположность.  Но колесо истории нельзя повернуть  вспять. Мы можем лишь стремиться  к такой позиции, которая позволит  нам пережить нашу судьбу так  безмятежно, как того требует  содержащийся в нас первобытный  язычник. Только при этом условии  мы можем быть уверены, что  не извратим духовность в чувственность,  и наоборот, — ибо должно жить  и то и другое, одно, черпая  жизнь в другом. 

 Описанное здесь вкратце  превращение составляет самое  существо психологического взаимоотношения  супругов. Многое можно было бы  сказать об иллюзиях, служащих  целям природы и вызывающих  типичные для середины жизни  превращения. Особая гармония, характеризующая  брак на протяжении первой  половины жизни (при условии  успешного приспособления супругов  друг к другу), основывается в  значительной степени на проекции  определенных архетипических образов,  как это ясно показывает критическая  фаза брака. 

 Каждый мужчина носит  в себе вечный образ женщины,  причем не какой-то конкретной  женщины, но женщины вообще, хотя  сам по себе такой женский  образ является определенным. Этот  образ является принципиально  бессознательным, наследственным  фактором изначальной природы,  запечатленным в живой органической  системе мужчины, отпечатком или  “архетипом” всего опыта предков  в отношении женщины, хранилищем, так сказать, всех впечатлений,  когда-либо производимых женщиной, — короче, является врожденной  системой психической адаптации.  Даже если бы женщин не существовало  на данный момент, то исходя  из этого бессознательного образа  всегда можно было бы указать,  какой должна была бы быть  женщина в психическом отношении.  То же самое верно и для  женщины: она также имеет свой  врожденный образ мужчины. Впрочем,  как показывает опыт, точнее было  бы говорить — образ мужчин, тогда как у мужчины это,  скорее, определенный образ женщины.  Поскольку этот образ бессознателен,  он всегда бессознательно проецируется  на фигуру любимого человека  и выступает одной из главных  причин страстного притяжения  или отталкивания. 

 Ни в коем случае  не следует принимать эту проекцию  за индивидуальное и сознательное  взаимоотношение. На своих начальных  этапах она весьма далека от  него, ибо такая проекция создаст  компульсивную зависимость на  бессознательных, хотя и не  биологических мотивах. В сущности, это — духовные содержания, зачастую  сокрытые под эротической маской, очевидные фрагменты первобытной  мифологической ментальности, состоящей  из архетипов, которые в совокупности  и составляют коллективное бессознательное.  

 Соответственно этому,  такое взаимоотношение по сути  своей коллективно, а не индивидуально.  Если такая проекция привязывает  одного из супругов к другому,  коллективное духовное взаимоотношение вступает в конфликт с коллективным биологическим взаимоотношением и вызывает в “содержащем” уже описанное мною выше разделение, или дезинтеграцию. Если он умеет справляться с трудностями, то через этот самый конфликт, он обретет себя. В данном случае как раз проекция, хотя опасность заключена именно в ней, помогла ему перейти от коллективного к индивидуальному взаимоотношению. Это равнозначно полному сознательному осуществлению того взаимоотношения, которое влечет за собой брак. Поскольку цель этой статьи обсуждение психологии брака, то мы не можем здесь касаться психологии проекции. Достаточно будет упомянуть ее как факт.  

 Едва ли можно рассматривать  психологическое взаимоотношение  в браке, не упоминая о природе  его критических переходных периодов, даже рискуя быть неправильно  понятым. Как известно, человек  совершенно не способен понять  в психологическом отношении  того, что не пережил сам. Но  данное обстоятельство никогда  и никого не предохраняет от  убежденности в том, будто его  собственное суждение является  единственно правильным и компетентным. Этот обескураживающий факт —  следствие неизбежной переоценки  моментального содержания сознания, ибо без такой концентрации  внимания человек вовсе не  смог бы что-то сознавать. Потому-то  каждый период жизни имеет  свою собственную психологическую  правду, и это в равной мере  относится к каждой стадии  психологического развития. Есть  даже стадии, которые достигаются  лишь немногими, — это вопрос  расы, семьи, воспитания (включая  образование), одаренности и увлечения.  Природа аристократична. Средний  человек — это фикция, хотя  определенные, имеющие силу для  всех законы, конечно, существуют. Психическая жизнь есть развитие, которое легко может быть задержано  на самых нижних уровнях. Дело  обстоит так, как если бы  каждый индивидуум имел свой  удельный вес, в соответствии  и с которым он либо поднимается,  либо опускается до уровня, где  достигает своего предела. В  соответствии с этим будут  определяться его взгляды и  убеждения. В таком случае не  приходится удивляться, что подавляющее  большинство браков достигает  своего верхнего психологического  предела в осуществлении биологической  цели без ущерба духовному  или моральному здоровью. Относительно  немногие впадают в состояние  более глубокой дисгармонии с  собой. Там, где велико внешнее  давление, конфликт не может достигнуть  драматического напряжения из-за  явного недостатка энергии. 

 Однако, психологическая  ненадежность возрастает пропорционально  социальной охране брака, сначала  бессознательно, вызывая неврозы,  а затем начинает сознаваться,  принося с собой ссоры, раздельное  жительство супругов, разводы и  прочие супружеские беспорядки. На еще более высоких уровнях  можно разглядеть новые возможности  психологического развития, которые  затрагивают сферу религии, где  критическое суждение теряет  силу. 

 Прогрессивное развитие  может быть навсегда задержано  на одном из этих уровней,  при полном отсутствии сознания  того, что оно могло бы быть  продолжено до следующей стадии  и дальше. Как правило, переход  на следующую стадию преграждается  сильнейшими предрассудками и  суеверными страхами. Такое положение  дел, однако, в высшей степени  целесообразно, так как человек,  волею случая принужденный жить  на слишком высоком для себя  уровне, глупеет и становится  опасным. 

 Природа не только  аристократична, она еще и эзотерична. И все же человека с головой  это не заставит хранить в  тайне то, что ему известно, ибо,  по крайней мере, одно он понимает  даже слишком хорошо: тайну душевного  развития невозможно выдать при  всем желании, просто потому, что  развитие есть вопрос, собственных  возможностей каждого конкретною  человека.