Философия немецкого идеализма. Диалектическая система Г.В.Ф.Гегеля

Открытие диалектического метода, составление целой эпохи в  философском мышлении, не было случайностью. Гегель неоднократно подчёркивал, что  в истории философской мысли  существует известная преемственность  обогащения последующих философских  учений.

Подчёркивание Гегелем заслуг предшествующих философских учений не помешало ему  с успехом расширить рамки  предыдущих достижений и представить  весь исторический и духовный мир  в виде бесконечного процесса движения и развития. «Всё, что НАСА окружает, - заявил он, - может быть рассмотрено  как образец диалектики».

Выступая против одностороннего, абстрактно аналитического метода, он утверждал, что такой метод совершенно неприемлем для философии. Философия по сути дела, не нашла своего истинного  метода философской науки, применив его к конкретному предмету - сознанию.

Движение сознания - это восхождение  от абстрактного к конкретному. Каждая последующая ступень заключает  в себе предыдущие, воспроизведя их на новом, более высоком уровне, в  тоже время, последующие ступени  предвосхищаются на более ранних этапах диалектического пути развития.

Диалектический идеализм, т.е. сочетание  научного воззрения с воззрением в принципе ненаучном, является парадоксом всемирно-исторического масштаба, небывалым  по своим параметрам взаимопроникновением истинного и ложного, подлинного и мнимого, сущности и видимости. Отсюда и противоречие между системой и методом Гегеля, противоречие которого отнюдь не исключает их единства.

В диалектике с её борьбой противоположностей, духовный и исторический прогресс фактически обращён в прошлое. Им нет места  ни в настоящем, ни в будущем, ведь «абсолютная цель» прогресса  достигнута. Диалектический метод не может служить для Гегеля орудием  критического осмысления и преобразования действительности.

Специфическая диалектика политико-правовой сферы в гегелевской философии  права проявляется окольным путём. То, что Гегелем обозначаются в  качестве ступени объективного духа, есть особая сфера со специфическим  смыслом и содержанием. В силу этого, логико-гносеологичесий смысл понятий и закономерностей их движения, из которого сознательно исходит Гегель в ходе исследования права государства и политики, неизбежно трансформируются и приобретают иные, новые характеристики и значения, обусловленные своеобразием исследуемого материала специфическим содержанием, собственной логикой предмета рассмотрения.

В сфере философии права диалектический метод развёртывается в систему  теоретических конструкций, с помощью  которых обосновываются определённые политико-правовые взгляды.

Сам Гегель подчёркивал своеобразие  собственного философского рассмотрения проблем права и государства  и акцентировал внимание на теоретико-концептуальной стороне своего политико-правового  учения.

в плане политических и этических  результатов гегелевского применения диалектики. Это означает превращение  процедуры и схемы мистического движения понятия права в табель о политических рангах субъектов  общественной и государственно-правовой жизни. Личность, семья, общество, государство - это не только очерёдность гегелевского исследования, но и школа их ценности, регламент значимости в диалектически  иерархированной политической жизни.

ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД  ГЕГЕЛЯ И ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

В философии Гегеля существенную роль играет понятие диалектики. Для него диалектика — это такой переход одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения односторонни и ограниченны, то есть содержат отрицание самих себя. Поэтому диалектика, согласно Гегелю, — «движущая душа всякого научного развертывания мысли и представляет собой единственный принцип, который вносит в содержание науки имманентную связь и необходимость…», метод исследования, противоположный метафизике.

В диалектике Гегеля можно выделить следующие три основных элемента:

Попытка обойти Кантово опровержение рационализма

Это опровержение, как считает Гегель, имеет силу только для систем, которые  являются метафизическими, но не для  диалектического рационализма, который  принимает во внимание развитие разума и потому не боится противоречий. Кант опроверг рационализм, заявив, что тот  непременно приводит к противоречиям. Однако этот аргумент черпает свою силу из закона противоречия: он опровергает  только системы, признающие этот закон, то есть пытающиеся избавиться от противоречий. Этот аргумент не представляет угрозы для диалектической системы Гегеля, которая готова примириться с  противоречиями.

Описание развития разума в терминах диалектики

Гегель употребляет слово «разум»  не только в субъективном смысле — для обозначения определенной умственной способности, — но и в объективном смысле — для обозначения всех видов теорий, мыслей, идей и т. д. Гегель с наибольшим успехом применил диалектический метод в своих «Лекциях по истории философии».

Гегель, видевший в диалектике истинное описание действительного процесса рассуждения и мышления, считал своим  долгом изменить логику, с тем чтобы  сделать диалектику важной — если не важнейшей — частью логической теории. Для этого ему необходимо было отбросить «закон противоречия», который служил серьёзным препятствием для диалектики.

Философия тождества

Если разум и действительность тождественны и разум развивается  диалектически (как это хорошо видно  на примере развития философского мышления), то и действительность должна развиваться  диалектически. Мир должен подчиняться  законам диалектической логики. Следовательно, мы должны находить в мире противоречия, которые допускаются диалектической логикой. Именно тот факт, что мир  полон противоречий, ещё раз разъясняет нам, что закон противоречия должен быть отброшен за негодностью. На основании  философии тождества разума и  действительности утверждается, что  поскольку идеи противоречат друг другу, также и факты могут противоречить  один другому, и что факты, как  и идеи, развиваются благодаря  противоречиям, — и поэтому от закона противоречия необходимо отказаться.

Философия истории

«Философия истории» посвящена, прежде всего, изучению и объяснению общественно-исторического  процесса и его законов, в ней  сделана попытка дать всеобъемлющую  теорию исторического процесса и, соответственно, картину всемирной истории.

Уже во введении к рассматриваемой  работе ученый дает свою классификацию  историографии, уточняя собственную  позицию в этом вопросе и говоря о том, что темой данного труда  являются не общие рассуждения о  всемирной истории, но именно она  сама. Гегель называет три существующих разновидности историографии. Первоначальной историографией он обозначает в общем-то античный, бессистемный, описательный период, при этом начисто отвергая как возможный источник исторических знаний народные мифы, легенды, песни  на том основании, что такие смутные  способы представления собственной  истории характерны лишь для непросвещенных, варварских народов. Труды древних  историков философ рассматривает  только как источник отдельных исторических фактов для дальнейшего изучения и обобщения.

Другой вид историографии Гегель назвал рефлективным, поставив его  на ступень выше первого, поскольку  этот вариант изложения фактов и  явлений уже имеет некую общность, основу — позицию автора исторического  описания. И в зависимости от нее  различает четыре разновидности  этой историографии: духовная, прагматическая, критическая и обобщающая. Духовная рефлексия наблюдается в трудах таких авторов, которые для создания у читателя доверительного настроения к тексту излагают события и передают речи исторических личностей языком своего времени и в результате такие компиляции тем дальше оказываются  от оригинала, чем более правдоподобными  их желал сделать автор. Прагматическая рефлексия наблюдается когда  автор стремится использовать описываемые  явления и факты истории для  каких-то выводов или поучений своих  современников, опыт предков они  пытаются перенести на современную  им почву. Критическая рефлексия  грешит изложением не самой истории, а истории истории, дает оценку исторических повествований и пытается исследовать их истинность и достоверность. (Кстати, этот подвид историографии стал особенно популярным у нас в России в течение последнего десятилетия.) И, наконец, последним подвидом рефлективной истории является обобщающая (не всеобщая!), которая руководствуется общими точками зрения на отдельные общественные предметы и явления (например, история искусства, история права и т.д.). Такие обобщающие рефлексии естественно находятся в тесной связи со всей историей народа, и весь вопрос в том, «…выявляется ли связь целого или этой связи ищут лишь во внешних отношениях». Если срабатывает первый вариант, то такая рефлективная история превращается в третий вид, философскую историю.

Далее Гегель обосновывает как само понятие философской истории, так  и его кажущуюся противоречивость. Ведь история, по определению, занимается лишь тем, что было и есть, а философия  — наоборот, порождает собственные  мысли, не принимая в расчет того, что  есть. И если бы философия подходила к истории таким образом, то фактически это было бы не изучение, а конструирование истории, чего как бы не наблюдается. Поэтому Гегель говорит, что философия привносит с собой в историю лишь мысль о том, что в мире господствует разум, а потому всемирно-исторический процесс совершался и совершается разумно. Разум господствует как в мире вообще, так и в истории в частности. Это умозаключение является одной из основополагающих предпосылок всей работы.

Таким образом, Гегель характеризует  свое понимание истории как мыслящее рассмотрение ее. Мир не предоставлен случаю и случайным внешним причинам, а управляется провидением. Всемирная  история с его точки зрения не есть простое нагромождение тех  или других событий, не поле, где  господствуют случайность, произвол и  хаотичное переплетение отдельных  человеческих устремлений и чувств и не случайный круговорот общественных состояний и формаций. По мысли  философа, собственно развитие свойственно  только человечеству, так как человеческая история есть высшая сфера, в которой  развивается духовное, мысль, познание. А вместе с этим и господствующий во вселенной абсолютный разум находит  средства своего конкретного и сознательного  воплощения в действительности, средства познания самого себя как вечной и  неисчерпаемой силы совершенствования, прогресса и возникновения нового. Природе же присущи только простое  изменение и вечное повторение явлений. Поступательного движения в ней  нет, ибо нет в ней и духовной жизни: «…абстрактное изменение  вообще, совершающееся в истории, давно уже было понимаемо в  общем виде в том смысле, что  в нем вместе с тем заключается  переход к лучшему, к более  совершенному. При всем бесконечном  разнообразии изменений, совершающихся  в природе, в них обнаруживается лишь круговращение, которое вечно  повторяется; в природе ничего не ново под луной, и в этом отношении  многообразная игра ее форм вызывает только скуку. Лишь в изменениях, совершающихся  в духовной сфере, возникает новое». То есть всемирная история совершается  исключительно в духовной сфере. Физическая природа, конечно, тоже играет некоторую роль, но все же субстанциальным  является дух и ход его развития, а, следовательно, необходимо определиться с понятием природы духа.

Природу духа Гегель объясняет все  тем же диалектическим методом: поскольку  сущностью материи (антитезы духа) является тяжесть, постольку сущностью духа является свобода, и все его свойства соответственно определяются именно свободой, а, следовательно, свобода является единственно истинным духом. Отсюда логически вытекает, что история  есть процесс осознания свободы. Каждый народ и каждая эпоха в  своем духовном принципе достигают  в осознании свободы только определенной ограниченной ступени и поэтому  должны передать эстафету осознания  свободы последующим, более глубоко  охватывающим истину народам и эпохам.

«Восточные народы знали только, что один свободен, а греческий  и римский мир знал, что некоторые  свободны, мы же знаем, что свободны все люди в себе, то есть человек  свободен как человек».

Затем философ ставит правомерный  вопрос о средствах, благодаря которым  идея свободы реализуется в мире, и ответом на него определяет именно историческое явление. «Если свобода  как таковая, прежде всего, есть внутреннее понятие, то средства, наоборот, оказываются  чем-то внешним, тем, что является, что  непосредственно бросается в  глаза и обнаруживается в истории». Делая далее указание на то, что  главную роль в действиях людей  играют их потребности, интересы и страсти, Гегель приходит к неутешительному  выводу о том, что вообще ничто  и никогда не осуществлялось в  истории без интереса самих участников — людей. А поскольку интерес  философ логически отождествляет  со страстью, то и вывод звучит как  «ничто великое в мире не совершалось  без страсти».

Говоря далее о предмете философии  истории, Гегель указывает на то, что  в него входят два момента: идея и  человеческие страсти. Для иллюстрации  своего тезиса философ использовал  весьма образный пример: «Первый момент составляет основу, второй является уткум великого ковра развернутой перед нами всемирной истории». Центральным же пунктом и соединением обоих моментов Гегель определил нравственную свободу в государстве. Причем государство он рассматривает именно как результат полной реализации духа 
(идеи свободы) в наличном бытии, и сильным и благоустроенным оно становится тогда, если частный интерес граждан соединяется с его общей целью. Когда достигается такое соединение, наступает период процветания государства, его доблести, силы и счастья. Но в то же время Гегель утверждает, что всемирная история создается, пишется только тогда, когда в обществе идет борьба, когда оно полно живых противоречий и лишь стремится к счастливой жизни. 
Сами же «периоды счастья являются в ней пустыми листами, потому что они являются периодами гармонии, отсутствия противоположности… ничто великое в мире не совершалось без страсти…». Нельзя рассматривать человека вне его страстей и интересов, энергии и определенного характера, потому что 
«…индивидуум оказывается таким, каким он конкретно существует, не человеком вообще, потому что такого человека не существует, а определенным человеком…». Стоит также обратить внимание на высказывание Гегеля о роли исторических личностей в истории. Ими, по мысли философа, являются те люди, которые с величайшей проницательностью понимают перспективу исторического процесса, они «…преследуя свои цели, не сознавали идеи вообще, являясь практическими деятелями, но в то же время… понимали то, что нужно и что своевременно».