Шпаргалка по "Философии науки"

Иррациональное  очень часто имеет форму неявных, скрытых компонентов знания –  это либо личностное неявное знание, либо различные формы бессознательного, оказывающего влияние на деятельность ученого. Неявное знание - до поры до времени неосознанная и невысказанная форма сознания и самосознания субъекта, важная предпосылка и условие общения, познания и понимания; это: 1) философские, общенаучные, эстетические, этические и др. предпосылки; 2) традиции, обычаи повседневности и здравого смысла; 3) предмнения, предзнания, предрассудки (изучает герменевтика).

Американский  философ М.Полани – концепция  неявного личностного знания: это  органическая составляющая личности, способ ее существования, невербализованное знание, существующее в субъективной реальности в виде неотъемлемого от субъекта (знание о теле, его пространственной и временной ориентации, двигательных возможностях). Т.е. это самосознание как неявное знание субъекта о себе самом, состоянии своего сознания. Его можно разделить на 1) практическое знание, индивидуальные навыки, умения, т.е. знание, не принимающие вербализованные формы, и 2) смыслозадающие и смыслосчитывающие операции, определяющие значения слов и высказываний.

Т. Кун – под  влиянием идей Полани размышлял над природой парадигмы, обладающей всеми свойствами неявного знания: как возможно знание, если оно допонятийно и не только не находится в фокусе сознания, но и не выражено в слове, т.е. лишено главных признаков знания? – основания правомерности использования сочетания «неявное знание»: 1) оно передается в процессе обучения; 2) может оцениваться с точки зрения эффективности; 3) подвержено изменению как в процессе обучения, так и при обнаружении несоответствия со средой.

В истории и  культурологи – это изучение неосознаваемых и невербализованных мыслительных структур, верований, традиций, моделей поведения и деятельности, т.е. менталитета. Во всех современных науках к неявному знанию, подтексту можно отнести:

1) логические  и лингвистические правила и нормы;

2) общепринятые, устоявшиеся конвенции, в том  числе относительно языка науки;

3) общеизвестные  фундаментальные законы и принципы;

4) философско-мировоззренческие  предпосылки и основания;

5) парадигмальные  нормы и представления;

6) научную картину  мира;

7) стиль мышления;

8) суждения здравого  смысла.

Еще более глубинный  уровень – личностное и коллективное бессознательное. Фрейд – теория сублимации – переключения энергии  инстинктивного, сексуального либо агрессивного импульса в человеке на социально значимые цели, в том числе научную деятельность. Юнг – архетип – итог жизни человеческого рода, присущи всем людям, проявляются прежде всего в сновидениях, религиозных образах, художественном творчестве, неявно определяют жизнь и поведение человека как система установок, образцов.

Интуиция как вид иррационального в науке: Юнг: это непроизвольное событие, зависящее от различных внутренних и внешних обстоятельств, но не акт суждения.

Интуиция выполняет своего рода пусковую функцию в творческом движении разума, который выдвигает новые идеи или мгновенно схватывает истину не в результате следования законам логического вывода. Озарение не может произойти без предварительной сознательной работы и волевых усилий по накоплению информации, но не следует из этого. Гегель: разум движется от существующего рационального через иррационально-интуитивное к новому рациональному. Кант: интуиция синтезирует чувственно-наглядное и абстрактно-понятийное, т.е. воображение доставляет понятию образ.

14. Научная  рациональность и проблема взаимодействия  культур.

Обнаружение пределов в развитии современной цивилизации  побуждает пересмотреть ценность рационализма. Постепенно становится понятным, что  кризисы нашей цивилизации – экологический, эсхатологический, антропологический, культурный – взаимосвязаны, причем техника является одним из факторов этого глобального неблагополучия. Рост негативизма по отношению к науке и разуму в современном обществе и предложения не связывать судьбы человеческой свободы с культивированием рационального начала связаны прежде всего с отрицательными последствиями технического развития. Общество поэтому нуждается в изменении приоритетов своей социальной и технологической деятельности, и огромную роль в решении этих проблем должна играть наука.

Как известно, предпосылки  рационализма, доминирующего в новоевропейской  культуре, формировались еще в  античную эпоху. Когда Сократ ставил вопрос: «Как в жизни и поступках  быть добродетельным?», то его ответ  был примерно таков: сначала надо понять, что такое добродетель, а затем совершать поступки, опираясь на это понимание.

Это значит, что  рациональное постижение мира выступает  условием правильных действий и поступков  и условием добродетельной жизни. Эта  идея была своеобразной доминирующей программой последующего развития новоевропейской мысли. Она развивается и в гегелевском рационализме, и в проектном мышлении, ярко выраженном в марксизме, мышлении, согласно которому можно и должно строить жизнь по некоему проекту, преобразуя социальные объекты и даже управляя развитием личности, на основе знания законов социального развития. Все эти идеи органично вписаны в рамки культурной традиции, которая породила современную техногенную цивилизацию. В ее русле возникло множество цивилизационных достижений. Но в качестве компонента культурной матрицы идеал проектного мышления, соединенный с активистскими представлениями о деятельности, воплотился в том типе технологического развития, который породил современные глобальные кризисы.

На Востоке  существовала иная традиция в понимании  рацио и деятельности. Здесь господствовал  не идеал креативной деятельности, а идеал минимального вмешательства  в протекание природных и социальных процессов, которые рассматривались  как ипостаси мира, понимаемого органически, в качестве живого организма. Это понимание деятельности, пожалуй, наиболее отчетливо выражено в принципе «у-вэй» древнекитайской культуры. Известна притча из «Книги Перемен», которая, поясняя этот принцип, высмеивает «мудреца», пожелавшего ускорить рост злаков. Этот древний «мичуринец», не ожидающий милостей от природы, стал тянуть злаки за верхушку и в конце концов просто выдернул их из грядки.

Принцип «у-вэй» ориентирует не на перестройку мира, а на вдумчивое и терпеливое угадывание ритмов развития живого. В этой традиции мир не расценивался как материал для преобразования. Рациональное постижение мира в восточных культурах не разделяет истину и нравственность и не ставит рациональное познание в качестве условия и предпосылки добродетельной жизни. Один иероглиф и одно понятие «Дао» в древнекитайской культуре обозначает одновременно и истину, и нравственность, и жизненный путь человека.

Нельзя сказать, что именно здесь лежит путь к  спасению человечества. Но следует  отметить, что именно сейчас время соприкосновения двух разных философий, культур, время великого поиска и начало их диалога.

Отметим, что  сегодня уже внутри современной  западной культуры формируются новые  мировоззренческие образы, во многом резонирующие с философскими идеями Востока, хотя они связаны с иной традицией.

Долгое время  научная рациональность и стратегия  технологической деятельности, составляющие доминанту западной цивилизации, противостояли  восточному типу мышления и действия. Но во второй половине нашего столетия в недрах техногенной культуры стали активно формироваться новые мировоззренческие образы, которые неожиданно стали перекликаться с идеями Востока, хотя и возникали в русле иной культурной традиции. Имеется в виду современные представления научной картины мира и менталитеты, формируемые практикой освоения сложных, исторически развивающихся систем.

Оказалось, что  представления о непосредственно  окружающей нас среде как неживой  природе плохо согласуются с  научными фактами, поскольку непосредственной средой человеческой жизнедеятельности выступает глобальная экосистема – Биосфера как особый целостный организм, в который включен человек и который он меняет своей деятельностью.

Выяснилось, далее, что сложные органические системы  требуют особых стратегий деятельности. Таким системам свойственны синергетические характеристики. Они периодически проходят через точки бифуркации, в которых возникают несколько возможных линий развития. В этих точках небольшие, часто случайные воздействия в совокупности с кооперативными эффектами могут радикально изменять направления развития и приводить к появлению новых уровней организации системы. При увеличении внешнего силового и энергетического воздействия система может отреагировать на него тем, что она просто-напросто будет воспроизводить один и тот же набор структур. Но часто небольшое воздействие-укол в определенном пространственно-временном локусе может породить новые структуры и привести к усложнению системы.

Нетрудно увидеть  в этих стратегиях деятельности определенные переклички с принципом «у-вэй».

Наконец, нелишне вспомнить, что деятельность со сложными, исторически  развивающимися объектами выявляет органическую связь нравственных императивов, рационального познания и целе-полагающего  действия. Это наиболее ярко проявляется  при изменении человекоразмерных систем – исторически развивающихся объектов, в которые включен человек в качестве составного компонента. Образцами этого типа систем является биосфера, биогеоценозы, социальные объекты и т.п. Принципиальная невозможность точно просчитать будущие траектории системы в точках бифуркации каждый раз ставит перед действующим субъектом проблему выбора. Важно не попасть в катастрофические для человека траектории, отсекая соответствующие неблагоприятные сценарии развития системы. Ориентиром здесь служит не только знание о возможных сценариях, но прежде всего ценности и нравственные установки, предостерегающие от действий по принципу «главное ввязаться в драку», а там видно будет. Попутно отметим, что именно такого рода деятельность, явно пренебрегающая нравственными императивами, породила, например, ситуацию Чернобыля и многие негативные последствия избранного в конце 1991 г. сценария экономических реформ.

Многое из того, что связано  со спецификой сложных, исторически  развивающихся систем, нашло выражение в диалектике Гегеля и ее последующей марксистской разработке. Но современная наука и практика требуют внести сюда ряд существенных изменений и дополнений. Проблемным становится казавшийся очевидным идеал деятельности как креативного силового преобразования объектов, если его применять к сложным процессам самоорганизации. Пафос революционного преобразования мира сменяется в новой парадигме стратегиями ненасильственного действия.

Критического переосмысления требует и трактовка развития как движения к некоторой предопределенной цели, выраженная в гегелевской и марксистской концепциях исторического прогресса. В этой связи представляются достаточно разумными многие критические возражения К.Поппера, направленные против этой концепции.

Философская мысль развивается не только, а может быть, и не столько через конфронтацию и конфликт различных философских систем, сколько через их диалог, который приводит к обмену идеями и развитию.

В марксистско-ленинской  традиции идея конфликта противоположностей и их непримиримой борьбы всегда акцентировалась, а идея примирения противоречий, которая восходит к Гегелю, оценивалась негативно. В ней виделось отступление от идеала классовой борьбы и оправдание оппортунизма.

Но сегодня в поисках  стабильности нашего раздираемого противоречиями общества мы должны посмотреть на гегелевскую идею примирения противоположностей иными глазами. Полезно вспомнить, что у Гегеля она предстает как обоснование ценности гражданского общества и общественного договора. Значимость толерантности, поиска согласия и ненасильственного развития становится сегодня все более очевидным условием выживания человечества. Конечно, возможны разные сценарии его развития. Весьма вероятен сценарий продолжения политики конфронтации, под знаком которой прошел весь XX век, возможны конфликты разных стран и цивилизаций в борьбе за истощающиеся ресурсы в условиях углубления глобальных кризисов. Но если будет осуществлен поворот к новому типу цивилизационного развития, обеспечивающему выход из глобальных кризисов, то главной мировоззренческой установкой должна стать ориентация на диалог, учитывающий разнообразие культурных традиций и национальных интересов, на поиск согласия и единства без уничтожения многообразия, без стремления к унификации. Придется преодолевать укорененные привычки объединяться только перед лицом общего врага, а если такового нет, то находить его во имя сплочения по принципу: «мы» не такие, как «они», а поэтому «они» – наши враги.

Это – в общем-то, самый  древний (восходящий еще к первобытной  эпохе) способ идентификации. И его доминирование всегда приводило к закрытым обществам. Но сегодня требуются иные стратегии развития, иные способы идентификации, когда сохраняется специфика своей культуры и вместе с тем обеспечивается ее открытость к иным культурам, готовность к непрекращающемуся диалогу на основе свободного информационного обмена. Вхождение в постиндустриальное развитие предполагает такой обмен.

В связи с этим важно  напомнить происходящие изменения  в типе научной рациональности. Черты  постнеклассической рациональности проявляются при переходе к исследованию сложных исторически развивающихся систем. Постнеклассическая рациональность хотя и сужает поле действия предшествующих ей исследовательских стратегий, но не отменяет их, сама становясь гетерогенной сложноорганизованной системой. Увеличение разнообразия научных стратегий расширяет и поле мировоззренческих оснований современной науки. Теперь и преобразующую деятельность человека и саму природу начинают понимать иначе. Оказалось, что техника и научное знание существенно влияют на природу и человека. Законы природы не вечны, а обусловлены исторически и культурно, а человеческое действие есть орган эволюции природы. Природа является не только условием человеческой деятельности и прогресса, но и их целью. Она отвечает человеку, ассимилирует его усилия и активность. Идеал естествознания сейчас пересматривается с учетом различения природы, написанной на языке математики, природы как планетарного экологического организма и социальной природы.