Хрестоматия экологии

                                        Красилов В.А.

                                   Охрана природы

Текст воспроизводится  по изданию: Красилов В.А. «Охрана природы: принципы, проблемы, приоритеты» (М, Институт охраны природы и заповедного дела.,1992,  с.172)

     Охрана природы выглядит донкихотской  попыткой остановить биологическую эволюцию и социальный прогресс, если рассматривать ее вне системы целей и смыслов жизни. Человек никогда не соглашался с тем, что жизнь бессмысленна (или существует для самой жизни, что то же самое). Более приемлемой казалась мысль о цели, спущенной свыше, хотя и  не  всегда внятной. В этом случае, однако, те, что наверху, тоже  должны получать от кого-то задания, иначе их существование бессмысленно.

     Действительно, законы термодинамики  диктуют определенную направленность развития системы, позволяющую говорим о цели. Для компонентов цель задается системой. Так, цель гена состоит в воспроизведении генетической системы вместе со средой, в которой она функционирует. Система, в свою очередь, входит в качестве компонента в системы более высоких уровней и управляется ими. Так цель генетической системы состоит в программировании развития жизнеспособного организма, а цель организма — в устойчивом воспроизведении популяции и т. д.

     Биосфера в целом как система  высшего порядка развивается в направлении сокращения скорости производства энтропии, которую можно оценить по «отходам» — выводимой из круговорота массе органического вещества и, в историческом плане, по масштабу вымираний. Хотя в целом процент вымирания таксонов и их ранг снижается от одного великого кризиса к другому, объем «отходов» чрезвычайно велик. Обилие тупиковых линий развития свидетельствует о высокой частоте ошибок системы.

     В сложных системах, как правило,  есть механизм исправления ошибок — репарации повреждений. Так, дефектные участки генетического кода вырезаются специальными ферментами рестриктазами. Биосфера до сих пор не имела подобных механизмов, но по логике развития они должны были рано или поздно появиться. Недавнее появление мыслящего существа означает потенциальную возможность сознательной репарации биосферы. Однако реализация этой возможности зависит от осознания человеком своей эволюционной миссии.

     До появления человека цель  состояла в устойчивом воспроизводстве систем, состоящих из множества особей, индивидуальное существование которых не имело большого значения. Человеческий вид вышел на новый уровень продления индивидуального существования в культуре, сохранение которой обеспечивает потенциальное бессмертие личности. Однако эта форма бессмертия пока в полной мере еще не реализуется.

     До сих  пор человек оказывал разрушительное  воздействие на биосферу, но как биологический вид он едва вышел из младенческой стадии своего развития. Еще недавно покорение природы и победа над врагами — другими людьми — считались высшими целями. Но уже сейчас мы смотрим на них как на болезни переходного возраста. Складывается новое мышление, в котором забота о биосфере — охрана природы — играет ведущую роль, приближая нас к осмысленному существованию.

    Охрана  природы, таким образом, не  может рассматриваться как изолированная  и самодостаточная область деятельности (знаний), а входит в качестве основного компонента в систему общечеловеческих приоритетов. Этим определяется системный подход к решению природоохранных проблем, устранению их мнимой конфликтности по отношению к основным целям развития и включению в общую систему ценностей.

Термины, нуждающиеся в разъяснении:

Догмат - доктрина, утверждение чаще всего религиозного характера, принимаемое на веру, без опытного доказательства истинности

Репарация – исправление повреждений.

Теология  – богословие, совокупность религиозных доктрин о сущности бога, построенное на основе текстов, принимаемых как божественное откровение.

Трансцендентный – выходящий за пределы чувственного опыта, предмет религиозного познания.

Экстраполяция – распространение выводов по одной части какого-либо явления на другую часть, на явление в целом, на будущее и т.п.

Энтропия – мера неупорядоченности.

     Упражнения на критическое мышление:

1. С какими  высказываниями авторов вы не  согласны? Аргументируйте свой ответ.

2. Какова на Ваш взгляд биосферная роль туризма, и можно ли вообще говорить о том, что определенные профессии людей выполняют в биосфере какие-то функции?

Тема 8 Роль личности в эволюции биосферы

     Методическое указание

      В.И. Вернадский писал, что в  ходе преобразования биосферы  в ноосферу возрастает роль  отдельной личности. Приводимый ниже рассказы служат подтверждением гипотезы В.И. Вернадского. Первый текст о деятельности человека, изменившего горную экосистему. Второй текст принадлежит перу знаменитого натуралиста ХХ века Дж. Даррелла, человека, повлиявшего на формирование экоцентрического сознания миллионов современных людей. Даррелл написал несколько десятков мудрых и занимательных книжек о своих путешествиях по диким экосистемам в поисках экзотических животных.  В этих книгах он представлял зверей как равных нам собратьев по планете, нуждающихся в нашем внимании и заботе. Д. Даррелл основал на острове Джерси знаменитый зоопарк, занимающийся воспроизводством зверей стремительно исчезающих в своих местоообитаниях. На Джерси он  открыл Международный учебный центр по подготовке специалистов из тех стран, где обитают исчезающие виды. Благодаря усилиям этого человека для нескольких десятков видов животных  угроза исчезновения отодвинулась, особи, выращенные в зоопарке были успешно возвращены в родные экосистемы и начали успешно размножаться.

       При работе с текстами обратите  внимание на скорость сукцессионных  изменений в экосистемах под  влиянием творчества человека.

Вопросы к тексту:

1. Какие качества личности позволяют ей осуществлять свою биосферную функцию?
2. Какие условия необходимы для того, чтобы  конкретный человек хотел и мог оптимизировать и гармонизировать окружающий мир?

Жан Жионо

Человек, который посадил надежду  и вырастил счастье

                                                                      Текст воспроизводится по изданию:

                                                            Дж. Корнелл. Радуясь природе.- ………………………………………Журнал  ВестникАсЭкО, №4,2004,С.86- 93     

 Около сорока лет тому назад я совершал долгое путешествие пешком, по абсолютно не знакомым для туристов высотам в древнем районе Альп, врезающемся в Прованс.  
      Этот район ограничен на юго-востоке и на востоке средним течением реки Дюранс, между Систероном и Мирабо; на севере — верхним течением Дромы от истока до округа Ди; на западе — равнинами Комта-Венессэн и отрогами горного хребта Мон-Ванту. Район этот включает в себя всю северную часть департамента Нижних Альп, юг Дромы и кусочек Воклюз.  
      В то время я долго путешествовал по этой голой и однообразной пустынной местности, находящейся на высоте 1200-1300 метров. Там росла только дикая лаванда.  
      Я пересекал эту местность в самой широкой ее части. Через три дня ходьбы, я оказался в абсолютной пустыне, где не росло ничего. Я поставил палатку рядом с руинами покинутого селения. Еще с минувшего дня у меня не было воды, и надо было идти ее искать. Руины домов в селении громоздились друг на друга, как старое осиное гнездо. Мне пришло в голову, что когда-то там должен был быть какой-нибудь колодец или фонтан. Фонтан там действительно был, но высохший. Пять-шесть домов без крыши, сгнившие от дождя и ветра, часовенка с покосившимся колоколом — все это располагалось так, как будто в селении жили люди, но следов жизни тут уже не было.      

Был великолепный июньский день, ярко светило солнце. Но в этой пустынной местности, лишенной крова, невыносимо свирепствовал ветер. Он грохотал в обломках домов так, как будто рычал потревоженный во время еды дикий зверь.  
      Палатку пришлось снять. Пять часов поиска воды не дали никакого результата, и не было никакой надежды ее найти. Повсюду лишь засуха и одеревеневшие растения. Внезапно мне показалось, что я увидел вдалеке маленький черный силуэт. Приняв его за ствол одиноко стоящего дерева, я наугад отправился к нему. Это был пастух. Вокруг него на раскаленной земле лежали три десятка баранов.  
      Пастух дал мне напиться из своей фляги, а потом мы пошли в овчарню, расположенную в расщелине на плоскогорье. Он черпал великолепную на вкус воду из очень глубокого естественного колодца, над которым он установил нехитрую лебедку.      

 Человек этот говорил  мало. Такое часто встречается  среди одиноких людей, но при  этом в нем чувствовалась непоколебимая  уверенность в себе. Это было  необычно в таком пустынном  месте. Жил он не в хижине, а в настоящем каменном доме. Видно было, что этот дом он сам восстановил из руин, которые застал по прибытии. Крыша была крепкой и не пропускала дождь. Ветер ударялся о черепицу с шумом морских волн, бьющихся о берег.  
      Хозяйство пастуха было в полном порядке: посуда вымыта, пол подметен, ружье смазано; на огне варился суп. Я заметил, что он свежевыбрит, что все пуговицы на его одежде тщательно пришиты, а сама одежда — заштопана так аккуратно, что заплат не было видно.  
      Он налил мне супа, а от предложенного мною табака отказался, объяснив, что не курит. Пес, тихий, как и хозяин, был доброжелателен без лишней угодливости.      

 Мы сразу же договорились, что ночь я проведу у него, так как ближайшее селение  находилось в более чем полутора  днях ходьбы. К тому же, я прекрасно знал нрав людей в немногочисленных селах этого края. Там четыре или пять сел, разбросанных далеко друг от друга на склонах гор в лесосеках белых дубов, в отдалении от проезжих дорог. Живут там лесорубы, которые заготавливают древесный уголь. В этих местах живется тяжело. Семьи, прижавшись друг к другу в этом непомерно суровом и летом и зимой климате, варятся в собственном эгоизме. Здесь царствуют безрассудные амбиции в постоянном желании сбежать из этих мест.  
      Мужчины возят уголь на грузовиках в город, а затем возвращаются. Под таким беспрестанным «шотландским дождем» дает трещину даже самый сильный характер. Женщины постоянно таят злобу против соседей. Повсюду и во всем конкуренция: и за продажу угля, и за скамью в церкви; между собой воюют и добродетели, и пороки, а сверх того, между добродетелью и пороком идет постоянная борьба. И ко всему, раздражает нервы постоянный ветер. Самоубийства и сумасшествия со смертельным исходом приобретают здесь характер эпидемии.      

 Отказавшись от  табака, пастух принес мешочек, из которого высыпал на стол кучку желудей. Затем он принялся внимательно изучать их один за другим, отделяя хорошие от плохих. Я курил трубку. Потом я предложил ему свою помощь, но он ответил, что это его дело. В самом деле, видя тщательность, с которой он отбирал желуди, я не настаивал. Это и был весь наш разговор. Когда накопилась приличная кучка хороших желудей, он их отложил по десять штук. При этом он убирал желуди поменьше и те, которые были надтреснуты, так как он рассматривал их с очень близкого расстояния. Когда, наконец, перед ним лежало сто идеальных желудей, он прекратил свое занятие, и мы пошли спать.  
      В обществе этого человека было спокойно. На следующий день я спросил у него разрешения остаться отдохнуть у него еще на день. Он воспринял эту просьбу абсолютно естественно, или, скорее, у меня сложилось впечатление, что ничто его не может побеспокоить. Этот день отдыха мне вовсе не был так необходим, но меня одолевало любопытство, и я хотел побольше узнать об этом человеке. Пастух выгнал свое стадо на пастбище, но прежде чем выйти из дома, он положил в ведро с водой мешочек с тщательно отобранными и посчитанными желудями.      

 Я заметил, что  вместо посоха, он носил железный  стержень толщиной с палец  и длинной в полтора метра. Я сделал вид, что просто гуляю, и пошел путем, параллельным пути лесника. Пастбище находилось в глубине небольшой расщелины. Он оставил стадо на своего пса и поднялся ко мне. Я, было, испугался, что он будет меня упрекать в нескромности, но вовсе нет! Просто так пролегал его путь, и он пригласил меня идти с ним, если мне нечего было больше делать. Он прошел метров двести вверх по склону.  
      Поднявшись туда, он стал выкапывать железным стержнем небольшие ямки, в которые клал желуди, а потом их засыпал. Он сажал дубы. Я спросил, принадлежит ли ему эта земля. Он сказал, что нет. Знает ли он кому она принадлежит? Нет, не знает. Он предполагал, что эта земля общинная, а может быть, принадлежит людям, которые ею не занимаются. Его не очень интересовало, в чьей собственности находилась земля. Таким образом, он с особой тщательностью посадил сто желудей.      

 После обеда он  продолжил сортировку семян. Я  же стал задавать вопросы с  большей настойчивостью, и, наверное, потому он стал отвечать. Оказалось,  что он сажает деревья уже три года, будучи в полном одиночестве. Посадил их он уже сто тысяч. Из них двадцать тысяч взошли. Он рассчитывал, из этих двадцати тысяч половина пропадет из-за грызунов или каких-то замыслов Провидения, которые невозможно предугадать. В итоге оставалось десять тысяч дубов, которые росли в местности, где раньше ничего не было.  
      В этот момент я заинтересовался возрастом этого человека. На вид ему было больше пятидесяти. Пятьдесят пять, - уточнил он сам. Звали его Эльзеар Буффье. Когда-то у него на равнине была ферма. Там и прошла его жизнь. Сначала он потерял единственного сына, а затем жену. Он уединился, и ему нравилось жить в одиночестве с овцами и собакой. Он пришел к выводу, что это место умирает из-за того, что здесь нет деревьев. А так как у него не было иных важных дел, он решил исправить положение.  
      В этот момент я и сам, не смотря на молодость, вел уединенный образ жизни, а потому умел деликатно общаться с одинокими душами. Однако я совершил ошибку. По молодости я вообразил будущее так, как видел его я  в поисках счастья. Я сказал пастуху, что через тридцать лет эти десять тысяч дубов будут представлять великолепное зрелище. На что он мне просто ответил, что если господь Бог продлит его жизнь и дальше, то за тридцать лет он посадит столько деревьев, что эти десять тысяч покажутся всего лишь каплей в море.  
      Уже тогда он изучал размножение бука, а рядом с его домом находился питомник молодых буков. Там красовались молодые деревца, огражденные от овец решеткой. Он также задумывался о разведении берез в низине, где, как он мне говорил, влажность находилась на глубине нескольких метров от поверхности почвы.  
      На следующий день мы расстались.