Выбор стратегии социально-экономического и национального возрождения России

Но при этом управление экономикой с помощью ТНК служит целям узкой всепланетной олигархии. Её методы не преследуют цель повышения благосостояния всех людей. Методы управления социалистической экономикой предстоит создавать.

В позднем СССР директивное планирование народного хозяйства вызывало очень много нареканий. Утверждалось, в первую очередь, что плановая экономика не в состоянии предусмотреть всего разнообразия потребительского спроса, а потому, дескать, лучше «саморегулирующийся» рынок. Такого рынка в нынешнем мире быть не может, а отказ от единого народнохозяйственного плана породил худшую форму директивной экономики: диктат немногочисленных финансовых и промышленных групп, причём в основном иностранных.

Вместе с тем в позднем СССР делались попытки преодолеть несовершенства существовавших методов экономического планирования. Ещё в 60-е гг. ХХ в. начались работы по созданию автоматизированных систем управления (АСУ) народным хозяйством. Первоначально они создавались как форма своевременного реагирования на возникающие явления товарного дефицита и перебоев в отношениях между предприятиями одного производственного цикла. Их совершенствование могло привести к компьютеризации всех процессов, связанных с составлением и отслеживанием выполнения народнохозяйственного плана и оперативному внесению в него изменений. Плановая экономика социализма должна была перейти в кибернетически управляемую.

Но уже тогда, в 60-е годы, был выдвинут рыночный вариант (формально пока в рамках социализма) повышения эффективности экономики: «хозрасчёт», «самоокупаемость», «рост материальной заинтересованности предприятий». Советское руководство отдало ему, как наиболее простому и не требующему постоянных усилий по внедрению инноваций, предпочтение перед совершенствованием методов экономического планирования. Так начались знаменитые реформы, традиционно связываемые с председателем Совета министров СССР Косыгиным. Это был первый шаг к отказу от социализма. Все последующие, вплоть до начала 90-х годов, явились логическим продолжением взятого тогда курса на стимулирование рыночных отношений.

В наше время прогресс кибернетики безусловно позволяет выработать максимально обоснованные планы экономического развития, создать эффективную модель оперативного управления всеми экономическими процессами, включающего предвидение и профилактику любых кризисных ситуаций. Планомерность в экономике может быть поднята на высочайший уровень, который полвека назад был ещё в принципе недостижим. Произвол и диктат капиталистических монополий в XXI веке уступят место не директивной «указивке» командно-административной машины, а киберэкономике, непрерывно и своевременно учитывающей малейшие изменения потребностей общества и оперативно вносящей поправки в хозяйственные планы, подчинённые перспективным целям национального производства, потребления и духовного развития.

2.7. Социализм – единственная  гарантия подлинного государственного  суверенитета России

Интеграция в мировую капиталистическую систему (то, что на языке либералов называется «цивилизованным сообществом») в наше время означает подчинение национальной экономики диктату транснациональной олигархии. Политическая власть капиталистической страны в таких условиях может быть лишь ограниченно суверенной. С особенной силой это ущемление суверенитета сказывается на России, являющейся страной периферийного капитализма.

Достижение подлинного государственного суверенитета невозможно без освобождения от влияния ТНК на политику страны. Для этого должна быть полностью ликвидирована экономическая почва, на которой произрастает лоббирование интересов ТНК внутри государства. Эта почва – капитализм. Следовательно, движение к социализму является единственным способом завоевания истинной независимости страны. Социализм и государственная независимость становятся синонимами.

Великое государство, подобное России, имеет больше шансов возглавить такое движение. А то, что оно вполне может быть успешным, доказывает пример маленькой Кубы, сумевшей остаться социалистической и подлинно независимой после падения социализма в СССР.

3. Как не сбиться с  пути?

3.1. Государство – необходимое  условие социализма

Многие наши нынешние неурядицы происходят от… дефицита государственной власти. Государства в современной России не слишком много, как кажется иным, а наоборот, слишком мало. Да, многим не нравится фискальный гнёт государства, его чрезмерная бюрократичность. Но от решения очень многих социальных функций государство просто самоустранилось, отдав всё на волю «рыночного саморегулирования» и «самоорганизации гражданского общества». Тогда как чем сложнее социальный организм, тем объективно сильнее возрастает регулирующая роль государства. Ибо именно государство является субъектом, в руках которого сосредоточена наибольшая информация об общественных процессах и наибольшие возможности эффективного воздействия на них.

При господстве частного присвоения прибавочного продукта потенциал государства как инструмента достижения общего блага остаётся нераскрытым до конца. Институты государства используются в классовых и корпоративных интересах, как правило, вопреки интересам всей нации в целом. Общее благо повсеместно подменяется частным, потребности развития страны – сиюминутной корыстью отдельных лиц и групп.

Между тем, даже согласно буржуазным теориям, государство – инструмент, служащий общему благу, которое не слагается из суммы и векторов отдельных частных интересов, а господствует над ними[11]. В буржуазной интерпретации общее благо является общим лишь для класса собственников средств производства. Только при социализме, где присвоение носит общественный характер, государство в полной мере соответствует своей природе как средства достижения общего блага всех независимо от классовой принадлежности.

Ещё основоположники научного коммунизма считали государство как главнейшим средством, так и целью социалистических преобразований. Причём именно и только – централизованное государство. Это было указанием на изменение функций государства при социализме: вместо орудия угнетения большинства меньшинством государство должно превратиться в орудие планомерного развития ПС в интересах всего общества.

Очевидно, что по мере строительства социализма роль политической надстройки над базисом должна только увеличиваться. Ибо кто, как не государство, сможет успешно руководить таким сложным процессом, как строительство нового общества? «Отомрут» лишь те функции государства, которые всегда были связаны с господством привилегированного меньшинства над неимущим и малоимущим большинством. Под «отмиранием» государства по мере строительства социализма следует понимать коренное изменение не только функций государства, но и методов его действия. Преобладающими методами станут, вместо многовекового насилия, научное предвидение, комплексное побудительное стимулирование и профилактика предсказуемых кризисных ситуаций.

В конечном итоге это будет не самоликвидация государства, как упрощённо понимали это многие социалисты ещё совсем недавно, а переход его на качественно более высокий уровень. При этом не только в полной мере сохранятся, но и получат наивысшее развитие функции государства (выделенные ещё буржуазной философией права) как «орудия духовной жизни», помогающего гражданам «осуществить на земле жизнь духовно возвышенную и нравственно совершенную»[12].

Из всего этого следует важный практический вывод: в процессе революционного перехода от капитализма к социализму недопустимо ослабление институтов государственности. На разрушение государственности работает либерализм. Оно и понятно: он желает полностью уничтожить государственность, чтобы тем легче подчинить человечество диктату ТНК. Социализм становится идеологией сохранения, укрепления и совершенствования государства. Социализм в наше время – это революционный консерватизм и этатизм. Все институты современной российской государственности, обеспечивающие централизацию власти, необходимо сберечь при переходе к социализму.

В России, пока она ещё капиталистическая, задача-минимум для социалиста-державника – охранять существующее здание государственности от либеральных посягательств на него. Необходимо укреплять «вертикаль власти» в противовес любым региональным и парламентским притязаниям, чтобы в конечном итоге, после победы революции и смены правящего слоя, воспользоваться ею в целях социалистических преобразований. Борьба за социализм – это борьба за содержание политики, проводимой средствами государственной власти. Стремление ограничить полномочия федеральной власти идёт вразрез с потребностью будущего социалистического строя в сильной государственной власти.

3.2. При социализме исчезает противопоставление общество—государство

Противопоставление общество—государство во многом искусственно. Оно выросло из конкретных исторических условий и не может претендовать на универсальность. Оно отражает психологию мелкого собственника, разоряющегося при капитализме, с его желанием укрыть свой маленький доходец от фискального ока экспроприирующего государства. Отсюда – взгляд на государство как на явление, по природе своей «противонародное»[13]. «Государством зовётся самое холодное из всех чудовищ»[14].

Но цивилизованное общество немыслимо вне государственной организации и не может ей противополагаться. «Государство есть общественный индивидуум наиболее сложившийся, наиболее установившийся и наиболее выпукло выступающий в человеческой истории»[15]. Противопоставление общества, как совокупности людей, государству сложилось на основе объективных противоречий капитализма, в том числе и внутри самого класса капиталистов. При социализме условия для такого противопоставления отпадают.

Снятие разделения общество—государство может протекать в форме «тоталитаризма», то есть ликвидации сегментов жизни, неподконтрольных государству как властно-организующей силе. Государство становится всем, личность – ничем или почти ничем перед лицом государства. Это простейший путь, который был неоднократно опробован строителями социализма в разных странах и не вызвал ничего, кроме отторжения социализма и его дискредитации как варианта общественного развития. Хотя в тех исторических условиях, когда он реализовывался, он был объективно обусловлен и, по-видимому, неизбежен. Но это значит, что второй раз социализм не должен идти по этому пути.

Альтернатива «тоталитаризму» – в том, что все сегменты общественной самодеятельности слагают, так или иначе, государственную жизнь. Любая частная инициатива, находящаяся в соответствии с интересами социума, автоматически превращается в дело государства. А интересам социума соответствует материальное благополучие каждого гражданина, раскрытие его духовных, творческих способностей. «Сетевая» демократия, при которой результаты он-лайн референдумов обретают силу закона, а механизм принятия и исполнения решений власти прозрачен, является эффективным самоподдерживающимся государственным механизмом. Власть, служащая интересам не кучки привилегированных собственников, а страны в целом, максимально заинтересована в развитии обратных связей с обществом, в т.ч. через Интернет.

Конечно, правящие и управляемые будут всегда. Бесконфликтное общество – это общество мертвецов. Конфликт – неотъемлемое условие всякого развития. При социализме в основе конфликта будет лежать борьба за реализацию представлений о наилучшем устройстве общества, за моральный авторитет, честолюбие, стремление к заслуженной славе. Такой стимул к борьбе как получение большей доли в совокупном общественном прибавочном продукте уничтожается благодаря тому, что гарантированный доступ не только к необходимым, но и к части избыточных материальных благ есть у каждого. Государственная власть будет необходима в этих условиях в первую очередь для того, чтобы не допустить сосредоточения чрезмерного количества благ такого рода в руках немногих за счёт вынужденного ограничения потребностей других членов общества.

3.3. При социализме интеллектуальная  элита становится правящим слоем

Успешность социалистических преобразований немало зависит от компетентности людей, их проводящих. По мере развития и усложнения общественных процессов возрастает значение научных методов в управлении, что особенно подчёркивается необходимостью киберэкономики.

Капитализму свойствен разрыв между интеллектуальной элитой и господствующим классом. Интеллигенция при капитализме осуждена на роль либо прислуги класса собственников либо оппозиции существующему порядку. Число вакансий в этой прислуге всегда намного меньше количества лиц, интеллектуально развитых. Это происходит просто потому, что нет глупых людей, кроме врождённых идиотов, но есть люди, которые были поставлены в неблагоприятные социальные условия для развития навыков интеллектуальной работы. Частнособственническое общество принципиально «оглупляет» людей, не принадлежащих изначально к привилегированному меньшинству, кроме тех, кто сопротивляется этому усредняющему гнёту. При капитализме всегда будет «перепроизводство» интеллигенции, рождающее оппозицию.

Указанное противоречие при социализме может быть снято только таким путём, что интеллектуальная элита и правящий слой становятся одним целым. Руководство обществом будут осуществлять люди, по умственным и нравственным качествам наилучше подготовленные к этой роли. Это своего рода исполнение утопии Платона о «государстве философов», но на несравненно более высоком технологическом уровне. Советский проект провалился не в последнюю очередь из-за того, что противоречие между властью и интеллигенцией в СССР не было снято, что интеллектуальная и правящая элиты не соединились. Строительство социализма в СССР осталось незавершённым в этом важном, если не решающем, секторе.

При мировом движении к социализму в наиболее благоприятных условиях находятся страны, где государственный аппарат и интеллектуальная элита традиционно смыкались друг с другом. Неудивительно, что в авангарде этого движения ныне находится Китай с его развитой ещё в древности этикой образованного чиновничества. Россия, где в течение трёх столетий, начиная с реформ Петра Великого, государственный аппарат культивировал технократов и во многом опирался на них, также может и должна предпринять попытку нового движения к социализму, учтя ошибки прошлого.

3.4. Постиндустриальная эра  меняет не природу капитализма, а методы его преодоления

Ряд буржуазных идеологов утверждает, что с конца ХХ столетия мир вступил в постиндустриальную эпоху, которая якобы коренным образом меняет природу капитализма. На место частной собственности пришла корпоративная, на место прежней эксплуатации – заинтересованность работника в доходах корпорации. Главное значение приобрело производство информации вместо производства материального продукта.