Политический рынок и политическая рента

Под политическим полем  П. Бурдье понимает «поле конкурентной борьбы за голоса не участвующих в  политике социальных агентов, за монопольное право говорить или действовать от имени не участвующей в политике части или целостности».

В концепции политической социологии П. Бурдье политическая пария - одна из структурных частей политического  поля. Её можно было бы считать важнейшей  наряду с политическими группировками, ассоциациями социальных агентов. Её специфику подчёркивают как число её членов, что важно при участии в конкурентной борьбе за власть, так и размер политического капитала. Эти предпосылки обуславливают сохранность политической партии, рост важности её роли не только на политическом, но и на других социальных полях.

Рассмотрению сущности политического процесса в России в контексте логики спроса и предложения  посвящены исследования отечественных  политологов. Так, С. Н. Пшизова считает, что, и в России, и на Западе происходит постепенное вытеснение из современного политического процесса идей и механизмов социального, классового представительства, «выражающегося в изменении статуса партий, деградации роли программ и идеологий... трансформирует систему репрезентативного правления в систему правления с помощью репрезентаций». Репрезентация (фр. representation - представительство) может рассматриваться как форма представления для общественного сознания событий политической жизни в том или ином ключе с целью спровоцировать ту или иную реакцию политических субъектов. В современной России именно репрезентация становится ведущим механизмом политического воздействия.

Имидж кандидата во власть или политического решения (совокупности решений, мероприятий по их реализации) становится основным товаром политического рынка, подлежащим обмену на голоса избирателей, общественное одобрение и лояльность населения.

В. П. Дубицкая и М. И. Тарарухина доказывают, что участие в выборах - хоть и редкая, но регулярная «покупка». Они также достаточно успешно переносят опыт функционирования товарного рынка на модель политического обмена.

Известно, что в экономической  теории существует многообразие моделей  рынков. Общепринято деление на «рынок продавца» - как правило, монополиста, диктующего условия покупки, и на «рынок покупателя», на котором, в силу большого количества товаров, представленных конкурирующими продавцами, последнее слово всегда остается за покупателем.

Российский политический рынок представляется современным исследователям в разных формах. В. В. Лапкин характеризует, политический рынок как «грандиозный политический аукцион». Г. Г. Дилигенский определял российский электоральный рынок как часть политического рынка, представляющего собой место встречи предложения (диспозиций и идентичностей) и спроса (установок и предпочтений), как «своеобразный рынок лотерейных билетов, причем «покупатели», как правило, точно знают, что большинство продавцов билетов - жулики». Г. В. Грачев утверждает, что «манипулятивными процедурами, по сути, создается некая «политическая пирамида», отбирающая у населения право и возможность осознанного влияния на власть, а также осуществляется передача этих прав тем лицам, которые организовали и профинансировали данную пирамиду». В такой интерпретации покупателями оказываются не только избиратели, обменивающие свои голоса на продукт имиджмейкеров, но и сами политики, инвестирующие в свой имидж и его репрезентацию с целью их обмена на власть.

Таким образом, процесс  политического обмена бесконечен и многолик. Он позволяет говорить не только о большой доле участия экономических механизмов в «электоральных аукционах», но и в целом о «конвертируемости российской власти».

Если советский политический рынок в большей степени тяготел  к жесткой командно-административной форме хозяйствования, централизованному распределению ресурсов, опирался на мощнейшую систему идеологической пропаганды, насилие и низкий уровень политической культуры, то современный политический рынок ориентирован на добровольное подчинение, взаимное уважение, а не страх, относительную свободу выбора, высокую конкуренцию и более широкое действие саморегуляторов, благодаря нормам конституционного законодательства, обеспечивающим относительное правовой равенство субъектов политики.

В постперестроечное  время путем повышения эффективности  своей деятельности советская политическая власть видела в изменении «пакета  соглашений». Эти изменения дают жизнь политической конкуренции  КПСС и политиков демократической  волны.

Возможность такого рода конкуренции закладывалась годами и началась с развенчания культа личности И. В. Сталина, была продолжена снижением политической роли генеральных секретарей партии, ростом полномочий Политбюро, развитием коллегиальности управления, а затем перестройкой и введением альтернативных выборов КПСС, утрачивает право собственности на политическую власть. На сцену выходит иной «пакет соглашений». Постепенно условия соглашений становятся известны широкому кругу потребителей политического товара. Сегодня мало кто не знает, к примеру, что выборы могут быть признаны не состоявшимися, если не будет преодолен фиксированный барьер явки избирателей.

Политический рынок  в духе командной экономики, когда  Политбюро в СССР решало все вопросы  распределения ресурсов власти централизованно, постепенно вытесняет рынок в духе смешанной экономики, когда политическая власть в стране представлена не только и не столько государством, сколько иными политическими субъектами, обладающими равными правами на политическое участие в ходе конкурентного противоборства.

Постепенно выкристаллизовываются  формы политической системы, где  за каждым субъектом политики, равно  как и за каждым актором политического  рынка закрепляются признаваемые другими  сторонами права и фиксируются  обязанности. За избиркомами - организация проведения голосования и беспристрастный подсчет его результатов, за кандидатами - политическая реклама и соблюдение законодательства, а за госорганами - принятие соответствующих нормативно-правовых актов и т. д.

С принятием законов устанавливаются своего рода правила обмена, касающиеся качества предоставляемых политиками избирателям услуг, условия конкурентного взаимодействия, «продажи» и др.

Когда уровень качества такого рода соглашений при прочих равных условиях (например, политическая грамотность населения, отсутствие возможностей эффективной эксплуатации, административного ресурса) достигает высокой отметки, начинают действовать рыночные регуляторы распределения ресурсов. Среди них цена, спрос, предложение и т. д. Д.В. Нежданов отмечает, что субъекты политики в современной России, но аналогии с представителями бизнеса, имеют своей целью максимизацию своей политической прибыли, сохранение своей доли рынка, что проявляется в лояльности населения, «перевыборах», страховке легитимности принимаемых действующей властью решений. Почти невероятное дело для политической группы влияния быть заинтересованной в снижении своей власти.

Очевидно, избиратель за рядом исключений также стремится  максимизировать полезность своего выбора. Эта черта (сходство целей участников обмена) также служит основой переноса характерных черт коммерческих рынков на рынок политический.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2 Анализ развития политического рынка в России

 

 

Изменения политического  рынка в современной России - как  позитивные, так и иллюстрирующие восстановление отдельных черт экономики в регулировании политического обмена - связаны с динамикой отдельных элементов политической системы. Речь идет, во-первых, о динамике электората, его предпочтений, социальной структуры, изменении уровня жизни, эволюции социальной позиции и росте политической культуры. Во-вторых, о развитии субъектов политической власти, их профессионализме, понимании специфики социального управления в настоящий период. В-третьих, речь идет о динамике роли арбитра политического противоборства - государства, а также бюрократии, отправляющей власть от его лица.

Итак, что же характерно для динамики современного российского  электората?

В условиях перехода к  рыночной экономике и ослабления былых гарантий занятости синдром  «выученной беспомощности» наглядно проявлялся в пассивном отношении значительной части работников к угрозе потери работы и ухудшении жизненного уровня.

Сегодня на смену синдрому «выученной беспомощности», хотя и  медленно, но неотвратимо приходит принцип «опоры на собственные силы», который существенно расширяет диапазон «личностных сил» и позволяет индивиду избавиться от пассивного подчинения обстоятельствам и сопутствующего ему пессимистического настроя мировосприятия и мироощущения.

С другой стороны, наиболее активная часть населения практикует сегодня частую смену родов деятельности. С появлением в современном обществе альтернатив профессионального выбора создается и более широкое, чем ранее, поле возможностей для реализации индивидуальной потребности в независимости, новизне, творчестве. Для квалифицированных специалистов с инновационным складом характера именно этот фактор становится ведущим стимулом к освоению новых профессиональных ролей, главным образом в сфере современного предпринимательства.

Немаловажно и то, что современный россиянен достаточно успешно приспосабливается к социально-экономическому положению в стране посредством самостоятельного производства сельхозпродукции, обеспечивая семью качественным питанием.

Эти и другие тенденции  и факты трансформации русского общества во многом способствуют автономизации политической позиции граждан, рассматривающих свой политический выбор как социальный авторитет, основанный на качественной политической рекламе и собственном анализе политической ситуации.

Кроме того, «черные» политические технологии», «терроризм, вирусы, поражающие все системы коммуникации (сеть компьютеров), СПИД - все основные «проблемы» современности - одной природы... Против вируса может действовать только сам вирус, а это значит, что каждый человек и все общество должны перенять вирусную стратегию... Это значит самим задуматься о своей безопасности и своем здоровье, образовании, благосостоянии, информированности».

Налицо рост целерациональности современного российского избирателя, в достаточной мере определившегося в том, что входит в его интересы и каким образом субъекты политики могут эти интересы реализовать. В этом плане на первое место выходят такие требования, предъявляемые российским избирателем к политическому товару, как максимальная конкретность программных положений кандидатов, их качественная политическая репутация, а также осязаемые результаты социально ориентированного действия политического продукта.

В ситуации напряженной  политической борьбы избиратель в равной степени стремится дистанцироваться как от субъекта, так и от объекта массированной политической пропаганды, что позволяет выходить на первые места в избирательной кампании альтернативным политическим силам.

Очевидное преимущество на выборах сегодня получают профессиональные команды, умеющие квалифицированно построить агитацию в пользу своего политического товара на фоне мощной контрпропаганды конкурентов, что способствует качественному позиционированию кандидатов, когда позитивный образ отчетливо прорисовывается в сознании избирателя на фоне злой, стрессогенной критики конкурентов. Критики, которая, будучи политическим товаром, далеко не всегда устраивает по качеству своего потребителя, часто оскорбляет его своей наглостью и беспринципностью.

Другое дело, что знание того, к чему ведет кампания по дискредитации политика, может провоцировать политтехнологов применять подобные технологии якобы от лица конкурентов в пользу «раскрутки» своего политического товара, убивая двух зайцев: компрометируя соперников в массовом сознании и позитивным образом позиционируя свой «товар».

Говоря о динамике политических субъектов, хочется отметить рост профессионализма отдельных консалтинговых агентств, рост компетентности политиков, что выражается в использовании  более широкого спектра политических технологий и более высокого их качества.

Так, например, стратегия  популизма претерпела изменения  как инструмент социально-политического  воздействия на службе действующей  власти в последние годы. Если прежняя  эмоциональная модель популизма  представляла собой деятельность, имеющую целью обеспечение популярности в массах ценой необоснованных обещаний, демагогических лозунгов, то сегодня популизм реализуется в целях сохранения status quo, достижения стабильности политического положения в стране посредством подчеркнуто уважительного отношения к электорату с использованием лозунгов и действий, поднимающих статус и вес избирателя в его же глазах.

Отдельные политические силы идут в наши дни еще дальше: придают большое значение открытому  диалогу с избирателем, что, несомненно, способствует росту политической компетентности последнего и снижению социальной конфликтности подвластных субъектов. Эти тенденции свидетельствуют о накопленном опыте субъектов политики и росте квалификации в сфере политического противоборства.

Избирательные кампании в современной России перестают  быть событием исключительного характера, когда выбор ограничен строгой  дихотомией добра и зла, честности  и бесчестия, сытости и голода, безопасности и страха. Политические товары все больше обладают чертами подобия, чем различия. Эта тенденция унификации социально-политического товара в дальнейшем будет характерна не только для местных выборов, но и для выборов государственного масштаба. И здесь роль знания о политическом рынке, его динамике и принципах развития неизменно будет возрастать, так как победа может определяться небольшими расхождениями в электоральных предпочтениях клиентов политического рынка -- избирателей. Клиентов, роль которых в отправлении власти приобретает особое качество в период стабилизации уровня жизни в стране, когда надежда на политиков становится меньше, а вера избирателей в собственные силы растет.

 

 

Заключение

 

Изучение политического  рынка в рамках институционального и неоинституционального анализа  позволяет высветить тот аспект, который до сих пор не только ускользал от внимания исследователей, но и в какой-то мере недооценивался ими. Становление рыночных отношений в общественной жизни будь то политика, или экономика в значительной мере связана с определенным миропониманием, с появлением своеобразных субцивилизационных характеристик общества, находящих соответствующее выражение в гражданской культуре. Именно поэтому рыночные принципы взаимодействия политических субъектов или субъектов хозяйствования нельзя ввести декретивным путем. Общественно-политические реформы вроде тех, что переживают в последние десять с небольшим лет страны Восточной Европы, только создают объективные предпосылки, необходимые условия формирования политического рынка, но не более того. И то, в какой мере подобные условия, действительно, приведут к появлению такого феномена как политический рынок, до сих пор остается достаточно сложно предсказуемым.