Басни Крылова

               

 

 

                                            

 

 

                                        

                                            Содержание

Введение

1. Формирование реализма как художественного метода в баснях И. А. Крылова

2. Проза, публицистика и драматургия Крылова

3.Обличительная мораль и жизнеутверждающая традиция басен Ивана Крылова -

4 История государства Российского в баснях И. А. Крылова (тема Отечественной войны 1812 г.)

Заключение

 Список используемой литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                             Введение.

Басня — жанр дидактической поэзии, короткая повествовательная форма, сюжетно законченная и подлежащая аллегорическому истолкованию как иллюстрация к известному житейскому или нравственному правилу. От притчи или аполога басня. отличается законченностью сюжетного развития, от других форм аллегорического повествования (например. аллегорического  романа) — единством действия и сжатостью изложения, не допускающей введения детальных характеристик и других элементов неповествовательного характера, тормозящих развитие фабулы. Обычно басня. распадается на 2 части: 1 рассказ об известном событии, конкретном и единичном, но легко поддающемся обобщительному истолкованию, и 2.- нравоучение, следующее за рассказом или ему предшествующее. Со стороны сюжетной басня  часто, хотя и не обязательно, характеризуется изображением в ней логически невозможных предметных отношений, например  перенесением на животных или растения форм человеческого быта. Здесь басня. соприкасается с животным эпосом. Другой причиной, сближающей тематику басни с тематикой животного эпоса, является простота, однозначность и постоянство встречающихся в животном эпосе характеров; Басня. же, стремясь к сжатости изложения, обычно «берет такие лица, которые одним своим названием достаточно определяются для слушателя». Однако связь басни с животным эпосом не является обязательной, и уже в древнейших из дошедших до нас басни. — на Востоке и в Греции — наряду с животными действующими лицами являются люди и мифические существа. Так  образуется  вопрос о происхождении басни из животного эпоса, который следует считать открытым. Одним из наиболее спорных вопросов является вопрос о родине басни. Истоки греческой басни. (с тематикой из животного эпоса) можно проследить уже у Гезиода , далее у Архилоха и Симонида; расцвет же ее связан с именем Эзопа  (VI-V вв. до христианской эры). С другой стороны, древнейшие из индийских басен  могут быть возведены  к V-IV и с достоверностью к III в. до христианской. эры. Таким образом как будто устанавливается хронологический примат древнегреческой басни  над древнеиндийской. С другой стороны, форма древнеиндийской басни. с ее характерным тяготением к образованию больших сборников путем обрамления и изысканным чередованием прозаического повествования и стихотворных изречений — более разработанная, чем сжатое изложение древнегреческой басни., — свидетельствует как будто о долгой литературной традиции. А так как  при отсутствии точных хронологических данных ученые принуждены в своих построениях опираться преимущественно на общелогические и общеэстетические аргументы, то взгляды их естественно очень расходятся. отстаивали противоположную точку зрения, считая более древней менее совершенную художественно, более «наивную» и «естественную» греческую басню, Поскольку однако большая часть так называемых. «эзоповских» и индийских басен. — позднего происхождения и относится к эпохе оживленных сношений между Индией и эллинским миром; поскольку далее басня. как сюжетное целое обладает большой способностью миграции — вопрос вряд ли может быть решен в ту или другую сторону без детального исследования внешней и внутренней истории каждого сюжета басни .Кроме того следует еще отметить, что в новейшее время выдвигалась теория египетского происхождения басни.

На развитие западноевропейской басни. почти в равной мере оказали влияние греческая и индийская басня. Прозаические басни. Эзопа, пересказанные греческими стихами Бабрием (III в. христ. эры) и латинскими — Федром (I в. христ. эры), создают «эзоповскую традицию», не прерывающуюся до новейшего времени. Прозаические и стихотворные латинские переделки и подражания эзоповским басням (прозаический «Эзоп» X в., «Ромулус» X в., «Ромулус» Одо Шерингтонского XI в., «Esopus moralisatus» кон. XII в., Басни Александра Неккама XII в. и др.) рано порождают  подражательную литературу на народных яз. («Ромулус» Марии Французской (ок. 1200)). С другой стороны, почти так же рано западноевропейская басня начинает черпать материал из поучительных сборников Иоанна Капуйского XIII в. и его позднейшие переделки), являющихся в конечном счете пересказом индийского сборника «Панчатантра», история которого представляет один из интереснейших случаев миграции басен известный мировой истории литературы. В западноевропейской басне позднего средневековья сливаются уже оба источника; так «Новый Эзоп» Бальдуса в значительной части заполнен индийскими баснями. В новое время восточный элемент опять усиливается благодаря переводам с турецкого («Livre des lumières» XVIII в.; из басен «индийского мудреца Пильпаи» заимствует напр. свои сюжеты величайший баснописец нового времени Ла Фонтен (см.)). Обогащаясь сюжетно, западноевропейскабасня. существенно изменяет свою форму на протяжении своего существования. В то время как средневековье (Мария Французская, Стрикер, Ульрих Бонер и др.), гуманизм (Эразм Альберус, Буркгардт Вальдис, Штейнгевель и др.), реформация (Ганс Сакс, Мартин Лютер и др.) пользуются  баснями. преимущественно как педагогическим или полемическим орудием, обращая сравнительно мало внимания на художественную обработку повествовательной ее части, французский классицизм (в лице Ла Фонтена) пользуется Б. для введения в литературу неканонических образов бытового реализма: художественное развитие повествования басни приобретает основное значение, тогда как «нравоучение» сводится к краткому изречению, часто являющемуся как бы уступкой требованиям жанра. Эта форма басни становится канонической для XVII-XIX вв., несмотря на попытки немецкого рационализма (в лице Лессинга  возродить старую, бедную повествовательную басню.

Русскою письменностью элементы басен были восприняты в составе переводных и вообще пришлых литературных памятников. Повидимому еще в раннее время, приблизительно в XIII в. (списки сохранились начиная от XV в.), вошла в русскую литературу диалогической формы повесть «Стефанит и Ихналат» (греч. «увенчанный и следящий») — один из пересказов индийской «Панчатантры», ошибочно приписанный (псевдоэпиграф) Иоанну Дамаскину, одному из популярных христианских святых VIII в. Вкус к басенным. элементам поддерживался аллегоризмом, струя которого проходит по древнерусской письменности, задевая разные ее жанры, включительно с церковной проповедью толковательного пошиба и с загадками, помещаемыми в вопросо-ответных памятниках (типа «Беседы трех святителей»). В качестве популярного образца следует упомянуть загадку «О правде и кривде», символизируемых в «Беседе» обычно зайцем и совой; отсюда устно-поэтическим путем развился аполог знаменитого стиха о Голубиной книге, где говорится уже о борьбе двух зверей (иногда двух зайцев), белого и серого, в результате чего побеждает серый зверь — кривда. Возможно, что тот же книжно-устный мотив отражен в применении к текущим социальным условиям, под 1528, псковскою летописью; жалуясь на административное засилье Москвы, местный летописец добавил: «у дьяков великого князя правда их, крестное целование, взлетела на небо, и кривда в них начала ходить, и много было от них зла».

Басню  в ее собственной, хотя бы и искаженной переводом художественной форме, русская письменность узнала лишь в начале XVII в. (1607), когда Ф. К. Гозвинский перевел с греческого Баснописца  Эзопа. Большой известности они однако не получили: списки их единичны, и отражений в русских оригинальных памятниках XVII в. не найдено. Подражания Эзопу имеют место лишь в XVIII в. (Кантемир , Тредьяковский , когда зарождается и оригинальное творчество в той же области, внушенное новоевропейскими образцами (главным  образом. Ла Фонтеном). Ряд баснописцев: Сумароков , Хемницер , Дмитриев,  Измайлов и др. завершается наконец И. А. Крыловым (1768–1844), который сумел сделать русскую басню художественной.

В основе Крыловских басен лежит наблюдение над окружающей жизнью и бытом, а их идейность сводится к практической мудрости; заимствованные же элементы (сюжет, восходящий иногда к Ла Фонтену .) претворены у Крылова с небывалой ассимиляцией. В этом — огромная формальная разница по сравнению с неорганизованной басней.-притчей русской древности. Связи материальной — в смысле источников — с древнерусской приточной традицией Крылов, как и его предшественники в XVIII в., совершенно не имеет.

В середине XIX в. Жанр басни совершенно замирает и воспринимается лишь пародически (Б. Козьмы Пруткова). Возрождение басни  в наше время, связанное с именем Демьяна Бедного , становится возможным лишь благодаря коренному обновлению ее содержания, — превращению басни. из жанра общедидактического в публицистический жанр, заострению ее сатирических выпадов в плане политической борьбы наших дней. Формально Демьян Бедный продолжает традицию Крылова. .[2.c.551]

  В русской литературе басня занимала одно из почтенных мест. В послепетровское время в жанре басен выступали Ломоносов и Кантемир, Сумароков и Дмитриев, но подлинно – национальный и народный характер басне предал Крылов. Кроме нравоучительности его басни отличались сатирическим духом, его язык был связан с русским языком, с русской жизнью. Гоголь называл его басни «книгой мудрости всего народа». Перелагая на свой лад многие античные басни, Крылов создал много оригинальных сюжетов, обогатив тем самым сокровищницу мировой басенной поэзии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Формирование реализма как художественного метода в баснях И. А. Крылова

Есть сведения об участии Крылова в организованном в 1819 г. и через год закрытом Обществе взаимного обучения, связанном с «Союзом благоденствия» и включавшем в свой состав таких общественных и литературных деятелей, как Ф. Н. Глинка, В. К- Кюхельбекер, Н. М. Муравьев. Но было бы неправильно на этом основании говорить о беспринципности Крылова или его безразличии к вопросам общественно-литературной борьбы. Связь Крылова с различными литературными группами означала другое: самостоятельность, независимость позиции Крылова. Его общественные взгляды определились уже в период издания сатирических журналов. Крылов стал одним из передовых русских просветителей конца XVIII в. Тогда же уточнилась и его литературная позиция. В повести «Каиб» Крылов высмеял одописца-классика, а в сцене встречи с пастухом разоблачил сентиментальное приукрашивание действительности. Тем самым молодой Крылов выступил против ложных принципов литературных направлений того времени. Теоретически и творчески Крылов примкнул к реально-сатирическому направлению русской литературы XVIII в. и внес в него драгоценный вклад своей прозой.

Позиция Крылова в борьбе литературных течений начала XIX в. может показаться неясной. Он, как мы знаем, состоял членом «Беседы любителей русского слова», но не был архаистом. Столь же часто можно было встретить Крылова и в кружке директора Публичной библиотеки, президента Академии художеств А. Н. Оленина, где бывали многие прогрессивные деятели литературы и искусства. Здесь Крылов постоянно встречался и общался с Н. И. Гнедичем. Здесь бывали В. А. Озеров, Батюшков, позднее – А. С. Пушкин.

В баснях Крылов показал русскую жизнь, русского человека; показал противоречия жизни, ее общественные несовершенства и пороки; показал людей различного социального положения; показал характеры в их социальной дифференциации и обусловленности. Ряд басен дает критическое изображение быта, морали, социальной идеологии, отношения к крестьянам дворянства («Муха и дорожные», «Обезьяна» и др.). Появляются в баснях и демократические персонажи, нередко выступающие выразителями народной морали («Старик и трое молодых», «Крестьянин и смерть» и др.). Особенно большое значение имели те басни Крылова, в которых затрагивались вопросы общественно-политического характера.

Общественное значение басен Крылова станет еще более очевидным, если мы примем во внимание доступность этого жанра широким кругам читателей, меткость и прозрачность басенных образов и сюжетов в их идейном содержании, в их общественно-политической направленности. Малая форма басни таила, как правило, большое содержание.

Стесненный жанровыми рамками, баснописец не имел возможности полностью решить задач, стоявших перед русской литературой. По самой своей природе басня не могла порвать с аллегоризмом и дидактизмом. Отсюда неизбежный схематизм или, скорее, беглость в обрисовке характеров. Лаконизм басни не способствовал полноте и многосторонности типизации. Мешал он и широте сюжетного отображения жизни. По образному выражению Белинского, поэзия Крылова относится к поэзии Пушкина, «как река, пусть даже самая огромная, относится к морю, принимающему в свое необъятное лоно тысячи рек, и больших и малых».

Это стало возможным потому, что баснописец сохранил идейно-художественную позицию просветителя-сатирика и явился наиболее ярким и видным выразителем демократической, реалистической тенденции в русской литературе первых десятилетий XIX в. Басни Крылова начали появляться в печати с 1806 г. За десять лет он опубликовал больше половины всех своих басен. С 1809 г. выходят сборники басен Крылова. Они стали крупнейшим литературным событием изучаемого периода. Чтобы понять это, надо вспомнить состояние русской литературы в это время. Эпигоны классицизма тщетно старались вдохнуть жизнь в отжившие литературные формы. Торжествовавшие победу сентименталисты все больше уходили от жизни в свои субъективные переживания. Поэты-просветители сказали все, что они могли сказать, и дальнейшее развитие их поэзии требовало преодоления свойственной им отвлеченности, декларативности. Зарождение романтизма в творчестве В. А. Жуковского и Батюшкова, при всей исторической значимости этого факта, не решало коренных задач, стоявших перед русской литературой. Процесс становления реализма после Д. И. Фонвизина и А. Н. Радищева нуждался в великом таланте, который был бы способен сделать новый шаг вперед. На этот запрос времени и ответил своими баснями Крылов, соратник Фонвизина и Радищева в деле утверждения реалистических тенденций в русской литературе конца XVIII в.

Еще большую ценность представляет вклад, сделанный в русскую литературу Крыловым уже в XIX в.,- его басни.

Народность и реализм басен Крылова глубоко отличают их от басенного творчества поэта-карамзиниста И. И. Дмитриева, у которого и басня нередко принимала салонный характер. Из предшественников Крылова ему был ближе баснописец конца XVIII в. И. И. Хемни-цер, из современников – А. Е. Измайлов, но и они не могут быть поставлены в ряд с Крыловым.

Все это обеспечило басням Крылова признание в передовых общественно-литературных кругах. А. А. Бестужев писал: «И. Крылов возвел русскую басню в оригинально-классическое достоинство». Критик-декабрист высоко ставит народность языка Крылова и «русский здравый ум», видный «в каждом его стихе». Бестужев отмечает «осязаемость нравоучения» в баснях Крылова и их сатирическую силу: «Его каждая басня – сатира, тем сильнейшая, чем она коротка и рассказана с видом простодушия». Высоко оценил «оппозиционное значение» басен Крылова А. И. Герцен.

В тот период, когда самодержавно-крепостнический строй обнаружил симптомы кризиса, Крылов выступил с критикой многих существенных явлений этого строя, неразлучных с его основами: социальной несправедливости, произвола лиц, стоящих у власти, паразитизма привилегированных слоев, глупости и беспечности правителей и т. д. («Слон на воеводстве», «Волк и ягненок», «Лев на ловле», «Мор зверей», «Лягушки, просящие Царя»).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                          

 

                        2. Проза, публицистика и драматургия Крылова

Крылов и общественно-литературная борьба начала XIX в. Еще в конце XVIII в. в своем журнальном и драматургическом творчестве Крылов активно выступал против сентиментального приукрашивания действительности, отстаивая правдивое и типическое отображение жизни. Он решительно не принимал и классицизма, ставшего к этому времени тормозом в развитии литературы. Формально состоя в «Беседе любителей русского слова», Крылов еще в повести «Каиб» зло высмеял последователей Шишкова, отмежевался от архаистов в литературе. Он был близок к «Арзамасу», общался с Жуковским и Пушкиным. Формирование его идейно-политических взглядов проходило под влиянием освободительного движения.

В 1838 г. друзья отпраздновали 50-летний юбилей литературной деятельности Крылова. Присутствовавшие литераторы увенчали его лавровым венком.

Иван Андреевич Крылов стоит у истоков русского реализма. В его баснях с большой художественной силой выразились идеи народа, богатство его мыслей и чувств, его мудрость. Басенный жанр он довел до высочайшего поэтического совершенства. Народность его басен сказалась в том, что басенные образы, меткие фразы стали народными пословицами и поговорками, составляя и в наше время жемчужины русского языка. В создание русского литературного языка Крылов также внес свою большую лепту.