Договор как вид документа

В четвертой статье —  об ответственности за воровство  — снова читаем: “...аще украдеть что любо русин у хрестьанина, или паки хрестьанинъ у русина...”, или вор приготовится красть и будет убит на месте преступления, то его смерть не взыщется “ни от хрестьанъ, н“ от Руси”. И вновь обе договаривающиеся стороны выступают здесь равноправными партнерами.

В пятой статье говорится  о том, что и греки, и руссы, покушавшиеся на грабеж, платят за это  в тройном размере: “...аще кто  от хрестьянъ или от Руси мученьа образом искусъ творит и въспятить троиче”.

В шестой статье эта линия  продолжается: в случае если русская  или греческая ладья терпит кораблекрушение, то обе стороны несут равную ответственность  за спасение судна другой стороны. Русь должна при этом, снабдив ладью  “рух-лом своим”, отослать ее “на землю хрестьаньскую”. Если же катастрофа произойдет с русской ладьей близ греческого берега, греки должны проводить ее в “Рускую землю”.

В седьмой статье — о  пленных — также подчеркнуто: “...аще полоняникъ обою страны держим есть или от Руси, или от грекъ, проданъ въ ону страну, аще обрящеться ли русинъ ли греченинъ, да искупять и възратять искупное лице въ свою сторону...”, т. е. речь идет о судьбе пленных русских и греков и обязательствах и Руси, и Византии относительно выкупа пленных и возвращения их в свои страны.

Двусторонность и равноправность обязательств видны в статье тринадцатой, посвященной установлению ответственности за взятый долг. Там говорится, что если русс сделает долг у себя на родине и затем не возвратится на Русь, то заимодавец имеет право пожаловаться на него византийскому правительству, и провинившийся будет схвачен и возвращен насильно на Русь. Но и руссы должны сделать то же самое в отношении бежавших от долгов греков. “Си же вся да створять  Русь  грекомъ,  идеже  аще ключиться  таково”.

Некоторые статьи содержат обязательства только греческой  стороны. Это относится к статье о разрешении руссам служить в  греческой армии. Вместе с тем  данное разрешение является производным  от первой части этой статьи, смысл  которой состоит в том, что  в случае войны Византии с каким-либо противником Русь может оказать  империи военную помощь: “Егда же требуетъ на войну ити, и сии хотять почтити царя вашего...” А уж если пришедшие русские воины захотят остаться на византийской службе “своею волею”, они получают настоящим договором такое право. Кажется, что союзная помощь со стороны Руси — это ее добровольное дело (“хотять почтити”), но это дело вовсе не является добровольным для самих воинов: они обязаны идти на войну в качестве союзников Византии и уже затем “своею волею” могут остаться на службе в империи. Таким образом, в приведенном случае мы имеем дело с первым известным нам, сформулированным письменно союзным соглашением Руси с Византией, причем союзные обязательства несет на себе лишь Русь по отношению к империи. Мы полагаем, что устно такое соглашение между Русью и Византией стороны заключили как в 860, так и в 907 г.; союзные обязательства Руси были оплачены византийским золотом в виде дани и другими торгово-политическими льготами, зафиксированными, в частности, в договоре 907 г. В свете этих договоренностей, подкрепленных статьей о союзной помощи соглашения 911 г., становятся особенно очевидными удары русской рати по Закавказью в 909-910 и 912-13 гг., угроза константинопольского  патриарха Николая Мистика в адрес болгарского царя Симеона наслать на него “скифские племена”, и среди них Русь ш, последующие совместные действия руссов и греков против арабов. Эти союзные отношения были нарушены лишь где-то в середине 30-х годов X в.

Греческие обязательства  прослеживаются и там, где идет речь о непременном возвращении украденного или убежавшего русского челядина. Греки обязались также возвращать на Русь имущество умерших в Византии русских подданных, в случае если на этот счет не было сделано перед смертью каких-либо распоряжений. Вместе с тем в одном случае мы прослеживаем обязательство только русской стороны: оно касается возвращения руссами захваченных в плен греков за выкуп по установленной цене.

Как греческие, так и русские  обязательства связаны с непосредственными  интересами сторон и продиктованы реальной исторической обстановкой. Греки нуждались в военной помощи Руси в своих военных предприятиях против арабов — и вот появляется пункт о разрешении руссам служить в византийском войске, что, видимо, отразило издавна складывавшуюся практику. Русская феодализирующаяся верхушка была заинтересована в укреплении своих прав на челядь, рабов, — и вот греки обязуются возвращать на Русь спасавшихся от неволи челядинов. Византия в свою очередь добилась от русских принятия на себя обязательств по возвращению греческих пленных, что, вероятнее всего, явилось отзвуком недавнего русского похода на Константинополь. Таким образом, эти статьи не только не нарушают общего двустороннего и равноправного характера всего соглашения, но и подчеркивают его взаимовыгодный характер.

Двусторонний и равноправный характер договора подтверждает и его  окончание. Там говорится, что “бывший миръ” записан на “двою харатью”, т. е. на две грамоты. Одна из грамот удостоверена византийским императором и передана русским послам (“бывший миръ сотворихом Ивановым написанием на двою харатью, царя вашего и своею рукою, предлежащим честнымъ крестомъ и святою единосущною Троицею единого истинаго бога вашего, извести и дасть нашим послом”). На другой “харатье” клялись русские послы. Эта грамота была передана византийским императорам (“Мы же кляхомся ко царю вашему, иже от бога суща, яко божие здание,   по  закону  и по  покону языка нашего.   И таковое написание дахом царства вашего на утвержение...”.

Таким образом, и вводная  часть договора, где берет слово  русская сторона и декларирует  об удержании и письменном оформлении договора “мира и любви”, и “ряд”  договора с его конкретными статьями, и заключительная часть документа, вновь возвращающая нас к общеполитическим вопросам, основаны на двусторонних и равноправных обязательствах и Руси, и Византии.

Русско-византийский договор 911 г. и в этом отношении повторяет  греко-персидский договор 562 г. Там также  на двусторонней и равноправной основе в утвержденной грамоте о мире были сформулированы “главы” “мира  и любви”. Точно так же греко-персидский “ряд” имел двусторонние равноправные обязательства. Правда, были и отступления: отдельный документ о свободе  вероисповедания христиан в Персии содержал лишь обязательства персидской стороны. Но в этом случае, как и  в случае с разрешением византийского  правительства служить руссам в  греческой армии, мы имеем дело с  исторически складывавшимися отношениями  двух стран, когда эти обязательства  носили не общий, а абсолютно конкретный и неповторимый характер.

Какова система заключения данного договора? Документ был написан  в двух вариантах: один, как уже отмечалось шел от греческой стороны, был передан греками русскому посольству и, видимо, был написан по-гречески. Именно этот греческий оригинал и подписал “своею рукою” византийский император. Другой экземпляр шел от русской стороны и был, по-видимому, написан по-русски. Этот русский оригинал, на котором клялись русские послы, и был передан византийским императорам.

Аналогичным образом оформлялся договор и точно такой же была процедура его заключения между  греками и персами в 562 г. Тогда  же были подготовлены две аутентичные  грамоты на персидском и греческом  языках. Аутентичность обоих текстов была тщательно сверена, причем стороны выверили не только все слова и понятия, но и “силу каждого слова”. С этих двух оригиналов сделали точные списки. Затем персидский посол Зих передал византийскому послу Петру экземпляр, написанный по-персидски; Петр передал Зиху экземпляр, написанный по-гречески, т. е. каждое посольство получило в свои руки оригинал, написанный на языке другой стороны и имеющий соответствующие подпись и печать. Но Зих взял для памяти написанный на персидском языке список, идентичный греческому и не имевший на себе печатей. Петр сделал то же самое.

В 911 г. греки и руссы  также обменялись текстами аутентичных  грамот, как это было в случае с заключением греко-персидского  договора: греки отдали экземпляр, подписанный  императором, русским послам, а в  обмен получили русский текст.

1.3 Договоры в XVII - XIX веках

Вплоть до XVIII века довольно распространенным явлением были разные названия одного и того же документа. Причины этого  лингвисты видели в синонимии, обусловленной  недостаточно сформировавшимися языковыми нормами допетровского времени. Углубленный анализ позволяет усматривать и иные обстоятельства этого явления: различную совокупность условий, порождающую употребление разных ключевых глаголов, отражавшихся в названии документа в виде существительных; одновременное употребление в названии родового и видового понятий; неодинаковые значения одного и того же документа для разных договаривающихся сторон; разное значение документа во времени и как разновидность этого явления не одно и то же наименование документа в разных по времени канцеляриях (при повторном воспроизведении документа через некий продолжительный срок). По отношению к документам местных канцелярий следует учитывать также недостаточно четкие представления отдельных составителей или заказчиков о типах и разновидностях деловых бумаг, обусловленные невысокой документной грамотностью авторов делового текста.

Важнейшим признаком официального документа является его формуляр - совокупность устойчивых информационных элементов (реквизитов, языковых формул) документа, расположенных в определенной последовательности, специфической  для каждого вида документа. Формуляр - результат повторяемости управленческих ситуаций и управленческих действий. Исследователи отмечают, что еще  на заре клинописи письменные памятники  отличались использованием устойчивых текстовых формулировок с определенным расположением материала.

В договорах данного периода большинство реквизитов еще не выделилось из текста, т.е. вид договора, дата документа, обозначение авторов и др. и собственно содержание составляли один сплошной текст.

Существенные изменения  в оформлении договоров произошли  в эпоху Петра I, когда в России стала меняться система делопроизводства, вводиться формальные правила ведения документации.

Анализ международных  договоров России с восточными странами XVII- XVIII веков, позволяет сравнить правила их оформления.

Сравним международные (мирные) договоры: Нерчинский договор 1689 г. и Кяхтинский трактат 1727 г.

Нерчинский договор посвящен установлению границ между Россией  и Китаем. По условиям договора, Россия уступала Цинской империи почти все земли по верхнему Амуру и ликвидировала там русские поселения; русский город Албазин подлежал «разорению до основания», при «клятвенном обязательстве» цинов не заселять «Албазинские земли», что явилось достигнутым российской стороной завуалированным ограничением суверенитета Китая на левом берегу Амура.

Кяхтинский – посвящен укреплению и развитию Нерчинского мира.

Сей новый договор нарочно  зделан, чтоб между обоими империями мир крепчайший был и вечный и от нынешняго дне каждое государство своими подданными имеет владеть и удерживать и, зело почитая мир, каждой имеет жестоко своих собирать и крепить, чтоб никакого противнаго дела не могли возбудить.[34]

Во-первых, отметим различные  названия одинаковых по сути документов – в одном случае он так и  называется «договор», в другом «трактат».

Официальные тексты обоих международных договоров, подписанные обеими сторонами, были написаны на латинском языке, кроме этого сделаны экземпляры на русском и манчьжурском языках.

Дата подписания договора, стоящая в латинском и маньчжурском текстах Нерчинского договора, расходится с датировкой русского текста (27 августа). Разнобой в датировке связан, по-видимому, с самой процедурой изготовления и подписания текстов: 27 августа  был написан русский текст, 28 августа  – два экземпляра договора на латинском и один на маньчжурском языках, 29 августа латинские экземпляры были подписаны обеими сторонами.

Структура Нерчинского договора следующая:

Вводная часть (преамбула), где указывается, кто и на основании каких документов является представителями государств,  заключающих договор. В частности, высланные указом китайского императора сановники, начальник войск, советник империи и проч., а со стороны России «великие и полномочные» послы «божиею милостью великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея Великия, Малыя и Белыя России монархов и многих государств и земель Восточных, Западных и Северных отчичей и дедичей, наследников и обладателей, их царского величества» и дьяк Семион Корницкий, исполняющий по сути функции секретаря-делопроизводителя. Далее следует указание даты заключения договора и места заключения.

Интересно обратить внимание на способ указания даты: «в год Камхи 28-й, названный годом Золотистого змея, 7 луны 24 дня (28 августа 1689 г.) собрались близ города Нипчоу (т.е. Нерчинска)». В официальном латинском тексте дата указана по китайскому летосчислению.

Далее указывается причина  необходимости заключения договора: «для обуздания и подавления дерзости охотничьих людей низкого положения, которые, переходя границы, или убивают друг друга, или грабят, или совершают всякие беспорядки и возмущения, также и для ясного и точного определения и установления границ между Китайской и Российской империями, а также, наконец, для установления постоянного мира и заключения вечного союза, с обоюдного согласия постановляем и определяем следующие статьи».

Затем следует основная часть, изложенная постатейно, причем в варианте на манчьжурском языке нумерация статей отсутствует. Основная часть включает 5 статей содержащих существенные условия отношений и границы между странами, а шестая статья посвящена описанию условий заключения договора:

«[В результате] торжественного совета послов обеих империй, прекратившего спор о границах обоих государств и заключившего мир и клятвенно установившего вечную дружбу, не остается места для беспорядков, если только эти определенные условия надлежащим образом будут соблюдаться.

Условия этого союза письменно  утверждаются обеими сторонами, и вторые экземпляры, скрепленные установленными печатями, великие послы обеих  империй передают друг другу.

Именно и только в соответствии с этим экземпляром эти условия  на китайском, русском и латинском  языках следует вырезать на камнях, каковые камни воздвигнуть на рубежах обеих империй как  постоянный и вечный знак памяти.

Дано при Нипчоу в год Камхи 28-й 7 луны день 24».