Процессуальные особенности рассмотрения дел о компенсации морального вреда

 

Как подчеркивает, А.М. Эрдлевский, хотя компенсация морального вреда членам семьи в связи со смертью основного потерпевшего прямо упомянута только применительно к трудовому законодательству, несомненно, что такой же подход должен применяться в других случаях противоправного причинения смерти потерпевшему.

 

Акцентируем внимание и на том, что обстоятельстве, что судебная практика придерживается общей линии, когда смерть потерпевшего (для определенной категории дел) позволяет его  родственникам требовать возмещение морального вреда.

 

Анализируя вышесказанное, возникает логичный вопрос: переходит  ли к наследникам право требовать  взыскания компенсации морального вреда в случае смерти истца, которому непосредственно причинен моральный  вред?

 

Как разъяснил ВС РФ, согласно ст.151 ГК РФ компенсация морального вреда производится в случае причинения гражданину морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные  права либо посягающими на принадлежащие  гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных  законом.

 

Право требовать взыскания  компенсации морального вреда связано  с личностью потерпевшего и носит  личный характер. Поэтому данное право  не входит в состав наследственного  имущества и не может переходить по наследству. Если гражданин, предъявивший требование о взыскании компенсации  морального вреда, умер до вынесения  судом решения, производство по делу подлежит прекращению на основании  п.8 ст.219 ГПК РСФСР.

 

В том случае, когда истцу  присуждена компенсация морального вреда, но он умер, не успев получить ее, взысканная сумма компенсации  входит в состав наследства и может  быть получена его наследниками»[4].

 

Итак, мы выяснили, кто может  выступать истцом, по делам о возмещении морального вреда, обратимся теперь к ответчику.

 

Ответчиком могут быть физические или юридические лица, Российская Федерация, субъекты РФ или  муниципальные образования. В тех  случаях, когда требование о компенсации  морального вреда соединено с  требованием о защите нарушенного  избирательного права, ответчиками  могут быть органы государственной  власти, органы местного самоуправления, общественные объединения, должностные  лица, избирательные комиссии и комиссии референдума, а также кандидат.

 

На практике зачастую возникают  споры: кто конкретно является ответчиком в лице государственных органов?

 

Приведем пример из практики:

 

«К. обратилась в суд с  иском к комитету по финансам и  налоговой политике муниципального образования "город Ханты-Мансийск" и отделу внутренних дел г. Ханты-Мансийска  и Ханты-Мансийского района управления внутренних дел Ханты-Мансийского  автономного округа Тюменской области  о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, причиненных ей тем, что в результате неправомерных действий сотрудника органов внутренних дел П. по неосторожности убит ее сын - Е.

 

Решением Ханты-Мансийского  городского суда Ханты-Мансийского  автономного округа от 29 ноября 1999 г. иск удовлетворен частично: с Ханты-Мансийского ГРОВД в пользу истицы взыскано: 30 тыс. рублей в возмещение материального ущерба, 70 тыс. рублей - компенсация морального вреда.

 

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

 

Постановлением президиума суда Ханты-Мансийского автономного  округа от 14 июля 2000 г. и определением Судебной коллегии по гражданским делам  Верховного Суда РФ от 6 апреля 2001 г. протесты прокурора Ханты-Мансийского автономного  округа и заместителя Генерального прокурора РФ на судебные постановления  оставлены без удовлетворения.

 

Президиум Верховного Суда РФ 10 октября 2001 г. протест заместителя  Генерального прокурора РФ, в котором  ставился вопрос об отмене судебных постановлений  и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, удовлетворил по следующим основаниям.

 

Из материалов гражданского дела следует, что 7 сентября 1996 г. П. - бывший заместитель начальника отделения  уголовного розыска Ханты-Мансийского  ГРОВД, превысив служебные полномочия при исполнении служебных обязанностей, применил табельное оружие и совершил неосторожное убийство Е.

 

По приговору суда он признан  виновным и осужден по ч.2 ст.171 УК РСФСР. Потерпевшей по уголовному делу К. разъяснено право на обращение  с иском в порядке гражданского судопроизводства.

 

Она предъявила иск о взыскании  материального ущерба, причиненного в результате смерти сына, в размере 51 087 руб. и компенсации морального вреда в сумме 200 тыс. рублей.

 

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, сославшись на ст. 1068 ГК РФ, предусматривающую ответственность  юридического лица или гражданина за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, указал, что  за вред, причиненный П. при исполнении служебных обязанностей, ответственность  несет Ханты-Мансийский ГРОВД.

 

Президиум суда Ханты-Мансийского  автономного округа и Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признали решение суда первой инстанции законным.

 

Довод в протестах прокуроров Ханты-Мансийского автономного округа и заместителя Генерального прокурора  РФ о том, что в данном случае необходимо руководствоваться ст. 1069 ГК РФ, судебные надзорные инстанции отвергли со ссылкой на его несостоятельность, посчитав данную статью по настоящему делу не подлежащей применению, так  как ею регулируется ответственность  за вред в сфере властно-административных правоотношений, причиненный в результате издания различных властных предписаний (приказов, распоряжений, указаний и др.), адресованных гражданам и юридическим лицам и подлежащих обязательному исполнению. В указанном случае, по их мнению, вред причинен работником при исполнении им своих служебных обязанностей, поэтому ответственность за вред в соответствии со ст. 1068 ГК РФ несет работодатель.

 

С такими выводами согласиться  нельзя.

 

В силу ст. 53 Конституции  Российской Федерации каждый имеет  право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной  власти или их должностных лиц.

 

Данная конституционная  норма в сфере властно-административных правоотношений реализуется путем  закрепления в Гражданском кодексе  Российской Федерации обязанности  возместить ущерб, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами.

 

Так, в ст. 1069 ГК РФ установлено, что вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных  органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания  не соответствующего закону или иному  правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

 

Под незаконными действиями (бездействием), на которые указано  в приведенной статье, следует  понимать деяния, противоречащие законам  и другим правовым актам. Они имеют  многообразные виды и формы и  заключаются не только в издании  не соответствующих законодательству властных предписаний (приказов, распоряжений, указаний и др.), как ошибочно полагали судебные надзорные инстанции, но и  в иных незаконных действиях (бездействии).

 

Превышение власти должностным  лицом, сопровождаемое применением  оружия, признается в Уголовном кодексе  Российской Федерации незаконным деянием  и запрещено под угрозой наказания.

 

Следовательно, вред, причиненный  в результате таких действий, подлежит возмещению в порядке, установленном  в ст. 1069 ГК РФ. Возмещение вреда в  этом случае производится не государственными и муниципальными органами либо их должностными лицами, а за счет казны, от имени которой в силу ст.1071 ГК РФ выступают соответствующие финансовые органы.

 

С учетом изложенного следует  признать, что по данному делу были неправильно применены нормы  материального права.

 

Президиум Верховного Суда РФ решение Ханты-Мансийского городского суда от 29 ноября 1999 г., постановление  президиума суда Ханты-Мансийского  автономного округа от 14 июля 2000 г. и  определение Судебной коллегии по гражданским  делам Верховного Суда РФ от 6 апреля 2001 г. отменил, дело направил на новое  рассмотрение в суд первой инстанции»[5].

 

Таким образом, еще раз  подчеркнем, что истцы по данной категории дел должны обращаться с иском о возмещении морального вреда к финансовым органам, выступающим  от имени казны. Чрезвычайную важность при рассмотрен данного вопроса приобретает постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"[6]. В части 1 п.12 данного постановления сказано: в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, необходимо иметь в виду, что ответчиком по такому делу должно признаваться соответствующее публично-правовое образование в лице его финансового или иного уполномоченного органа. Согласно части 2 ст.12 этого же постановления, предъявление иска непосредственно к государственному органу или к органу местного самоуправления, допустившему нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления или к его возвращению без рассмотрения. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган. Тем самым подчеркивается, что возможна лишь прямая, непосредственная ответственность публично-правовых образований.

 

Необходимо отметить, что, в отличие от ст.1069 и 1070, ст.16 ГК РФ ("Возмещение убытков, причиненных  государственными органами и органами местного самоуправления") определяет лишь субъект ответственности (Российская Федерация, субъект Российской Федерации, муниципальное образование), не указывая на источник возмещения. Это обстоятельство послужило основанием для утверждений  о том, что норма ст.16 ГК РФ охватывает два возможных варианта: прямую и  дополнительную ответственность указанных  субъектов[7]. Так, К.Б. Ярошенко полагает, что при прямой ответственности  потерпевший предъявляет требования непосредственно к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию, от имени которых выступают  уполномоченные ими органы, а источником возмещения служит соответствующая  казна. При дополнительной же (субсидиарной) ответственности[8] данные требования предъявляются к конкретным государственным  и муниципальным органам, которые  возмещают вред за счет находящихся  в их распоряжении денежных средств. И лишь при недостаточности таких  средств субсидиарная ответственность  в порядке ст.120 ГК РФ возлагается  на учредителей (Российскую Федерацию, субъект Российской Федерации, муниципальное  образование).

 

Распространению приведенного толкования способствует также то, что в ряде законов России (в  том числе вступивших в силу позже  второй части ГК РФ, содержащей ст.1069 и 1070) имеются нормы, согласно которым  ответственность за неправомерные  действия возлагается непосредственно  на совершившие их властные органы. Нормы некоторых актов содержат лишь отсылку к порядку, предусмотренному гражданским законодательством.

 

Вышесказанное порождает  противоречия и проблемы на практике. Проиллюстрируем примером:

 

«А. обратился в суд  с иском к Министерству финансов РФ и Генеральной прокуратуре  РФ о компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что в отношении  него незаконно избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу, впоследствии приговором суда он был оправдан за отсутствием состава преступления.

 

Решением суда, оставленным  без изменения последующими судебными  инстанциями, в иске к Министерству финансов РФ отказано, компенсация  морального вреда взыскана с Генеральной  прокуратуры РФ по тем основаниям, что Генеральная прокуратура  РФ является главным распорядителем средств федерального бюджета органов  прокуратуры, самостоятельно распределяет бюджетные средства по подведомственным получателям этих средств, что предусмотрено  ст.158 Бюджетного кодекса Российской Федерации.

 

Судебная коллегия по гражданским  делам Верховного Суда РФ с таким  выводом не согласилась, указав следующее.

 

Согласно ст.52 Закона Российской Федерации от 17 января 1992 г. "О  прокуратуре Российской Федерации" (с последующими изменениями и  дополнениями) финансирование органов  прокуратуры осуществляется из федерального бюджета.

 

Объемы финансирования утверждаются федеральным законом о государственном  бюджете на соответствующий период (год) строго по кодам бюджетной классификации.

 

Вышеприведенная ст.1070 ГК РФ конкретно определяет, за счет какой  казны производится возмещение вреда, в частности, в случае незаконного  применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

 

Данная норма именно для  таких случаев предусматривает  ответственность казны Российской Федерации, т.е. ст.1070 ГК РФ является специальной  нормой, поэтому ст.158 Бюджетного кодекса  применяться не должна»[9].

 

Таким образом, в соответствии со ст.1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной  ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных  законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.