Современное правовое регулирование компенсации морального вреда по российскому законодательству: проблемы и пути их решения

Законодательство не всегда определяет вину в качестве необходимого условия ответственности за причинение морального вреда. Статья 1100 Г'К РФ устанавливает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; в иных случаях, предусмотренных законом, владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный третьим лицам в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т. п.). Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (п. 3 ст. 1079 ГК РФ). Из этого следует, что выплата компенсации морального вреда пострадавшему владельцу источника повышенной опасности может быть возложена только на другого виновного владельца повышенной опасности. Следует иметь в виду, что под источником повышенной опасности понимается деятельность граждан и юридических лиц, связанная с повышенной опасностью для окружающих: использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т. п.; осуществление строительной и иной связанной с нею деятельности и др.

Общее правило о распределении  бремени доказывания, установлено, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она  ссылается как на основание своих требований и возражений. Поскольку для доказывания факта причинения вреда, в отличие от доказывания вины, гражданское законодательство не устанавливает каких-либо особых правил, поэтому потерпевший должен был бы доказать факт причинения ему морального вреда, чтобы суд решил вопрос о возмещении в его пользу. Суд имеет возможность применять принцип презумпции морального вреда в процессе осуществления предоставленных ему законом полномочий в отношении оценки доказательств.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении № 10 от 20 декабря 1994г. определил предмет доказывания по спорам, связанным с компенсацией морального вреда, указав, что суду «необходимо также выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя вреда, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора».⁵²

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что по правоотношениям, возникшим  после 3 августа 1992 г., компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме, а по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г., - только в денежной форме, независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда (п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10 от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

С таким решением вопроса  в действующем законодательстве согласны не все учёные. По мнению И.С. Марусина, отсутствие в Гражданском  кодексе нормы, допускающей компенсацию  морального вреда в неимущественной форме, ограничивает суд «в выборе средств защиты и восстановления нарушенных интересов потерпевшего и тем самым в способности принять решение, лучше всего отвечающее требованиям ситуации».⁵³

В Гражданском кодексе  Российской Федерации, в отличие от ранее действовавших Основ гражданского законодательства, предусмотрена возможность компенсации морального вреда только в денежной форме. Деньги являются эквивалентом товаров, работ, услуг. Обладая определённой денежной суммой, потерпевший может сам решить, каким образом используя эти средства, он получит наибольшее удовлетворение.

Ю.К. Толстой полагает, что отказ законодателя от компенсации  морального вреда в иной имущественной  форме является неправильным.⁵⁴

2.3. Актуальные аспекты определения размера компенсации морального вреда, подлежащего компенсации

По определения размера  компенсации морального вреда, подлежащего  возмещению, являются актуальными как  для теории, так и для практики гражданского права. На эти вопросы  обращено внимание в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» № 3 от24 февраля 2005 г., «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» № 3 от 17 марта 2004 г., «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» № 7 от 14 февраля 2000 г., в Информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения в судебной практике Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» » № 64 от 14 июня 2001 г. и других актах высших судебных инстанций.

Размер компенсации  морального вреда как категория  широко оперирует и Европейский суд по правам человека. Например, в Решении этого суда от 16 октября 2003 г. по жалобе № 76737/01 «Ольга Георгиева  Андреева (Olga Georgiyevna Andreyeva) против Российской Федерации» (Первая секция) отмечалось, что суд внимательно изучил условия заявления властей Российской Федерации. Принимая во внимание характер утверждений, содержащихся в заявлении, и предлагаемый размер компенсации, а также согласие Георгия Бабиняна (сына заявительницы) с условиями заявления, суд счел неоправданным дальнейшее рассмотрение данной жалобы (подп. «с» п. 1 ст. 37 Конвенции). Также Европейский суд отметил, что размер компенсации морального вреда, который власти Российской Федерации готовы выплатить Георгию Бабиняну, является аналогичным компенсации, присужденной Европейским судом А. Бурдову, чья жалоба основывалась на сходных обстоятельствах.⁵⁵

В другом  деле Европейским судом даются характеристики размера компенсации морального вреда. В частности, относительно требования о возмещении ущерба, якобы понесенного в результате нарушения п. 3 и 4 ст. 5 Конвенции, Суд напоминает, что в определенных случаях, которые касаются нарушений данных положений Конвенции, он присуждал скромные по размеру компенсации морального вреда. Однако в сравнительно недавних своих постановлениях Суд полностью отклоняет всякие требования о возмещении морального вреда. В некоторых постановлениях Суд высказал мнение, что справедливое возмещение может присуждаться только в отношении вреда, причиненного в случае лишения свободы, которого бы заявитель не претерпел, если б имел преимущества, обеспеченные п. 3 ст. 5. Таким образом, Суд пришел к выводу, что, исходя из обстоятельств упомянутых дел, объявление факта наличия нарушения прав заявителей представляет собой достаточно справедливое возмещение в случае, когда речь идет о перенесенном неимущественном вреде.⁵⁶

Проблема  оценки размера причиненного морального вреда является центральной для этого института. Она была, есть и будет присуща ему на всем протяжении становления и развития. На ее наличие и объективные сложности разрешения обращали внимание многие авторы. Современные ученые также уделяют внимание проблемам определения размера компенсации морального вреда. Можно поддержать высказываемое в литературе мнение о том, что содержащихся в Гражданском кодексе Российской Федерации положений, которыми следует руководствоваться суду при определении размера компенсации морального вреда, недостаточно, несмотря на то, что, как подчеркивалось выше, соответствующих критериев существует не менее пятнадцати. Но к сожалению, эти критерии отличаются неопределенностью и неконкретностью. В связи с этим не выработана единообразная практика: судьи вынуждены самостоятельно, исходя из собственного понимания права, убеждений и жизненного опыта, определять размер денежной компенсации морального вреда.

По мнению отдельных юристов, результат такого положения в российском гражданском праве - беспорядочность судебных решений и чрезмерное количество предъявляемых исков о возмещении морального вреда.⁵⁷ Так же можно отметить, что последнее мнение не представляется абсолютно верным. Вот в частности, «чрезмерное» количество подобных исков обусловлено целым рядом существенных причин, в том числе - недостаточной правовой подготовкой некоторых истцов и их представителей (компенсацию морального вреда отождествляют с некоей штрафной санкцией, которая, как представляется истцу, должна применяться чуть ли не повсеместно при совершении определенных действий) и т. д.

Как показывает судебная практика, истцы нередко  пытаются предъявлять требования о компенсации морального вреда, не имея на это достаточных правовых оснований. По сути, компенсация морального вреда отождествляется ими исключительно со штрафом, с карательной функцией правосудия, а такое отождествление представляется откровенно необоснованным, не соответствующим правовой природе исследуемого института.

Например, А. Р. Ратинов и Г. X. Ефремова отмечают, что, например, в уральском регионе в 1996 г. в среднем каждый иск «стоил» 2 млн. рублей, а в 1997 г. «эта сумма возросла до 5,5 млн. рублей. Это что - результат денежной реформы или возросших аппетитов?.. Появились специалисты, которые превратили иски к СМИ в своеобразный бизнес... Должны быть исключены попытки... заинтересованных лиц таким путем поживиться за счет редакции, усмирить неугодную газету, „приструнить" независимых журналистов».⁵⁸

Смольнинский федеральный районный суд Санкт-Петербурга в решении  по конкретному делу, отказывая в  требовании о компенсации морального вреда, подчеркнул, что «доводы истца  о причинении ему морального вреда  суд находит надуманными. Судом  установлено, что публикация... никак не повлияла ни на служебное положение истца, ни на отношения его с сослуживцами, ни в семье. Истец не доказал причинение ему физических и нравственных страданий».⁵⁹ В решении по другому делу этот же суд справедливо подчеркнул, что «оснований для компенсации морального вреда не имеется в связи с недоказанностью распространения порочащих сведений. Доводы истцов о причинении морального вреда суд находит надуманными. Судом установлено, что публикация не причинила истцам нравственных страданий».⁶⁰

Следовательно, что в вышеуказанных  случаях речь идет о так называемой шикане, о злоупотреблении истцами  правом, недопустимым согласно ст. 10 ГК. А заложенный в ГК принцип определения размера компенсации морального вреда на основании судебной оценки совокупности обстоятельств в каждом конкретном случае является самым гибким и удачным. Вместе с ч. 2 ст. 151 части первой ГК и п. 2 ст. 1101 части второй ГК оказались посвящены одному вопросу: критериям определения размера компенсации. При этом в них использованы хотя и сходные, но не совпадающие термины. Поскольку ст. 1101 является специальной по отношению к ст. 151, целесообразно исключить ч. 2 из ст. 151. Часть 1 п. 2 ст. 1101 необходимо дополнить и изложить в следующей редакции: «Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда, а также других заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости». Суммы, взыскиваемые судами первой инстанции, по схожим делам о компенсации морального вреда, действительно существенно различались и различаются по прошествии ряда лет, хотя «с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе взыскать компенсацию за причиненный моральный вред в любой сумме».

Проблема определения  размера компенсации морального вреда является многоаспектной. Она распадается на ряд относительно независимых вопросов: нахождение критериев оценки причиненного морального вреда; определение размера причиненного морального вреда; определение денежных сумм, подлежащих выплате в качестве компенсации морального вреда.

Исходя из общих правил юридической техники и правоприменительной практики, следует признать, что в случае противоречия между установленными в ст. 151 и ст. 1101 ГК критериями определения размера компенсации морального вреда следует руководствоваться нормами ст. 1101 ГК по следующим причинам:

- находясь в составе второй части ГК, она является более поздней по сравнению со ст. 151 ГК нормой;

- исходя из места в системе ГК, а также названия статьи («Способ и размер компенсации морального вреда»), она представляет собой специальную по отношению к ст. 151 норму, устанавливающую правила определения размера компенсации морального вреда.

Тем не менее, представляется, что  противоречий между ст. 151 и 1101 ГК нет, а ст. 1101 ГК лишь уточняет перечень обстоятельств, подлежащих выяснению при рассмотрении дел данной категории. Таким образом, противоречия между названными статьями отсутствуют. Подобную позицию, судя по всему, разделяет и Верховный Суд Российской Федерации, разъясняя, что «при определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание обстоятельства, указанные в части 2 статьи 151 и пункте 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, и иные заслуживающие внимания обстоятельства».⁶¹

Так же не противоречат статьям 151 и 1101 обстоятельства, вытекающие из норм действующего законодательства и обобщений судебной практики. В частности, речь идет о упомянутом выше постановлении Пленума Верховного Суда России от 20 декабря 1994 г. № 10, обязывающем суды выяснять:

- причинно-следственную связь между действиями ответчика и моральным вредом (абз. 1 п. 1 постановления);

- в чем заключаются  страдания (абз. 2 п. 2 постановления);

- обстоятельства, при которых  причинены страдания (абз. 2 п. 1 постановления);

- конкретные обстоятельства, свидетельствующие о тяжести страданий (абз. 2 п. 8 постановления).

Но приведенный перечень не является исчерпывающим. При рассмотрении конкретных дел возможно применение как иных правовых норм (например, вытекающих из требований гражданского процессуального законодательства), так и иных разъяснений судебной практики. Суды, исходя из конкретных материалов дел, решая вопрос о компенсации морального вреда, справедливо оценивают иные, прямо не предусмотренные законом обстоятельства.