Сопоставительный анализ фразеологизмов с компонентом-зоонимом на материале английского, русского и японского языков

Кроме вышеназванных признаков В.В. Виноградов говорил о эквивалентности и синонимичности слову, как наиболее существенном признаке фразеологического оборота [10, c.43] (наставить рога – изменить; не в бровь, а в глаз – точно, метко; без обиняков (говорить, писать) – напрямую, прямо; all for naught – in vain; with a loose rain – indulgently, gently; 一目散に [itimokusan ni]- знач. «сломя голову» – в спешке). Однако Н.М. Шанский опровергает данную точку зрения, говоря о том, что  метафоричность  присуща  также  и многим словам (длиннорукий; зоркоокий; стоумовый), а эквивалентность -  не всем устойчивым  сочетаниям [42, c.51] (белая зависть; поймать на слове; a random bullet; the bitter truth; むごい真実 [mugoi sinjitu] –знач. «горькая правда»).  Поэтому исследователь предпочитает не включать эти  второстепенные  и   зависимые   признаки   в   определение фразеологизма.

В работах В.Н. Телии говорится о полной или частичной идиоматичности фразеологических оборотов, то есть дословной непереводимости на другие языки, и принадлежности к номинативному инвентарю языка, то есть способности к называнию [38, c.114] (подвести под монастырь;  пьяный в доску; have a bee in one’s bonnet; have not a leg to stand on; すし詰め [susidzume] – букв. «набор суси», знач. «как сельди в бочке»; 猿も木から落ち[saru mo ki kara ochiru] - букв. «даже обезьяна с дерева падает»; 腹を割って [hara o watte] – букв. «надрезав живот», знач. «откровенно, честно»). Однако эта точка зрения вступает в противоречие с множеством примеров, когда в разных языках при образовании фразеологизмов со схожим значением используются практически одни и те же семантические единицы (百聞は一見にしかず[hyakubun wa ikken ni shikazu] – знач. «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать»; 寺の隣に鬼が住む  [tera no tonari ni oni ga sumu] – букв. «рядом с храмом живут черти», знач. «в тихом омуте черти водятся»; iron nerves; be in the same boat; add fuel to the fire; it’s easier to pull down than to build; speech is silver, silence is gold).

В.П. Жуков позиционировал целостность значения как не менее существенный признак данных лексических единиц. Ведь значение фразеологической единицы не выводится из значений составляющих ее слов. Так же, ученый говорил и о том, что фразеологическая единица членится на компоненты, формально соотносимые со словом. Так как фразеологические единицы служат не только для номинации, но и для характеристики явлений, в них может быть заложена оценка [15, c.61]. Следовательно, можно выделить  и такое свойство, как экспрессивность (из кожи вон лезть; валяться в ногах; вертеться, как белка в колесе; язык на плече; great and small; second to none; come to the right/wrong shop; chew the fat).

Кроме того, А.И. Молотков выделяет такие важные качества фразеологизма, как валентность, то есть способность единиц сочетаться с определенными словами, группами, разрядами слов, причем определенным образом – по законам лексической и грамматической сочетаемости единиц языка; возможность структурных вариантов или новообразований [33, c.126] (ありがたい迷惑 [arigatai meiwaku] – знач. «медвежья услуга» употребляется не обособленно, а вступает во взаимодействие с другими словами: ありがたい迷惑する・しました [arigatai meiwaku suru/shimashita] - знач. «оказать/оказал медвежью услугу».

Еще пример: метафора «идти прямой дорогой» – означает жить честно, действовать без уловок. При этом в речи этот оборот легко поддается изменению, в зависимости от коммуникативной интенции: «он свернул с прямой дороги»; «перейти кому-либо дорогу – не переходи дорогу этому человеку». Выражение «fool away one’s time» само по себе является довольно отвлеченным фразеологизмом. Чтобы придать ему выразительность направленность на определенной лицо, необходимо применить лексическое окружение в соответствии с правилами грамматики: «Don’t fool away your time/he’s fooling away his time all day long». Данное свойство представляется существенным при употреблении фразеологических единиц непосредственно в живой речи.  Этот признак позволяет фразеологическому составу развиваться и изменяться исторически и делает возможным различные авторские трансформации фразеологического фонда [33, c.130].  Кроме того, свойство валентности представляется существенным при разделении фразеологического оборота и пословицы при узком понимании фразеологизма. Последняя имеет форму предложения: «Бабка надвое сказала»; «Большое видится на расстоянии». Представленных точек зрения на определение фразеологической единицы все же недостаточно для того, чтобы с уверенностью отнести определенную единицу в разряд фразеологизмов и отвергнуть другую. Например, являются ли пословицы, поговорки, речевые штампы фразеологизмами или их следует выделять в особую лексическую категорию?

Проблема заключается в том, что в состав фразеологии одни учёные относят все устойчивые сочетания слов, воспроизводимые носителями языка в готовом виде, другие ограничиваются только определённой группой устойчивых словосочетаний. У одних учёных во фразеологию языка попадают пословицы, поговорки, присловья, «крылатые слова» и афоризмы (Ахилесова пята; бумага не краснеет; sword of Damocles; Greek gift; nothing comes from nothing; あぶはちとらず[abuhachi torazu] - знач. «погнаться за двумя зайцами») у других – отделяются. Некоторые исследователи включают  в состав фразеологии сложные союзы, сложные предлоги, составные термины, словосочетания и даже отдельные слова (горбатый нос, жмурить глаза, раннее утро, ни-ни, ей-ей, галиматья, сумбур, катавасия, тарабарщина, learned body, fresh blood).

Обобщая широкий спектр взглядов на фразеологию, можно отметить, что существует два подхода к исследованию в данной области: узкий и широкий. При узком понимании объема фразеологии, в её состав включаются словосочетания со связанным значением. Условно их можно поделить на две группы. Первая: исходные компоненты словосочетания переосмыслены до конца; вторая: переосмыслен хотя бы один из лексических компонентов. В первом случае фразеологизм получает слитное значение, не разложимое на значения его лексических компонентов: прийти к шапочному разбору, смотреть сквозь пальцы, видал виды, курам на смех, отлегло от сердца. Такие фразеологизмы «разложимы лишь этимологически, в историческом плане»[24, c.46]. С другой стороны, у переосмысленного слова формируется фразеологически связанное значение, которое способно реализовываться только в сочетании с определенным словом или рядом слов, что «приводит к образованию устойчивых словесных комплексов, обладающих аналитическим, т.е. расчлененным значением [16, c.65] (голубая кровь; белое мясо; золотая молодежь; раб страстей).

Такое понимание объёма и состава фразеологии отражают, например, работы В.В. Виноградова, В.П. Жукова, А.И. Молоткова. Итак, сторонники данного подхода выделяют три типа фразеологических единиц:

1. Фразеологические сращения (идиомы) - устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых не выводится  из значения составляющих их компонентов (опростоволоситься; попасть впросак; бить баклуши; играть в бирюльки; ничтоже сумняшеся; собаку съесть; с бухты-барахты; из рук вон; как пить дать; была не была; куда ни шло, a doubting Thomas, a needle in a haystack, a shot in the arm). Не всякому современному человеку известно, например, что бирюльки – это старинная русская игра, мы можем не задумываться над значением устаревшей формы «ничтоже». Но целостное значение этих фразеологизмов понятно любому носителю русского языка. “Be all at sea” означает быть в недоумении, растеряться. Этимология этого выражения восходит к временам, когда во время мореплаваний было практически невозможно вызвать помощь в случае затруднения, так как навигация была слабо развита.

Фразеологические сращения имеют самую высокую степень идиоматичности составляющих их компонентов, поэтому с трудом поддаются трансформации [15, c.83].

2. Фразеологические единства - устойчивые сочетания, значение которых частично связано с семантикой составляющих их компонентов. Но эти компоненты употреблены в образном, переносном значении: зайти в тупик; бить ключом; плыть по течению; держать камень за пазухой; брать в свои руки; прикусить язык; be in the same boat; break no bones. Однако такие фразеологизмы могут  иметь нефразеологических двойников, т.е. словосочетания, которые совпадают с ними по составу, но употребляются в прямом значении: «я долго плутал по незнакомой улице и, в конце концов, зашел в тупик». Семантическая единица «behind the curtain» является  фразеологизмом лишь в том случае, когда «происходит переосмысление» [33, c.45]. Тогда фразеологизм имеет значение «сделать что-либо секретно, в тайне», тогда как выражение может употребляться и в прямом смысле «за занавесом». «Break no bones» имеет фразеологическое значение «не причинив вреда», тогда как может быть использовано в значении, опирающемся на слова, входящие в его состав: «It’s a wonder! He fell from the second floor and broke no bones. Lucky he is!».

В отличие от фразеологических сращений, утративших в языке свое образное значение, фразеологические единства всегда воспринимаются как метафоры или другие тропы. Так, среди них можно выделить устойчивые сравнения (как банный лист; как на иголках; как корова языком слизала; как корове седло; agree like cats and dogs; cross as a bear; behave like a hog), метафорические эпитеты (луженая глотка; железная хватка; iron nerves; big shot; animal spirit; bachelor’s wife; apple-pie order), гиперболы (золотые горы; море удовольствия; насколько хватает глаз; abundance of the heart), литоты (с маковое зернышко; хвататься за соломинку; с гулькин нос;　猫の額 [neko no hitai] – букв. «как кошкин лоб»). Есть и фразеологические единства, которые представляют собой перифразы, т.е. описательные образные выражения, заменяющие одно слово (за тридевять земель – знач. «далеко», звезд с неба не хватает – знач. «недалекий, заурядный (человек)», косая сажень в плечах – знач. «могучий, сильный», у черта на куличиках – знач. «очень далеко», back of beyond – знач. «далеко, неизвестно где», bad character – знач. «дурной человек», every inch, from A to Z – знач. «всё, от начала до конца»).

Некоторые фразеологические единства обязаны своей экспрессивностью каламбуру, шутке, положенной в их основу (дырка от бублика, от жилетки рукава, сам не свой, без году неделя, зарезать без ножа). Выразительность иных строится на игре антонимов (ни жив, ни мертв; ни дать, ни взять, ни богу свечка, ни черту кочерга; более или менее), на столкновении синонимов (из огня да в полымя; ум за разум зашел; переливать из пустого в порожнее; вокруг да около). Фразеологические единства придают речи особую выразительность и народно-разговорную окраску.

Фразеологические единства «образно мотивированы, характеризуются потенциальной лексической делимостью и синтаксической разложимостью, в связи с чем, более часто, чем сращения, подвергаются индивидуально-авторским преобразованиям» [42 С.27].

3. Фразеологические сочетания - устойчивые  обороты, компоненты которых сохраняют  свое основное значение, но вступают  в сочетание лишь с определенными  словами. 

Фразеологически связанное значение компонентов таких фразеологизмов реализуется только в условиях «строго определенного лексического окружения» [10 С.32]. Мы говорим «играть роль и иметь значение», но не можем сказать «иметь роль» или «играть значение»; «бархатный сезон», но не можем сказать «бархатный месяц»; «повальная эпидемия», но не «повальная заболеваемость», или «повальный насморк». Фразеологические сочетания нередко варьируются (насупить брови - нахмурить брови; затронуть чувство гордости - задеть чувство гордости; одержать победу - одержать верх; потерпеть крах - потерпеть фиаско (поражение); страх берет - злость (зависть) берет; сгорать от нетерпения - сгорать от стыда).

Так как фразеологические сочетания содержат в своем составе слова как со свободным, так и с фразеологически связанным значением, они легко подвергаются авторским преобразованиям.

Представители широкого подхода, помимо названных типов, включают во фразеологическую систему русского языка «единицы со структурой предложений или предикативных словосочетаний» [15 С.29]. К предикативным относятся такие словосочетания, у которых синтаксические функции обеих составляющих отличны от синтаксической функции всего словосочетания (одного поля ягоды, два сапога пара, одним миром мазаны, all things considered). Их называют фразеологическими выражениями [15 С.18]. Лингвисты иногда называют такие единицы фразеологизированными сочетаниями, фразеологизированными выражениями [24 С.37]. Они также устойчивы, но состоят из слов со свободными значениями, т. е. отличаются семантической членимостью (счастливые часов не наблюдают; быть или не быть; свежо придание, а верится с трудом; человек в футляре; после дождичка в четверг).

В.Н. Телия считает, что «фразеологичность этих единиц – в их воспроизводимости» [38 С.56]. Н.М. Шанский отмечает, что «отнесение тех или иных сочетаний слов к фразеологии, или, напротив, выведение их за пределы фразеологических единиц обуславливается тем, извлекаются ли они из памяти целиком или создаются в процессе общения» [42 С.51-63]. Исходя из этих принципов, сторонники данного подхода включают в состав фразеологии не только идиомы, но и устойчивые единицы неидиоматического характера, то есть пословицы, поговорки, крылатые слова и выражения (кто не с нами, тот против нас; как вспомнишь, так вздрогнешь). Однако подобные примеры вступают в противоречие с качествами фразеологической единицы, выделенными сторонниками узкого подхода. Мы говорим о таких качествах, как  синонимичность и эквивалентность слову -  пословицу  или поговорку едва ли возможно заменить на единичное слово, сохраняя при этом смысл высказывания. Так же, не все пословицы, крылатые слова основаны на переосмыслении. Такие примеры, как «без труда не вытащишь и рыбки из пруда», «без вины виноват», «на Бога надейся, но сам не плошай» и т.п. легко поддаются пониманию  без базовых сведений об этимологии лексической единицы, даже не носителю языка при дословном переводе.

Кроме вышеназванных категорий, такие исследователи как Е.И. Диброва еще больше расширяют группу фразеологизмов. Они относят речевые штампы [12 С.88] (люди в белых халатах; пережитки прошлого; нефтяной король; гамма переживаний; черное золото), устойчивыми сочетаниями из разряда названий книг, фильмов, передач радио и телевидения, строк популярных песен, стихов, лозунгов (Big brother watches you; все хорошо, прекрасная маркиза; кто возьмёт билетов пачку, тот получит водокачку). Б.В. Кривенко называет их «парафразеологией» [2 С.59].

Примером широкого понимания объёма и состава фразеологии могут служить работы Н.М. Шанского [42], В.Л. Архангельского [3], В.Н. Телии [38] и других. Эти ученые полагают, что широкий подход позволяет полнее и плодотворнее изучать фразеологизмы в контексте.

Таким образом, широкий подход к определению  фразеологической единицы не всегда непосредственно расширяет круг, очерченный сторонниками узкого подхода, но в некоторых случаях противоречит последнему.

Более подробное подразделение, то есть классификации фразеологизмов проводились множеством ученых с различных точек зрения. Первая классификация фразеологических оборотов с точки зрения их семантической слитности во французском языке  была представлена  Ш. Балли [5].

Что касается отечественной науки, в 1936 году С.И. Абакумовым была представлена классификация фразеологических оборотов с точки зрения их структуры, семантической слитности и «этимологического состава» [1 С. 35-43]. В 1954 году А.И. Ефимов в книге «О языке художественных произведений» классифицировал фразеологические обороты со стилистической точки зрения [13 С.83-110]. О.С. Ахманова в работе «Очерки по общей и русской лексикологии» исследовала структуру фразеологических единиц [4 С.43-45]. В.В. Виноградовым предложил синхронную классификацию фразеологизмов русского языка с точки зрения их семантической слитности [10 С.97-106] . А.В. Кунин в работе «Курс фразеологии современного английского языка» разделял фразеологические единицы с переводческой точки зрения. Наиболее полная и обобщенная классификация фразеологических оборотов была представлена Н.М. Шанским в книге «Фразеология русского языка». Ученый классифицировал фразеологизмы с точки зрения их семантической слитности, состава, структуры, происхождения, экспрессивно-стилистических свойств.