Сопоставительный анализ фразеологизмов с компонентом-зоонимом на материале английского, русского и японского языков

Относясь к индо-европейской семье, русский язык  в довольно большой степени открыт для заимствований. Источником заимствований опять же являются в основном литературные произведения. Среди них как наиболее значимые следует назвать Библию, античную мифологию и литературу, произведения зарубежных авторов («метать бисер перед свиньями», «валаамова ослица», «волк в овечьей шкуре» - Библейское происхождение; «гадкий утёнок» - из сказки Андерсена, «гора родила мышь», «собака на сене» - басни Эзопа) и др.

Англоязычные зооморфизмы.

По количеству фразеологических выражений с компонетном-зоонимом английский язык вовсе не уступает русскому. Как и в последнем, фразеологическое значение выражения основывается на метафорическом переносе.

Судя по примерам, в зооморфизмах английского языка четко прослеживается тенденция позиционирования человека как индивидуальности, личности, при этом акцентируются такие положительные качества, как состязательность, самостоятельность, и осуждается мошенничество, недобросовестность (tiger - «опасный противник, сильный игрок»; a lone wolf - «человек, действующий в одиночку»; barracuda - «эгоистичный, нечестный делец, хищник»; shark - «шулер, мошенник, вымогатель; таможенный чиновник; карманник»; weasel - «проныра, скользкий тип, подхалим»; stalking horse - «подставное лицо, ширма») [46].

В британской культуре человек чаще характеризуется по сфере его профессиональной деятельности, поэтому в английском языке много зооморфизмов среди слов профессионального жаргона, описывающих политическую и деловую деятельность человека: bull - «спекулянт, играющий на повышение»; bear - «биржевой маклер, играющий на понижение»; stag - «биржевой спекулянт ценными бумагами, покупающий акции распродающейся компании, с намерением их затем перепродать»; lame duck - означает политика, чей срок пребывания на избранном посту подходит к концу; poodle - «прихвостень (о партии, человеке, заискивающем перед власть держащими); человек, который хочет зависеть от или принадлежать к какой-либо властной структуре»; a fat cat - «богатый и привилегированный человек». Профессиональная деятельность женщин представляется с помощью следующих зооморфизмов: canary - «певичка»; bunny girl - «официантка в ночном клубе, одетая в специальный костюм кролика: ушки и короткий пушистый хвостик» [47; 48].

Особенный взгляд на мир проявляется в английском языке в виде маркировки исторических личностей с помощью зооморфизмов (Richard the Hog - Ричард III; Richard the Lion Heart - Ричард Львиное Сердце, the Swan of Avon – Шекспир) [46], что в русском языке не прослеживается.

Что касается синтаксиса зооморфизмов английского языка, большое место отведено эпитетам идиоматического характера («a stalking horse» – подставное лицо, ширма; «a pig head» – человек, который неохотно идёт на компромисс). Наравне с ними и сравнения, построенные с помощью сравнительных союзов «like», «as» («as drunk as an owl» – вдребезги пьяный,  «quiet / still as a mouse» – тих как мышь; «to eat like a horse» – есть как лошадь).   Примеров использования зоонима в качестве глагола довольно мало («to monkey» – пародировать, передразнивать, дразнить; «to cow» – запугивать, «to fox» - хитрить) [47].

Говоря о возникновении английских зооморфизмов, логично предположить, что часть из них исторически зародилась в устном народном творчестве. Многие писатели обогатили английскую фразеологию своим словотворчеством. Среди них в первую очередь следует назвать Уильяма Шекспира (very like a whale! - «так я вам и поверил! Ну, конечно! Как бы не так!»), Редьярда Киплинга(the tail wags the dog - «хвост виляет собакой, подчинённый командует начальником» («The Conundrum of the Workshops»)) [47].

Такие исследователи как А.В. Кунин, Н.Н. Амосова  замечают, что на английский язык колоссальное влияние оказали переводы Библии. В течение столетий Библия была наиболее читаемой и цитируемой в Англии книгой; не только отдельные слова, но и целые идиоматические выражения вошли в английский язык со страниц Библии (cast pearls before swine - «метать бисер перед свиньями»; a wolf in sheep's clothing - «волк в овечьей шкуре»).

Большое число английских зооморфизмов связано с античной мифологией, историей и литературой. Многие из этих фразеологизмов носят интернациональный характер, так как встречаются в ряде языков. К античной мифологии восходят, например, следующие обороты: «Man is a wolf to a man» - «человек человеку волк» (Плавт). Выражением, связанным с троянской войной, является the Trojan Horse - «троянский конь, скрытая опасность» [3].

Благодаря своей образности зооним может придавать всей идиоме сравнения определённую эмоциональную окраску: as fat as a pig, as sly as a fox, as poor as a church mouse, as greedy as a dog (pig), as happy as a lark, as harmless as a dove (kitten), as quiet as a lamb, as silly as a sheep, as brave as a lion, as free as a bird, as blind as a bat.

Использование в языке определённого образа может иметь более одного контекстуального значения. Например, сова (owl), согласно представлениям англоязычного индивида, может символизировать несколько понятий: «as solemn as an owl» - «торжественный, пышный, надутый, ирон. глубокомысленный»; «as stupid as an owl» - «глупый»; «as drunk as an owl» - «вдребезги пьяный»; «as blind as an owl» - «совершенно слепой».

Зооморфизмы в японском языке.

В японской жизни и культуре животные обладают немного меньшей значимостью, чем в европейской. Их поэтическая символика беднее, чем, например, символика растений. Тем не менее, жители Японии с большим уважением относятся к представителям фауны и им уделено немалое внимание в устном народном творчестве этого народа. В основном именно оно и породило многочисленные выражения, содержащие компонентом-зооним в этом языке.

Японский язык насчитывает более 30 тысяч пословиц, поговорок и фразеологических оборотов, часть из которых устарела и употребляется лишь в старом книжном языке, но значительная их часть может применяться и в настоящее время. Исследователь Орлянская Т.Г. в своей работе приводит данные одного из наиболее полных исследований японских фразеологизмов. Оно содержит 250 единиц о человечестве в целом, 150 посвящено прекрасному полу, 150 – родителям, 100 – собакам, 100 – рту, 97 – глазам, по 94 – коровам и лошадям,  90 – деньгам, 80 – дьяволу, 80 – мужчинам, 70 – обезьянам, 65 – Будде, 60 – японскому вину «сакэ», 50 – воронам, 44 – осени, 40 – тиграм, 30 – подземному царству и 25 – воробьям [34 С. 29].

Разумеется, вышеуказанная классификация ни в коей мере не претендует на роль наиболее полной или точной, являясь лишь частью работ в этой области. Она является иллюстрацией тезиса о том, что и в японском языке пословицы и фразеологические обороты занимают видное место и играют особую роль. Устойчивые сочетания, в которых присутствует образ того или иного животного составляют 34% из вышеуказанной классификации. Эти данные, даже без их семантического анализа, говорят об особом отношении народа к окружающей природе.

В японском языке зооморфизмы характеризуют  временные и постоянные качества, отличительные особенности человека, а также его положение в обществе (羊のような [hitsuji no yo: na] – букв. «как овца», знач. «незаметный, скромный»; 井の中の蛙 [i no naka no kaeru] – букв. «лягушка в колодце», знач. «наивный человек» = «a babe in the woods»; 頭の黒い鼠[atama no kuroi nezumi] – букв. «крыса с черной головой» = «black sheep of the family»).

Для представителя европейской культуры многие метафорические сравнения японского языка представляются поистине неожиданными: рот маленький, как у рыбы «фугу», человек неуклюжий как рыба-удильщик, губы пухлые, как рыбья икра в ястычной оболочке; руки нежные, как рыба-лапша, волосы грязные, как прибрежные водоросли [11].                                                                                       Однако неудивительно, что японцы очень внимательны ко всему, что связано с водной стихией.  Жизнь этого народа неразрывно связана с морем, которое кормит людей, дает работу и  защищает от внешних врагов. Одни и те же представители фауны для разных народов являются зачастую носителями разных качеств, и сравнение с ними характеризует людей по разным признакам. Например, для русских рыба – олицетворение молчаливости, а японцы напротив активного болтуна и общительного человека обычно сравнивают с сайрой, подметив характерную для этой рыбки юркость и активность движения. С сайрой сравнивают они также глупого и легкомысленного человека. Моллюск 鮑[awabi] - аваби, который по-русски называется «морское ушко», не вызывает у носителей этого языка кроме зрительных – его раковина напоминает ухо – никаких ассоциаций, у японцев ассоциируется с неразделенной любовью и одиночеством. О любви без взаимности говорят 磯辺の鮑[isobe no awabi] – букв. «морское ушко» на берегу моря», неразделенная любовь называется 鮑の片思い[awabi no kataomoi] – букв. «любовь без взаимности моллюска «морское ушко».

Синтаксическое строение зооморфизмов в японском языке обусловлено агглютинативным строем. Что касается выражений, применяемых к человеку, то в основном это короткие словосочетания, которые рассматриваются как единая лексема и даже отдельные слова с переносным значением (犬 [inu] – букв. «собака», знач. «кляузник, информатор»; 馬の骨 [uma no hone] – букв. «лошадиная кость», знач. «человек ниоткуда; без роду и племени; ничего из себя не представляющий человек»; 猿知恵 [sarujie] – букв. «обезьянья мудрость», знач. «хитрец, пройдоха»).

Понимание сути многих фразеологических единиц японского языка для европейца невозможно без определенного набора знаний истории и культуры. Например, морской окунь – «鯛» [tai] – считается в Японии ценной промысловой рыбой, поэтому японцы говорят «腐っても鯛» [kusattemo tai] – букв. «хоть и протух, но окунь» и «鰯の頭となるよりは鯛の尾につけ» [iwashi no atama to haru yori tai no o ni tsuke] - букв. «лучше быть хвостом окуня, чем головой иваси». Несмотря на то, что в настоящее время жители мегаполисов всё больше отдаляются от природы, японцы остаются очень внимательными к окружающей природе и к самым маленьким ее представителям.

Проанализировав особенности зооморфизмов в сравниваемых языках, можно сделать следующие выводы.

Больше всего схожих черт можно увидеть в сравнении английского и русского языков. Как следует из таблицы приведенной ниже, во　фразеологических единицах с одинаковым семантическим значением  в большинстве случаев наблюдается тот же самый зоонимичный компонент.

В случае японского языка фразеологический слой с наличием зооморфного компонента выглядит  несколько иначе. В японской жизни и культуре животные обладают немного меньшей значимостью, чем в европейской. Их поэтическая символика беднее, чем символика растений и птиц.

При сравнении фразеологических единиц английского и русского можно наблюдать и  полный эквивалент, и  частичный эквивалент, и дословный перевод. Фразеологические калькирование чаще всего можно наблюдать в заимствованиях из Библии и античной литературы. Однако в японском языке едва ли возможно найти подобные обороты вследствие слишком широкого культурного интервала и иной религиозной направленности. Японцы не только иначе, нежели европейцы видят и оценивают поведение и характер различных животных, но, сравнивая с ними человека, значительно расширяют их список, включая в него морских обитателей, различных насекомых, незнакомых нам представителей фауны.

Ассоциативное выражение наиболее общих качеств довольно схоже проявляется во всех трёх языках. Что касается более частных особенностей, то каждая культура воспринимает это по-своему, особенно, что ярче всего иллюстрирует японский язык. Особое отношение этого народа к природе проявляется и во внимании, с которым они замечают особенности и повадки даже таких мелких её представителей, как, например, насекомые или  моллюски.

Что касается образа человека в подобных фразеологических выражениях, то и здесь мы можем наблюдать как совпадение, так и расхождение различных нюансов.

Английский язык показывает человека как индивидуальность, личность, акцентируя такие положительные качества, как состязательность, самостоятельность, осуждая мошенничество и недобросовестность. Человек чаще характеризуется по сфере его профессиональной деятельности.

Зооморфизмам русского языка присуще оценочное значение, т. е. положительная или отрицательная характеристика лица. Зооморфизмы выражают оценку действий и манеры поведения лица, некоторые черты внешнего облика человека получают свою эмоциональную оценку в системе анималистической.

 Англичане и японцы сходны в том, что и те и другие делают акцент на профессиональные качества и образ жизни человека, на его психологические, личностные особенности.

В отличие от японского и русского, английский язык наиболее открыт для заимствований фразеологических оборотов в целом и зооморфизмов в частности. Здесь присутствуют фразеологические кальки из множества других европейских языков: французского, немецкого,  итальянского, датского и т.д. В русском языке наиболее широко используются собственные культурно-национальные фразеологические единицы: зооморфизмы из басен Крылова, фольклорных источников. Японский язык представляется  еще более обособленным. Употребляются зооморфные сравнения не только изобретенные в этой культуре, но и не имеющие даже частичных эквивалентов в европейских языках.

В японском и русском языках в большинстве случаев одному образу животного соответствует определенная парадигма ассоциируемых качеств, определенная коммуникативная интенция. В английском языке есть случаи наслоения на один и тот же зооним нескольких нередко совершенно не связанных друг с другом контекстуальных значений.

Богатство и гибкость русского языка в отличие от японского и английского проявляется и широком спектре частей речи, в которые постепенно переходит зооним из фразеологической единицы. Несмотря на то, что зооморфизмы являются в довольно высокой степени фиксированными фразеологическими единицами, в русском языке зооморфный компонент легко переходит и в разряд глаголов (чаще императивов), и прилагательных, и существительных.

Сравнения зооморфизмов различных языков представляются довольно абстрактными. Скорее это можно назвать сравнением культурных картин мира через призму фразеологических единиц, которые подчеркивают уникальные черты ментальности того или иного народа.

В качестве более наглядной иллюстрации сказанного выше приведем следующую таблицу.

2.2. Специфика образования  фразеологических единиц с компонентом-зоонимом в сравниваемых языках.

Очевидно, что синтаксическое строение фразеологизма испытывает определенное давление грамматического строя языка. Попытаемся провести анализ особенностей грамматической структуры зооморфизмов в сравнительном плане, для того, чтобы проследить закономерности формирования фразеологического значения под влиянием грамматической системы.