Миниатюра в творчестве Рахманинова

Новый этап творческой эволюции композитора, связанный с поисками новых тем, образов, средств выразительности  нашел свое отражение в прелюдиях ор. 32 (1910 г.) и этюдах-картинах ор. 33 (1911 г.), а этюды-картины ор. 39 (1917 г.) подытоживают работу С.В. Рахманинова  в жанре сольной концертной пьесы.

К фортепианным пьесам С.В. Рахманинова трудно применимо понятие «миниатюра». Значительность и разнообразие содержания, обращение к героическим, драматическим, эпическим и трагедийным образам, внутренняя конфликтность и интенсивность развития, усиление концертно-виртуозного начала, – все это позволяет поставить пьесы С.В. Рахманинова в один ряд с его сочинениями крупных форм. Обращает на себя внимание тот факт, что, создавая фортепианные пьесы, композитор уже в ранний период творчества, стремится объединять их в циклы. В этом сказалось тяготение композитора к крупным замыслам, к масштабности.

Л.А. Мазель дает следующее определение циклической формы: «Музыкальная форма называется циклической, если она состоит из нескольких частей, самостоятельных по форме, контрастирующих по характеру (прежде всего – по темпу), но связанных единством идейно-художественного замысла» [Мазель, c. 447]. Добавим также, что циклическая форма предполагает и определенную логику в последовательности частей, приемы объединения их в единое целое. Поэтому не любая последовательность контрастных пьес может именоваться циклом.

Так, ранние произведения Рахманинова, такие как пьесы-фантазии ор. 3, «Салонные пьесы» ор. 10 еще трудно назвать циклами. Более ощутима тенденция к циклическому объединению пьес в первой сюите для двух фортепиано ор. 5 и особенно ярко в цикле «Шесть музыкальных моментов» ор. 16. Черты цикличности исследователи усматривают и в прелюдиях ор. 23 и ор. 32. Кроме того, как цикл рассматриваются и все 24 прелюдии, хоть и менее единый, чем «Музыкальные моменты». Иначе дело обстоит с «Этюдами-картинами» ор. 33. Называя его циклом, анализируя отдельные этюды, исследователи не раскрывают принципы объединения их в цикл, что, по всей видимости, не случайно.

«Этюды-картины» ор. 33

Начало 1910-х годов – один из сложных периодов в творческой эволюции С.В. Рахманинова. Это время характеризуется поиском нового, стремлением выйти за пределы привычного круга настроений и образов. «Многое в них не укладывалось в рамки привычного представления о Рахманинове, как о певце «интимных настроений», художнике лирического склада, склонном к элегическому раздумью или светлой поэтической мечтательности» [Келдыш, с. 354]. В произведениях С.В. Рахманинова, как и ряда других русских художников, стали учащаться настроения трагической обреченности

Все это было обусловлено напряженностью русской общественной жизни, теми потрясениями, которые пережила страна за последние годы. Усиление трагического в творчестве С.В. Рахманинова в эти годы, выдвижение на первый план драматического, эпического элемента, а с другой — снижение роли душевной, открытой лирики, — находит последовательное воплощение в рассматриваемом цикле.

Пьесы ор. 33 были названы  «Этюдами-картинами» не сразу. При первом исполнении трех из этих пьес, они именовались «Прелюдиями-картинами». Только спустя несколько дней, при первом московском исполнении пьесы получили название «Этюды-картины». Название цикла указывает на соединение виртуозного начала с красочностью, картинностью, образной рельефность.

В Этюдах-картинах ор. 33, как и в других произведениях этого периода, нашли отражения мысли и переживания художника о судьбе родины, страстный протест против приближения чего-то страшного и неотвратимого. С.В. Рахманиновым было написано 9 этюдов-картин, но  в изданную серию ор. 33 вошло только шесть. Один из неопубликованных этюдов (а-moll) был позже включен в цикл ор. 39. Два других (с-moll и d-moll) при жизни композитора не издавались. В письме С.В. Рахманинова к Б. Асафьеву от 13 апреля 1917 года со списком его сочинений эти этюды перечеркнуты и на полях сделано примечание: «Зачеркнутые лежат у меня в столе. Напечатаны не будут» [Рахм письма, с. 478].

Сравним два издания. Этюды-картины ор. 33 в прижизненном издании: № 1 f-moll, № 2 C-dur, № 3 es-moll, № 4 Es-dur, № 5 g-moll, № 6cis-moll.

Этюды-картины ор. 33 в современном издании: № 1 f-moll, № 2 C-dur, № 3 c-moll, № 4 утерян, № 5 d-moll, № 6 es-moll, № 7 Es-dur,  № 8 g-moll, № 9 cis-moll.

Крупный советский исследователь творчества С.В. Рахманинова Ю. Келдыш указывает, что «причиной, заставившей композитора отказаться от их опубликования, является некоторая вялость музыки и однообразие фактуры» [Келдыш, с. 371].

Однако можно предположить и другую причину: Этюды-картины ор. 33, вероятно, задуманы композитором как единый цикл, в основе которого лежит определенная логика в последовательности частей. Этюды № 3 (с-moll) и № 5 (d-moll) – эту логику нарушают. Если же исключить названные этюды, становится очевидным, что шесть этюдов ор. 33 образуют удивительно стройную композицию.

Этюд № 1 (f-moll) выполняет роль вступления, воплощающего образ какого-то мрачного и зловещего шествия. В музыке этого этюда чувствуется нечто неотвратимое, роковое. Повествовательное, эпическое начало в нем сочетается с драматической контрастностью и напряженностью. Как тень, в среднем разделе проскальзывает хрупкий и нежный лирический образ, который предвосхищает лирические страницы цикла.

Таким образом, этюд № 1 – это действительно введение ко всему циклу, так как здесь берут свое начало основные драматургические линии цикла: драматическая, лирическая и эпическая.

От этюда № 1 протягивается нить к этюду № 6 cis-moll (№ 9 по современной нумерации). Это финал всего цикла, воплощающий картину ярости, борьбы, протеста и титанического усилия воли человека, направленной  против сил зла. Это драматическая кульминация всего цикла. Две крайние точки цикла оттеняют этюды № 2 C-dur и № 5 (№ 8) g-moll – воплощающие образы элегической лирики, которые, в то же время, обрамляют с двух сторон сердцевину цикла – этюды № 3 (№ 6) es-moll и № 4 (№ 7) Es-dur.

Парность этих этюдов подтверждается и тем, что они написаны в одноименных тональностях, и отличаются эпическим размахом, картинностью. В этюде es-moll воплощена картина зимы, вьюги (не случайно за ним закрепилось неофициальное название «Метель»); в этюде Es-dur – картина народного гуляния, ярмарки (единственный этюд в цикле, название которого С.В. Рахманинов обнародовал). Вместе с тем, этюд № 3 можно рассмотреть не только как картину вьюги, но и как картину разгула злых сил. В этом случае третий этюд включается в линию драматических образов, наряду с этюдами № 1 и № 6.

Таким образом, возникает  стройная, концентрическая композиция, с ясной устремленностью к финалу. Не трудно заметить, что этюды c-moll и d-moll, с их тревожным и сумрачным колоритом могли бы внести дополнительный штрих в сферу драматических образов, но утяжелили бы эту конструкцию, сделали бы ее менее целенаправленной и рыхлой. Развитие и переплетение трех драматургических линий, линии драматических (этюды № 1, 3, 6), лирических (этюды № 2, 5) и эпических образов (этюды № 3 и 4), придает циклу удивительную стройность и цельность.

Кроме того, в цикле  наблюдается и парная группировка  этюдов, в основе которой лежит  образный контраст, причем, чем ближе к концу, тем этот контраст углубляется, обостряется. В первой паре сопоставляются образы  зловещего шествия (этюд № 1) и грустный, пасмурный пейзаж (этюд № 2), во второй – контраст уже глубже, здесь сопоставляются две картины – одна написана темными красками (этюд № 3), вторая – ослепительно солнечными (этюд № 4), и, наконец, третья пара включает в себя особенно контрастные образы – элегический (этюд № 5) и бурно протестующий (этюд № 6). Эту группировку подчеркивает и тональный план: одноименные тональности в центре, тонико-доминантовое тональное соотношение по краям (если С для f – мажорная доминанта, то g для cis – хроматическая доминанта, что, видимо, подчеркивает более глубокий контраст последней пары этюдов).

Единство циклу придает  и колокольная звучность, в той  или иной степени окрашивающая все  пьесы цикла. Так, первый этюд завершается траурным перезвоном, доносящимся как бы издалека. Второй этюд весь окрашен прозрачным перезвоном колокольчиков, придающим звучанию особенную красочность. Третий – пронизан тревожными переливами колокольчика тройки, мчащейся сквозь метель. Праздничный, ликующий, «красный» перезвон заполняет этюд № 4, набатный, «всполошный», предупреждающий о грозной опасности, звучит в этюде № 6. Не трудно заметить здесь определенную линию нарастания, устремленность к концу, что объединяет все пьесы в единое целое.

Итак, цикл охватывает характерные  для позднего периода творчества образные сферы: сферу драматических, лирических и эпических образов. При этом роль их в цикле не равнозначна. Очевидно, что господствуют сумрачные, тревожные тона, которые затеняют, подчиняют себе светлые образы. Это выражено и в тональном плане: из шести этюдов, лишь два – мажорных, но если учесть, что в этюде № 2 мажор постоянно перекрашивается, затеняется минором, то остается всего лишь один этюд – № 4, который воплощает по-настоящему сферу светлых, жизнерадостных образов. Такое вытеснение светлых образов мрачными – характерная особенность циклических произведений позднего периода творчества С.В. Рахманинова (прелюдии ор. 32, этюды-картины ор. 39, соната № 2).

Остановимся подробнее на каждой из образных сфер. Сфера драматических образов в этом цикле представлена наиболее разнообразно, причем здесь можно обнаружить единую линию нарастания. Если первый этюд воплощает образ мрачный, зловещий, но сдержанный, то третий – это разгул злых сил, который вызывает яростный протест, воплощенный в финальном этюде. Если первый этюд отличается скованностью и лаконизмом средств выразительности, графичностью фактуры, то № 3 и № 6 – масштабностью и симфоническим размахом, оркестровостью звучания.

Линия лирических образов – это та сфера, которая сближает этот цикл с более ранними произведениями С.В. Рахманинова, воплощающими образы лирической пейзажности, созерцательности. Но эти сравнения позволяют увидеть те изменения, которые произошли в творчестве С.В. Рахманинова в сфере лирики. В ней уже нет безмятежности и широты, характерных для более ранних произведений.

Лирика в этом цикле  хрупкая, болезненная. Отсюда и иная манера письма – более камерная, детализированная, отличающаяся прозрачностью и графичностью фактуры. Мелодика широкого дыхания, песенного типа уступают место кратким, экспрессивным декламационным фразам. Один мелодический оборот становится основой целой пьесы. Все это характерно для этюдов C-dur и g-moll. При сравнении этих этюдов можно так же отметить рост драматической напряженности в этюде № 5, по сравнению с этюдом № 2.

В поздний период творчества, как уже говорилось, усиливается  роль эпических образов, окрашенных в мужественные, героические тона, что «было связано с настойчивыми поисками композитором положительного утверждающего начала, источником которого для Рахманинова служили, прежде всего, народная жизнь, русский богатырский эпос» [Келдыш, с. 363]

Именно к таким произведениям  относится этюд Es-dur, известный под названием «Ярмарка». Можно согласиться с Ю. Келдышем, считающим это название неудачным. Безусловно, этот этюд вызывает представление о более монументальных эпических образах. Здесь воплощена именно та сила, которая противостоит наступлению злых сил в предыдущем этюде.

Таким образом, серия этюдов-картин ор. 33 задумана композитором как масштабный цикл, части которого объединены единством идейно-художественного замысла и строгой продуманностью композиции целого.

Устремленность  к финальной кульминации, углубление контрастов, усиление напряженности к концу, наличие сквозных драматургических линий и интонационной общности, основанной на претворении колокольности, объединяет все произведение в единое целое, способствует его симфонизации.

Библиографический список

1. Алексеев, А.Д. Русская фортепианная музыка: конец XIX – начало XX века / А.Д. Алексеев. – Москва, 1969. – 356 с.  
2. Алексеев, А.Д. Сергей Васильевич Рахманинов. Жизнь и творческая деятельность / А.Д. Алексеев.– Москва: Гос. муз. изд-во, 1954. – 240 с.
3. Асафьев, Б. С.В. Рахманинов / Б. Асафьев // Воспоминание о Рахманинове. – В 2-х т. – Ч.2. – Москва, 1988. – С. 385 – 386.
4. Асафьев, Б. С.В. Рахманинов // Избранные труды В. 5-ти т. Москва, 1954. – Т. 2. – 367 с.
5. Берков, В. Рахманиновская гармония / В. Берков // Советская музыка. – 1960. – № 8. – С. 35 – 43.
6. Бермадская, Т. О гармонии Рахманинова / Т. Бермадская // Русская музыка на рубеже XX в. – Москва, 1966. – С. 48 – 88.
7. Боффи, Г. Большая энциклопедия музыки: пер. с итал. / Г. Боффи.– Москва: АСТ «Астрель», 2006. – 413 с.
8. Брянцева, В. Фортепианные пьесы Рахманинова / В. Брянцева. – Москва, 1966. – 229 с.
9. Великович, Э.И. Великие музыкальные имена: Скрябин, Рахманинов, Стравинский, Прокофьев, Шостакович / Э.И. Великович. – СПб.: Изд-во «Лань», 2002. – 288 с.; ил. – (Мир культуры, истории и философии).
10. Воспоминания о Рахманинове: В 2-х т. – Т. 1. – Москва.: Музыка, 1988. – 365 с.
11. Воспоминания о Рахманинове: В 2-х т. – Т. 2. – Москва: Музыка, 1988. – 434 с.
12. Гаккель, Л. Фортепианная музыка XX века / Л. Геккель. – Ленинград, 1976. – 345 с. 
13. Грань веков. Рахманинов и его современники: сб. статей / под ред. Т.А. Хопрова, Л.А. Скафтымовой. – СПб. гос. конс. им. Н.А. Римского-Корсакова: Из-во «Сударыня», 2003. – 268 с.
14. Груббер, Р.И. История музыкальной культуры / Р.И. Грубер. Том II. Ч.2. – Москва: Советский композитор, 1954. – 413 с.: ил., нот.
15. Грум-Гржимайло, Т.Н. Музыкальное исполнительство: вехи истории: великие инструменталисты и дирижеры прошлых и наших дней / Т.Н. Грум-Гржимайло. – Москва: Знание, 1984. – 90 с.
16. Житомирский, Д. Фортепианное творчество Рахманинова / Д. Житомирский // Советская музыка. – Москва, 1945. – с. 56 – 69.
17. Кандинский, А. С.В. Рахманинов / А. Кандинский // Русская музыкальная литература / под ред. М.К. Михайлова, Э.Л. Фрида. – Москва: Лениградское отделение, «Музыка», 1973. – С. 177 – 235.
18. Кандинский-Рыбников, А. Исполнительское интонирование и мелодики Рахманинова / А. Кандинский-Рыбников // Советская музыка. – 1984. – № 5. – С. 43 – 49.
19. Келдыш, Ю.В. Рахманинов и его время / Ю.В. Келдыш. – Москва: Музыка, 1973. – 432 с.
20. Коган, Г. Рахманинов-пианист / Г. Коган // Вопросы пианизма: избранные статьи. – Москва, 1968. – 314 с.
21. Коган, Г. Творческий облик Рахманинова / Г. Коган // Вопросы пианизма: избранные статьи. – Москва, 1968. – 314 с.
22. Мазель, Л. О лирической мелодике Рахманинова / Л. Мазель // С.В. Рахманинов: сборник статей и материалов. – Москва, 1947. – 389 с.
23. Мазель, Л.А. Строение музыкальных произведений: учеб. пособие / Л. Мазель. – Москва, 1986. – 528 с.
24. Музыкальный энциклопедический словарь / ред. Г.В. Келдыш.– Москва: Советская энциклопедия, 1990. – 672 с.
25. Мэтью-Уокер, Р. Рахманинов: биографии великих музыкантов / ред. Н.Ф. Болдырев / пер. с англ. С.М. Каюмова. – Челябинск: «Урал LTD», 1999. – 200 с.
26. Никитин, Б.И. Сергей Рахманинов и Ф.Шаляпин / Б.И. Никитин / ред. О. Громова.– Москва: «ОТиСС», 1998. – 240 с.
27. Протопопов, Вл. Позднее симфоническое творчество С.В. Рахманинова / Вл. Протопопов // С.В. Рахманинов: сб. ст. и матер. – Москва, 1947. – 456 с.
28. Рахманинов, С.В. Литературное наследие: В 3-х т. / сост.-ред., авт., вступ. статьи [с. 7-38], коммент., указ. З.А. Апетян. Т. 2. – Москва: Сов. композитор, 1978. – 408 с.
29. Рахманинов, С.В. Письма. – Москва, 1955. – 520 с.
30. Русская музыка и ХХ век / под редакцией М. Арановского. – в 10 т.– Москва: Музыка, 2000.
31. С.В. Рахманинов. К 120-летию со дня рождения / под ред. А. Кандинского. – Москва: Знание, 1995. – 356 с.
32. Сабанеев, Л. Скрябин и Рахманинов / Л. Сабанеев // Музыка, 1912. – № 75. – С. 10 – 11.
33. Сергей Васильевич Рахманинов. Беседы о великих композиторах / сост. Л.М. Шнитман, М.Г. Зайцева. – Мозырь: РИФ «Белый ветер», 1999. – 20 с.
34. Сергей Рахманинов: от века минувшего к веку нынешнему / ред. А. Цукер. – Ростов: Прогресс, 1994. – 178 с.
35. Скафтымова, Л. О мелодике Рахманинова / Л. Скафтымова // Страницы истории русской музыки. – Ленинград, 1973. – 345 с. 
36. Скафтымова, Л.А. Новые тенденции в освещении творчества Рахманинова / Л.А. Скафтымова // Грань веков. Рахманинов и его современники. Сб. статей / под ред. Т.А. Хопрова, Л.А. Скафтымовой. – СПб. Гос. конс. им. Н.А. Римского-Корсакова: Из-во «Сударыня», 2003. – С. 10 –18.
37. Соколова, О.И. Сергей Васильевич Рахманинов / О.И. Соколова.– Москва: Музыка, 1987. – 329 с.
38. Соловцов, А.А. Рахманинов / А.А. Соловцов. – Москва, 1969.  174 с.