Житие Сергия Радонежского

деяниях и подвигах? Что подобает вспомнить прежде всего? Какие  слова  нужны

для похвалы ему? Откуда возьму искусство, необходимое  для  этого  рассказа?

Как поведаю такую трудно передаваемую повесть, не знаю —  не  будет  ли  это

выше моих сил? Как невозможно  маленькой  лодке  увезти  большой  и  тяжелый

груз, так же превосходит нашу немощь и ум этот рассказ.

    Хотя этот рассказ выше наших сил, но мы все же молимся Всемилостивому и

Всесильному Богу и Пречистой Его  Матери,  чтобы  Он  вразумил  и  помиловал

меня, не ученого и не  разумного,  чтобы  Он  дал  мне  дар  слова,  который

раскроет уста мои,— не моего  ради  недостоинства,  но  ради  молитв  святых

старцев. Я призываю  на  помощь  самого  Сергия  с  осеняющей  его  духовной

благодатью, чтобы он был мне  помощником и поддержкой  в  рассказе,  а  также

его стадо, призванное Богом, благое сообщество,  собор  честных  старцев.  К

ним я со смирением припадаю, касаюсь  стоп  их  и  призываю  и  побуждаю  на

молитву. Я всегда очень нуждаюсь в их молитвах, особенно  же  сейчас,  когда

начинаю это описание и хочу рассказать эту повесть. Пусть никто не  осуждает

меня, дерзающего на это: я сам не имел  бы  возможности и сил начать  это

повествование, но любовь и молитва  преподобного  старца  влечет  и  тревожит

мой ум и принуждает рассказывать и писать.

    Следует яснее сказать,  что хотя бы я, недостойный,  и мог писать, но мне

все же следовало бы со страхом  молчать и на уста свои наложить  перст,  зная

свою немощь, а не произносить  устами неподобающие слова, и не  следовало  бы

дерзать на дело, которое выше моих способностей.  Однако  печаль  напала  на

меня и  сожаление  охватило  меня:  жизнь  этого  великого  святого  старца,

знаменитого и прославленного, всюду  известна — в дальних странах  и  городах

рассказывают об этом муже, известном  и славном,— и за столько лет  житие  его

не было составлено и написано! Я думал это предать молчанию  и погрузить в

пучину забвения. Если житие старца не будет описано,  но  предано  забвению,

если у нас не останутся воспоминания и писания о нем, то святому  старцу  от

этого не будет вреда, ведь тем, имена  которых  Богом  записаны на  небесах,

нет надобности в писаниях и воспоминаниях  человеческих. Но мы сами тогда  не

получим пользы, пренебрегши таким  полезным делом.  И  поэтому,  все  собрав,

начинаем наше повествование, чтобы  и  другие  монахи,  не  видевшие  старца,

прочли этот рассказ, последовали добродетели старца и поверили в его жизнь,

ведь сказано: Блаженны не видевшие и уверовавшие [Ин. 20. 29].  Одна  забота

печалит и удручает меня более других: если я не напишу  и  никто  другой  не

напишет жития, то боюсь быть осужденным, согласно притче  о  негодном  рабе,

закопавшем талант и  обленившемся3.  Добродетельный  старец  Сергий,  чудный

страстотерпец, неленостно всегда подвизался в добрых подвигах и  никогда  не

был праздным; мы же не только сами не  подвизаемся,  но  даже  об  известных

чужих трудах, которыми полна  жизнь  Сергия,  ленимся  сообщить  в  повести,

рассказать слушателям.

    Теперь же, если Бог  подаст, я хотел бы начать с  самого рождения  старца

и описать его младенчество, детство, юность, иноческую жизнь,  игуменство  —

до самой кончины его, чтобы  не были забыты его  великие  подвиги,  чтобы  не

была забыта его жизнь, чистая, тихая  и богоугодная; но, смущенный,  я  боюсь

приступить к написанию повести, не смею и  недоумеваю,  как  начать  писать,

ведь это дело выше моих сил, поскольку я немощен, не учен и не разумен.

    Однако я надеюсь на  Милосердного  Бога  и  на  молитву  Его  угодника,

преподобного старца, и прошу  у Бога милости, благодати, дара  слова,  разума

и памяти. И если  Бог  подаст  мне  это.  вразумит  и  научит  меня,  Своего

недостойного раба,  то  я  не  отчаиваюсь  получить  Его  благую  милость  и

сладостную благодать. Ибо Он может  творить все, что  хочет:  может  даровать

слепым прозрение, хромым хождение,  глухим  слух,  немым  речь.  Так  и мое

помрачение ума Он может  просветить,  неразумие  поправить  и  мое  неумение

сделать умением во имя Господа  нашего Иисуса Христа,  сказавшего:  Без  Меня

не можете делать ничего [Ин. 15. 5], и  еще: Ищите,  и  найдете:  просите,  и

дано будет вам [Мф. 7.  7].  Я  призываю  на  помощь  Господа  Бога  нашего,

Спасителя и Помощника, ибо Он есть Бог наш, щедрый Даятель благ,  Дарователь

богатых даров,  премудрости  Наставник  и  Податель  разума,  заблуждающихся

Исправление,  научающий  людей  разуму,  дающий  умение  неумеющим,   дающий

молитву молящемуся, дающий просящему  мудрость и разум, дающий всякое  благое

дарование, дающий дар на  пользу  просящим.  дающий  хитрость  незлобивым  и

юному отроку благоразумие и ум, проповедание же слов Его просвещает  и  дает

разум младенцам.

    На этом я заканчиваю  предисловие, помянув Бога и  призвав Его на помощь:

благо есть с Богом начать дело, и с Богом кончить его, и  с  Божиими  рабами

беседовать, и о Божием угоднике писать повесть. Начнем же  самое  главное  —

возьмемся за  повествование,  приступим  к  началу  рассказа  и  так  начнем

описание жизни старца в Боге.

 

                        ГЛАВА 1. НАЧАЛО ЖИТИЯ СЕРГИЯ

 

    Благослови, отче! Преподобный  отец  наш  Сергий  родился   от  родителей

благородных и благоверных: от отца, звавшегося Кириллом, и матери  по  имени

Мария, которые были Божиими угодниками, праведными пред  Богом  и  людьми  и

исполненными и украшенными  всякими добродетелями, что Бог  любит  *.  Бог  не

попустил,  чтобы  младенец,  которому  предстояло   воссиять,   родился   от

неправедных  родителей,  но  сначала  Бог  создал  и  предуготовал   таковых

праведных родителей  и  потом  от  них  произвел  Своего  угодника.  О  дос-

тохвальная  чета!  О  блаженнейшие  супруги,  бывшие   родителями   таковому

младенцу! Сначала подобает почтить  и похвалить родителей его,  и  это  будет

неким добавлением к похвалам и  почестям  ему.  Ибо  было  необходимо,  чтобы

Сергий был дарован Богом  для  блага,  спасения  и  пользы  многих  людей,  и

поэтому не пристало таковому младенцу родиться от неправедных  родителей,  и

другим, то есть неправедным, родителям  не пристало бы родить  таковое  дитя.

Бог его даровал только тем, избранным, родителям, что и случилось:  добро  с

добром соединилось и лучшее с лучшим.

    Было же и чудо некое до рождения его: случилось нечто такое, что нельзя

предать  забвению.  Когда  ребенок  еще  был  в  утробе  матери,  однажды  в

воскресенье мать его пришла в церковь, как обычно, ко святой  литургии.  Она

стояла с другими женщинами  в притворе, а  когда  должны  были  приступить  к

чтению  святого  Евангелия  и  все  люди  стояли  молча,  младенец  внезапно

вскрикнул  в  утробе  матери,  так  что  многие  изумились  этому  крику   —

преславному чуду, совершившемуся с  младенцем. И вот снова,  в  самом  начале

Херувимской песни, на словах «Иже херувимы», младенец внезапно начал  громко

верещать в утробе, еще громче, чем в первый раз, и его голос  разносился  по

всей церкви. Мать его стояла в  ужасе, и женщины, бывшие там,  недоумевали  и

говорили: «Что же будет с этим младенцем?»  Когда же иерей  возгласил:  «Вон-

мем. Святая святым!», младенец снова, втретийраз, громко закричал.

    Мать его чуть не  упала  на  землю  от  сильного  страха  и,  ужасаясь,

охваченная сильным трепетом, начала тихо плакать. Остальные женщины  подошли

к ней и стали расспрашивать: «Нет ли у тебя за пазухой младенца в  пеленках,

мы  слышали  детский  крик,  раздававшийся  на  всю  церковь?»  Она   же   в

растерянности из-за сильных рыданий  не могла им ответить,  лишь  промолвила:

«Спросите,—  сказала  она,—  у  других,  а  у  меня  нет  ребенка».  Они  же

допытывались,  спрашивая  друг  друга,  искали  и  не  нашли,  потом   снова

обратились к Марии, говоря: «Мы  по всей церкви искали и не  нашли  младенца.

Кто же тот младенец, который кричал? » Мать его, не  в  силах  утаить  того,

что произошло и о чем они  спрашивали, ответила им: «Младенца  за  пазухой  у

меня нет, как вы думаете, но в  утробе у меня ребенок, еще не родившийся.  Он

и кричал». Женщины сказали ей: «Как может быть  дарован  голос  младенцу  до

рождения, еще находящемуся в  утробе?  »  Она  же  ответила:  «Я  сама  тому

удивляюсь, я вся объята страхом  и трепещу, не понимая случившегося».

    Женщины, вздыхая и  бия себя в грудь, возвращались  каждая на свое место,

говоря про себя: «Что это будет  за ребенок? Да будет о нем  воля  Господня».

Мужчины, бывшие в церкви и все  это слышавшие  и  видевшие,  в  ужасе  стояли

молча, пока иерей не закончил святую литургию, снял  ризы  свои  и  отпустил

людей. Все разошлись восвояси. и страшно было всем, слышавшим это.

    Мария же, мать его,  с того дня, когда было это  знамение и происшествие,

жила благополучно до родов и  носила младенца в утробе  как  некое  бесценное

сокровище,  как  драгоценный  камень,  как  чудесный  жемчуг  и как   сосуд

избранный. Когда она носила в  себе ребенка и была  им  беременна,  она  себя

блюла от всякой скверны  и  от  всякой  нечистоты,  ограждала  себя  постом,

избегала всякой скоромной пищи, мяса, молоко и рыбы  не  ела,  питаясь  лишь

хлебом  и  овощами;  от  вина  Мария  совершенно  воздерживалась,  а  вместо

различных напитков пила одну только воду, и ту понемногу. Она  часто  тайно,

наедине сама с  собой  с  воздыханиями  и  слезами  молилась  Богу,  говоря:

«Господи! Спаси и убереги меня, убогую рабу Твою,  и младенца,  которого  я

ношу в утробе моей, спаси и  сохрани! Ты,  Господи,  хранишь  младенцев  [Пс.

114. 5],— да будет воля Твоя, Господи! И да будет имя Твое  благословенно  во

веки веков! Аминь!»

    Так Мария жила до  самого рождения ребенка, особенно прилежала она посту

и молитвам, так что само зачатие  и рождение дитяти были  исполнены  поста  и

молитв. Мария была добродетельна  и весьма богобоязненна и  уже  до  рождения

младенца поняла и уразумела  это чудесное  о  нем  знамение  и  явление.  Она

советовалась с мужем своим, говоря: «Если у нас родится  мальчик,  давай  по

обету принесем его в  церковь  и  отдадим  Благодетелю  всех  Богу»,  что  и

сбылось. О вера славная! О любовь благая! Еще до рождения  ребенка  родители

обещали принести и отдать его Дарователю благ Богу, как в древности  сделала

Анна пророчица, мать пророка Самуила.

    Когда пришло  время,  Мария  родила  младенца.  Радуясь   его  рождению,

родители позвали к себе родственников, друзей и соседей и веселились,  славя

и благодаря Бога, давшего им такое  дитя. После рождения его, когда  младенец

был завернут  в  пеленки,  нужно  было  его  подносить  к  груди,  но  когда

случалось, что мать ела какую-нибудь мясную пищу до сытости, тогда  младенец

никак не хотел брать грудь; и так было не один раз, но иногда  день,  иногда

два дня ребенок не ел. Из-за этого  мать  младенца  и  ее  родственники  были

удручены страхом и печалью, они с трудом поняли, что младенец не хочет  пить

молоко, когда кормящая его питается мясом, но согласен пить только если  она

не будет разрешаться от поста. С  той  поры  мать  воздерживалась  в  еде  и

постилась, а младенец начал питаться ее молоком во все дни, как и  подобает.

    Пришел день исполнить  обет матери его: после шести  недель, то  есть  на

сороковой день после рождения  ребенка,  родители  принесли  его  в  церковь

Божию, отдавая, как и обещали, Богу, Даровавшему его.

    Тут же они повелели  священнику совершить над ним  Божественное крещение.

Священник, огласив младенца и прочтя над  ним многие  молитвы,  с духовной

радостью и со тщанием крестил  его во имя Отца, и  Сына,  и  Святого  Духа  и

нарек во святом  крещении  Варфоломеем.  Священник  вынул  ребенка,  обильно

принявшего от Святого Духа  благодать  крещения,  из  купели,  и, осененный

Божественным Духом, иерей провидел и  предузнал,  что  этот  младенец  будет

сосудом избранным.

    Отец его и мать  хорошо знали Священное Писание  и рассказали иерею,  как

их сын, еще будучи в утробе матери, три раза  прокричал  в  церкви.  «Мы  не

знаем, что это означает»,— говорили они. Иерей же по  имени  Михаил,  хорошо

знавший священные книги, поведал  им  из  Божественного  Писания,  из  обоих

Законов, Ветхого и Нового, следующее: «Давид в Псалтири сказал: Зародыш  мой

видели очи Твои [Пс. 138. 16]; и Сам Господь святыми Своими  устами  сказал

Своим ученикам: Потому что вы с  начала со Мною [Ин. 15. 27]. Там,  в  Ветхом

Завете, Иеремия пророк освятился  в чреве матери5, а здесь, в  Новом  Завете,

апостол  Павел  восклицает:  Бог.  Отец  Господа   нашего   Иисуса   Христа,

воззвавший меня из чрева матери моей, чтобы открыть Сына Своего во  мне,  да

благовествую о Нем в землях [Гал. 1. 15]». И  многое  другое  иерей  поведал

родителям из Писания,  о  младенце  же  сказал:  «Не  скорбите  о  нем,  но,

напротив, радуйтесь и веселитесь,  ибо  он  будет  сосудом  избранным  Бога,