2.3 Государственный строй
Центром управления империи
был императорский двор с его чиновниками
— дворцовым графом[8], соединявшим в своих
руках вместе с отправлением правосудия
руководство королевской администрацией;
канцлером — хранителем государственной
печати, отвечающим за составление королевских
актов и стоящим во главе канцелярии; пфальцграфом,
заведовавшим дворцовым хозяйством; архикапелланом
— главой франкского духовенства, духовником
короля и его советником по церковным
делам, хранителем особой святыни франкских
монархов — плаща св. Мартина Тульского.
Большинство других должностей, существовавших
ранее (маршал, сенешал и т. д.), сохранились
и при Каролингах.
При Карле Великом
существовал совет, в состав
которого входили высшие сановники
и представители знати, приглашаемые
королем. Созывался совет королем
по мере надобности; его компетенция
распространялась на все дела,
«имеющие отношение к благу
короля и королевства». Для обсуждения
дел, касающихся всего государства,
Карл созывал два раза в
год общие съезды. В конце весны
собиралось общее собрание («майское
поле»), в котором участвовали
крупные сановники, королевские
вассалы, епископы, магнаты со
своими вассалами, а также ополченцы из
числа свободных крестьян. Это собрание
было вместе с тем и военным смотром.
Собрания и съезды
времен Карла Великого имели
аристократический характер. Только
придворные, епископы и сеньоры
призывались к совещанию. На
съездах обсуждались вопросы
войны и мира, принятия законов,
церковные дела, дела о торговле
и т. д. Голосования не было.
Король выслушивал мнения, затем
в тесном кругу ближайших сановников
короля составлялся указ-капитулярий,
на основании которого решались
различные общегосударственные
дела.
Основной административной
единицей являлось графство. Пограничные
графства носили наименование
марок, и стоявшие во главе
графы назывались маркграфами.
Каждые два графства составляли
епископство; епископы помимо
церковных дел должны были
следить за поведением графов.
Ежегодно территория
государства делилась королем
на ревизионные округа, в которых
направлялись государевы посланцы
(одно светское и одно духовное
лицо), принимавшие присягу от
населения на верность монарху,
обнародовавшие королевские приказы,
наблюдавшие за их исполнением,
за управлением королевскими
поместьями, за правильностью отправления
правосудия, за поведением духовенства;
привлекавшие к ответственности
должностных лиц, в том числе
графов, с правом их смещения
и отмены вынесенных ими решений.
2.4 Общественный строй
Расширению феодального
землевладения в VIII в. способствовали
новые захватнические войны, сопровождавшая
их новая волна франкской колонизации.
Причем если во франкской колонизации
VI-VII вв. принимала участие в основном
верхушка франкского общества, то
к колонизации VII-IX вв., происходившей
в значительно больших размерах, были
привлечены зажиточные аллодисты, за счет
которых и пополнялся в это время конным
рыцарством класс феодалов.
С середины VIII в. начинается
период, предшествующий завершению
процесса расслоения франкского
общества на класс феодальных
землевладельцев и класс зависимых
от них крестьян, широкое распространение
получают отношения покровительства,
господства и подчинения, возникающие
на основе особых договоров
коммендации, прекария, самозакабаления.
На развитие отношений покровительства
большое влияние оказал римский институт
- клиентеллы, патроната. Отношения покровительства
и патроната у франков были вызваны к жизни
крушением старых родовых связей, невозможностью
экономической самостоятельности мелкокрестьянского
хозяйства, разоряемого войнами, грабежами
феодалов. Покровительство влекло за собой
установление личной и имущественной
зависимости крестьян от землевладельцев-магнатов,
так как крестьяне передавали им право
собственности на свои земельные участки,
получая их обратно на условиях выполнения
определенных повинностей, уплаты оброка
и пр. В процессах установления власти
крупных землевладельцев над крестьянами
в Западной Европе огромную роль играла
христианская церковь, ставшая сама крупным
земельным собственником. Оплотом господствующего
положения церкви были монастыри, а светской
знати - укрепленные замки, которые становились
вотчинными центрами, местом сбора ренты
с крестьян, символом могущества сеньоров.
Договоры коммендации
(покровительства) возникли, прежде
всего, в отношениях крестьян
с церковью, монастырями. Они не
всегда были непосредственно
связаны с потерей свободы
и прав собственности на земельный
участок коммендируемого, как это имело
место в случае договора самозакабаления.
Но раз попав под такое покровительство,
свободные крестьяне постепенно теряли
свою личную свободу и через несколько
поколений в большинстве своем становились
крепостными.
Договор прекария был
непосредственно связан с передачей
земли. Он влек за собой возникновение
условного держания земли, передаваемой
во временное пользование, сопровождался
возникновением тех или иных
обязанностей прекариста в пользу крупного
землевладельца (работать на полях господина,
отдавать ему часть урожая). В лице прекаристов
создавался переходный слой от свободных
общинников-аллодистов к зависимым крестьянам.
Существовали три формы прекария: divcaria
data ("прекарий данный") - своеобразная
форма аренды земли, на основании которой
безземельный или малоземельный крестьянин
получал участок земли во временное пользование.
По договору divcaria remuniratoria ("прекарий
возмещенный") прекарист первоначально
отдавал свой участок земли землевладельцу
и получал его обратно во владение. Этот
вид прекария возникал, как правило, вследствие
залога земли в обеспечение долга. По договору
divcaria oblata ("прекарий подаренный")
прекарист (чаще всего под прямым нажимом
землевладельца), уже попавший в экономическую
зависимость, отдавал свой участок господину,
а затем получал от него свой и дополнительный
участок земли, но уже в качестве держания.
Владелец прекария
обладал правом судебной защиты
против третьих лиц, но только
не в отношении землевладельца.
Прекарий мог быть взят обратно
землевладельцем в любую минуту.
По мере того как число подвластных
магнату людей (прекаристов, коммендируемых)
росло, он приобретал над ними все большую
власть.
Государство всемерно
содействовало укреплению этой
власти. В капитулярии 787 года, например,
запрещалось кому-либо принимать
под покровительство людей, оставивших
сеньора без его разрешения. Постепенно
вассальные связи, или отношения
зависимости, охватывают всех
свободных. В 808 году им было
предписано идти на войну со
своим сеньором либо с графом.
Возникла новая феодальная
форма колоната, отличающаяся от
прежней тем, что колоном мог стать не
только раб или безземельный арендатор,
но и свободный крестьянин. Согласно Аламаннской
правде (22, 3) колон ведет самостоятельно
хозяйство, но должен платить подати натурой
церкви или отрабатывать барщину 3 дня
в неделю.
Происходят изменения
и в правовом статусе рабов.
Ослаблялись, например, строгие запреты
на браки рабов со свободными.
Если по римскому праву свободная
женщина за связь с рабом
обращалась в рабство, а по
Салической правде ее можно
было безнаказанно убить, то
Аламаннская правда давала такой женщине
право возражать против "рабской работы
служанки" (18,2).
И, наконец, в IX в.
крупные бенефициарии добиваются
права передавать бенефиции по
наследству. На смену бенефицию
приходит феод (Наследственное, в
отличие от бенефиция, феодальное земельное
владение, пожалованное сеньором своему
вассалу за службу). Крупные феодалы превращаются
в суверенов, обладающих политической
властью в своих владениях.
Количественный рост
зависимого крестьянства, качественное
нарастание его роли в сельскохозяйственном
производстве и, главное, массовое
включение в состав зависимых
мелких свободных земледельцев
позволяют рассматривать время
с VIII до середины Х в. как
новый — второй — этап генезиса
феодально-зависимого крестьянства
в данном регионе, этап "аграрного
переворота"[9]. Именно в это
время развивается и усложняется
феодальная общественно-политическая
структура. Преувеличивать ее
зрелость не приходится. Сохранение
в ряде мест мелкой свободной
собственности, относительно узкое
использование местными сеньорами
средств судебно-политического господства
над крестьянами, сравнительная
широта прерогатив центрального
государственного аппарата, так
же как самый факт объединения
большей части господствующего
класса вокруг королей — все
это позволяет говорить о преобладании
ранней формы феодальных отношений.
Но и становление их зрелых
форм было уже не за горами.
Об этом среди прочего
свидетельствуют судьбы крупного
частного землевладения. Уже в
IX в. оно определяло собой жизнь
весьма значительной части крестьянского
населения (не менее трети). Тогда
же в центре и на севере
Парижского бассейна, в несколько
меньших масштабах — в Пикардии,
Северной Бургундии и среднерейнских
областях распространяется так называемая
классическая вотчина, т.е. крупная сеньория
в несколько сот гектаров и более, включающая
обширную барскую запашку с хлебным производством
(25—30% общей площади вотчины) и комплекс
земельных держаний; зависимые владельцы
этих держаний выполняли регулярные барщины
(по 2—3 дня в неделю в сезон сельскохозяйственных
работ) и потому были тесно связаны с господским
хозяйством. Наряду с такими крупными
сеньориями (по 3—4 тыс. крестьянских держаний)
часто встречались и меньшие, с 3—4 сотнями
мансов. Было, однако, много еще более скромных
по размерам сеньорий (по нескольку десятков
крестьянских держаний и менее).
Границы сеньорий —
даже мелких — редко совпадали
с границами крестьянских общин.
Наиболее распространенный тип
крестьянских держаний — мансы
— почти везде (исключая Нормандию и отдельные
прирейнские территории) представляли
не компактно расположенные наделы, но
сложные земельные комплексы. Дом с приусадебным
участком находился в деревне. Пахотные
же земли были разбросаны отдельными участками,
чересполосно, в трех-четырех полях, принадлежавших
деревне. Каждый владелец манса мог, кроме
того, пользоваться неподеленными общинными
лесами и пастбищами, пасти свой скот по
жнивью на поле, оставленном под паром.
Манс как таковой представлял наследственное
владение своего держателя, имевшего право
отчуждать его внутри сеньории, а при согласии
вотчинника — и вне ее.
Важнейшими отраслями
сельского хозяйства оставались
в VIII—Х вв. животноводство и
землепашество. Хотя разведение
скота продолжало занимать в
хозяйстве важное место, его
экономическая роль в сравнении
с VII в. сократилась и первенствующее
значение землепашества стало очевиднее.
Особенно это касалось районов с плодородными
почвами — Иль-де-Франса и Пикардии.
Большими проблемами
были крайняя неустойчивость
урожаев, очень низкий технический
уровень сельскохозяйственного
инвентаря в это время, редкость
использования в нем железа, ограниченность
торговли. Подчеркивалась явная
нехватка рабочей силы, препятствовавшая
должной обработке земли. Бедственное
имущественное положение большинства
зависимых крестьян обусловливало
стагнацию численности этого
главного производящего класса
или даже его сокращение. Уточнение
данных об урожайности и о
динамике населения свидетельствует,
что с конца VIII до середины
IX в. преобладающей была тенденция
экономического подъема. О ней
же говорят неоспоримые данные
IX в. о сельскохозяйственном производстве
в крупных поместьях, о существовании
в них определенного избытка
продукции, периодически реализуемого
на рынке. Эту тенденцию подтверждают
и изменения в судьбе городов
и торговли.
Рост денежной массы
отражал заметное расширение
масштабов торговли и числа
ярмарок и рынков. Уже в Суассонском
капитулярии Карла Мартелла (744 г.) предусматривается
возможность существования еженедельных
рынков в каждом из епископских (или архиепископских)
городов Галлии (в Каролингское время
их было 129, причем их число особенно выросло
в северной половине страны). Среди таких
городов были, в частности, Амьен, Аррас,
Байе, Бове, Камбре, Клермон, Лап, Льеж,
Макон, Мец, Нант, Орлеан, Париж, Реймс,
Ренн, Руан, Турне, Тур и др. Важнейшими
предметами торговли были хлеб, соль, оливковое
масло, вино, спрос на которые свидетельствовал
о росте городского населения, не связанного
(или мало связанного) с сельским хозяйством.
В качестве продавца этих продуктов чаще
всего выступало поместное хозяйство
(в первую очередь, монастырское). Существовала
также межобластная и транзитная торговля
экспортными товарами, которую вели заезжие
купцы, правда, в скромных размерах. Что
касается ремесленных изделий повседневного
спроса, то большинство производилось
пока что самими крестьянами или домениальными
ремесленниками на поместных подворьях.
Расширению феодального
землевладения в VIII в. способствовали
новые захватнические войны, сопровождавшая
их новая волна франкской колонизации.
Причем если во франкской колонизации
VI-VII вв. принимала участие в основном
верхушка франкского общества, то
к колонизации VII-IX вв., происходившей
в значительно больших размерах, были
привлечены зажиточные аллодисты, за счет
которых и пополнялся в это время конным
рыцарством класс феодалов.
С середины VIII в. начинается
период, предшествующий завершению
процесса расслоения франкского
общества на класс феодальных
землевладельцев и класс зависимых
от них крестьян, широкое распространение
получают отношения покровительства,
господства и подчинения, возникающие
на основе особых договоров
коммендации, прекария, самозакабаления.
На развитие отношений покровительства
большое влияние оказал римский институт
- клиентеллы, патроната. Отношения покровительства
и патроната у франков были вызваны к жизни
крушением старых родовых связей, невозможностью
экономической самостоятельности мелкокрестьянского
хозяйства, разоряемого войнами, грабежами
феодалов. Покровительство влекло за собой
установление личной и имущественной
зависимости крестьян от землевладельцев-магнатов,
так как крестьяне передавали им право
собственности на свои земельные участки,
получая их обратно на условиях выполнения
определенных повинностей, уплаты оброка
и пр.
В процессах установления
власти крупных землевладельцев
над крестьянами в Западной
Европе огромную роль играла
христианская церковь, ставшая
сама крупным земельным собственником.
Оплотом господствующего положения
церкви были монастыри, а светской
знати - укрепленные замки, которые
становились вотчинными центрами,
местом сбора ренты с крестьян,
символом могущества сеньоров.