Автор работы: Пользователь скрыл имя, 17 Сентября 2013 в 19:27, статья
Включение в закон не только новых норм, но и старых, измененных последующим законодательством, применительно к древнерусским памятникам права известно и по новгородской уставной грамоте кн. Святослава Ольговича 1136/37 г. Здесь перед изложением нового порядка материального обеспечения новгородской епископии (фиксированная сумма, заменяющая десятину от вир и продаж) указывается система такого обеспечения в Южной (Киевской) Руси и в Новгороде до вокняжения Святослава Ольговича.
300 Полное собрание
русских летописей. Изд.
301 Памятники русского права. Вып. второй, с. 60.
Статья дает существенное дополнение к нормам ответственности общины за преступление ее члена. Эта ответственность не является абсолютной даже в случаях, когда преступник не изымался из общины и не лишался государственной властью права на ее помощь. Община платила дикую виру только за того своего члена, который вкладывался в ее сбор, нес определенные финансовые тяготы вместе с другими ее членами. Эта норма предполагает существование на территории общины людей, которые были ее членами, но не участвовали в сборах на дикую виру и платили за свои преступления самостоятельно, без ее помощи. Статья свидетельствует, во-первых, что община Пространной Правды — не родовой коллектив, участие в функциях которого связано не с желанием и возможностями его члена, а определяется рождением, родством между его членами, — это соседский, связанный территорией, на которой живут члены общины, и общностью ряда (как видно, не всех) их интересов коллектив. Во-вторых, подразумевается разное имущественное положение членов общины, часть из которых достаточно зажиточна, чтобы самостоятельно платить виру в размере если не 80, то 40 гривен. Дикую виру, в частности, не платили в Новгороде в XII — начале XIII в. купцы—члены общины; попытка, предпринятая при посаднике Дмитре Мирошкиниче (1205—1207) возложить на них уплату дикой виры, была расценена как нарушение сословных прав купцов и привела к восстанию302. В-третьих, ясно, что установления, вошедшие в Пространную Правду, не всегда продиктованы интересами княжеской власти. Они отвечают и интересам членов общины, превратившейся в составную часть феодального общества, но сохранявшей определенную автономию в ней по отношению к государственной власти или феодальной вотчине. Как показывает указанное сообщение о деятельности посадника Дмитра, вмешательство этой власти в традиционные права членов общины встретило активное сопротивление. Термин_дикая вира к XV в. стал забываться, об этом говорит появление вариантов вложиться в люди, в людскую виру.
302 Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1952, с. 51, 248.
Статья 9
Статья содержит указание на традиционные (существовавшие во времена княжения Ярослава Владимировича) размеры натурального обеспечения общиной государственных чиновников, собиравших виры, хотя сами нормы обеспечения были в XII в. уточнены и изменены (по сравнению со ст. 42 Краткой Правды). Кроме того, в статье определен размер доли, которая поступает с каждой виры в 40 гривен вирнику (1/5, кроме перекладной и съсадной гривны} и метельнику.
Вирник — традиционное для Покона вирного название княжеского чиновника, приезжавшего в общину для получения виры вместе с младшим членом княжеского административного аппарата - отроком. В XII в., судя по ст. ст. 20 и 74 Пространной Правды, этим делом занимался уже сам отрок с помощниками. Указанные нормы имели смысл в деревнях или поселениях, достаточно отдаленных от столиц княжеств.
Съсадная гривна — по предположению П. Мрочека-Дроздовского, это пошлина, взимаемая представителем государственной власти при служебном въезде на территорию общины и сходе с коня (позднейшее въезжее). Перекладная (гривна) — по предположению Н. М. Карамзина, — пошлина, которую получал вирник за то, что, объезжая волость, он перекладывался с воза на воз. В некоторых списках уже в XIV в. эта пошлина осмысляется как прикладная, т. е. добавочная к 8 гривнам.
Роль метельника в сборе вир, как и этимология этого слова, неясна; небольшой размер вознаграждения ему (4 куны, т.е. менее чем 10% от общего вознаграждения вирнику) может указывать на то, что это не княжеский чиновник, а скорее, представитель местной общины, участвующий в сборе вир как понятой или счетчик (мета — заметка, зарубка); ср. чтение метальних в списках XV в. По мнению В. Л. Янина, мегельник — синоним отрока (см. Янин В. Л. Археологический комментарий к Русской Правде. В кн.: Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982, с, 145).
Соотношение денежных единиц в Пространной Правде: 1 гривна кун = 20 ногат = 50 кун (резан)= 50 векш.
Солод – хлебное зерно, специально обработанное, для получения сладкого вкуса.
Овен – баран.
Полоть – половина, разрубленная вдоль туша коровы.
Уборок – мера объема.
Голважня – единица измерения соли.
Сути – сыпать.
Статья содержит расчет доли, причитающейся вирнику с каждой полученной виры в 80 гривен, т. е. за убийство высокопоставленного княжеского чиновника. Эта доля здесь также равна 1/5 виры, не считая съсадной гривны. Кроме того, статья устанавливает размер платы за голову, как можно думать, родственникам убитого. Размер этой платы, однако, необъяснимо мал.
Статья начинает раздел (ст. ст. 11—17), устанавливающий ставки штрафов за убийство представителей различных социальных групп, связанных с княжеским (и отчасти боярским) хозяйством, начиная от высокопоставленных тиунов и кончая рядовичем, смердом и холопом.
Статья направлена на защиту жизни княжеских отроков, предусматривая виру в 40 гривен. Это новая статья, свидетельствующая о дифференциации княжеской дружины и выделении в качестве особой группы господствующего класса феодалов, принадлежащих к младшей дружине. Об этой тенденции упоминается в рассказе Повести временных лет о князе Всеволоде Ярославиче, который нача любити смысл (разум) уных (юных), они же настраивали старого князя против старшей дружины303. Особое внимание к этой части дружины показывает и заглавие статьи. В некоторых списках оно звучит о княжем отроце или о княжих отроцех. Ставка штрафа в 40 гривен, которой охраняется жизнь свободного человека, а не высокопоставленного княжеского чиновника, свидетельствует о том, что в младшую дружину входили люди, не связанные по своему происхождению с привилегированными группами общества.
В списке конца XV в. заглавие статьи включает упоминание не только княжеских отроков, но и епископских. Это более позднее явление, свидетельствующее о службе светских дворян под сюзеренитетом церковных феодалов. Такие случаи известны: в 1377 г. кандидата в митрополиты Михаила (Митяя) сопровождали в Царьград митрополичьи бояре, дворяне и слуги пошлые митрополичьи; происхождение некоторых из них выяснено С. Б. Веселовским304.
В конюсе – относительно конюха, убийство конюха.
303 Повесть временных лет. в. 1, с 142.
304 ПСРЛ, т. VIII, с.31.
В какой степени можно отождествлять огнищанина с огнищным тиуном (как это делает А. А. Зимин), неясно. Стремление к унификации в социальной терминологии представителей различных групп княжих людей в ст. ст. 12—13 очевидно, но огнищане известны в XII — XIII вв. в летописной традиции не как управители княжеского хозяйства, а как бояре, вместе с гридью и наиболее богатыми и влиятельными купцами представлявшие высшие круги Новгорода.
Конюший тиун ведал княжескими конюшнями; с развитием придворной титулатуры конюший к XVI в. занял первое место среди других чинов и даже возглавлял правительство.
За убийство низших представителей вотчинной администрации, распорядителей работ на пашне (возможно, бывших холопами) нужно платить 12 гривен.
Основываясь на сходстве этой статьи со ст. 24 Краткой Правды, можно считать, что сельский тиун, заменивший княжеского сельского старосту, распоряжался работой живших в княжеском селе крестьян или холопов; ратайный тиун, упоминаемый вместо ратайного старосты, мог руководить сельскохозяйственными работами на господском поле.
Статья устанавливает 5 гривен в качестве возмещения за жизнь рядовича. Под рядовичем (ср. ст. 25 Краткой Правды, где та же ставка защищает жизнь княжеского рядовника) в Пространной Правде мог подразумеваться закуп, положению которого посвящено несколько статей этого памятника (см. комментарий к ст. 56).
В выражении тако же и за бояреск упомянут труженик, зависимый от боярина. Боярский рядович - явление более позднее, чем княжеский. Это добавление к тексту Краткой Правды, как и упоминание тиуна боярского в ст. 1 Пространной Правды, свидетельствует о развитии феодального землевладения, охватившего не только княжеские, но и боярские земли, причем о значительном распространении этого явления, достаточном для того, чтобы получить отражение в кодификации XII в.
Рядович – крестьянин, феодально-зависимый от князя, с которым его формально связывает обязательство по договору (ряду – см. комментарии к ст. 92).
Древнерусские ремесленники хорошо известны своими изделиями305. Существовало не только мужское ремесло, но и женское (высококачественное шитье, вышивки, отдельные ювелирные изделия). Судя по месту статьи среди норм, касающихся населения, работавшего в княжеской (и боярской) вотчине и по возмещению в размере 12 гривен, а не виры, упоминаемые здесь ремесленник и ремесленница также не свободные, а принадлежащие такой вотчине306.
305 См.: Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. М., 1948.
306 О лично зависимых ремесленниках см.: Щапов Я.Н. О социально-экономических укладах в Древнейи Руси ХI – первой половины ХIIвв. – В кн.: Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма. М., 1970, с. 110-113.
Смердии холоп появился в Пространной Правде в результате переосмысления нормы ст. 26 Краткой Правды, где возмещение за жизнь смерда и холопа уравнено одной ставкой. Значение этого переосмысления исследователями оценивается по-разному. Возможно, что первоначально чтение – смердь и холопъ, как восстанавливают списки Карамзинской группы, где и в заглавии дается О смерде и холопе. Некоторые списки совсем пропускают эту искаженную норму, как не соответствующую реальной жизни. Раздельное упоминание здесь двух наиболее бесправных социальных групп отстаивают С. В. Юшков, Б. А. Рыбаков307 и др. Некоторые исследователи, также считая, что смердии холоп не мог быть холопом, принадлежащим смерду (каким был, например, смердий конь в ст. 28 Краткой Правды), понимают прилагательное смердии как равнозначное сельский (В. И. Сергеевич, М. А. Дьяконов и М. Н. Тихомиров: холоп, работавший на земле, по А. А. Зимину - пашенный). Однако такое значение слова смердий ни самой Правде, ни другим памятникам неизвестно, да и особая забота об охране жизни холопа, работавшего на земле, а не более высокопоставленного холопа - тиуна, как считает Б. А. Рыбаков, не оправдана. Н. А. Максимейко связывает появление искусственного смердьего холопа со стремлением составителя Пространной Правды провести по всему тексту одну систему, различающую юридическое положение смердов и холопов; близок к такому объяснению появления смердьего холопа и А. А. Зимин, который, однако, связывает появление этого термина с унификацией наименования различных категорий челяди, что отражает развитие феодальных отношений и превращение «отдельных групп холопов в разряды феодально-зависимого населения»308. Независимо от того, как возникло в Пространной Правде такое чтение, смерд здесь, как и в ст. 26 Краткой Правды, не свободный лично член общины, защищенный вирой в 40 гривен, а зависимый труженик, за убийство которого платят урок 5 гривен, как и за холопа.
307 См.: Рыбаков Б.А. Смерды. – История СССР, 1979, №1, с. 50.
308 Памятники русского права. Вып. второй, с. 145.
Уступительная форма фразы (хотя си буди холоп...) говорит о том, что кормильцами309 могли быть как холопы, так и свободные, но эта вотчинная должность ставила их в правовом положении на один уровень с холопами. Установление за рабу возмещения, несколько большего, чем за холопа, необычно для Правды.
Указанные в ст. ст. 13-17 суммы в 12, 5 и 6 гривен – возмещение ущерба, нанесенного владельцу смертью зависимых работников. Кроме того, виновный платил 12 гривен продажи князю (см. ст. 89 Пространной Правды).
Кормилец и кормилица – воспитатели младших членов княжеской или боярской семьи.
309 О кормилицах
см.: Гарданов В.К. «Дядьки»
Для отведения ложного обвинения в убийстве необходимо выставить не менее семи послухов, которые могут вывести виру, т. е. отвести это обвинение (в списке TIV: то им и верят). Послухи здесь не свидетели преступления, которых при убийстве, очевидно, совсем не было, а свидетели доброй жизни обвиняемого. Для иностранцев (варягов и др.), не имеющих широкого круга знающих их людей, число послухов может быть ограничено двумя. Двух послухов требует для иностранца и договор Смоленска с Ригой 1229 г. (ст.8). Семь послухов - скорее всего, члены того же территориального коллектива (общины, улицы), к которому принадлежал и обвиняемый.
Подклёпная вира – ложное обвинение в убийстве.
Вервь не отвечает за убийство и не платит дикой виры, если на ее территории найдены лишь человеческие кости или труп человека, которого никто не знает. Здесь косвенно вводится норма давности совершенного убийства, не подлежащего наказанию.
Данная статья по смыслу примыкает к ст. 18. Если обвиняемый свержеть виру, т. е. докажет безосновательность обвинения в убийстве, то он не платит виры, но вносит лишь сметную (от слова сметати - отвергать, отметать) гривну кун - плату представителю княжеской власти - отроку - за участие в суде и оправдании (об участии отрока в суде см. комментарий к ст. 74). Возможно, что оправданному помогает в этом община, внося примерно 1/5 часть указанной гривны (помечное - от слова меч, символ княжеского судьи - мечника или помочное - возможно, позднейшее переосмысление). Обвинитель (кто и клепал) в качестве наказания за ложное обвинение также вносит отроку ту же сумму.