Становление советского высшего образования в 192-1930-е гг

   Сложными оказались 30-е годы для отечественной науки. С одной стороны,

в СССР разворачиваются  масштабные  исследовательские  программы,  создаются новые научно-исследовательские институты: в 1934 г. С.  И.  Вавилов  основал Физический институт АН им. П. Н. Лебедева (ФИАН), тогда же  создан  Институт органической химии, в  Москве  П.  Л.  Капица  создает  Институт  физических проблем, в 1937 г. создан Институт геофизики. Продолжают работу физиолог  И.П. Павлов, селекционер И. В. Мичурин. Результатом  работы  советских  ученых были многочисленные открытия как в фундаментальных,  так и в прикладных областях. В частности, на этот период  приходятся  значительные  открытия  в изучении Арктики (О.Ю. Шмидт, И.Д. Папанин), разработке космических  полетов и  реактивного  движения  (К.Э.  Циолковский,  Ф.А.  Цандлер).  Возрождается историческая наука. Как было сказано, возобновляется преподавание истории  в средней и высшей школе. Создается научно-исследовательский Институт  истории при АН СССР. В 30-е г. работают выдающиеся советские историки:  академик  Б.Д. Греков – автор трудов по истории средневековой России  («Киевская  Русь», «Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVIII в.» и др.); академик  Е.  В. Тарле – знаток новой истории стран  Европы  и  прежде  всего  Наполеоновской Франции («Рабочий класс во Франции в эпоху революции», «Наполеон» и др.).

     В то же  время сталинский тоталитаризм  создавал  серьезные  препятствия

для нормального  развития  научного  знания.  Была  ликвидирована  автономия Академии наук. В 1934 г. она  была  переведена  из  Ленинграда  в  Москву и подчинена Совнаркому Утверждение административных  способов руководства наукой привело к тому, что многие перспективные  направления  исследований (например, генетика, кибернетика)  по  произволу некомпетентных  партийных функционеров  были  на  долгие  годы  заморожены.  В  обстановке   всеобщего доносительства и набирающих размах репрессий академические  дискуссии  часто заканчивались расправой, когда один из оппонентов, будучи обвинен  (пусть  и необоснованно)  в  политической   неблагонадежности,   не   просто   лишался возможности  работать,  но  подвергался  физическому  уничтожению.  Подобная участь была уготована очень многим  представителям  интеллигенции.  Жертвами репрессий стали такие видные ученые, как  биолог,  основоположник  советской генетики академик и президент ВАСХНИЛ Н. И. Вавилов,  ученый  и  конструктор ракетной техники, в будущем академик и дважды Герой Социалистического  Труда С. П. Королев и многие другие. [5 стр. 92-95]

      Репрессии  нанесли тяжелый урон  интеллектуальному   потенциалу  страны.

Особенно   сильно   пострадала   старая    дореволюционная    интеллигенция,

большинство  представителей   которой   добросовестно   служили   советскому

государству.   В    результате    фальсифицированных    разоблачений    ряда

«вредительских контрреволюционных организаций» («Шахтинское  дело»,  процесс «Промпартии»)  в  массах  разжигалось  недоверие   и   подозрительность   по отношению  к  представителям  интеллигенции, что в результате   облегчало расправу  с  неугодными  и гасило  всякое  проявление  свободной  мысли.  В общественных науках определяющее значение  приобрел  «Краткий  курс  истории ВКП (б)», вышедший в 1938  г.  под  редакцией  И.  В.  Сталина.  В качестве оправдания массовых репрессий была  выдвинута  идея  о неизбежном  усилении классовой борьбы  по  мере  продвижения  к  построению  социализма.  История партии и революционного движения была искажена: на страницах  ученых  трудов и периодических  изданий  превозносились  несуществующие  заслуги  Вождя.  В стране утверждался культ личности Сталина.

   Конституция 1936 г. формально провозгласила равное право всех граждан на образование. Однако от декларирования равных прав до их реального воплощения пролегала пропасть. Дети раскулаченных, лишенных гражданства, “врагов народа” этим правом воспользоваться не могли. Не только в 30-х гг., временах большого террора, но даже в начале 50-х годов поступающие в ряд вузов страны, заполняя анкету, отвечали на такие вопросы, как: “Чем занимались Ваши родители до 1917 г.”, “Ваше социальное происхождение”, “Национальность”. И это не было простой формальностью. В анкеты внимательно вчитывались работники “первого отдела”, имевшие огромное влияние на решение вопроса о приеме в вуз потомка дворянина, ребенка врага народа или представителя тех народностей, которые подвергались репрессиям в годы сталинского режима.

   И,  тем не менее, произошла несомненная  демократизация приема в вузы. На специально созданных рабочих  факультетах детей рабочих и  крестьян подготавливали к поступлению  в них. В дальнейшем эта идея  помощи лицам, не имевшим возможности получить полноценное среднее образование, была искажена льготами, представляемыми им при поступлении в вуз (классовая сущность пролетарского государства проявилась здесь в полной мере).

   Рассматривая  качество высшего образования  того времени, следует отметить  в целом его высокий профессиональный  уровень. Стремительное расширение  сети вузов, безусловно, повлекло  за собой дифференциацию качества  обучения. Однако ведущие университеты  продолжали выпускать специалистов  высокой квалификации. Парадокс  ситуации заключался в том,  что вузы готовили первоклассных  специалистов, которые были востребованы  только в Советском государстве.  О “конвертируемости” квалифицированного  работника не могло быть и  речи. На содержание образования  негативно влиял политический  режим с единой тоталитарной  государственной идеологией. Социально-экономические  дисциплины были практически  заидеологизированны, ангажированы, отсутствовал плюрализм мнений. Ценностные ориентации в воспитании приобретали классовый характер. На качестве образования сказывались моральная и физическая расправа над многими видными учеными. Массированное наступление на академические свободы вуза приводило к установлению в них идентичных с производством порядков, основанных на жесткой централизованной дисциплине, бюрократическо-административном управлении. [8]

   Проведенное  в 30-е годы разделение мощных  политехнических вузов, по существу, являвшихся техническими университетами, на отдельные отраслевые вузы, существенно снизило возможности  междисциплинарных научных исследований  и обучения в целом. Удар  был нанесен и по университетскому  образованию. Например, от Московского университета, отделилось несколько факультетов, в т.ч. один из 3-х старейших - медицинский. Известно по опыту международной образовательной системы, что университету трудно получить высокий рейтинг, не осуществляя медицинской подготовки своих студентов.

   В  высшей школе была усилена  практическая подготовка, идея Ленина  об ограничении практики с  теорией была заложена в основу  учебного процесса. Советская школа  стала выпускать специалистов  высокого уровня, обладающих организационными  навыками, овладевших практикой  и теорией по своему профилю  и способных без дополнительной  подготовки включиться в работу. Было принято постановление о  связи производства и ВУЗов,  что позволяло увеличить практику  и понимание студента процесса  работы в выбранной среде. Качество  подготовки советских специалистов  было главной задачей высшего  образования. Создаются учебные  программы, которые позволяли  развить более глубокие познания  у студентов, в системе планирования  советского хозяйства.

      Особое внимание уделялось университетам как научным, учебным и культурно-просветительным центрам. В 1918 были открыты университеты в Нижнем Новгороде (ныне Горький), Днепропетровске, Воронеже, Иркутске, Тбилиси, Ташкенте, Баку, Ереване, Свердловске, Минске и др. Одновременно стали создаваться и специализированные вузы разного профиля. Уже в 1922/23 учебном году в стране насчитывалось 248 вузов (216,7 тыс. студентов). Для подготовки научно-педагогических и научных кадров в 1925 в вузах организована Аспирантура. В 1928 при ВСНХ СССР создано Главное управление высших и средних технических учебных заведений (Главвтуз). В 1928—30 в целях приближения вузов к народному хозяйству они были переданы в ведение соответствующих наркоматов. К концу первой пятилетки, в 1931/32 учебному году, количество вузов в СССР достигло 701 (405,9 тыс. студентов). На базе крупных многофакультетных вузов в начале 30-х гг. созданы отраслевые институты, например, на базе Московской горной академии (основанной в 1918 по инициативе В. И. Ленина) — горный, геологоразведочный, нефтяной и торфяной институты, институт стали и институт цветных металлов и золота; на базе Московского высшего технического училища — механико-машиностроительный, аэромеханический, энергетический и другие институты. Открылись горные и металлургические институты и факультеты в Сибири, Донбассе и других районах страны; авиационные, станко-инструментальные, транспорта и связи, химико-технологические институты в Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Горьком, Ростове-на-Дону, Днепропетровске и других городах. Наряду с отраслевыми стали создаваться и политехнические институты, например, в Куйбышеве и Ереване. В 1930 организуются строительные вузы. В 1932 для общего руководства втузами при ЦИК СССР создан Всесоюзный комитет по высшему техническому образованию (ВКВТО). На базе университетов в начале 30-х гг. основано свыше 40 педагогических, медицинских, экономических и других институтов, при вузах (преимущественно гуманитарных) стали создаваться вечерние и заочные факультеты и отделения, открылись первые самостоятельные вечерние и заочные институты. В 20—30-е гг. деятельность вузов регламентировалась Положением о высших учебных заведениях РСФСР, утверждённым Совнаркомом РСФСР 3 июля 1922. В 1936 в связи с широким развитием всех отраслей высшего образования вместо ВКВТО учреждён Всесоюзный комитет по делам высшей школы. В 1938 утверждён типовой устав вуза, определивший его структуру и содержание работы. [1 стр.140-143]

      Не следует забывать, что советская высшая школа – это феномен, выросший в рамках переустройства общества на основе определенной – марксистско-ленинской доктрины. Это не могло не способствовать разрыву с российским и мировым опытом развития высшей школы. И это наследие нам сегодня следует преодолевать.   Становление советской высшей школы неразрывно связано с именем В. И. Ленина, её развитие в 20—40-е гг. — с именами А. В. Луначарского, Н. К. Крупской, Г. М. Кржижановского, М. Н. Покровского, А. С. Бубнова, И. И. Межлаука, Ф. Н. Петрова и других видных государственных деятелей и деятелей народного образования и культуры.

ГЛАВА 3. Влияние государственной политики в сфере высшего образования.

   В 20- 30-е годы меняется взгляд на многое, в том числе происходит изменение в традиционной системе ценностей. Формы наполняются новым содержанием. Культуру СССР шла по своему, особому пути, определяемому коммунистической партией. Роль ядра советской политической системы выполняла Коммунистическая партия. В 20-30-е годы сложности внутригосударственные (экономические и политические) и международная обстановка заставляли постоянно корректировать направление политики. С этой целью за 20 лет (с 1920 по 1940 гг.) были проведены 10 партийных съездов. Из них семь прошли в 20-е годы и только три - в 30-е годы.

   Государство  взяло на себя финансирование  всех отраслей культуры: образование,  материально-техническое обеспечение,  все виды искусства, установив  строжайшую цензуру над литературой,  театром, кинематографом, учебными  заведениями и т.п. Была создана  стройная система идеологической  обработки населения. Средства  массовой информации, оказавшись  под жесточайшим контролем партии  и государства, наряду с достоверной  информацией использовали прием  манипулирования сознанием населения.  Внушалась народу мысль о том,  что страна представляет осажденную  крепость, и право находиться  в этой крепости имеет лишь  тот, кто ее защищает. Постоянный  поиск врагов становится отличительной  чертой деятельности партии и  государства.

    В истории образования СССР 1920-е годы характеризуются как годы поиска смелых и оригинальных решений. В школах широко вводится комплексное обучение, лабораторно-бригадный метод, метод проектов.

   Начавшаяся  в конце 1920-х годов индустриализация  страны потребовала ускорить  подготовку кадров для промышленности. В результате предпринятых для  этого мер к концу первой  пятилетки выпуск специалистов  из технических вузов был увеличен  в 4 раза. [6]

       Ситуация в высшей школе к 1925-1926 гг. относительно стабилизировалась. Несмотря на объективные трудности, связанные с недостаточным финансированием, издержками перестройки высшей школы в начале 1920-х гг., учебный процесс и научная жизнь в университетах и институтах продолжалась. Профессора и преподаватели в эти годы делали все возможное для продолжения и развития традиций подготовки специалистов с высшим образованием. Большинству из них удалось сделать самое главное сохранить - дух высшей школы. На заседании Ученого Совета медфака СГУ профессор А.А. Богомолец подчеркивал, что «нет замков, но и воровать нечего, нужны не замки, нужны приборы, аппараты». Единственный микроскоп в клинике инфекционных болезней медфака был от профессора В.В. Вормса. Зарплаты были невысокими: в 1925-1926 гг. профессор получал 140 руб. в месяц, а доценты, ассистенты и ординаторы – не более 65 руб. Ассистент кафедры органической химии Казанского университета В.В. Евлампьев, ставший затем ее заведующим, в качестве дополнительного приработка играл на скрипке в кинотеатре.

   На 15 партийной конференции, состоявшейся в Москве в конце октября - начале ноября 1926 г., были подведены некоторые политические и экономические итоги развития страны. Руководство партии считало, что в стране складывается благоприятная экономическая обстановка для дальнейшего развертывания индустриализации. В докладе председателя СНК СССР А.И. Рыкова особое внимание обращалось на то, что темпы индустриализации во многом зависят от уровня квалификации и количества кадров специалистов, от их подготовки и переподготовки. На заседании оргбюро ЦК ВКП(б) по кадрам подчеркивалось, что «дело группы шахтинских контрреволюционных инженеров со всей остротой ставит вопрос о наибыстрейшей подготовке в высшей школе новых высококвалифицированных специалистов, тесно связанных с рабочим классом и социалистическим строительством».

   На  командных высотах в экономике,  на всех руководящих постах  должны быть только «свои», верные  партии люди, и важная роль  в подготовке новых кадров  отводилась системе высшего образования.  В июле 1928 г. на пленуме ЦК  ВКП(б) была принято постановление «Об улучшении подготовки новых специалистов» и дан старт новому этапу в реформировании высшей школы – ее профессионализации. В мае 1929 г. на очередном ректорском совещании в Москве было принято решение о необходимости коренного пересмотра основных положений об управлении вузами. А в ноябре 1929 г. в Москве собрался пленум ЦК ВКП(б), который рассмотрел первые итоги выполнения решений июльского пленума о подготовке технических кадров в стране. Анализируя развитие системы высшего образования в стране, участники пленума практически единодушно признали правильность выбранного курса по достижению главной цели: дать стране необходимых и преданных делу социализма специалистов. Передача ряда индустриально-технических учебных заведений в ведение ВСНХ, реорганизация управления втузами, по мнению партии, полностью себя оправдала. На пленуме также обсуждался вопрос о расширении подготовки научных кадров из рабочих и крестьян для всех отраслей хозяйства. В исполнение данной директивы Академия сельскохозяйственных наук в 1930 г. открыла Институт аспирантуры в Саратове, целью которого была подготовка научных работников по всем основным специальностям сельского хозяйства для Нижнего Поволжья. В диссертации подчеркивается, что решения партии, принятые в ноябре 1929 г., имели принципиальный характер для развития и дальнейшей судьбы всей системы высшего образования страны. Компартия и органы государственного управления переходили к решительным действиям по реорганизации системы высшего образования страны, введению в ней жестких принципов единоначалия и централизованного планирования. В 1929 г. усилились давление и нападки на университеты страны в соответствии с совершенно неправильным и глубоко ошибочным тезисом об отмирании многопрофильных вузов, таких как университеты, в период социалистической реконструкции. Весной 1929 г. Наркомпрос в соответствии с указаниями Главного ученого совета составил «Тезисы к докладу о целевой установке университетов», где подробно была объяснена необходимость серьезной реорганизации университетского образования. Если в целом охарактеризовать политику государства по отношению к университетам в 1920-1930 гг., то ее можно смело назвать ликвидаторской. Государство практически поддержало революционный энтузиазм многих деятелей высшей школы и студенчества по фактической реорганизации самой сущности университетов как исторически сложившихся до октября 1917 г. классических высших учебных заведений.