Формирование документального фонда Императорских архивов при Екатерине II

По такой же схеме  происходила концентрация «решенных  дел» в Москве – они были сосредоточены  в Московском государственном (губернском) архиве старых дел (то есть, РГАДА).

Дела московских ликвидированных учреждений находились в лучшем состоянии, чем петербургских, которые сильно пострадали во время наводнения 1777 г. В Москве дела принимались на хранение в упорядоченном состоянии — по описям и реестрам (однако не следует думать, что в Москве все дела находились в образцовом порядке, и среди них было множество поврежденных из-за небрежного хранения).

Не стоит упускать возникновение  Московского главного архива Министерства иностранных дел (МГАМИД), который с 1724 по 1832 годы  именовался Московским архивом Коллегии иностранных дел (МАКИД). В 1882 году его хранилище пополнилось документами упразднённого Государственного древлехранилища хартий и рукописей.

Итак, высокая значимость и восстановление архивов явились следствием коренных реформ, проведенных правительством Петра I. В.И. Ленин отмечал, что «русское самодержавие XVII века с боярской думой и боярской аристократией не похоже на самодержавие XVIII века с его бюрократией, служилыми сословиями, с отдельными периодами «просвещенного абсолютизма».¹⁹

Однако в XVIII стали появляться исторические архивы, которые в свою очередь широко привлекались учеными. Не случайно исторические архивы появились в нашей стране одновременно с возникновением исторической науки. Эти два явления тесно связанны и взаимообусловлены.

Московский архив КИД  стал первым историческим источником России. Его основу составили материалы  Посольского приказа. Эти документы  имели важное политическое значение. В них освещались внешняя политика еще XV-XVII веков, важнейшие события внутренней жизни страны, а также история царской семьи. Поэтому правительство с особой заботой относилось к архиву. В 1724 году он получил собственную печать, штаты (6 сотрудников), возглавил его асессор П. Курбатов. Подчинялся архив со дня основания непосредственно КИД. Только 29 ноября 1759 года по указу Коллегии он был передан в «ведение и надзирание» Московской конторы КИД, в подчинении которой находился до ее ликвидации.

Сперва архив располагался  в Кремле, в палатах бывшего  Посольского приказа. Но это здание с годами «обветшало», и в крыше  появилась «течь великая», что  приводило к гибели документов. Чтобы  избежать этого, архив переместили  в казенный дом, находившийся в низине Китай-города. В 1768 году по просьбе императрицы  Екатерины исторический архив был  перемещен в каменный трехэтажный  дом, купленный у Голицыных.

Основное пополнение фонда  исторического архива происходило  во второй половине XVIII века. Помимо того, что в архив поступали документы КИД, были приняты дела  упраздненной Московской конторы КИД: указы Сената и Коллегии, протоколы конторы, приходо-расходные книги и другие материалы за 1748-1782 гг. Дела принимались по описям, что было довольно редким явлением при сдаче в архив бумаг упраздненных учреждений. Это свидетельствует о внимании и определенной заботе КИД о своих документах и архивах.

Во второй половине XVIII века Н.Н. Бантыш-Каменский, А.Ф. Малиновский и другие архивисты составили ряд описей на документы о сношениях России с другими странами, а также на материалы по внутреннему управлению Посольского приказа и объединенных с ним учреждений и КИД. Эти справочники подробно раскрывают состав и содержание источников. За основу группировки материала в описательных статьях взят номинальный признак: книги, дела, грамоты, трактаты. Внутри этих рубрик материал расположен по хронологическому принципу. Этими описями пользуются исследователи и в настоящее время.

К началу XIX века в архиве насчитывалось около 180 рукописей, в которых давалась обстоятельная характеристика содержания материалов, времени их возникновения, палеографических особенностей. Н.Н. Бантыш-Каменский составил «реестр реестров» - перечень всех имевшихся в то время описей с лаконичной, но емкой характеристикой. Этот справочник являлся важным пособием и помогал ориентироваться в сложной структуре архива.

Ценным дополнением  к источникам Московского архива КИД являлась его библиотека –  одна из старейших в стране. Она  ведет свое начало с библиотеки Посольского  приказа. Большие коллекции поступили  в библиотеку при конфискации  имущества попавших в «немилость»  князей Долгоруких, А.П. Волынского, А.И. Остермана и других государственных  деятелей XVIII века.

В 1782 году за огромную для  того времени сумму (20 тысяч рублей) были приобретены богатое собрание документов и библиотека Г.-Ф. Миллера, причем до смерти последнего вся «коллекция оставлялась в его распоряжение». Вместе с ней поступали такие  уникальные издания, как сочинения  М.В. Ломоносова «Полидор» (СПб., 1763), «Известия  о сочиняемой российской минералогии» (СПб., 1763), «Слово похвальное Петру Великому» (СПб., 1754). Два года продолжалась работа по описанию этой коллекции. В 1784 году она была объединена с библиотекой  архива, которая продолжала расти  за счет книг, приобретаемых в России и за границей.

Итак,  XVIII век для архивного дела – время новых предпосылок, реформ и действий, значительно укрепившее влияние архивных учреждений на самодержавие России. Императрица Екатерина II, как мудрый и властный правитель, смогла развить и расширить начинания Петра Великого в археографии, что являлось большим шагом вперед. Такие преобразования в системе государственного аппарата, как реформа Сената, создание и упразднение тех или иных учреждений помогли Российской империи утвердить свое положение среди других стран в архивном деле.

ГЛАВА 2. ФОРМИРОВАНИЕ ДОКУМЕНТАЛЬНОГО  ФОНДА ЛИЧНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ.

2.1. Описание и собирание документов личного происхождения.

Собирание, хранение и  использование документов личного  происхождения, имеющих научно-историческое и историко-культурное значение, является одной из важных задач архивных учреждений. Эта деятельность приобретает еще большую общественную значимость и актуальность в связи с принятием (и введением в действие с 1 марта 1977 года) Закона СССР «Об охране и использовании памятников истории и культуры». В соответствии со ст. 12 Закона находящиеся в личной собственности граждан документы, «представляющие значительную историческую, научную, художественную или культурную ценность, признаются памятниками истории и культуры и подлежат государственному учету».²⁰ В этом Законе получили реальное воплощение идеи В.И. Ленина о бережном отношении к культурному наследию страны. Подлинно ленинская забота о культурно-историческом наследии получила реальное воплощение и в новой Конституции СССР. В ст. 68 указывается, что сохранение исторических памятников и других культурных ценностей является долгом и обязанностью граждан СССР.

Собирание документов личного  происхождения как особая отрасль  деятельности государственных органов  появилась после Великой Отечественной  Октябрьской социалистической революции. Начало этому было положено ленинским  декретом от 1 июня 1918 года. В соответствии с принятыми рабоче-крестьянским правительством первыми декретами  по архивному делу в собственность  государства  перешли не только архивы дореволюционных учреждений, но и определенная часть личных (частных) архивов²¹. К концу 20-х годов в государственных хранилищах были сосредоточены практически все личные архивы дореволюционного периода, находившиеся ранее в распоряжении различных ведомств и учреждений.

Была утверждена новая  сеть государственных архивов, предусматривавшая  создание в г. Москве Центрального государственного литературного архива (ЦГЛА, с 1954 года – ЦГАЛИ) «для хранения в нем литературных фондов государственных архивов  и соответствующих документальных материалов музеев, библиотек, научно-исследовательских институтов и других учреждений». ЦГАЛИ до сих пор является единственным в мире научным архивом, хранящим документы по истории литературы и искусства. В настоящее время в архиве сосредоточено свыше 1300 фондов личного происхождения. В ЦГАЛИ хранятся личные фонды писателей, композиторов, деятелей театра и кино, архитекторов, скульпторов и т.п. Основная масса документов относится к второй половине XVIII – XX веков.

В 1957 году Главархивом  СССР совместно с другими научными учреждениями была начата работа по составлению указателя «Личные архивные фонды в государственных хранилищах СССР» [М., 1963], который должен ответить на вопросы: фонды каких ли, в каком объеме и за какой период хранятся в государственных хранилищах Советского Союза? Работа осуществлялась с участием архивных учреждений, ГБЛ, ААН и других научных организаций. Сведения о личных фондах были собраны из государственных архивов (центральных и местных), из библиотек и музеев системы Министерства культуры СССР, из учреждений  АН СССР, республиканских и отраслевых академий, научных обществ, наконец, из высших учебных заведений.

Ныне действующая сеть специализированных хранилищ, предназначенных  для хранения и использования  документов личного происхождения, включает такие хранилища как  ЦГАЛИ, центральные государственные  архивы литературы и искусства союзных  республик, отделы личных фондов в составе  ЦГАНХ, ЦГАОР СССР, многих республиканских и местных архивов. Подавляющее большинство комплектующиеся государственных архивов проводит работу по концентрации документов личного происхождения.

В среднем ежегодно на государственное хранение поступает  более 100 тысяч документов личного  происхождения. В настоящее время  в государственных архивах страны сосредоточено более 750 тысяч дел, входящих в состав около 8 тысяч личных фондов.

Государственными архивами производится значительная работа по выявлению за рубежом и приему на государственное хранение документов, отражающих жизнь и творчество деятелей русской культуры.

Только за последнее  время из-за рубежа поступили: материалы  о Л.Н. Толстом, фотокопии писем  А.И. Герцена и М.А. Бакунина, автографы  С.А. Есенина, нотные рукописи и письма Н.А. Балакирева и А.К. Глазунова, личные архивы драматурга Е.Н. Евреинова, рукописи, письма, документы и фотографии известных  русских писателей – Л.Н. Андреева, И.А. Бунина, А.И. Куприна и других выдающихся деятелей отечественной  культуры.

Привлечение материалов личного  происхождения на государственное  хранение осуществляется при широкой  научной общественности. Серьезную  помощь в работе по выявлению и  передаче документов на государственное хранение оказывают советы содействия архивному делу, советы ветеранов, создаваемые при министерствах, ведомствах, при отделениях творческих союзов, в учреждениях, на предприятиях.

Своеобразие дневников  и воспоминаний как исторических источников определяется самой их функций, отличающей источники этого вида от всех других: они создаются отдельными лицами для фиксации и интерпретации  и прошлого, и мгновенно ускользающего  из настоящего в прошлое исторического  бытия. Этот вид источников, как и  вообще документы личного происхождения, дает исследователям важнейший и  неповторимый материал для понимания  взаимодействия субъективного и  объективного в истории, раскрытия социально-психологических и идеологических процессов, протекающих в обществе.

Естественно то пристальное  внимание, с каким всегда относилась наука к воспоминаниям и дневникам. Если их не так уж часто исследовали  теоретически как особый вид источников, то достаточно много печатали и постоянно  использовали. Наука накопила значительный опыт их источниковедческого анализа, и методы этого анализа продолжают совершенствоваться.

Изданный отделом рукописей  Государственной библиотеки СССР имени  В.И. Ленина справочник «Воспоминания  и дневники XVIII - XX вв. Указатель рукописей» представляет собой попытку приоткрыть  для исследователей небольшую часть рукописных мемуаров. В связи с выходом этой книги уместно обратиться к некоторым вопросам, касающимся мемуаров и дневников вообще – и как источника и как историко-культурного факта.

Выделяя из массы материалов личных архивов рукописи, которые  предстояло описать в справочнике, следовало, прежде всего, определить самые понятия надлежащему отбору объектов и принципы их отбора. Нельзя не согласиться с мнением о необходимости собирательного понятия для воспоминаний и дневников как особого типа источников и предложением для него термина «мемуарные источники».²²

Мемуарные источники наиболее очевидно делятся на дневники и воспоминания, отличающиеся по приемам создания, внутренней структуре и функции  произведения. Действительно, в одном  случае (воспоминания) перед нами цельное, подчиненное общему замыслу произведение, единый связный текст, всегда написанный позже того времени, о котором  повествует автор.

Фиксируя настоящее, дневниковые  записи возникают как ближайшее непосредственное отражение и осмысление событий сегодняшнего дня, и в то же время они всегда в какой-то степени воспоминание о них, уже ушедших в прошлое.

Дневник насыщается впечатлениями, сохранившимися в памяти, и очень  часто сливается с воспоминаниями, когда краткие записи, сделанные  на месте происходящих событий, - событий, как правило, необычных – впоследствии «приводятся в порядок» в спокойной  обстановке. При этом раскрываются имена, расшифровывается символика  записей, отдельные памятные вехи, наскоро  обозначенные как зарубки для  памяти, превращаются в подобное описание соответствующих эпизодов.

Каждый из этих двух основных видов мемуарных источников, кроме  того, заключает в себе ряд разновидностей и особых вариантов. Исследователь или библиограф, работающий только с изданными мемуарным источниками, сталкивается со значительным меньшим их разнообразием, чем тот, кто отбирает их в массы документальных материалов личных архивов. Для последнего становится особенно очевидной трудность разграничения этих источников с другими материалами и их обоснованной внутренней классификации.

К сожалению, ни один из предложенных в последние годы вариантов классификации²³ нельзя признать полностью удовлетворительным: «они либо не учитывают реальную сложность и разнородность классифицируемых объектов, либо нарушают единый принцип построения ряда, кладя в основу схемы не один, а несколько не связанных между собой признаков. Так, М.Н. Черноморский делит мемуарные источники то по объекту повествования, то по приемам создания текста, расставляя все эти разнородные рубрики в единый ряд.

С.С. Дмитриев, отвергая классификацию  М.Н. Черноморского и, в частности, отнесение «литературных записей» к воспоминаниям, по существу от попытки  классификации, рассматривая мемуарные  источники лишь по хронологии и социальной или профессиональной принадлежности автора, что, с нашей точки зрения, определяет лишь содержание, а не жанровые или видовые особенности источника.

Л.И. Деревнина, основывающая свою классификацию мемуарных источников на различиях авторской индивидуальности и позиции, выделила две отдельные  группы – «литературные записи»  и стенограммы, нарушив тем самым  свой логический ряд и не всегда убедительно мотивируя это нарушение.