Формирование документального фонда Императорских архивов при Екатерине II

Остальные документы, как и прежде, сливались  в особые, возможно более крупные  группы. Разница в том, что служащие канцелярии императрицы и ее архива в формировании подобных групп руководствовались  потребностями и навыками административной практики. Историки же XIX века, пользуясь понятием «ведомство», имели в виду не организацию управления документации, выделение которой и считалось главным критерием научной систематизации архивных бумаг. Так возникли коллекции «придворного» (Ф. 14), «духовного» (Ф. 18), «военного» (Ф. 20), и «морского» (Ф. 21) «ведомств», «дел» - «собственно до императорской фамилии относящихся» (Ф. 2), «о Польше и Литве» (Ф. 12), «о Малороссии» (Ф. 13), «судных» (Ф. 22), а также связанных с «науками, литературой, художествами и искусствами» (Ф. 17), «финансами» (Ф. 19).

По тем  же принципам построены собрания, которые находились в «кабинетном» архиве, не смешиваясь с екатериновскими материалами, или вообще поступили в Госархив из других хранилищ. Это: «Сибирские дела» Московской экспедиции кабинета е.и.в. о продаже мягкой рухляди, которая унаследовала акты Сибирского приказа XVIII века (Ф. 24); «кавказские дела» канцелярий командующих Моздокской укрепленной линией (Ф. 23) и т.д.

Тематической  перетасовке подверглись в Госархиве  все остальные части автономных разделов «кабинетного» архива екатерининского  времени – и «собственные бумаги», и материалы секретарей, и отложившиеся в императорских канцеляриях акты других учреждений и эпох.

Переписку Екатерины перекомплектовывали  реже, чем «дела», но все сказанное  относится к ней. Она есть во всех перечисленных фондах Госархива. А  качество ее описания такого, что можно быть уверенным лишь в сосредоточении большинства писем императрицы (чуть менее 77 тыс. листов вместе с ответными письмами корреспондентов) в «Переписке высочайших особ с частными лицами» и «Переписке лиц императорской фамилии и других высочайших особ». Число ее адресатов устанавливается только приблизительно – кроме монархов и высшего духовенства – около 150 персон во всех коллекциях (при учтенных здесь свыше 2,5 тыс. единиц хранения за 1762-1796 гг.). А сколько всего писем заключают в себе эти «разряды», каковы их листаж, соотношение автографов, беловых и черновых вариантов, отпусков, позднейших копий – неясно даже примерно.

Содержание  писем не освещается в указанных  описях почти никогда, а даты приводятся не всегда и часто ошибочными. Но и одно перечисление говорит историкам и ориентирует в поиске отразивших события царствования документов более надежно, чем лаконичные заголовки других подборок, в которых за «сожжением присяжных листов Иоанну Антоновичу» могут скрываться и присяги Петру III и Екатерине II руководящего персонала подчиненных «кабинету» фарфорового завода и «бриллиантовой и агатовой мельницы»⁵⁴ .Однако нужно напомнить и то, что в 80-е годы XVIII века письма императрицы сознательно соединяли с докладами ей, ее автографы, полученные от наследников, -  с «кабинетными» чиновниками, «кабинетные» подлинники – со снятыми с документов личных архивов копиями и т.д.

Остальной массив деловых материалов, включая  «указные книги» секретарей, а также  официальные или полуофициальные  доклады на высочайшее имя, составители, по-видимому, просто не смогли последовательно  обозреть. Соответственно, в печать из фондов Госархива и тогда, и  впоследствии попадали лишь отдельные, целенаправленно выявляемые документы – о переводе 28 июня 1762 года, о «княжне Таракановой», А.Н. Радищеве и т.п.

Со времен издания, предпринятого Русским историческим обществом, справочный аппарат упомянутых собраний пополнился, главным образом, подокументным описанием «Дел, собственно до императорской фамилии относящихся»⁵⁵. Здесь были освещены переписка самой Екатерины и ее дипломатов в 1770-1790-е годы по поводу укрепления династических связей русского и европейского дворов, инструкций графу Н.И. Салтыкову и его отчеты о здоровье и воспитании великих князей Александра и Константина 1782-1792 гг., крупные (более 400 листов) комплексы канцелярий императрицы и князя Г.А. Потемкина по подготовке высочайшего путешествия в Крым в 1787 году и донесения управляющего в это время Петербургом графа Я.А. Брюса, некоторые другие документы – всего, в номинальном выражении около 20 единиц хранения.

Очевидное влияние на концентрацию наследия Екатерины  II оказало само образование Архива древних актов, куда на разных этапах его складывания после 1917 года, влились, наряду с Госархивом, бывшие собрания Московского главного архива Министерства иностранных дел (МГАМИД) и Общего архива Министерства императорского двора. В учетно-номинальном отношении они (около 900 и около 5 тыс. единиц хранения) примерно вдвое объемнее собраний Госархива, реально (по количеству листов) определенно скромнее, а главное, отличаются гораздо меньшей пестротой.

Комплекс  МГАМИД располагает, кроме того, более  адекватными описями, в первую очередь  та его часть, которая отложилась в самой в «Царские подлинные  письма» (Ф. 142. Оп. 3-4). Сюда были специально выделены высочайшие распоряжения ее руководителям графам Г.-Х. Кейзерлингу, О.М. Штакельбергу, князю Н.В. Репнину, графам П.А. и Н.П. Румянцевым, С.К. Грейгу, проекты писем европейским монархам, резолюции и заметки на реляциях, рассуждения по вопросам внешней политики. Они сохранились как в разрозненном виде, так и в подборках, крупнейшие из которых – 108 писем Екатерины вице-канцлеру князю А.М. Голицыну (1763-1777) и 42 вице-адмиралу принцу К.-Г. Нассау-Зигену (1791-1792). Большинство датировано и снабжено характеристиками, удовлетворительно раскрывающими содержание.

Другая  группа материалов попала в МГАМИД предположительно в первой половине XIX веке из разных сенатских архивов. Собственно «кабинету» императрицы из них принадлежит около 130 «единиц» (самя значительная – около 80 донесений новгородского губернатора графр Я.Я. Сиверса за 1765-1775 гг.). они включают фрагменты переписки Екатерины в 1762-1792 гг. с московскими главнокомандующими П.Д. Еропкиным, князьями М.Н. Волконским и А.А. Прозоровским, некоторые бумаги по Уложенной комиссии, «производства» Г.Н. Теплова по Комиссии о вольности дворянской и реформе штатов первой половины 1760-х годов, графа А.А. Безбородко по вопросам церковной политики 1786-1791 гг., а также отдельные письма и проекты. Остальное - преимущественно доклады, экстракты и иные документы Сената и ряда других учреждений, в основном московских (Монетной экспедиции, Конторы банка для дворянства, Экспедиция Штатс-конторы). В МГАМИД все эти материалы перемешались с коллежскими и были, вероятно, предназначены распределению, подобно Госархиву, между тематическими коллекциями «дел по внутреннему управлению».

Однако  такое распределение по сути не состоялось. Лишь немногие бумаги 1760-х годов  попали в «Дела, относящихся до образования  разных государственных учреждений» (Ф. 370_ и кое-что из писем⁵⁶ - в «Рукописный отдел библиотеки МГАМИД» (Ф. 181). Около 25% перечисленного (свыше 200 ед.хр.) отобрали в коллекцию «Сношения русских государей с правительственными местами и должностными лицами» (Ф. 168), куда включили и оставшуюся после изъятия писем Екатерины часть ее переписки с князем А.М. Голицыным, графами М.И. Воронцовым и А.П. Бестужевым-Рюминым. Данный фонд получил качественное, иногда даже более тщательное, чем «Царские подлинные письма», описание.

Материалы второй половины XVIII века, которые ныне учтены в РГАДА как «Канцелярии статс-секретарей» и «Кабинет е.и.в.» в составе так называемого объединенного фонда «Дворцовый отдел»⁵⁷ и в РГИА как «Кабинет е.и.в.»⁵⁸, тоже содержат фрагменты «собственных бумаг», в том числе петровского и елизаветовского времени. Но преобладают здесь секретарские «производства» 1780-1790-х годов, из которых около половины общего объема по Ф. 1239 (не менее 2 тыс. из 5 тыс. ед.хр.) образуют прошения на высочайшее имя.

Сказанное дает основание для вывода, что  около 2 тыс. дел по финансово-хозяйственным  операциям канцелярии императрицы  и по личному составу ее служащих⁵⁹ скорее всего не несут значительной информации о «работе» Екатерины II в области управления империей.

Разумеется, сплошная подокументальная каталогизация  хотя бы тех материалов, которые, несомненно, принадлежат императорскому «кабинету», потребует больших сил и займет, даже по вполне радужным подсчетам, не одно десятилетие. Но зато сама работа по ее проведению не только создаст  в будущем надежную основу для  предполагаемого издания, но и на всем ее протяжении будет активно  стимулировать изучение екатериновской эпохи в целом, а также постепенно повышать качественный уровень справочного  аппарата архива, где находится главный  массив «писем и бумаг», отразивших эту эпоху.

Заключение.

Итак, Дворцовый  переворот 1762 года привел на престол  жену Петра III Екатерину II, урожденную принцессу Цербстскую. Образованная и мудрая Екатерина сумела расположить к себе не только приближенных, но и иностранных монархов, дипломатов, ученых. Придя к власти в результате дворцового переворота, Екатерина II была вынуждена вести гибкую политику, учитывая общественное мнение и интересы дворян. Одновременно перед ней стояла задача укрепления режима личной власти и повышения ее авторитета. Для этого императрица призвала на службу французское Просвещение (идеи философов Вольтера, Монтескье, Дидро).

В период «просвещенного абсолютизма», т. е. период, когда верховная власть укрепилась за счет передовых идей и стремилась исправить пережитки феодального  строя, большой интерес представляли высшие учреждения и их архивы. Даже тогда архивные комплексы накапливали богатый материал о многих важных аспектах жизни России, правлении императрицы Екатерины, деятельности центральных и местных учреждений, различных комиссий, музеев и других общественных организаций.

Однако  стоит признать, что последующий  XIX век повлиял на архивную деятельность России больше, нежели екатериновское улучшение петровских реформ. В начале XIХ века произошли преобразования в сети высших и центральных учреждений, что привело к усложнению госаппарата. Это вызвало появление в стране ведомств, каждое из которых представляло разветвленную систему центральных и местных учреждений, находившихся в одном подчинении. Следовательно, повысилась административная и практическая роль архивных документов, а само количество архивных фондов за первые 10 лет XIX столетия увеличилось на несколько десятков.

Если  во второй половине XVIII века собирание исторических источников развивалось не всегда в полную силу, то именно в XIX веке в Москву были перевезены огромное количество документальных фондов и коллекций различных учреждений страны, которые, нужно заметить, содержали объемную информацию как о важных преобразованиях в Российской империи, так и о периоде правления самой Екатерины II.

Стоит отдать «должное» Петру Великому и Екатерине  II, так как именно при них, точнее при Петре I, появилось само понятие «архив», устанавливались общие правила собирания и хранения архивных документов, большинство архивов перешли на самостоятельное управление  (к примеру, в Генеральном регламенте 1720 года, утвержденным Петром I, имеется специально отведенная XLV глава, посвященная архивам комиссий).

В XX веке, особенно в период существования СССР (1922-1991 гг.), отличительной чертой становится резкое увеличение объема научно-технической документации и появление новых форм документов, таких, как телефонные бланки, записи радио и телефонограмм, фотографии, кинофильмы, звукозаписи. Это поставило задачу овладения навыками их хранения. Однако из изученной мной литературы я могу сделать вывод, что во многих архивах в XX начался процесс уничтожения документов, а неупорядоченное состояние многих массивов дел создавало условия для их хищения, которое в последствие приобрело массовый характер. Так продолжалось вплоть до окончания Первой Мировой войны, в результате которой были утеряны и уничтожены многие архивные фонды.

Принципиально новый этап в архивном деле в России наступил в годы горбачевской перестройки  и особенно после провала августовского  путча 1991 года. Уже 24 августа 1991 г. Президент Российской Федерации подписал указы «Об архивах Комитета государственной безопасности» и «О партийных архивах». Если первый документ фактически так и остался на бумаге, то передача партийных архивов в ведение Главархива в большей своей части была реализована (правда, ряд важнейших материалов Политбюро ЦК ВКП(б)-КПСС по-прежнему остается в Архиве Президента РФ). В июне 1992 г. Президент РФ санкционировал своим указом рассекречивание всех документов, связанных с массовыми репрессиями и посягательствами на права человека. Правительства РФ от 17 июня 2004 года № 290 было утверждено Положение «О Федеральном архивном агентстве». По этому положению Федеральное архивное агентство утрачивает функции нормативно-правового регулирования в установленной сфере деятельности и функции по контролю и надзору, кроме случаев, установленных указами Президента Российской Федерации или постановлениями Правительства Российской Федерации.

На мой  взгляд, современная система архивов  России функционирует в хорошем, но не отнюдь не в отличном режиме. Существует определенные правила хранения, учета, комплектования и использования документов Архивного Фонда Российской Федерации (Федеральный закон от 22.10.2004 № 125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации»), но плохая организация контроля над несанкционированной деятельностью архивных учреждений не исключает погрешность и неаккуратную работу сотрудников таких учреждений.

В данной выпускной квалификационной работе я попыталась раскрыть одну из важнейших  деталей государственного устройства страны – формирование архивного фонда – и именно в тот период, когда Российская империя укрепляла свою внутреннюю политику. Екатерина II, как мудрая и властная женщина, удачно продолжила и улучшила начинания Петра Великого в области архивного дела, что, в свою очередь, являлось первыми шагами на пути к ныне сформировавшейся системе архивоведения.

Список использованных источников и литературы.

1. Козлов В.П. Российская археография конца XVIII - первой четверти XIX века / В.П. Козлов. - Рос. гос. гуманит. ун-т. Ист.-арх. ин-т. M.: РГГУ, 1999. 415 с.

2. Козлов В.П. Российское архивное дело: Арх.-источниковед. исслед. / В.П.Козлов. - M.: РОССПЭН, 1999. - 334 с.

3. Алексеева Е.В. Архивоведение / Е.В. Алексеева, Л.П. Афанасьева, Е.М. Бурова // 3-е изд., доп. - М.: Академия, 2005. - 272 с.

4. Каштанов  С.М. Русская дипломатика / С.М. Каштанов. – М.: Высшая школа, 1988. – 230 с.