Характерные черты русской цивилизации философии Бердяева

Затронув в предыдущем аспекте проблему коммунистических идей, и взгляды на эту проблему Н. А. Бердяева, необходимо коснуться проблемы тоталитарности как немаловажной черты, при определении русского характера. Освещению данных особенностей русского характера Бердяев посвящает многие свои труды. В «Русской идее» он говорит: «Очень важно отметить, что русское мышление имеет склонность к тоталитарным мышлениям и тоталитарным миросозерцаниям. Только такого рода учения и имели у нас успех. В этом сказывается религиозный склад русского народа. Русская интеллигенция всегда стремилась выработать себе тоталитарное целостное мировоззрение, в котором правда-истина будет соединена с правдой справедливостью. Через тоталитарное мышление она искала совершенной жизни, а не только совершенных произведений философии, науки и искусства».

Эта же мысль звучит и  в книге «Истоки и смысл  русского коммунизма»: «Русские все  склонны воспринимать тоталитарно, им чужд скептический критицизм западных людей», - утверждает Бердяев. Подкрепляя эти положения примерами из русской  истории, Бердяев показывает, как  данные свойства русского характера  реализовались в свое время в  распространении у нас тех  или иных учений. Так, успех все  той же коммунистической теории в  России объясняется, по Н. А. Бердяеву, выше назваными особенностями русского духа. Русский человек любые идеи воспринимает с волевым императивом религиозного откровения, с присущим русскому характеру максимализмом. «Русские коммунисты-атеисты утверждают целостность, тоталитарность не менее православных славянофилов. Психологическая русская ортодоксальность и есть целостность и тоталитарность», - говорит философ. Увлечение наших мыслящих людей социалистическими и коммунистическими идеями он объясняет «русской» способностью к беззаветному увлечению социальными идеями. В революционерах-марксистах очень естественно, по мнению Бердяева, воплотились все свойства русской души. Он дает такое толкование понятиям «революционер» и «революционность», при котором они, вне всякого сомнения, относятся к русским людям. «Революционность есть тотальность, целостность в отношении ко всякому акту жизни. Революционер тот, кто в каждом совершаемом им акте относит его к целому, ко всему обществу, подчиняет его центральной и целостной идеи. Революционер имеет интегральное миросозерцание, в котором теория и практика органически слиты. Тоталитарность во всем – основной признак революционного отношения к жизни». Этим, по Бердяеву, объясняется то, что социализм как целостная доктрина, сам стал религией, поэтому он не мог терпеть рядом с собой ни каких других религиозных верований. «Коммунизм, не как социальная система, а как религия, фантастически враждебен всякой религии и более всего христианской. Он сам хочет быть религией, идущей на смену христианству, он претендует ответить на религиозные запросы человеческой души, дать смысл жизни… как религиозное верование, коммунизм эксклюзивен», - как писал философ.

Проанализировав такие важные черты русского характера, как потребность в целостных учениях, тоталитарность и максимализм в их восприятии и, выявив их религиозные корни, Бердяев показал, как эти качества отобразились в событиях ХХ века. Неоднократно, в своих трудах, посвященных теме русского национального характера, в качестве характерной черты русского народного типа Бердяев выделяет апокалиптичность и радикализм.

Прежде всего, необходимо разобраться в том, что же понимал  Бердяев под культурным творчеством  народа и культурой вообще. В книге  «Философия неравенства» Бердяев пишет  о том, что «культура произошла  от культа», а именно получила от него «поддержание священной связи времен». «Культура, - пишет он дальше, - по-своему стремится утвердить вечность. В  культуре всегда есть начало консервативное, сохраняющее и продолжающее былое, и без него культура немыслима». Как мы видим, здесь мысли Бердяева не так радикальны: здесь он не утверждает, что способность к культурному  творчеству вообще не свойственна русскому человеку, не говорит о враждебности культуре, преобладающей на тот момент в русских характерах революционной  настроенности.

Таким образом, можно сделать  вывод, что тезис Бердяева о неспособности  русских к культурному творчеству связан лишь с тезисом о преобладании в русском характере черт апокалиптических, радикальных и революционных. О революционном сознании русских как препятствии в созидании культуры, идет речь и в труде «Истоки и смысл русского коммунизма». Именно тем фактом, что «революционное сознание не несет в себе самостоятельного творческого принципа», является «рабским сознанием», объясняется разрыв «между творчеством культуры и деятельностью вовлеченной в политическую борьбу передовой интеллигенции», некультурность и варварство которой «должны поражать человека, который любит культуру, ценит творческую мысль и красоту».

Подытоживая мысли Бердяева о таких чертах русского характера, как апокалиптичность и радикализм, можно отметить, что мыслитель, подчеркивал их негативную роль в судьбе русского народа. Не отрицая достижений русской культуры, философ говорит, что в некоторые периоды отечественной истории им препятствовали радикализм и апокалиптичность, присущие революционному сознанию русских. Отсюда вывод Бердяева о необходимости искоренения в русском характере разрушительных черт, несовместимых с творческим началом, с высшими ценностями культуры.

Вывод: несмотря на то, что работы Бердяева, посвященные теме национального характера, полны его субъективных суждений, зачастую фактически неподкрепленных никакими доказательствами, они представляют огромный интерес при изучении менталитета русской культуры, так как выражают стремления к осознанию русского национального характера и русской истории через специфику русских идейных, религиозных, политических, культурных традиций.

Глава 2. Н.А. Бердяев о соотношении культуры и цивилизации

2.1 Концепция развития цивилизации Н.А. Бердяева 

Бердяев — один из последних  самостоятельных мыслителей. Написал  он много (453 работы, не считая переводов  на другие языки). Вступительный раздел в одной из поздних своих работ  он назвал «О противоречиях в моей мысли». Есть философы — создатели  систем, которым они сохраняют  верность как своим избранницам. «Я никогда не был философом академического типа... Моя мысль всегда принадлежала к типу философии экзистенциальной... Экзистенциальность же противоречива. Личность есть неизменность в изменении... Философ совершает измену, если меняются основные темы его философствования, основные мотивы его мышления, основоположная установка ценностей».

В одной из последних своих  работ Бердяев писал: «Я определяю  свою философию как философию  субъекта, философию духа, философию  свободы, философию дуалистически-плюралистическую, философию творчески-динамическую, философию персоналистическую, философию эсхатологическую» [].

Духовность человека —  свидетельство бытия Бога. Свое доказательство бытия Божия Бердяев именует  антропологическим. Как и немецкие мистики, он не видит Бога вне человека. Бог — не абсолютный монарх, не первопричина мира; понятие детерминизма, как и другие понятия, к Богу не приложимы, Бог существует «инкогнито». Только наличие духа в человеке говорит о том, что Бог есть, ибо он смысл и истина жизни. 
Бог — не творец мира, до Бога была некая «Бездонность», первичная свобода. Свобода, по Бердяеву, первична и... трагична. Свобода есть основное условие нравственной жизни, не только свобода добра, но и свобода зла. Без свободы зла нет нравственной жизни. Это делает нравственную жизнь трагической. Смысл зла — испытание свободы. Учитывая различные концепции свободы, Бердяев говорит о трех ее видах. Помимо первичной, формальной свободы «по ту сторону добра и зла», есть два варианта содержательной свободы, один — творить зло («дьявольская свобода»), другой — творить добро («высшая», божественная свобода). Любовь есть содержание такой свободы. Когда Бердяева называли «пленником свободы», речь шла именно о втором ее варианте [].

Направление подвига —  преодоление смерти. Философская  идея естественного бессмертия, выводимая  из субстанциальности души, бесплодна. Ибо она проходит мимо трагизма смерти. Бессмертие должно быть завоевано. Борьба со смертью во имя вечной жизни  есть основная задача человека. Основной принцип этики может быть сформулирован  следующим образом: поступай так, чтобы  всюду во всем и в отношении  ко всему утверждать вечную и бессмертную  жизнь, побеждать смерть. Так, перефразируя категорический императив Канта, формулирует  Бердяев центральную идею русской  философии — идею смысла жизни 
Бердяев — противник революции. Всякая революция — беда, смута, неудача. Удачных революций не бывает. Ответственность за революцию несут и те, кто ее совершил, и те, кто ее допустил. Успех революции и ее подавление одинаковы по последствиям: упадок хозяйства и одичание нравов. В стихии революции нет места для личности, в ней господствуют начала безличные, это стихийное бедствие, как эпидемия и пожар.

Каким он видит будущее  России? Возврата к старому нет  и быть не может. Невозможен для России и «западный» вариант. «Не может  хотеть русский человек, чтобы на место коммунизма пришел европейский буржуа». Между тем именно коммунисты толкают страну к буржуазному образу жизни. Страшно именно то, что в коммунистической революции Россия впервые делается буржуазной, мещанской страной. Ловкие, беззастенчивые и энергичные дельцы мира сего выдвинулись и заявили свои права быть господами. В России появился новый антропологический тип. Дети этих молодых людей будут вполне солидными буржуа. Эти люди свергнут коммунистическое господство, и дело может «обернуться русским фашизмом».

К социализму и демократии Бердяев относился резко отрицательно. Социализм — буржуазная идея. Для  социалистов, как и для буржуа, характерен культ собственности. Социализм  завершает дело, начатое демократией, дело окончательной рационализации человеческой жизни. Это принудительное, безличное братство, лжесоборность, сатанократия. Социализм — освобождение не труда, а освобождение от труда. Между тем надо увеличивать производство, а не заниматься перераспределением произведенного богатства, — эту мысль Бердяев отстаивал в своей статье, опубликованной в сборнике «Вехи».

Критикуя социализм, Бердяев  не выступает сторонником капитализма. На страницах «Философии неравенства» появляется термин — «хозяйственный универсализм». Последний одинаково  должен быть противоположен «к капитализму, и социализму». Хозяйство должно развиваться только как иерархическая система; одухотворенное отношение к земле, любовь к ней и орудиям труда возможны только при индивидуальной собственности. Необходимо стремиться к синтезу аристократического принципа личности и социалистического принципа справедливости, братского сотрудничества людей. В 1939 году («О рабстве и свободе человека») Бердяев вспомнил о своих ранних убеждениях: «Круг моей мысли в социальной философии замкнулся. Я вернулся к той правде социализма, которую исповедовал в юности, но на почве идей и верований, выношенных в течение всей моей жизни. Я называю это социализмом персоналистическим, который радикально отличается от преобладающей метафизики социализма, основанного на примате общества над личностью». 
Бердяев смолоду увлекался Достоевским. Он публиковал статьи о своем «духовном отце», в годы революции в ВАДК вел семинар по Достоевскому, а в 1923 году в Праге выпустил итоговую работу «Миросозерцание Достоевского». Для Бердяева Достоевский — «не только великий художник, но великий философ». Он — гениальный диалектик, «величайший русский метафизик». Все в нем огненно и динамично, все в движении, в противоречиях и борьбе.

Значительное место в  философском наследии Бердяева занимают проблемы отечественной культуры, изложенные в книге «Русская идея», а также  в ряде монографий, посвященных выдающимся русским умам (Хомякову, Леонтьеву, Достоевскому). Плоть от плоти русской  судьбы, он не мог не интересоваться своей духовной родословной. Историю  русской идеи, поборником которой  он себя видел, Бердяев начинает с  древности. В русской религиозности  всегда был виден эсхатологический элемент, а это — родная стихия Бердяева. Русская антиномичность проявилась в противостоянии двух мыслителей — Нил Сорский и Иосиф Волоцкий. Нил Сорский — предшественник вольнолюбивого течения русской интеллигенции. Иосиф Волоцкий — роковая фигура не только в истории православия, но и в истории русского царства... Вместе с Иоанном Грозным его следует считать главным обоснователем русского самодержавия». Раскол лишь выявил те тенденции, которые существовали задолго до этого. В основу раскола легло сомнение в том, что русское царство истинно православное. Раскольники почуяли измену в церкви и государстве, идея богооставленности царства была главным мотивом раскола. Уже в Алексее Михайловиче видели слугу антихриста. Что касается Петра Первого, то этот «большевик на троне» воспринимался в народе как антихрист собственной персоной.

В своих сочинениях Н. А. Бердяев  раскрывает собственное видение  культуры и цивилизации. Именно с  культурой, а не с политикой и  экономикой, философ связывал достижение обществом своих целей.

Любая культура, по его мнению, имеет:

- благородное духовное  происхождение, которое является  результатом работы духа над природными стихиями;

- символическую, знаковую, а не реалистическую форму выражения;

- индивидуальное и неповторимое проявление своей сущности.

В культуре, по мысли философа, ценится:

- древность происхождения;

- неразрывная связь с великим прошлым;

- преемственность в развитии.

«Но в культуре не может  действовать начало революционное, разрушительное. Революционное начало по существу враждебно культуре, антикультурно»¹ [, 249].

В противоположность культуре цивилизации, согласно Бердяеву, присуще:

- отсутствие благородного  происхождения, древних источников;

- машинная, техническая основа;

- буржуазный, демократический  путь развития,

- ориентация всех своих  успехов и завоеваний на временный поток, отказ от вечности.

И если культура имеет «душу», то цивилизация лишь методы и орудия.