Характерные черты русской цивилизации философии Бердяева

Какими бы изменчивыми  на протяжении жизни не были политические симпатии и философские увлечения  Бердяева, главной темой его мысли  стало признание абсолютной ценности любой личности. Согласно Бердяеву, каждая человеческая личность представляет собой нечто единственное и неповторимое. Ее уникальность не может быть объяснена ни из природной, ни из социальной реальности. По мысли Бердяева, личность есть реальность духовная. Именно одухотворенная личность и является подлинным творцом культуры.

Бердяев считал творчество сутью и целью человеческого  бытия. Человек же становится способным  к подлинному творчеству лишь в результате обретения им свободы, которая своими истоками «уходит в добытийственную глубину. Свободе принадлежит примат над бытием, которая есть уже остывшая свобода»² По мысли Бердяева, приоритет свободы над бытием изменяет судьбу культуры, вдохновляя тем самым человека на новое понимание мира и самого себя.

Анализируя исторические корни европейской культуры, Бердяев  считал, что ими является античная греко-римская культура. Философ  подчеркивает, что «эпоха Возрождения  в Италии потому и была глубоко  культурной эпохой, в отличие от эпохи Реформации и революции, что  она не только не совершила революционного разрыва в преданиях культуры, но возродила предания античной культуры и на них воздвигла свой небывалый  творческий подъем. Духовный тип Возрождения  есть культурный и творческий тип. Духовный тип Реформации означает разрушение церковных и культурных преданий, начало революционное, а не творческое»³ [, 253].

Н. А. Бердяев утверждал, что  в основе европейской культуры лежит  христианская религия, которая «по  принципу своему романтична, а не классична, хотя принцип классицизма в ней действует как одно из вечных начал. Классическая культура означает довольство культурой. Это довольство невозможно в христианском мире. ...Совершенство на земле, в культуре для этого мира невозможно. Готический склад души и готический склад культуры очень характерны для христианского мира. ... Христианская церковь приняла в себя античную культуру и пронесла через тьму. Но она претворила ее и сообщила ей символизм» [, 260].

Философ много и плодотворно  занимался отечественной культурой, раскрывая ее своеобразие через  особенности «русской души». По его  мнению, национальной культуре свойственны прерывность и конфликтность, что выразилось в противостоянии между:

- язычеством и православием  в период принятия христианства на Руси;

- дворянской культурой  и культурой русского крестьянства в результате реформ Петра I;

- идеологическими концепциями  славянофилов, западников, социалистов, народников и пр.

В статье «Воля к жизни  и воля к культуре» Бердяев  констатирует, что «у русских всегда было недовольство культурой, нежелание  создавать серединную культуру, удерживаться на серединной культуре»⁴ []. Противоречивый характер отечественной культуры приводит Бердяева к выводу о том, что «Россия не может оставаться только Востоком и не должна сделаться только Западом. Миссия России быть Востоко - Западом, соединительницей двух миров» ⁵[].

Вывод: суждения и размышления, принадлежащие Н. А. Бердяеву в сфере культуры, не просто интересны, но в плане постановки проблем верны и актуальны по сегодняшнее время. Философ вырос на почве русской духовной культуры, органично продолжая развивать ее гуманистические традиции.

2.2 Значение работ  Н. А. Бердяева для современного исследования в области менталитета русской культуры

На сегодняшний день проблема изучения менталитета русской культуры является одной из первостепенных задач  гуманитарной науки. Есть, по меньшей  мере, два направления изучения духовной самобытности народа. Один из них восходит к изучению современных культурных процессов. Но такого рода изучение нуждается, в свою очередь. В определении  ясно обозначенных параметров, заданных однажды исходных моделей развития. Кем же заданы эти модели, эти  параметры? Главным образом, совокупным творчеством народа, запечатленным  в понятиях, образах и символах его одаренных представителей. В  современной ситуации это, прежде всего, те, кто исследовал духовность России как ценностный феномен, включающий религиозно-нравственные и философские, художественные и социально- психологические, политические, юридические и иные отражения. В связи с этим не обходимо переосмыслить опыт этих исследователей, одним из которых и является Н. А. Бердяев

По мнению видного исследователя  менталитета русской культуры      В. А. Щученко: «Поставленные Н. А. Бердяевым задачи не утратили своей значимости. Более того, последние десятилетия, и особенно последнее десятилетие, эти проблемы заострили, обнажили их актуальность».  Но здесь существует некоторая тонкость. На современном этапе, развитие и осмысление идей Бердяева претерпело некоторые изменения, на примере предыдущего параграфа видно, что, несомненно, изменилась методология исследования. Необходимо понимать, что возращение к ценностям русской духовной культуры первой половины ХХ века не является простым повторение прошлого. В свое время проблематика XIX века была по-новому поставлена и осознана в творчестве Бердяева и других философов того времени. Так и теперь, проблематика их творчества остается в силе, но в то же время есть проблемы, которые ставятся с большей остротой, чем в начале века, все эти, как и некоторые иные проблемы ставятся теперь по иному. Проведенный анализ творческого наследия Бердяева позволяет сделать вывод, что во многом изменился терминологический инструментарий, в категории, которыми пользовался Бердяев, претерпели коренные изменения. И задача современного исследования, как было уже заявлено в одной из предыдущих главах: определить насколько «говорил» Н. Бердяев, о «менталитете», когда вел свои рассуждения об особенностях русского народа и его характера. Чтобы составить более наглядного представление о сущности данного исследования рассмотрим, например, определение понятия нации, которое дал Н. А. Бердяев в работе «Судьба России». «Нация не есть эмпирическое явление того или иного отрывка исторического времени. Нация есть мистический организм, ноумен, а не феномен исторического процесса. Нация не есть живущее поколение, не есть и сумма всех поколений. Нация не есть слагаемое, она есть нечто изначальное, вечно живой субъект исторического процесса, в ней живут и пребывают все прошлые поколения не менее чем поколения современные. Национальное бытие побеждает время. Нация всегда стремится к нетленности, к победе над смертью, она не может допустить исключительного торжества будущего над прошлым. Вот почему в национальном бытие и национальном сознании есть религиозная основа. Религиозная глубина. Нация есть мистический организм, таинственную жизнь которого мы постигаем в собственной глубине, когда мы перестаем жить поверхностной жизнью, жизнью внешних интересов, когда мы освобождаемся от исключительной власти оболочек, разделяющих людей». В этом определении мы не видим того формального определения нации, которое присутствует в любом современном словаре. Пытаясь определить нацию, Н. А. Бердяев прибегает к использованию более глубинных структур, которые, несомненно, присущи нации. Говоря, что «нация есть мистический организм» Бердяев явно указывает на то, что сейчас принято называть менталитетом.

 Изучая то влияние,  которое оказало творчество Бердяева  на изучение менталитета русской  культуры остановимся на двух  факторах, которые по мнению философа повлияли именно на формирование русского менталитета. Среди них, так называемый в современной науки, природно-географический фактор, включающий в себя как особенности ландшафта и климата, так и особенное срединное положение России между Востоком и Западом. Кроме того, большое влияние, по мнению философа, на формирование национального характера и дальнейшую судьбу страны, оказал выбор веры. В рамках изучения влияния исследований Бердяева на современное изучение менталитета русской культуры именно эти два момента и имеют ключевое значение. Потому что, именно из особенностей православной веры и воспитания и климатической среды, Бердяев выводит большое количество черт русского характера. О важности влияния именно этих двух факторов на формирование русского характера Бердяев говорит в «Русской идее»: «два противоположных начала легли в формацию русской души: природная, языческая дионистическая стихия и аскетически-монашеское православие». Ту же мысль выражает философ в свое книге «Истоки и смысл русского коммунизма». Многие антиномии русского национального характера порождены, по его мнению, сочетание православной религиозности, довлеющей над русскими душами, с природным, языческим началом, которое вытекает из географических условий обитания русских. Рассматривая содержание, которое вкладывал в них Бердяев, будем проводить параллели с современными исследования менталитета русской культуры.

Сегодня ни для кого не секрет, что одним из ведущих факторов формирования русского менталитета  является природно-географический фактор. В силу географических, исторических, территориальных и других факторов, каждая нация (общность, территориальное  образование) имеет определенные особенности, характерные только для нее. В  этом случае Россия не составляет исключения, а скорее наоборот - характер русских, его отличительные черты, образ жизни, логика русских, смешавших в себе много кровей, не дублируются и не понимаются в совершенстве ни в одном другом народе. Конечно, нельзя отрицать, что отдельные черты встречаются у нескольких народов, но везде они имеют свою специфику и неповторимость. Однако следует заметить, что качества присущие всему народу могут и не повторяться в отдельном его индивидууме, но они проявляются в тот или иной отрезок времени. Понять сегодняшнее состояние России, её социально-экономических, государственно-политических и культурных особенностей невозможно, не принимая во внимание историко-географических и природных условий, что особенно важно для понимания ментального развития этой, еще в недавнем прошлом, крестьянской страны. Многое в этом направление уже сделано. Как определяет В. А. Щученко: «Стало понятно во всяком случае, что природно-географические условия, предопределили во многом особенности крепостнической России, а крестьянский общинный менталитете явился важнейшей составляющей советского менталитета» []. В работах современного историка Л. В. Милова убедительно показано, что природно-климатический фактор оказал существенное влияние на формирование в России особенностей историко-генетического развития экономики и политической жизни, культуры, ментальности русских и россиян. В этой связи, правда, встает вопрос о том, в какой степени крестьянская общинная ментальность есть отражение российского менталитета как целого? На этот вопрос дается, как правило, утвердительный ответ. Так, А. В. Гордон подчеркивал то известное обстоятельство, что русский народ во многом и до позднейшего времени оставался крестьянским народом. В этом срезе значительный интерес представляю – выводы С. Ф. Гребенниченко о том, что при всей своей многомерности и динамизме ментальные признаки российского крестьянства (а так же и тех, кто вышел из среды крестьянства) относительно устойчивы и проявляют себя в достаточно длительной исторической перспективе. Проблема влияния климата, ландшафта и географического положения на формирование особенностей национального характера была интересна не только современным историкам и мыслителям. Так известный русский историк В. О. Ключевский еще до Бердяева в своем «Курсе русской истории», обращал внимание на то, что развитие общества зависит не только от экономических, социальных и др. факторов, но от их сочетания с географическим фактором. Объясняя природными условиями возникновение в русском характере некоторых черт он пишет: «Природа Великороссии часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса: своенравие климата и почвы обманывают самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое… безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великоросский авось. В одном уверен великоросс – что надобно дорожить ясным летним рабочим днем…» [].

Бердяев, подхватывая накопленные  исследования продолжает разработку этого вопроса и в своей книге «Судьба России» пишет: «Не раз уже указывали, что в судьбе России огромное значение имели факторы географические, ее положение на земле, ее необъятные пространства».

Какие же природные особенности  нашего государства, и как, повлияли на формирования русского национального  характера? Среди наиболее действенных  факторов русского ландшафта Бердяев  называет необъятные его просторы вслед, за В.О. Ключевским он писал, что «пейзаж  русской души» соответствует  пейзажу русской земли, подчеркивая  безграничность, бесформенность, устремленность в бесконечность, широту национально-русского сознания.

Среди свойств русского характера, сложившихся под влияние ландшафта, Бердяев выделяет слабость формы и беспомощность русского человека перед организацией бесконечных русских пространств. Об этом же Бердяев говорит в работе «Русская идея»: «В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно было овладеть этими огромными пространствами и оформить их» []. Позднее философ стал писать о более глубокой связи между безграничностью русских земель и душой русского человека: «И в собственной душе он чувствует необъятность, с которой ему трудно справиться. Широк русский человек, широк как русская земля, как русские поля» []. Бердяев отмечает такое важное свойство русского пространства, как его недифференциированность, что совершенно отсутствует на западе, где все разделено, перегорожено, лишено шири, необъятности и цельности. Европейская душа сдавлена повсюду. С недифференциированностью связана русская свобода духа: «Русский человек безмернее, свободнее духом, свободнее в жизни, свободнее в своей религиозной жизни, он мене связан формой, организацией, правом и порядком» []. Из этого вытекает еще одно свойство русского человека – его отношение к земле. Бердяев говорит, что земля есть категория русского духа, русский человек определяется, прежде всего, свои отношением к русской земле. Не народ владеет землей, а земля владеет народом, русский народ стихийно верит в величие, мощь, богатство, необъятность и непобедимость русской земли. Русский человек не столько защищает и спасает свою землю, сколько ждет защиты и спасения от нее, в ней можно укрыться от врага. Отсюда экстенсивность русского отношения к жизни, слабая потребность в интенсивной культуре. Когда мы говорим о широте русской души, мы, как правило, не подразумеваем под эти понятием ничего негативного. Бердяев же связывает широту и необъятность с затруднениями в оформлении своего творчества: «Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она утопает и растворяется в этой необъятности. Оформление своей души и оформление своего творчества затруднено было для русского человека. Гений формы – не русский гений…» []. Из природных компонентов национально-русского менталитета Н. Бердяев сумел вывести метафизические свойства русской истории и культуры, возведя отдельные связи и соответствия между природными, социальными и культурными явлениями и процессами национальной истории в ранг целой историософии («Русская идея»). Так, развивая идеи     С. Соловьева, В. Ключевского, Н. Бердяев утверждал, что деспотический характер русского государства объясняется своеобразием русской ментальности – необходимостью насильственного, идущего от власти, «сверху», оформления огромной, необъятной русской равнины. Фактически, речь шла именно о ментальных основаниях российской цивилизации. «Государственное овладение необъятными русским пространствами сопровождалось страшной централизацией, подчинение всей жизни государственному интересу и подавлением свободных личных и общественных сил. Всегда было слабо о русских сознание собственных прав и неразвита была самодеятельность классов и групп» []. Так, Бердяев пишет о том, что централизация выразилась в русской привычке возлагать всю организацию на центральную власть, что привело, в свою очередь, к отсутствию у русских самодисциплины и самодеятельности. Русских и сегодня не редко обвиняют в неорганизованности и пассивности. Бердяев же дает этим русским качествам историческое оправдание, но верит, что, в будущем мы сможем преодолеть их. «Через исторический склад русской государственности сами русские пространства ограничивали русскую государственность и ответственную самодеятельность, и творческую активность русского человека».

Если коснуться именно влияния природно-климатического фактора  на повседневную жизнь русского человека, то культ природы (природный календарь  с его ярко выраженной цикличностью, круговоротом; устойчивая семантика  аграрных праздников и соответствующих  обрядовых форм; почитание Земли  как всеобщей Матери и т.п.) был  настолько важен для становления  и развития русского менталитета  русской культуры, общественного  стоя и государственности на Руси, что это своеобразно отразилось в самосознании русского народа. Как  отмечает Кондаков: «Исследователи и самобытные мыслители – уже конца ХХ века – обратили внимание на то, что представители различных стран, народов, национальностей называются по-русски именами существительными (француз, немец, финн, грузин, татарин, монгол, турок, китаец, якут и т.п.), и только русские именуют себя именем прилагательным – как воплощение своей принадлежности сущему, причастности предмету, высшему и самоценному, по сравнению с людьми, составляющими народ. Это высший предмет, это сущее – Русь, Русская земля» [].

Касаясь темы природно-географического  фактора в трудах Бердяева, нельзя не упомянуть о более глубоком, религиозно-идеалистическом его  толковании, согласно которому «все внешнее  всегда есть лишь выражение внутреннего, лишь символ духа, а география народа всегда бывает лишь символическим выражением строения души народа, лишь географией души». Философ отмечает, что с  внешней, позитивно-научной точки  зрения огромные русские пространства представляются географическим фактором русской истории. Но с более глубокой, внутренней точки зрения сами эти  пространства можно рассматривать, как внутренний, духовный факт в  русской судьбе. Это – география  русской души. Вопрос о соотношение  географии и характера он решает по-своему: «Юг и север, горы и  равнины, моря и реки находятся внутри народной души»,- пишет он и сразу  же спешит оговориться, что это «не  означает материализма». Как отмечает видный исследователь его творчества Н.П. Полторацкий: «Бердяев метафизик платоник, и для него не столько география определяет дух народа, сколько обратно – материальная география народа есть лишь символическое отображение его духовной географии, географии души народа» []. Несомненно, ландшафт и климат оказали влияние на формирование русского характера, его специфических черт, но, наверное, еще большее значение и интерес имеет географическое расположение нашего государства. К теме особенностей географического расположения России, как важного фактора в формировании национального характера, обращались многие русские мыслители до Бердяева, такие как Хомяков, Достоевский, Соловьев, и др. причем, каждый трактовал эту проблему по-своему. В трудах же Бердяева тема получила особо глубокое развитие. Кроме того, что мыслитель выводил из особого положения России (между Европой и Азией) многие специфические черты и антиномии русской души, он верил в особое призвание своей страны вследствие такого ее положения, которое должно было выразиться в стремлении к синтезу, на котором Бердяевым построена «идея особого пути» России. Сам Бердяев придавал этой теме особое значение и называл проблему Востока и Запада вечной темой русских размышлений. В главе книги «Судьба России», посвященной проблеме влияния на формирование национального характера азиатского и европейского факторов, Бердяев говорит, что эта тема – «основная для нашего национального самосознания и очень ответственная; тема – основная для философии и истории требующая серьезной философской подготовки». Для Бердяева оба начала имеют значение в русском характере: и западное и восточное. Именно эта его позиция подтверждает и обосновывает принцип антиномичности русского характера. В одной свое работе он пишет, что такая противоречивость «создана всей русской историей». Русская история видится ему как история постоянных взаимодействий восточных и западных влияний, в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории – Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Итак, учитывая постоянную борьбу Востока и Запада в русской душе и русском характере, мыслитель считает невозможным для России принять чисто западную или чисто восточную модель развития. «Россия не может определить себя как Восток, и противополагать себя Западу. Россия должна сознавать себя Востоко-Западом, соединителем двух миров, а не разделителем» [].