Хронология и периодизация холодной войны

     На  данный период приходятся самые жестокие кризисы. Один из них Берлинский кризис и возведение берлинской стены, ученые не могут прийти к общему решению  по вопросу о том сам Хрущев решил возвести берлинскую стену, или  ему помогла администрация. Другой кризис, так называемый «Карибский», стал венцом этого этапа «холодной  войны». Ядерная война в тот  момент не разразилась только потому, что лидеры двух государств пришли к выводу, о том что это будет  настоящий крах для мира.

     Если  рассматривать данный период в целом, то он был, наверное, самым неоднозначным  в истории «холодной войны». Начавшиеся с «разрядки» в международных  отношениях, он закончился на грани  ядерной войны. Вопросы о том, что послужила такому повороту событий, и кто в этом виноват, до сих  пор являются дискуссионными среди  ученых разных стран и разных поколений. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ГЛАВА 3. ДОСТИЖЕНИЕ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПАРИТЕТА И НОВОЕ ОБОСТРЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ. 

     3.1. «РАЗРЯДКА» МЕЖДУНАРОДНОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ. 

     Профессор Энио Де Нильфо считает, что в течении  нескольких лет, с 1968 по 1974 гг., в системе  международных отношений преобладало  ощущение, что сверхдержавы, создав условия для сосуществования-соперничества, хотят выработать правила сотрудничества или даже правила общего «управления» системой международных отношений. Речь шла о державной политике, настолько тщательно вешанной, что  она могла позволить себе, как  писал Генри Кессинджер в своем  знаменитом труде по дипломатии Меттерниха, принятие «критических ценностей», то есть жизненно важных интересов всех крупнейших международных субъектов, с целью избежать их вытеснения вне  системы международных отношений  и занятия ими дестабилизирующих  позиций. Это было бы триумфом дипломатии как инструмента для управления международной жизнью.

     Таким образом, в шестидесятые годы начался  период почти двадцатилетнего дуализма, в котором мирное соревнование стало  глобальной державной политикой, а  Соединенные Штаты проявили готовность принять Советский Союз в качестве равного субъекта[16;558].

     Капиталистические страны были охвачены энергетическим кризисом – появилась заинтересованность в развитии торговых взаимоотношений  с СССР, крупнейшим производителем нефти и газа. США глубоко увязли во Вьетнаме. Им необходимо было посредничество Советского Союза, чтобы уйти оттуда с наименьшими потерями. Советский  Союз, находясь перед лицом нарастающей  угрозы со стороны Китая, также был  заинтересован в улучшении отношений с Западом[34].

     В сфере внешней политики начало 70-х  гг. было отмечено радикальным поворотом  в сторону реальной «разрядки» напряженности  между Востоком и Западом. Он был вызван стабилизацией взаимоотношений Советского Союза с социалистическими странами (ранее приоритетное направление во внешней политике СССР) и наметившимися в конце 60-х гг. изменениями в позиции западноевропейских государств, заинтересованных в развитии экономического сотрудничества[44;281].

     По  мнению большинства исследователей данного периода «холодной войны» приход к власти Брежнева не принёс каких-либо радикальных изменений  в подход советского правительства  к внешней политике СССР. Основными  оставались две идеи: мирное сосуществование  и пролетарский интернационализм. Но в отличие от Хрущёва сменились  приоритеты в следовании этим двум принципам. Во главу угла были поставлены задачи укрепления сплочённости социалистических стран, оказание поддержки национально-освободительной  борьбе народов Азии, Африки и Латинской  Америки

     После Карибского кризиса, который едва не привел к началу III мировой войны, Восток и Запад осознали необходимость  постепенного смягчения напряженности  в двусторонних отношениях. 1962 г. заставил осознать, какими ужасными будут последствия ядерной войны. Кроме того, именно к началу «брежневской эпохи» СССР достиг военного паритета с США и теперь мог разговаривать с американцами на равных. Это стало причиной того, что вся вторая половина 60-х и все 70-е гг. вошли в историю советско-американских отношений как время «разрядки», некоторого потепления отношений.

     Несмотря  на острую полемику между сторонниками «традиционных» подходов и «модернистами», в толковании конкретных проблем  всегда проявляется общность их классового подхода. Это особенно четко прослеживается в работах, освещающих различные  аспекты послевоенной внешней политики США, советско-американских отношений в период разрядки напряженности в начале 70-х гг.

     Начало 70-х годов было отмечено острой полемикой  среди буржуазных специалистов в  области истории международных  отношений. Наиболее реалистически  мыслящие исследователи высказывали  трезвые суждения, в той или  иной степени учитывавшие изменения  в соотношении сил на мировой  арене. Проводилась, в частности, мысль, что в условиях ядерного паритета военная сила утратила для США свою абсолютную «политическую целесообразность». Дж. Кеннан, видный представитель традиционной школы «политического реализма», аргументировал этот тезис двумя соображениями: военное могущество США уравновешивается таким же военным потенциалом Советского Союза; с помощью оружия, как убедительно продемонстрировала война во Вьетнаме, «Соединенным Штатам не удастся навязать неядерным державам свою волю». Однако позиция сторонников разрядки была достаточно противоречивой. Признавая в ряде случаев необходимость дальнейшего углубления разрядки, они обставляли это признание рядом надуманных оговорок.

     27 - 28 июня 2002 г. в Москве прошла  международная конференция ««Холодная  война» и политика разрядки».  Основные вопросы, обсуждавшиеся  на конференции, можно сгруппировать  следующим образом: общее представление  о разрядке, предыстория разрядки, особенности ранней разрядки; «большая  разрядка», разрядка и влияние  региональных факторов; разрядка  и окончание «холодной войны».

     В. М. Зубок в своем докладе «Фактор  Брежнева в процессе разрядки» затронул тему влияния субъективного фактора, в частности, личности Л. И. Брежнева, на ход процесса разрядки. Б. В. Морозов  в докладе «Еврейская эмиграция  из СССР как индикатор холодной войны  и разрядки» показал связь  динамики разрядки и советско-американских переговоров с проблемой еврейской эмиграции из СССР[13].

     Большое внимание исследователь Леффлер  уделяет периоду 1975 – 1980 гг. Он рассуждает о том, почему разрядка все - таки состоялась, каковы были ее отличительные черты, и что привело к новому ветку  «холодной войны». Хотя Леффлера больше интересует анализ процесса эрозии разрядки, он уделяет много внимания основным дипломатическим достижениям разрядки. Эти достижения Леффлер рассматривает сквозь призму политики Л. И. Брежнева, которая, по мнению автора, способствовала развитию данного процесса. Политика разрядки определяется историком как «передышка, чтобы уменьшить тяжесть гонки вооружений, в то время как советские и американские лидеры обратились к внутриполитическим приоритетам и застраховали их страны от опасности ядерной войны»[17;124].

     В результате политика разрядки определяется автором как «передышка, чтобы  уменьшить тяжесть гонки вооружений в то время как советские и  американские лидеры, обратились к  внутриполитическим приоритетам и  застраховали их страны от опасности  ядерной войны». Определение разрядки как «передышки», более перспективно для дальнейшего изучения этой сложной  проблемы, чем другая точка зрения, интерпретирующая разрядку как продолжение  «холодной войны» иными средствами. Леффлер, хотя и мимоходом, замечает, что разрядка давала лидерам возможность  представить картину более рационального  мира, где два государства могли  бы осуществлять свое соревнование и  экономическое развитие мирным путем. Если развить эту мысль, то можно  предположить, что истинная разрядка могла бы стать альтернативой  «холодной войне» в условиях существования двух систем[17;124].

     В. М. Зубок в своей монографии «Распавшаяся империя: Советский Союз и «холодная  война» от Сталина до Горбачева», рассматривая процесс разрядки 1970-х гг. тесно  связывает ее с деятельность Л. И. Брежнева. Представленная Зубоком интерпретация  политики разрядки, и прежде всего  деятельности советской стороны, которая  оказалась изученной фрагментарно, в значительной мере отражает современные  западные подходы. В частности она  перекликается с концепцией американского  историка Дж. Сури, обосновавшего идею, что разрядка явилась консервативным ответом на развитие десиденства в обоих блоках и принесла в жертву внутренние реформы ради международной стабильности. Однако Зубок не разделяет мнение Сури, что десталинизация советского общества имела прямое воздействие на светскую дипломатия и переход к политике разрядки. Исследователь полагает, что решающим фактором поворота к разрядке явилась неспособность брежневского руководства осуществлять реформы внутри страны. В то же время Зубок подчеркивает, что участие СССР в процессе разрядки имело позитивное значение: оно вело к дальнейшей эрозии, унаследованной от сталинизма ксенофобии и расширению интеграции СССР в мировое сообщество. В противовес существующей точке зрения, приписывающей инициативу разрядки западным лидерам, автор детально прослеживает не простой путь Брежнева как «миротворца» к переговорам с США и высоко оценивает его личный вклад в продвижение процесса разрядки и подписания ее основополагающих договоров 1970 – 1975 гг., особенно в области советско-американских отношений[17;126-127].

     В 1979 г. все же была достигнута договоренность о подписании нового договора ОСВ-2, но ввод советских войск в Афганистан привел к срыву ратификационного процесса, к новому витку напряженности  в отношениях между СССР и США[44;283].

     Данный  период «холодной войны» оценивается  исследователями как самый стабильный на всем протяжении противостояния. В  это время США были готовы принять  Советский Союз в качестве «равного субъекта». Если «разрядку», которая  существовала в середине 50-х гг. называли «маленькой», то здесь речь уже идет о реальном потеплении отношений  между Востоком и Западом. Большое  значение сыграло достижение военного паритета, после «Карибского кризиса», который едва не привел мир в состояние  ядерной войны, лидеры сверхдержав  приняли решение о том, что  необходимо идти на встречу друг другу  в налаживании отношений.

     Большинство историков рассматривают данный период сквозь призму политики Л. И. Брежнева, отдавая ему главенствующую роль. Но при этом советский лидер в  дальнейшем стал провокатором нового обострения отношений. 
 

2. «ВТОРАЯ «ХОЛОДНАЯ  ВОЙНА».

     Правила разрядки представлялись предпочтительнее возобновлению дорогостоящей конфронтации. Советский Союз, подобно Соединенным  Штатам – но не в каньюктурном, а  в структурном плане – вступал  в фазу экономического кризиса, который  неизбежно должен был повлиять на его политический выбор.

     Следовать такой ориентации стало гораздо  труднее в 1979 г., когда в комплексе  существующих противоречий добавилось два новых элемента, вернувших  сверхдержавы к противостоянию. В  краткосрочном плане это противостояние воспринималось как возвращение  к суровой атмосфере «холодной  войны». В действительности же, как  считал Энио Де Нильфо, последующее  развитие событий и анализ источников показали ограниченность кризиса, возникшего в декабре 1979 г., выявив его переходящий  характер и преувеличения сопровождавшей его пропаганды, которая еще более  накаляла обстановку вокруг него. Скорее можно говорить о двух событиях, значение которых было существенно  преувеличенно средствами массовой информации, а не о новой «холодной  войне». Однако эти события касались внутреннего равновесия двух имперских  систем; это были внутрисистемные  кризисы, а не межсистемные, хотя их внешние последствия привели  к ожесточенной полемике.

     Двумя причинами напряженности стали  размещение в Европе советских и  американских ракет средней дальности  и советское вторжение в Афганистан[16;637-638].

     Новое обострение наступило в 1979 г. в связи с советским вторжением в Афганистан, которое на Западе восприняли как нарушение геополитического равновесия и переход СССР к политике экспансии. Обострение достигло пика осенью 1983 г., когда советскими силами ПВО был сбит южнокорейский гражданский авиалайнер, на борту которого находилось около 300 человек. Именно тогда президент США Рональд Рейган в отношении СССР пустил в обиход крылатое выражение «империя зла». США в этот период разместили свои ядерные ракеты в Западной Европе и начали разработку программы космической противоракетной обороны (так называемая программа «звёздных войн»); обе эти широкомасштабные программы крайне беспокоили советское руководство, тем более что у СССР, с большим трудом и напряжением для экономики поддерживавшего ракетно-ядерный паритет, не было средств для адекватного отпора в космосе.

     Исследователь Леффлер на основе привлечения большого количества документального материала  и проведения сравнительного анализа  политики СССР и США после победы на выборах 1976 г. Дж. Картера, выдвинувший  в центре своей политики концепцию  «права человека», историк рассматривает  внутриполитические и внешнеполитические причины ухудшения американо-советских  отношений и конца разрядки. Однако особенно губительным для разрядки Леффлер считает введение советских  войск в Афганистан в 1979 г.: «Леонид  Брежнев убил разрядку с США». Не последнюю роль в осложнении отношений  сверхдержав, как показывает Леффлер, сыграли и попытки СССР продолжать наращивание военной мощи под  предлогом выравнивания паритета и  ввиду появления у США новых  видов вооружения. Однако в итоге  Леффлер подчеркивает, что неизжитые  в период разрядки опасения США и  СССР относительно намерений друг друга  проистекали из глубоко укоренившихся  идеологических аксиом. Динамичные изменения  в мире и критика оппонентов разрядки увеличивали чувство уязвимости сторон[17;124].

     Анализируя  комплекс причин, приведших к краху  разрядки, исследователь Зубок считает  главной причиной неудачи этой политики факт, что обе стороны рассматривали  разрядку как «продолжение «холодной  войны» менее опасными средствами»  и по-прежнему вели переговоры «с позиции силы»[17;128]. Историк считал, что «разрядка» и ограниченное сотрудничество со странами Западной Европы были старым инструментом советской внешней политики и применялись, с переменным успехом, на всем протяжении «холодной войны». Крах «разрядки» 1970-х гг. оставил глубокий след в мировом сознании и создал значительные трудности для советской дипломатии, все же, при последовательном претворении в жизнь этой политики, она мгла дать Советскому Союзу передышку[18].