Молодежный жаргон в средствах массовой информации

Внешние, иноязычные источники  расширения словаря молодежной речи, также привлекательные для молодых своей эпатирующей экзотичностью, почти исчерпываются в настоящее время английскими варваризмами. Причины этого обстоятельства не нуждаются в особых комментариях, но можно отметить два важных фактора. Во-первых, привлекаемые из англо-американских источников заимствования чаще всего имеют понятную говорящему внутреннюю форму: носители молодежных подъязыков обычно знают содержание конкретных английских прототипов, от которых образуют жаргонизмы, и именно потому их употребляют, что знают, например: олды - «родители» (от англ. old - «старый»), герлб - «девушка» (от англ. girl в том же значении), грины - «доллары» (от англ. green - «зеленый»). Во-вторых, объем и характер таких заимствований нередко регулируется конкретными практическими потребностями частных социально-групповых или социально-профессиональных жаргонных подсистем в речи молодых людей. Так, уровень иноязычных заимствований в подъязыке программистов и активных пользователей персональными компьютерами, имеющих дело с англо-американской компьютерной терминологией и программистскими арготизмами, очень высок. Высок он в настоящее время и в подъязыке студентов и школьников, поскольку изучение английского языка уже связывается с возможностями его практического применения и стимулируется интересом к англоязычной поп-культуре Колесников Н.П. Стилистика и литературное редактирование. - С. 67. В других профессиональных подъязыках уровень иноязычных заимствований низок, в более герметичной армейской жаргонной подсистеме он почти равен нулю. В то же время в интержаргоне, в общеупотребительном молодежном сленге экзотические англицизмы почти не удерживаются.

Почти каждый из англоязычных экзотизмов в языке молодежи представляет собой пример проявления стёба - иронической  игры, эпатажа, шутки. Особенно тогда, когда  такой экзотизм по форме и содержанию уходит от прототипа, ср.: сайзы - «женская грудь» (от англ. size - «размер»), фейсовать - «бить по лицу» (от англ. face - «лицо»), обхайраться - «остричь длинные волосы» (от англ. hair - «волосы»).

Образование и использование  экзотизмов англо-американского происхождения  осуществляется в языке молодежи в соответствии с общей социально-психологической  установкой жаргонного словотворчества - «выделяющее протестное поведение», которое удовлетворяется любыми формами «соединения несоединимого», противопоставления группового общественному, субстандартного - стандартному. Всему этому способствуют эффекты неожиданной новизны и эпатажа в экзотических номинациях. Очень часто объектами таких шутливо-иронических экзотизмов оказываются взрослые в определенных социальных ролях: «родители» - парентб (от англ. parent в том же значении), «взрослые» - олдовые мэны (от англ. old man - «старый человек»).

Юмористический эффект употребления экзотизмов усиливается при использовании  продуктивных словообразовательных моделей  русского языка на основе все тех  же английских корней, ср.: перенайтать - «переночевать» (от англ. night - «ночь»), фрилавник - «сторонник идеи свободной любви» (от англ. free love - «свободная любовь»), продаблиться (от англ. w. c. - «туалет») - «сходить в туалет» и т.д.

В то же время англо-американские варваризмы явно выделяются в общем  жаргонном лексиконе молодежи экзальтированностью  форм и придают речи экзотическую раскраску нарочито небрежными и  семантически немотивированными заимствованиями, не имеющими перспективы закрепления  в массовой речи.

Специфический опыт англо-американской варваризации речи отечественными хиппи и некоторыми другими молодежными группировками 1970-1980-х гг. кажется ныне наивной языковой игрой на фоне массового проникновения англицизмов в живую речь. Писатель В. Паперный в связи с этим пишет:

«Когда в 1981 году я приехал  в Америку, меня поразил русский  язык, на котором разговаривали мои  бывшие соотечественники. Это был  язык московских фарцовщиков 60-х годов, но с поправкой на новые реалии. Они шопались, драйвали, окэшивали, заиншуривали и пикапали… Когда попадаешь после долгого перерыва в Москву, кажется, что центр эмиграции переместился именно сюда. Как будто фарцовщики пришли к власти и сделали свой жаргон государственным языком… Художественный руководитель теперь называется креативным менеджером, сбыт - маркетингом, а консультации - консалтингом, за этим видно желание порвать с прошлым, то есть типично российский импульс все сжечь и начать все заново».

Впрочем, в языке молодежи можно отметить одну особую сферу, где  проникновение в живую речь англо-американских экзотизмов кажется вынужденным  и даже закономерным, хотя при этом оно часто сопровождается традиционной жаргонной экзальтацией таких варваризмов. Это рассматривавшийся выше социально-профессиональный компьютерный жаргон. Можно отметить три главные разновидности заимствованных экзотизмов компьютерного жаргона.

1. Компьютерные экзотизмы англо-американского происхождения - специальные номинации, ставшие (или становящиеся) базовыми, широкоупотребительными словами: компьютер, монитор, дисплей, принтер, сканер, файл, сервер, модем, драйвер и др. Названия такого рода в основном уже проделали путь от первоначального профессионально-терминологического узкого статуса до стандартных и общеизвестных номинаций.

2. Компьютерные арготизмы-терминоиды, близкие по своей функции к профессионализмам. Почти все они при заимствовании подвергаются характерной морфологической обработке, например: бинк - «почтовая программа Binkley Terminal»; бетастазы - «ошибки в бета-версиях программ»; блинковать - «использовать режим <blink> в стандарте HTML»; букапить - «создавать резервную копию файла [backup]»; гринoвый - «об аппаратном обеспечении со знаком «green», гарантирующим пониженное потребление электроэнергии или меньшее влияние на окружающую среду» и т. п. Единицы такого рода представляют собой промежуточные явления номинации - полупрофессиональные и полужаргонные по содержанию, использование которых продиктовано в основном практическими потребностями общения программистов и пользователей, но не лишено и насмешливо-пренебрежительной коннотации, экспрессивно-оценочной окраски, характерной для всякого молодежного подъязыка и проявляющейся в специфическом корпоративном отношении говорящих к объектам коллективной деятельности.

3. Шутливые экспрессивы  компьютерного жаргона, которые  создаются не столько для практической  потребности (для нее в компьютерном  языке есть или мог бы быть  образован нейтральный и даже  собственно русский аналог), сколько  для экспрессивного самовыражения  говорящего, словесной игры, развлечения,  т. е. это жаргонизмы в их  типичном представлении.

В жаргонной молодежной иноязычные экзотизмы (особенно компьютерные) подвергаются еще одному испытанию, наряду с трансформацией значений и морфологическим освоением: шутливо-игровая переделка экзотических номинаций путем, так называемой ассоциативно-фонетической мимикрии. Экзотический прототип, иноязычное (и вообще всякое непонятное) слово нередко заменяется русским на основе случайного внешнего сходства при полном расхождении смыслов. И чем более расходятся смыслы, тем эффектнее считается переделка, ибо ее целью на самом деле является пародирование аналогии, своеобразное передразнивание экзотизма, обычно путем оценочного снижения, например, англ. cash («наличность») - каша; lady («дама») - бледи; e-mail («электронная почта») - емеля или мыло. Это явление отчасти сходно с так называемой народной, или ложной «этимологией» (ср.: пиджак - спинжак, микроскоп - мелкоскоп, гувернантка - гувернянька, капитал - копитал, от «копить» и пр.), но в отличие от последней, которая характеризует наивную речь и встречается в просторечии у людей, недостаточно образованных, прием ассоциативно-фонетической мимикрии отражает сознательное искажение, языковую игру, первопричиной которой является «протестное речевое поведение» и его позднее порождение - стёб: отторжение нормы, сопровождаемое юмором, насмешкой, эпатированием приверженцев чистоты языка и языковой нормы. Для достижения этих традиционных целей более всего годятся неожиданные ассоциации, «сопоставление несопоставимого», приводящее к максимальному эффекту, который внешне кажется обратным остранению. «Странный» иноязычный экзотизм становится как бы своим, но на самом деле это лишь игра, насмешливо-ироничная переделка с обычным в этом случае снижением, упрощением.

Таким образом, в жаргонной  молодежной речи, достигаемое с помощью экзотизмов, ограничивается двумя главными источниками: старым внутренним - лексика деклассированных, и новым внешним - англо-американские номинации. Экзотизмы первой группы обычно подвергаются смысловому “выравниванию”, мелиорации, семантическому освоению экспрессивных эмоционально-оценочных единиц, и эффект в них достигается за счет унаследованного от криминонимов коннотативно-прагматического потенциала негативной эмоциональности, ср.: жлоб - «грубый, невоспитанный мужчина», фуфло - «ерунда, чушь», облажать - «опозорить». Экзотизмы второй группы, иноязычные варваризмы, подвергаются в речи молодежи обязательной русификации, нередко в эпатирующих пародийных формах; эстетический эффект остранения складывается из экзотического субстрата - иностранного заимствования, и резко снижающего русского суперстрата - вульгарной морфологизации (например: спикать - «говорить», герлб - «девушка», флэтовый - «домашний») или пародирующей ассоциативно-фонетической мимикрии (ср.: еловый - «желтый», от англ. yellow).

1.4 Языковые особенности сленга

Для молодежного  сленга характерна «первобытность». Ассоциация с языком какого-нибудь первобытного общества возникает, когда педагоги наблюдают нестабильность, постоянную изменяемость жаргона, как во временном, так и в пространственном измерении. Не успев закрепиться, одни формы речи уступают место другим: так, не столь давнее жаргонное «мани» (от английского слова money - деньги) заменили «баксы» и «бабки». Аналогичные процессы отмечались в начале века исследователями-этнографами в языках южноамериканских индейцев, для которых миссионеры не успевали переписывать словари. Это естественное состояние любого языкового образования в период его становления Розенталь Д.Э. Справочник по русскому языку. Практическая стилистика. - С. 367.

Еще один признак «первобытности»  молодежного жаргона - неопределенность, размытость значений входящих в него слов. Рассмотрим следующую ситуацию. Такие жаргонные слова как  «понт», «беспонт» «барыга», «косяк» и т.д. молодежь употребляет очень часто, но многие до конца не осмысливают значения этих слов и не могут однозначно объяснить, что они означают, или значение одного и того же слова все определяют по-своему.

«Стрёмно», «круто», «я прусь» могут быть и положительной, и отрицательной оценкой ситуации. Например, один ученик восьмого класса очень весело поприветствовал своего приятеля: «Здорово, чувак! Как оно?», что означает: «Привет, приятель! Как дела?». Другой подросток этого же класса употребил данное выражение с негативной окраской: «Эй, чувак, ну ты чо?!», что в данном случае означает: «Эй, приятель, у тебя какие-то проблемы?!». Сюда относятся как «блин»! и «елы-палы»!, используемые в жаргоне только в качестве эмоциональных восклицаний, так и слова типа «корка» («корки»), «прикол», «крутняк», «улёт», «чума». Будучи использованными в качестве эмоциональных междометий, они практически полностью теряют свое значение, которое вытесняется сильно акцентированным в определенной ситуации эмоциональным компонентом значения. К этой же группе относятся словосочетания «полный атас», «полный абзац», «полный писец».

В зависимости от ситуации и круга общения данные слова  могут выражать разнообразные - вплоть до противоположных - эмоции: разочарование, раздражение, восхищение, удивление, радость  и т. д. При этом более или менее  адекватное «узнавание» выражаемой эмоции слушателем не может осуществиться  без учета интонации, мимики, жестикуляции говорящего, а также контекста.

Можно отметить, что употребление слова стиляга (оценочно-положительное) уступило место оценочно-уничижительному (презрительному) употреблению его  в молодежной речи.

Исходя из анализа, стало  ясно, что молодежь часто использует слова и выражения, значения которых  до конца не осмысливает и не стремится  осмыслить, играя на внешней яркости  образа («меня колбасит»; «пойду поколбашусь»). А нередко и затрудняется осмыслить, порождая в речи цепочки слов-«паразитов», на борьбе с которыми не так давно сосредоточивали основное внимание педагоги.

1.5 Причина распространения молодежного  жаргона

Молодежь, являясь  преимущественным носителем жаргона, делает его элементом поп-культуры, который в свою очередь делает его престижным и необходимым  для самовыражения.

Многие из существующих терминов достаточно громоздки и  неудобны в ежедневном использовании. Возникает мощная тенденция к  сокращению, упрощению слов.

В последнее время  произошло также повальное увлечение  молодежи компьютерными играми. Это  опять же послужило мощным источником новых слов. Появились различные  слова для тех или иных понятий, к ним относятся «аркада», «бродилка», «босс» (в значении самый главный враг в игре), «думер» (человек, играющий в игру «DOOM»), «квакать» (играть в игру «Quake») и т.п Дроняева Т.С., Клушина Н.И. Стилистика современного русского языка. - С. 85.

Другой причиной употребления в молодежной речи жаргонизмов является потребность молодых людей в  самовыражении и встречном понимании.

Неформальное общение  подчинено таким мотивам, как  поиск наиболее благоприятных психологических  условий для общения, ожидание сочувствия и сопереживания, жажда искренности  и единство во взглядах, потребность  самоутвердиться.

«Молодежный язык подразумевает  использование жаргонных слов, бранных  оборотов речи как своего рода междометий или просто способов связи предложений, не выражающие отрицательных эмоций. Тем не менее, грубая агрессивность  подобной формы речи, даже лишенная оскорбительной направленности, малопривлекательна и вряд ли может служить свидетельством вкуса и красноречия. Скорее это  проявление «языковой болезни» - бездумности  и отрицания норм, примитивизма и  языкового атавизма, присущие молодому поколению. Отвернуться от этого, сделать  вид, что этого не существует, можно, но называется это ханжеством. Более  того, к месту и ко времени употребленное  подростком матерное слово (естественно, в подобающей обстановке) может оказаться  более действенным, нежели пространные  рассуждения и долгие беседы. По-видимому, в определенный период роста молодежи приходится переболеть этой болезнью, чтобы, преодолев ее первобытную  стихию, осознать достоинство и силу русского языка».