История русского литературного языка

Второе  южнославянское влияние.

В годы расцвета древнерусского государства южнославянские страны, в частности Болгария, подверглись  разгрому и порабощению Византийской империей. С особенной силой византийцы преследовали и уничтожали в это время все следы древней славянской письменности на Болгарской земле. Поэтому в XII – начале XIII века культурное воздействие одной ветви славян на другую шло в направлении из Киевской Руси на Балканы.

Этим фактором объясняется проникновение древнерусской письменности к болгарам и сербам именно в данную эпоху. Как отмечал А.Н. Сперанский в своей книге «Из истории русско-славянских литературных связей», не только такие памятники литературы Киевской Руси, как «Слово о законе и благодати» или «Житие Бориса и Глеба», но и переводные произведения – «история Иудейской войны» Иосифа Флавия или «Повесть об Акире Премудром» – в названный период приходят из Киевской Руси к болгарам и сербам, использовавшим культурную помощь Руси при освобождении от Византийской зависимости.

В середине XIII века положение снова изменяется. Русская земля переживает жестокое татаро-монгольское нашествие, сопровождавшееся уничтожением многих культурных ценностей и вызвавшее общий упадок культуры и письменности.

К концу XII века болгарам, а затем сербам удается добиться независимости от Византийской империи, завоеванной в 1204 году крестоносцами. Около середины XIII века начинается вторичный расцвет культуры и литературы в Болгарии – «серебряный век» болгарской письменности (в отличие от 1-го периода ее расцвета в X веке, называемого золотым веком).

В Московский период огромным влиянием пользовался книжно-славянский язык. Его развитие и обособление  было вызвано как экстралингвистическими, так и внутриязыковыми факторами. Этот тип языка употреблялся для языка духовной лит-ры, повествовательно-исторической и публицистической лит-ры и в новых появившихся жанрах ораторского типа. К важнейшим типам добавляется использование архаизмов, то есть неупотребительных в современной речи форм.

Второе южнославянское влияние – внешний процесс, отразившийся на внешнем облике русских книг. Это изменения русской графики и орфографии под влиянием болгарской и сербской, испытавших в свою очередь, влияние греческого алфавита и орфографии. Влияние этого процесса сказывается в восстановлении букв, не обозначающих звуков живой русской речи 15-17вв.: омега, кси, пси, фита, ижица, в употреблении и смешении Ь и Ъ, также не обозначающих живых звуков в исследуемый период, в написании слов с плавными до гласных, свойственном южнославянским языкам и не характерном для РЯ, в написании i (и десятиричное)  перед гласными. Под влиянием южнославянских церковных книг в русских памятниках 15-16вв. увеличивается количество титлов (надстрочных знаков, указывающих на сокращенное написание слов). В книгах 15-17вв. изменилось начертание букв, многие из которых стали напоминать буквы греческого алфавита. В текстах появились идеографические элементы.

Второе  южнославянское влияние и эволюция книжно-славяноского типа ЛЯ Московского гос-ва. Второе южнославянское влияние – влияние церковной литературы южнославянского языка на язык памятников. По своему происхождению южнославянское влияние не столько иноязычное, сколько архаизирующее (активизация церковно-славянского языка раннего периода). Был основан институт Книжная Справа – для исправления текстов. Орфография противопоставлялась живому произношению. В некоторых книгах появляется знак придыхания. Появляются новые начертания букв (по греческому образцу: вместо остроугольных – округлые очертания). Увеличивается число титлов. Возвращаются слова в старославянской огласовке (врех-верх, влок-волк). Были восстановлены некоторые грамматические формы (Звательный падеж, аорист, перфект, +квамперфект, имперфект). Активизируются словообразовательные элементы (-ство, -тель). Широко вводились в практику идеографические знаки (крест в кружочке – смерть).

Стиль «плетения словес».

Стиль «плетения  словес» связан с произведениями, теоретич основой кот было возникшее в Византии в 4-7вв.и вновь возродившееся в 14в учение исихастов. Исихазм (от греч. покой, отрешенность) представляет собой этико-аскетическое учение о пути к единению человека с богом, о восхождении человеческого духа к божеству, «божественности глагола», необходимости пристального внимания к звучанию и семантике слов, служащего для называния сущности предмета, но часто не способного выразить «душу предмета», передать главное. Отсюда стремление авторов широко использовать эмоционально-экспрессивные языковые средства для «выражения невыразимого».

Впервые на Руси употребил термин стиль «плетение  словес» известный книжник 14-нач.15в. Епифаний Премудрый в «Житии Стефана  Пермского».

Вначале новый  слог был распространен в церковной  литературе: «О житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского» (1389), «Четьи-Минеи», «Степенная книга царского родословия» митрополита Макария (16в.) и т.п.

Затем в духе нового стиля  обрабатываются материалы общерусской  летописи (Воскресенская, Никоновская), создаются публицистические произведения, исторические   повести, оригинальные и переводные («История о Казанском царстве», «Временник» дьяка Ивана Тимофеева, послания Ивана Грозного и князя Курбского друг другу, повести Смутного времени Московского гос-ва: «Иное сказание», «Новая повесть» Авраамия Палицына; «Летописная книга» Катырева-Ростовского и др.).

Фактический материал перемежается в этих произведениях пространными лирическими излияниями автора и обильной цитацией церковной литературы. В лирических текстах произведений высокого слога большой удельный вес имеют риторические вопросительные и восклицательные предложения.

Стиль «п с» требовал употребления слов, созданных по определенным словообразовательным моделям. Книжники 15-17вв., как бы соревнуясь др с др, создавали неологизмы, напоминающие греческие  сложные слова, или употребляли сложные имена сущ и прил, известные церковной лит-ре старшего периода: всеплодие, небопранный, треблаженная слава, огнезарный взор.

Напряженная манера повествования  создавалась обилием тропов и фигур: символами, метафорами, сравнениями, эпитетами, образующими иногда длинную цепочку слов, характеризующих объект описания.Много внимания уделяли авторы разнообразным стилистическим приемам и средствам создания образа, но основными был повтор: повтор синтаксич конструкций, членов предлож-я, лексем, форм слова, сходнозвучных лексич единиц, употребление слов с близкой семантикой, - чтобы точнее выразить мысль, важную для автора.Любимым художественно-изобразительным средством книжников 15-17вв были перифразы, их можно найти в любом церковном и светском произведении, написанном в стиле плетения словес.

Все эти приемы и средства были подчинены одной идее: соданию  высокого стиля, которым прилично было повествовать о героических подвигах, о вере, власти, важных материях и делах Московского гос-ва.

Стиль «п с», с одной стороны, способствовал выработке новых  форм художественной манеры письма, созданию новых поэтич средств выражения, вниманию к содержанию и звуковой оболочке,  другой стороны, усугубил разрыв между литературным языком и живой разговорной речью.

Язык светской литературы XV – XVI веков.

В XI в. русские  книжники интересуются не только церковной  литературой, ной переводят исторические произведения, например «Историю иудейской войны» Иосифа Флавия, повествовательную художественную литературу, например «Повесть об Акире  Премудром», «Александрию». В XII в. появляются светские писатели, создаются оригинальные русские произведения: «Поучение»  Владимира Мономаха, «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», оформляется «Повесть временных лет»—первый  русский летописный свод.

Все эти памятники написаны древнерусским литературным языком, облик которого вполне сложился к XII в., представляя собой сложное  и гармоническое слияние восточнославянских и книжных старославянских элементов на фоне языковых средств, общих для Древнерусского (восточнославянского) и старославянского  языков, в основу которого легло одно из южнославянских наречий.

Степень употребительности  русских и старославянских элементов  в оригинальных русских повествовательных  памятниках различна. Она зависит  от темы повествования, т. е. меняется внутри  памятника, от жанра произведения (в «Молении Даниила Заточника» и в «Поучении» Владимира Мономаха старославянских элементов  больше, чем в «Слове о полку Игореве»), от преобладания в  древнерусском литературном языке XII в. русской или старославянской формы из существующих дублетных пар (русские формы с ж, но  старославянские с щ на месте русских с ч)у от литературных традиций, которым следовали авторы оригинальных повествовательных  произведений.

Памятники с сильно выраженной традицией устного народного творчества широко используют особенности живой народной речи, на что указывал И. И. Срезневский: «Несомненным считать можно, что в то время, когда началась на Руси письменность христианская и книжная литература, народная словесность русская была  столько же богата содержанием и жизненной силой, сколько и язык — древними формами и силой выражать народные думы и были  словом мерным и изящным. И как не имела нужды письменность  чуждаться форм народного языка, так не имела она нужды чуждаться и форм народного слога: слог и язык были одинаково сообразны с требованиями ее приличий»1,.

В произведениях с яркими книжными традициями церковной литературы значительно больше старославянских элементов. Образцом древнерусского литературного языка является одно из самых ценных произведений нашей литературы — «Слово о  полку Игореве», найденное в конце XVIII в. А. И. Мусиным-Пушкиным в рукописном сборнике XVI в.

Язык «Хождения  за три моря» и «Домостроя».

Хождение обычно состоит из отдельных новелл-очерков, написанных простым, лаконичным, порой ярким образным языком, объединенных образом главного героя путешественника-христианина.

Записки Афанасия Никитина не отличаются изысканным литературным стилем, как отмечают исследователи. Он пишет совершенно просто, и в этой простоте особое очарование его труда.

Много заимствований из тюркских языков и даже целые фразы на восточных  языках находим в “Хожении за три моря” Афанасия Никитина (1466—1472 гг.)

В народно-литературном типе языка реставрация отразилась в правописании, в тенденции к использованию старославянских вариантов и грамматических форм. Что касается риторики, то народно-литературный тип языка остается вне сферы их воздействия. Нар-лит. Тип языка чаще следует образцам киевского периода и, следовательно, сохраняет такие уже утраченные в разговорном языке черты, как аорист, имперфект, иногда перфект со связкой, старые формы склонения. Народно-лит. Тип языка продолжает функционировать гл.обр. в повествовательной литературе. “Хожения за три моря Афанасия Никитина.” В языке этого текста встречаются архаически-книжные формы (град, нощь); формы аориста (приидох, бых, сказах), но они являются лишь чисто внешним отражением особенностей книжного языка. В целом же язык текста отличается чертами, которые сближают его с разговорным языком. Это и безыскусственность изложения, отсутствие высокопарных метафор и сравнений.  Народно-лит. Тип языка в это время выступает как сохраняющий многие черты народно-лит. Типа языка Киевской Руси.

Значительное  место, которое занимают в тексте « Хожения » слова и выражения, заимствованные из арабского, персидского и тюркского  языков , связано не только с естественной потребностью сообщать о реалиях и явлениях, которые невозможно обозначить на родном языке. Ряд фрагментов и даже молитв содержат сведения, вероятно, воспринимавшиеся самим путешественником как деликатные или конфиденциальные. Обычно, как уже отмечалось, использование, прежде всего, тюркской лексики объясняют желанием автора скрыть от чужого глаза свои сокровенные мысли. Действительно, в одной из молитв содержится, помимо выражения любви к родине, констатация нестроений, имеющих место на Руси, упрек в адрес сильных мира сего: «А Русь тангрыд сакласын; олло сакла, худо сакла! Бу даниада муну кибить ерь ектуръ; нечикь Урус ери бегляри акой тугиль; Урус ерь абодан болсынъ; растъ кам даретъ. Олло, худо, бог, данъиры». Эти молитвенные обращения переводятся следующим образом: «А Русь Бог да сохранит! Боже сохрани ее! Господи храни ее! На этом свете нет страны, подобной ей, хотя эмиры Русской земли несправедливы. Да устроится Русская земля и да будет в ней справедливость! Боже, боже, боже, боже! (обращение к богу на четырех языках)». Крамольная мысль о русских правителях могла навлечь на создателя « Хожения » большие неприятности. Любопытно, что при последующих переписываниях текста эти суждения Афанасия сохранились. Вероятно, русские писцы не понимали, что переписывают. В противном случае столь смелые суждения средневекового писателя подверглись бы редакторской правке.

Б.А Успенский  видит иные причины подобного  языкового  поведения автора «Хожения  за  три  моря». Он справедливо отмечает, что «в древнерусской культуре пространство воспринималось в ценностных категориях: те или иные земли расценивались как чистые и нечистые, праведные и грешные». И если паломничество приобщало к святости, то оказаться в нечистой земле было для средневекового человека серьезным испытанием, порождавшим немалые религиозные сомнения. По мысли ученого, Афанасий совершил анти-паломничество, «грешное свое  хожение ». Поэтому «использование чужих языков – явно недоступных читателю – никак не может быть понято при этом, как простой стилистически прием…просто нечистое, нехристианское пространство предлагает и соответствующие способы выражения". Молитвы на «бусурманском» языке Б.А.Успенский считает доказательством того, что Никитин не желает кощунствовать в затруднительных для него конфессиональных обстоятельствах.

Языковые  особенности «Домостроя»

Факты свободного обращения одного и того же автора с единицами двух языковых систем свидетельствуют о том, что писатели-книжники сознательно пользовались средствами литературного языка в тех случаях, когда цель повествования требовала книжных средств выражения, и живой речью в тех случаях, когда речь шла о каких-либо бытовых предметах и явлениях действительности. Различная манера письма в пределах одного памятника характерна для «Домостроя» - известного сочинения 16в., состоящего из 3ех частей. Особенно четко противопоставлены структуры первой части, где речь идет о нормах поведения русского человека, о вере и царской власти, и третьей части, где речь идет о бытовых нуждах русского человека, о ведении хозяйства, устройстве домов. В первой части: во страсћ (страхе), азъ, отвћщай, служиши, боятися, аще, глаголетъ, дщерь, храмина. В третьей части: А по лавкћ, и по двору, и по хоромамъ, не волочилися бы.

Деловой язык Москвы.

Обслуживал систему  центр. и высшего управления, ремесленную  и хозяйственную деятельность, торговлю и военные организации. С одной  стороны, деловой язык отражал особенности народного языка, но вместе с тем этот язык подвергался литературной обработке. Наиболее четким и нормированным был приказной язык (язык приказов). Именно здесь формировалась судебная терминология. Выработанные в приказном языке нормы использовались в различных жанрах («Хожение за три моря» Афанасия Никитина, «Повесть о Петре и Февронии», «Уложение Алексея Михайловича».

Первоначально Москва - небольшой удел киевских князей. К. 13 в. - самостоятельный удел из владимиро-суздальских земель. Правит Даниил (сын Александра Невского) и его сын - Иван Калита. С 1326 г. в Москве - митрополичья кафедра. Объединение населения под властью Церкви. Со 2 пол. 14 в.-объединение вокруг Москвы прежде всею северно-русского населения, нивелирование диалектных различий. Смешанные говоры.Фонетика: взрывное г;твердое т в глаголах в 3 л. ед. ч. Морфология:утрата двойственного числа;звательной формы;склонения кратких прилагательных;перегруппировка типов склонения (в зависимости от рода);утрата смягчения заднеязычных перед ять;утрата аориста и имперфекта, формирование новой системы прошедших времен. Синтаксис:замена старых союзов: утрачиваются оже, еже, иже, появляются чтобы, дабы, если.Развиваются предложные конструкции на месте беспредложных и другие  явления. Теперь речь прежде всего отражается в деловом письме Московской Руси.Деловой стиль Московской Руси менее литературен, чем в Киевской Руси.