Когнитивная метафора и когнитивная метонимия

 ИЗОБРАЗИТЕЛЬНАЯ: метафора помогает сделать сообщение более образным, ярким, наглядным, эстетически значимым. Как известно, для публицистических текстов метафорическое словоупотребление традиционно считается абсолютно закономерным, на страницах газет и журналов оно представляет собой одно из характерных средств «текстовой экспрессии», с течением времени преобразующейся в стандарт, штамп. Особенно распространены метафорические номинации в публицистике постсоветского периода [Баранов А. Н., 1991, 18-26]

ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ: метафора помогает субъекту мыслить, формировать собственные представления о мире. Например, Б. Н. Ельцин был законно избранным президентом, и отношения с таким президентом принято строить на конституционной основе. Но введение базисной метафоры «оккупационный режим» все изменяет в отношениях непримиримой оппозиции к администрации президента Б. Н. Ельцина. Если это «оккупационный режим», то он создан незаконно, помимо воли граждан страны, а поэтому каждый «патриот» должен бороться «с оккупантами» всеми возможными методами. ГИПОТЕТИЧЕСКАЯ: метафора позволяет представить что-то еще не до конца осознанное, создать некоторое предположение о сущности метафорически характеризуемого объекта. Вполне возможно, что, начиная использовать метафору «перестройка», М. С. Горбачев еще не до конца представлял сущность и результаты своих реформ. Скорее всего, личностное гипотетическое осознание значения этого слова существовало в то время у многих «прорабов» и противников «перестройки». МОДЕЛИРУЮЩАЯ (схематизирующая): метафора позволяет создать некую модель мира, уяснить взаимосвязи между его элементами. Например, метафора общеевропейский дом помогла выразить те взаимосвязи, которые должны были, по мнению М. С. Горбачева, развиваться между европейскими странами: предусмотрительные жильцы поддерживают хорошие отношения со всеми соседями, помогают друг другу, совместно эксплуатируют и ремонтируют дом, защищают его от посторонних и т. п. Эта метафора должна была заменить прежний концептуальный образ железного занавеса (в метафоре «дома» - «глухого забора»), разделяющего мир на друзей и врагов, на своих и чужих, то есть переструктурировать фрагмент политической картины мира, предложить ее новую модель.

ПОПУЛЯРИЗАТОРСКАЯ: метафора позволяет в доступной для слабо подготовленного адресата форме передать сложную идею. Подтверждением значимости популяризаторской функции политической метафоры может служить следующее сделанное профессиональными психологами наблюдение над особенностями выступлений бывшего председателя правительства России С. Кириенко: Убедительность выступлениям придают несколько простейших приемов. Например, прием объяснения сложных вещей на пальцах. Скажем, трудности принятия бюджета он сравнивал с ситуацией в бедной студенческой семье. Семья решает, что купить - холодильник или сапоги. И то и другое нужно, но денег все же не хватает…  Заканчивая обзор, следует отметить, что рассмотренные функции метафоры лишь относительно автономны, они тесно переплетаются между собой, а некоторые из них можно рассматривать как специфический вариант когнитивной функции.

2.7.  Как отличить метафору персонификации от метонимии, когда речь идет о человеческих сообществах

Метафора персонификации (олицетворения) в теории метафоры обычно характеризуется как базисная, лежащая в основе присущего человеку способа постижения окружающего мира. С лингвистической точки зрения эта метафора проявляется в сочетании предикатов и модификаторов, обозначающих признаки человека, другим типам сущностей. Когда эти сущности — неодушевленные физические объекты или абстрактные идеи, категориальный сдвиг очевиден, и в таких случаях в наличии метафоры персонификации сомнений не возникает. Но в случае политического дискурса в сферу действия данной метафоры попадает главным образом тип сущностей, который можно назвать «человеческие сообщества» — начиная от малочисленного пикета и кончая мировым сообществом. Обобщенная формулировка метафор этого типа — ОБЩЕСТВО ЕСТЬ ЛИЧНОСТЬ [Лакофф Д., 1995, 189]. Метафора эта может выполнять и эвристическую функцию при выборе способа действия в той или иной политической ситуации, предлагая взглянуть на нее таким образом, как если бы ее участники — политические субъекты — были частными лицами, но часто она используется в демагогических аргументативных целях, поскольку целым народам и государствам имплицитно приписывает присущее отдельному человеку единство сознания, воли, целей, интересов и ценностей.

При всей своей значимости это самая незаметная из метафор, ибо хотя русской грамматической системой человеческие сообщества трактуются как неодушевленные объекты, но семантически они представляют собой множества, состоящие из людей. По этой причине предикатные метафоры персонификации (а они составляют наиболее частотный формальный тип этой метафоры) не могут идентифицироваться просто на основании сочетания имени сообщества с предикатом, обозначающим свойства, состояния и действия отдельного человека. Для удобства отсылки назовем такие предикаты «частными». Буквальность, метонимичность или метафоричность сочетания имени общества с частным предикатом зависит от того, к какому более узкому семантическому типу относятся эти имя и предикат [Раевская О. В., 1999, 37] Рассмотрим возможные случаи на примере находящегося в центре нашего интереса имени Европа.

Прямым значением этого имени, по-видимому, следует считать континент, простирающийся от Атлантики до Урала, — понятие географическое (далее — «Европа-Гео»). Однако в политическом дискурсе это имя гораздо чаще выступает в значении, метонимически связанном с «ЕвропаГео», обозначая те или иные политические образования, находящихся на территории Европы («Европа-Полит»). В зависимости от контекста это может быть либо множество всех государств, хотя бы часть которых, как в случае России, находится на данной територии («Европа-Полн»), либо Западная Европа («Европа-Зап»), либо ЕС («ЕС»). Все три значения — «Европа-Полн», «Европа-Зап», «ЕС» — связанные отношениями синекдохи, принадлежат к категории «общество», и именно к ним в принципе применима метафора ОБЩЕСТВО ЕСТЬ ЛИЧНОСТЬ. Вопрос в том, в каких случаях это действительно имеет место. Всегда ли наличие частного предиката при имени Европа в значении «Европа-Полит» содержит метафору персонификации?

Есть частные предикаты, приписывание которых обществу, означает только то, что все его члены каждый по отдельности или все вместе имеют это свойство, находятся в этом состоянии, совершают это действие, например, ср.:

Профессорско-преподавательский состав факультета прошел переаттестацию.

Организация приняла решение не участвовать в выборах.

В таких случаях не происходит и не ощущается никакого уподобления общества отдельному лицу. При возможности дистрибутивной интерпретации субъектного аргумента такие высказывания, если и отличаются от соответствующих им высказываний c субъектом во множественном числе, то только значением референциального признака дистрибутивности/собирательности

 Профессора и преподаватели факультета прошли переаттестацию.

В случае такого масштабного «общества», как «Европа-Полит» ситуацией, в которой могли бы принять участие все его члены, мог бы быть, например, референдум по какому-нибудь вопросу общеевропейской значимости или всеобщая вакцинация против какой-нибудь инфекции. На деле таких ситуаций практически не встречается.

Рассмотрим более частый случай, описываемый с помощью сочетания имени сообщества с частным предикатом, иллюстрируемый примером:

Организация купила участок земли на Черноморском побережье Кавказа.

Очевидно, что покупка осуществлялась не каждым из членов организации по отдельности или всеми вместе, а каким-то релевантным в данном контексте подмножеством ее членов, уполномоченным выполнять соответствующие действия. Таким образом здесь происходит метонимический сдвиг в семантике имени сообщества: вместо целого оно обозначает часть, обычно руководящую этим целым. Опять-таки, какого-либо уподобления общества частному лицу здесь не ощущается, метафора персонификации отсутствует. Подобных сочетаний метонимических употреблений Европы (и других имен сообществ — стран, международных организаций и т.п.) с частными предикатами в корпусе очень много, но мы ограничимся одним примером:

Создается впечатление, что Америка и Европа всеми силами пытаются наладить отношения с новым человеком в Москве, подозревая, что смена власти неизбежна.

Конечно, всеми силами пытаться наладить отношения с новым человеком в Москве и подозревать что смена власти неизбежна — частные предикаты, поскольку субъектом подобного действия и ментального состояния вполне может быть отдельное лицо, однако здесь не возникает предикатной метафоры персонификации, поскольку то же самое можно сказать и о той группе лиц (о каждом по отдельности или всех вместе) в структурах власти США и государств Западной Европы, которые определяют внешнюю политику в отношении России. Эти группы просто метонимически обозначены как Америка и Европа, что позволяет автору кратко выразить свою мысль. Предикаты при этом дают прямое описание политических действий и их мотивов. Другое дело, когда распространение частного предиката на всех членов общества, обозначенного его термом, выглядит абсурдно, и при этом совершенно не ясно, какое же подмножество могло бы иметься в виду. Рассмотрим пример:

 Сейчас Европа увлечена помощью Боснии*

Его значением, безусловно, не может быть явно ложное утверждение о том, что все члены любого из трех сообществ «Европы-Полит» поголовно увлечены помощью Боснии. В данном случае не проходит и интерпретация типа «Релевантное подмножество лиц из Европы-Полит, в функции которого это входит, увлекается помощью Боснии», потому что нет такого подмножества. Вот в таких случаях мы и имеем дело с метафорой персонификации. Если применить способ экспликации метафор, предложенный А. Вежбицкой [Вежбицкая А. , 1999, 144-145], то смыслом (*) будет (**):

(**) «(Думаю о Европе) — можно сказать, что это не Европа, а человек, который увлечен помощью Боснии».

Аналогичным образом в следующем примере

Однако на сегодняшний день планы расширения НАТО на Восток делают нереальной идею сближения Европы с Россией. Невозможно представить, чтобы Европа отказалась от США в пользу России отношения между США, ЕС и Россией персонифицированы и представлены как межличностные отношения: человек (Европа) оказывается перед выбором: если он встанет в спорном вопросе на сторону другого человека (России), то он испортит отношения с третьим человеком (США), а этого он допустить не может, и значит сближения между ним и вторым человеком не состоится.

Таким образом, метафору персонификации ОБЩЕСТВО ЕСТЬ ЛИЧНОСТЬ мы признаем лишь в тех случаях, когда не проходят ни буквальное, ни метонимическое осмысление сочетания частного предиката с термом, обозначающим «сообщество».

Семантических проверок на возможность метонимического осмысления можно не делать, когда при имени сообщества оказывается кванторное слово весь как в  примере:

Москва и Россия рискуют остаться без авторитетной команды, с которой считается вся баскетбольная Европа.

Отсутствие персонификации Москвы и России в данном контексте ясно благодаря общему знанию, что «остаться без спортивной команды» может лишь тот, кто ее имеет, а в нашей действительности это как правило «сообщества» — спортивные общества, административно-территориальные единицы и государство в целом, а не отдельные лица, а диатетеический предикат рискуют показывает, что референтом этих имен являются не только оба сообщества в целом, которые могут остаться без команды, но и их ответственная за спорт часть, действия которой могут иметь столь нежелательный результат [Ортони А., Клоур Дж., Коллинз А., 1996, 762-776]. А отсутствие персонификации Европы, несмотря на «психологический”» частный предикат считаться с кем-либо свидетельствуется показателем квантификации весь, свободно допускающим в сфере своего действия несчетные имена (весь металл, вся правда), и имена сообществ (весь народ, вся семья), в том числе и образованные в результате метонимии (ср. Об этом знает весь город, вся Европа). Сочетаемость этого кванторного слова с именами счетных предметов сильно ограничена (ср. Он принес/купил/разбил всю чашку), а когда возможна, вызывает семантический сдвиг от целостного восприятия предмета к его квантифицируемому аспекту (ср. Он покрыл всю чашку («поверхность чашки») краской). С именами же лиц в их прямом значении безударный квантор весь в препозиции вообще не сочетается (в постпозиции или эмфатической препозиции он может появляться в контексте ограниченного количества обычно метафорических по происхождению предикатов, ср. Он весь пылал, кипел, как-то сник и Он весь работает/считает это правдой/умер. Таким образом квантор весь при имени Европа служит показателем того, что стоящий за именем концепт трактуется как «общество», а не как личность, а определение баскетбольный, уточняет, какая часть «европейского сообщества» имеется в виду). Нельзя при этом не заметить, что благодаря тому же квантору весь присутствует еще не упоминавшаяся нами риторическая «фигура переосмысления» — гипербола. Ясно, что под всей баскетбольной Европой не имеется в виду буквально все множество европейцев, имеющих то или иное отношение к баскетболу. Это преувеличение, осуществляемое в экспрессивных целях.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Традиционная (сравнительная) точка зрения на метафору выделяла только несколько способов образования метафоры и ограничивала применение термина «метафора» также только некоторыми из возникших случаев. Поэтому она заставляет рассматривать метафору только как языковое средство, как результат замены слов или контекстных сдвигов, в то время как в основе метафоры лежит заимствование идей. Метафоричная сама мысль, она развивается через сравнение, и отсюда возникает метафора в языке.

Метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии. Привлечение метафоры для понимания опыта является одним из величайших триумфов человеческого мышления. По мнению Н. Д. Арутюновой, изучение метафоры становится все более интенсивным, захватывает разные области знания. Следствием взаимодействия различных направлений научной мысли стало формирование когнитивной науки [Арутюнова Н. Д. , 1999, 197]

Если традиционно метафору определяют как «фундаментальное свойство языка… посредством метафоры говорящий… вычленяет… из тесного круга, прилегающего к его телу, и совпадающего с моментом его речи, другие миры» [Серль Дж. , 1990, 188], то когнитивная метафора и метонимия , являясь важным фактором развития сознания человека, имеет ряд характерных свойств, учет которых позволяет осуществлять их верные интерпретации.

1. Когнитивная метафора, как и метонимия, носит системный характер. Дж. Лакофф и М. Джонсон считали, что метафорические репрезентации концептов носят системный характер. В этой связи они определили целый ряд когнитивных метафор, моделей, действующих в человеческом сознании.

2.  Когнитивная метафора позволяет  осмыслить концепты, отстоящие сколь  угодно далеко от исходно принятых.

3. Когнитивная метафора позволяет  осмыслить одни концепты с  опорой на другие, служащие эталоном. М. Минский утверждает, что аналогии, основанные на когнитивной метафоре, «дают нам возможность увидеть какой-либо предмет или идею как бы в свете другого предмета или идеи, что позволяет применить знание и опыт, приобретенный в одной области, для решения проблемы в другой области» [Минский М., 299]

Иными словами, когнитивная метафора обеспечивает концептуализацию неизученного объекта по аналогии с уже сложившейся системой понятий.

В классификации когнитивных метафор существует несколько подходов. В рамках метонимической (основанной на смежности понятий) стратегии намечаются два варианта: метонимическая феноменологическая стратегия и метонимическая ноуменологическая стратегия. Н. Д. Арутюнова разделяет на несколько групп глагольные предикаты, употребляемые при существительных, означающих эмоции в самом широком спектре; критерием такого разделения выступает способность изменять его значение.