Когнитивная метафора и когнитивная метонимия

При сочетании с некоторыми глагольными предикатам, происходит метафорический или метонимический перенос значения существительного, обозначающего эмоцию нелюбви. Подобные предикаты объединены в третью группу.

Как указывает О. И. Глазунова,  заложенные в метафорическом переносе когнитивные представления о действительности реализуются в конкретных языковых формах, обладающих в предложении определенным семантическим, эмоциональным, информационным и стилистическим статусами и своими функциональными характеристиками. Метафора возникает при уподоблении одного явления другому на основе семантической близости состояний, свойств и действий, характеризующих эти явления. С формальной точки зрения, метафорический перенос заключается в употреблении слова (словосочетания, предложения), предназначенного для обозначения одних объектов (ситуаций) действительности, для наименования или характеризации других объектов (ситуаций) на основании условного тождества приписываемых им предикативных признаков [Глазунова О. И., 2000, 228].

Языковые механизмы реализации метафорического переноса в художественном тексте весьма разнообразны. Метафорический перенос осуществляется: 1) при наименовании предмета («Сидит, разиня рот, смотрите: сова, сова настоящая, сычиха в новых лентах!» (Ф.Достоевский)); 2) при употреблении существительного в предикативной квалифицирующей функции («Разумеется, я осёл, – проговорил он» (Ф.Достоевский)); 3) при употреблении глаголов и глагольных форм в функции предиката (время летит); 4) при употреблении прилагательных и наречий (золотая мысль; ходить по-медвежьи); 5) в генитивных сочетаниях (океан мрака); 6) в адвербиальных конструкциях, мотивированных существительными в творительном падеже («Я волком бы выгрыз бюрократизм» (В.Маяковский)); 7) в сравнительных конструкциях («Утро было чистое и свежее, как поцелуй ребёнка» (М.Лермонтов)); 8) в устойчивых фразеологических сочетаниях («Мы одного поля ягоды» (Ф.Достоевский)).

В образовании метафоры, как правило, участвуют два субъекта: главный (основной) субъект референции и вспомогательный обобщенный субъект, имеющие эксплицитные или имплицитные формы выражения. Имплицитный или эксплицитный характер вспомогательного субъекта – носителя признака – определяется главным субъектом. Надо отметить, что параллельное употребление основного и вспомогательного субъектов не всегда присутствует и в сравнительных конструкциях. В предложении «Вода бежит, как из ушата» (И.Крылов) основной объект (Вода бежит (из отверстия), как из ушата) опущен.

Ассоциативные связи, возникающие при метафорическом переносе, имеют общепринятый характер или опираются на субъективно-авторскую оценку рассматриваемых явлений. Существование в языке этнически маркированных образов, составляющих основу фразеологических сочетаний (хитрый как лиса, трусливый как заяц и т. д.), предопределяют широкое использование их в художественной литературе для квалификации персонажей. Некоторые из этих образов с теми же квалификационными признаками существуют в других языках (смелый как лев, свободный как птица, зоркий как орел), другие обладают национальной спецификой [31; с.249]

Кодирование смысла с помощью зрительных образов апеллирует к памяти, обобщающей предшествующий опыт субъекта в виде разветвленных моделей действительности и имеющей сложное многоуровневое строение. Выбор вспомогательного субъекта обусловлен конкретной ситуацией, а также основным субъектом, вернее, относящимися к нему предикативными признаками. Последние являются, по существу, определенными «катализаторами» метафорического переноса, так как формирование ассоциативной связи начинается в том случае, если хотя бы один из предикативных признаков основного субъекта попадает в сферу действия закрепленных в сознании носителей языка характеристик вспомогательного обобщенного субъекта.

Система образов, потенциально предназначенных для выражения предикативных признаков, весьма разнообразна и включает в себя наименования, актуализирующие как внешние, так и внутренние характеристики субъекта референции. В художественных текстах преобладает метафорическая номинация по внешним признакам. Метафорический перенос позволяет автору сконцентрировать внимание на определенной детали, которая в данной ситуации привлекает наибольшее внимание или имеет основополагающее значение.

В системе средств метафорического переноса метафорическую номинацию отличает способность к единовременному выражению комплекса ассоциирующихся с образом-символом предикативных характеристик, способность к экспликации не только внешних, но и внутренних характеристик персонажа и тесное взаимодействие между ними на основе системы аксиологических ценностей, закрепленных в сознании носителей языка. Метафорическая номинация дает возможность выразить не только качества или свойства, имеющие эквиваленты в нейтральных языковых структурах, но и значения, не поддающиеся точной языковой экспликации при использовании нейтральной лексики.

Система ассоциативно-образных средств, используемых при метафорической номинации, может обладать в предложении различным статусом, в частности, выступать в качестве предиката. В предложении выбор синтаксической позиции для воплощения метафорического значения определяется субъектом речи в зависимости от функциональной нагрузки метафорического образа и контекстуальных условий реализации его значения.

Метафорическая предикация имеет место в том случае, если в предложении в качестве предиката употребляется лексема, соотносимая с субъектом не прямо, а опосредованно, через вспомогательный субъект, обладающий в сознании носителей языка значением типового образа – носителя данной предикативной характеристики.

Как и другие разновидности метафорического переноса, метафорическая предикация возникает на основе субъективно-авторского восприятия действительности и вместе с тем, как правило, не выходит за рамки имеющихся в языке базовых, типовых, значений. Метафорический перенос ориентирован на адресата, поэтому при его использовании субъект речи должен быть уверен в том, что его реальный или потенциальный слушатель, используя хранящиеся в его памяти наглядно-чувственные образы, раскроет скрытое за метафорической оболочкой значение точно в соответствии с его замыслом.

В качестве главного субъекта при метафорической предикации часто выступают лексемы с абстрактно-отвлеченным значением. Соотношение с конкретным образом, представленным через метафорический предикат, апеллируя к наглядно-чувственному восприятию действительности, дает возможность раскрыть абстрактное содержание понятия, так как наряду с художественно-эстетической функцией метафорическая предикация обладает и эвристической функцией. Отсутствие эксплицитно представленного вспомогательного субъекта в структуре метафорического переноса позволяет сделать акцент на сопоставлении предикативных значений, подчеркнуть наиболее существенные ситуативные или вневременные характеристики главного субъекта.

Генитивные метафоры, структура которых в обязательном порядке включает в себя основной и вспомогательный субъекты, по формальным показателям сближаются с метафорическими приложениями и метафорической предикацией с существительным в именительном падеже в позиции предиката, однако, с точки зрения семантических значений, обладают существенными отличиями. С помощью метафорических приложений и предикатов говорящий, как правило, дает общую характеристику предмета сообщения, тогда как в генитивных метафорических конструкциях он характеризуется по одному или нескольким из свойственных ему предикативных признаков: по размеру – песчинки звезд, океан мрака; по форме – гроздья гнева, клочки туч; по температуре – лёд руки, жар сердца; по цвету – золото волос, медь листвы; по структуре – бархат кожи, хвост поезда; по длине – грабли рук; по ширине – река времени, ручеёк сострадания; по характеру движения – водопад событий, маятник судьбы; по способности к преломлению лучей света – бриллианты росы и т.д. Генитивные метафоры ориентированы на описание объективных показателей с точки зрения субъективного их восприятия, поэтому они в меньшей степени, чем остальные структуры, выражают отношение к описываемым фактам с аксиологических оценочных позиций по шкале «хорошо/плохо» [Глазунова О. И. , 2000, 268].

Атрибутивные и адвербиально-атрибутивные метафорические конструкции составляют наиболее продуктивную разновидность метафорических переносов, в силу того, что их структура предназначена для реализации самых разнообразных оттенков метафорического значения. Среди данных метафорических структур по частотности употребления заметно выделяется группа атрибутивных словосочетаний, основу которых составляют прилагательные, предложно-падежные формы существительных и наречия, обладающие метафорическим значением: малиновый звон, деревянная походка, серебряная прядь, закат в крови (А.Блок), мёртво-бледная, ходить по-медвежьи, на душе снежно и холодно (А.Герцен).

Вторую группу атрибутивных конструкций образуют словосочетания с деепричастиями и деепричастными оборотами, обладающими метафорическим значением: «Ораторствовал здесь, знания свои выставлял, да и ушел, хвост поджав» (Ф.Достоевский). В третью группу – группу субстантивных словосочетаний – входят конструкции с причастиями и причастными оборотами: «За ним с совершенно опрокинутою и свирепою физиономией ... вошел стыдящийся Разумихин; «Вдруг, точно пронзённая, она вздрогнула» (Ф.Достоевский). Особенностью последней группы атрибутивных конструкций является то, что носитель признака указывает на реальный предмет сообщения, а лексема с атрибутивным значением используется метафорически.

Вторую разновидность метафорических структур составляют атрибутивные конструкции, в которых вспомогательный субъект представлен существительным в метафорическом значении, выступающим в функции определяемого слова, а основной субъект (объект референции) – относительным прилагательным (звёздная пыль, небесная сфера, снежный водоворот): «И над толпою голос колокольный, как утешенье вещее, звучал» (А.Ахматова); «И ветер ночи нам донес Впервые – слезы грозовые» (А.Блок). По частотности употребления атрибутивные конструкции с существительными-метафорами значительно уступают конструкциям с метафорически выраженными определениями.

В качестве вывода следует отметить, что в классификации когнитивных метафор существует несколько подходов. В рамках метонимической (основанной на смежности понятий) стратегии намечаются два варианта: метонимическая феноменологическая стратегия и метонимическая ноуменологическая стратегия. Н. Д. Арутюнова разделяет на несколько групп глагольные предикаты, употребляемые при существительных, означающих эмоции в самом широком спектре; критерием такого разделения выступает способность изменять его значение.

1.5. Роль метонимического механизма в когнитивной деятельности человека

Метонимический механизм играет огромную роль в когнитивной деятельности человека, в том числе в речемышлении, порождении речи [Якобсон Р.О., 1990, 337], функционировании языковых единиц.

Изучение метонимии ведется преимущественно на лексико-семантическом уровне, при этом часто на базе таких единиц, которые не позволяют вскрыть истинные масштабы метонимических переносов в речи. Между тем весьма показательны для иллюстрации действия метонимического механизма такие лексические единицы, которые называют макроконцепты, сложные фреймы, аккумулирующие большие блоки информации.

Обратимся к сочетанию заочное отделение, которое называет подразделение учебного заведения с соответствующей формой обучения. Фраза Где тут заочное отделение? в разных ситуациях может быть связана с поиском различных помещений – крыла здания, отведенного для заочного отделения, отдельной аудитории, где занимаются студенты-заочники, деканата заочного отделения, кабинета соответствующего проректора, а также специализированного методического кабинета, читального зала и т.д. При произнесении той же фразы на общем собрании факультета, на конференции, совещании сочетание заочное отделение может означать “студенты заочного отделения”, “преподаватели, работающие на заочном отделении”, “методисты”, “любые представители этого подразделения”. Фраза Где у меня заочное отделение? может характеризовать ситуацию поиска любого документа, связанного с заочным отделением, – отчета о работе, учебного плана заочной формы обучения, расчета часов, списка студентов, расписания, даже выписки из расписания для конкретного преподавателя, зачетных книжек студентов, дипломов и многое другое. Во фразе Это произошло еще на заочном отделении анализируемое сочетание обозначает “период времени” и т.д.

В свете сказанного атомистическими выглядят попытки систематизировать бесчисленные частные проявления метонимии в речи. Очевидно, что название целого ( заочное отделение , которое именует обширную область знания – макроконцепт, ментальную модель, фрейм, образ и др.) закономерно становится названием любой части этого целого. Сознание оперирует всем объемом соответствующего фрейма, структурирует его, может соотносить название целого с любым элементом структуры. Процесс переноса названия целого на части, в основе которого лежит метонимический механизм, выглядит принципиально неограниченным, распространяется на любые участки соответствующей денотативной сферы.

В приведенных выше фактах фигурирует лексическая метонимия – перенос названия с целого на любую его часть.

Однако метонимический перенос представляет собой не языковую, а когнитивную операцию и столь же характерен для функционирования единиц более глубинных, непосредственно коррелирующих с когнитивными структурами.

В качестве родового понятия для когнитивной единицы, которая аккумулирует знания о мире, участвует в процессе речемышления, в том числе ассоциативного (метафорического, метонимического), исследователи используют термины фрейм (М.Минский), когнитивная модель (Ф.Джонсон-Лэрд), ментальная модель (Дж.Лакофф), образ (Н.А.Илюхина) и др. Эта категория соотносится с фрагментом действительности (знания о котором аккумулирует) и являет собой результат его практического и культурного освоения. Основным источником ментальной модели служит перцептивный опыт – «дорефлексивный» (Хайдеггер), «доконцептуальный» (Дж.Лакофф). Иными словами, эмпирический образ составляет остов ментальной модели. На языковую систему (ассоциативно-вербальный уровень, по Ю.Н.Караулову) эта единица проецируется в границах ассоциативно-семантического поля [Глазунова О. И., 2000, 111]. Это значит, что образ (ментальная модель и пр.) эксплицируется лексическими средствами разных частей речи, разных лексико-семантических и тематических групп, а также лексико-грамматическими конструкциями соответствующей семантики.

Для иллюстрации роли метонимического механизма в функционировании когнитивных единиц выбрана ментальная модель «вместилище» – широко распространенная в речи, в том числе в рамках концептосферы «человек» и, в частности, сферы «внутренний мир человека». Эту модель как базовую для осмысления человека  
в его противопоставлении окружающему миру характеризуют Дж. Лакофф и М. Джонсон [Лакофф Д., Джонсон М., 1990, 412], М.П. Одинцова и другие исследователи. Сквозь призму вместилища осмысляются многие реалии предметного и особенно абстрактного характера. Например: … В твоем сердце мне нет места… (Ф.Достоевский); Загнанные внутрь обиды… (А.Фадеев); Живут во мне воспоминания… (Р.Рождественский); … До краев она была полна спокойствия (И.Эренбург); … Чувствуем в душе нашей какую-то несносную пустоту … (Н.Загоскин); В уме он производил сложнейшие расчеты ; Из его уст звучала хула ; В романе воссоздана эпоха Петра ; Что ты нашла в этом человеке ? В мыслях только ты ; В ком есть Бог, в том есть и стыд (пословица); дать выход своему гневу ; раскрыть душу ; душа опустела ; Сердце не лукошко , не прорежешь окошка (пословица) и многое другое. (Часть иллюстративного материала, приводимого здесь и далее, заимствована из работы В.И. Убийко [Убийко В.И. , 1998, 144]).