"Очерки бурсы" Помяловского

Бурса – лишь одно из наиболее отвратительных проявлений самодержавно-церковного мракобесия и жестокости. Помяловский, как и другие революционно-демократические писатели, показывая темные стороны российской действительности, не изолируя их от всей социальной системы, а наоборот, в тесной связи с ней, пытается в своих «Очерках бурсы» привлечь внимание общественности к проблемам образования и воспитания в учебных заведениях России, в частности в бурсе.  Кроме того, он показал проблему «неравноправных условий детства детей разночинца в сравнении с детством барина». Решение этих проблем нельзя добиться без коренного изменения социального строя.

Таким образом, Н.Г.Помяловский  принадлежит к группе писателей-демократов, пришедших в литературу в конце 50-х в начале 60-х годов. Он близок к ней как по характеру разрабатываемой  проблематики, самого объекта типизации, так и в направлении поисков изобразительных средств. Но по своему видению мира, методу его отражения, результатам писательского труда Помяловский самобытен. Недаром, выделяя Помяловского из плеяды писателей-демократов этого периода М.Горький считал его талантливым и суровым реалистом.

Анализ проблематики исследуемых «Очерков бурсы» показал, что автор ставит несколько актуальных проблем. Это, во-первых, личности и  межличностных отношений; во-вторых, проблема влияния окружающей среды  на развитие ребенка и, наконец, проблема обучения и воспитания. Отображение этих проблем в своем творчестве были сделаны с позиций писателя-демократа 60-х годов 19 века, т.е. сурово, правдиво, реалистично.

Глава 2. Жанровая специфика  «Очерков бурсы» Н. Г. Помяловского.

           2.1 «Очерки бурсы» в аспекте жанровой проблематики.

Революционно-демократическая и  демократическая проза 60-х годов  в своем стремлении к исследованию жизни, освоению нового материала, показу нового героя опиралась на традиции 40-50-х годов, традиции Гоголя и «натуральной школы», на разработанные ею жанровые формы. Здесь, прежде всего, надо назвать «физиологический» очерк. Как отмечал Н. П. Ждановский, авторы русских «физиологий», не создали шедевров литературы. Наивное «наукообразие» физических очерков 40-х годов, прямолинейное перенесение в литературное творчество методов описательной зоологии, черты натурализма – все это для революционно-демократической литературы 60-х годов было уже пройденным этапом. Но сознательно подчеркнутая установка на исследование явлений жизни, присущая «физиологическому» очерку 40-х годов, была завоеванием, которое революционно-демократическая литература признала и взяла на вооружение.

  Основу жанрового процесса 60-х годов Х1Х века составляют глубинные процессы, происходящие в сфере художественного и эстетического сознания и в свою очередь обусловленные изменениями общественно-исторической действительности.

Наглядные примеры в этом отношении  могут «Очерки бурсы» Н. Г. Помяловского.

«Очерки бурсы» являются качественно  новым этапом жанровой эволюции Помяловского. Развивая и обогащая жанровые искания эпохи, синтезируя повествовательные и очерковые принципы изображения, Помяловский обращается к очерковому циклу как к средству углубленного эпического исследования бурсы, а через нее к исследованию типичных проявлений повсеместной российской действительности.

Особое внимание Помяловский  обращает на проблематику произведений, как одно из слагаемых жанроопределения. Все аспекты теории жанра рассматриваются  им на основе единства содержания и  формы. «Жанр есть органическое единство темы и выступления за тему» (23, 29)

«Очерки бурсы»  - явление 60-х годов Х1Х века, но конкретизировать новизну жанровой формы этого  произведения можно при сопоставлении  их с другими очерками, в частности, с «физиологическими».

 Уже само название цикла  «Очерки бурсы» обращает на  себя внимание. С одной стороны,  несомненно, автор отдавал дань  жанровым исканиям эпохи, когда  очерк и очерковые циклы занимали  видное место в литературе, с  другой – название акцентирует  внимание на самом объекте повествования, подчеркивает специфику жизненного материала, жизненных явлений, входящих в поле зрения писателя. Слово «очерки», употребленное во множественном  числе, указывает на стремление подчеркнуть своеобразие сюжета, состоящего из ряда относительно самостоятельных повествований.

Система связей отдельных очерков  у Помяловского не совпадают с  событиями жизни героев, а образуют единство качественно иного уровня. С этой точки зрения интерес представляет следующее заявление автора, данное в конце «Бурсацких типов»: «И жаль и досадно мне, что некоторые писатели заявили, будто я все исчерпал относительно бурсы в «Зимнем вечера в бурсе» Уже в следующем очерке вы увидите добрые задатки для будущего в жизни бурсаков, хотя и там будет много гадкого и гадкого. Бурса будет в моих очерках, как и на деле было, постепенно улучшаться, - только описать так, как было, не прибавляя, не убавляя. Всякое дело строиться не сразу, а должно пройти многие фазы развития. Еще очерков восемь, и бурса, даст бог, выяснится окончательно. Если придется ограничиться этими двумя очерками – «Зимний вечер в бурсе» и «Бурсацкие типы», то будет очень жаль, потому что читатель тогда не получит понятия о том, что такое бурса, и потому относительно составит о ней ложное представление».(6, 86).  Из этого заявления Помяловского видно, что он заинтересован в правильности показа бурсы, и именно данная последовательность очерков имеет для него принципиальное значение, что вопрос о художественном единстве «Очерков бурсы» для него не безразличен. Автор видит в последовательной смене очерков движение и кристаллизацию художественного замысла всего произведения. Таким образом, «Очерки бурсы» представляют собой не случайное собрание под одним названием разных очерков, а ограниченное единство, художественное целое, внутри которого действуют свои художественные закономерности, обусловленные взаимовлиянием, взаимосвязью очерков. Эта взаимосвязь воплощается в особую художественную системы, каждый компонент которой  получает дополнительный оттенок благодаря целому. И здесь необходимо сказать  о проблеме цикла.

Понятие цикл в современном литературоведении  до сих пор не выяснено до конца. В «Краткой литературной энциклопедии»  дано следующее определение цикла: «группа произведений, сознательно  соединенные автором по жанровому, тематическому, идейному принципу или общности персонажей». (57, 398-399).  В своем исследовании «Очерковая проза» Н. И. Глушков дает такое определение: «Для объединения произведений художественной литературы в сборник достаточно их тематического родства или принадлежности одному автору. Цикл предполагает смысловую связь между ними». (21, 139). 

А. С. Бушмин видит принципы циклизации в «общности тематики, жанра, фигуры рассказчика, действующих  лиц, художественной тональности».(15, 413).

Со всеми приведенными определениями  цикла нельзя не согласиться, но необходимо отметить их недостаточность: Все они  акцентируют внимание на внешних  признаках цикла, упуская из вида внутренние законы циклизации, которые  учитывают исследователи П. Громов и Ю. Лебедев. Так П. Громов считает, что цикл вмещает «более широкое общее содержание, чем смысл отдельных вещей или их механической совокупности, суммы».(28, 102). Ю. Лебедев также понимает под циклом «не любую подборку произведений одного жанра, связанных общей тематикой, а поэтическую структуру, составные компоненты которой, обладая относительной самостоятельностью, взаимоотражаются друг в друге».

«Очерки бурсы» Н.Г.Помяловского представляют собой цикл уже по внешним  признакам, поскольку организованы в художественное единство (где многие персонажи переходят из очерка в  очерк, помогая их восприятию как  художественного целого) общностью  реализованного  в них замысла, сквозным образом повествователя-гуманиста и демократа, активно действующего лица в цикле.  

Что касается внутренних закономерностей, то следует сказать, сто в организации единства в  «Очерках бурсы» как цикла лежит  уже не простой «присоединительный принцип, аналитический обзор-обозрение», когда целое воссоздается, как  механическая сумма отдельных частей как это было в циклах в «физиологических очерках». Для произведения Помяловского характерна более сложная ступень циклизации, когда различные эпизоды бурсацкой жизни в сумме составляют картину, где каждая деталь подчинена основному замыслу – дискредитации системы народного образования, извращавшей нравственные основы человека. Авторские переходные фразы: «кстати, мы расскажем проделку Аксютки над Гришкецом» (11, 63); «посмотрим, что было после» (11, 139); «но мы не можем удержаться от горячего слова» (11, 141), - говорят о том, что в смене очерковых зарисовок внутри каждого очерка, да и в построении самого цикла, царствует, на первый взгляд, так называемый, «каприз авторской воли».  Автор добивается иллюзии произвольности в создании сюжетных связей внутри очеркового цикла, тем самым невольно отражая широкие социальные процессы Х1Х века, всеобщий распад сословных и других связей. Последнее повлияло на эволюцию физиологического цикла и определило в нем новый характер обобщения (способность охватывать целое в разорванных, мозаических явлениях бытия определило в нем характер обобщения). В то же время автор добивается лишь иллюзии произвольности, являясь на самом деле лицом, от которого зависит построение его «Очерков…».

Итак, определение «Очерков бурсы» как цикла по одним внешним признакам хоть и правильно, но недостаточно. Цикла Помяловского являет собой более сложную ступень циклизации по сравнению с циклом физиологий, поскольку первый основан на глубоких взаимопересечениях внутри цикла. Здесь каждый очерк обретает дополнительное значение, емкость в контексте художественного целого, называемого циклом.

Жанровая природа «Очерков бурсы» обладала именно той степенью подвижности и гибкости, которая  необходима была писателю.

Несмотря на то, что  «Очерки бурсы» - явление 60-х годов, они имеют некоторые признаки русских физиологий, к которым можно отнести социологический подход к исследованиям разных сторон бурсацкого быта, точность описаний, простоту композиции, нарочитый выбор тем, позволяющих рассмотреть все стороны жизни. (36, 125). «Зимний вечер в бурсе» был даже вначале опубликован с подзаголовком «Физиологический очерк». Позднее, после смерти Помяловского, Н. А.  Благовещенский, которому произведение было посвящено, сделал другой подзаголовок «Очерк первый», так как другие очерки имели порядковые подзаголовки. 

В своем исследовании «Становление реализма в русской  литературе» А. Г. Цейтлин пишет: «Сближение «Очерков бурсы» с «физиологиями» имеет под собой достаточно солидное основание. Помяловский стремится к всестороннему изображению бурсы и ее обитателей, т.е. ставит перед собой типичную для «физиолога» задачу «монографического» изучения объекта (цикл должен был включать в себя до двадцати очерков). Громадное изобилие нравоописательных реалий «Очерков бурсы» не умещалось в «физиологии» старого типа, однако этот цикл родился из физиологического очерка и сохранял в себе ряд его структурных особенностей. (54, 275). В «Очерках бурсы» автор показал социально-бытовой уклад через конкретные образы, характерные только для бурсацкой среды, и эта локальность также является традицией «физиологий», изображающих «петербургских фельетонистов», «уральских казаков» и т.д. Но, несмотря на то, что в «Очерках…», несомненно, использованы лучшие достижения физиологического очерка, несмотря на наличие специфических черт русских «физиологий», «Очерки бурсы» не представляют собой классическую «физиологию».

Наиболее характерным отличием является то, что Помяловский не только «изучает» как физиолог, но и повествует; он не является бытописателем бурсы. В этом заключается основная особенность демократического очерка 60-х годов. Именно здесь проходит та грань, которая отделяет данное произведение от традиционного физиологического очерка 40-х годов. «Очерки…» проникнуты непримиримым отрицанием бурсацкой системы воспитания, уродующей человеческую личность. А подобное  неприятие действительности характерно для произведения переломной эпохи, историческим содержанием которой  была борьба за освобождение личности от пережитков крепостничества. Автор этого произведения демонстрирует новый тип художественного мышления, характерный для творчества шестидесятников.

В «Очерках бурсы» мы сталкиваемся с тем, что напоминает классическую «физиологию». «Отпетый характеристичен  и по внутреннему и по внешнему складу. Он ходит, заломив козырь на шапке, руки накрест, правым плечом вперед, с отважным перевалом с ноги на ногу; вся его фигура так и говорит: «хочешь, тресну в рожу? Думаешь,  не посмею!» - редко дает кому дорогу, обойдет начальника далеко, чтоб только избежать поклона. Бурсаки с такими доблестями объективно звались отпетыми. Но отпетые были разного рода: одни из них назывались благими:  это были дураковатые господа, но держащиеся тех же принципов; другие  назывались отчвалыми:  эти были вообще не глупы, но лентяи бесшабашные; Гороблагодатский же был отпетый башка; он шел в первых по учению и последних по поведению».(11, 15-16) Казалось бы, подобное «научное» деление на разряды является необходимым элементом физиологического очерка, приведем, например, отрывок из произведения Н. А. Некрасова «Петербургские углы»: «Между людьми, которых зовут пьющими и настоящими пьяницами – огромная разница. От первых несет вином только в известных случаях, и запах бывает сносный, даже для некоторых не чуждый приятности; такие люди… знают испытанные средства к отвращению смрадной резкости винного духа и не забывают ими пользоваться. От вторых несет постоянно, хоть бы они неделю не брали в рот капли вина, и запах бывает особенный, «такой запах распространился при появлении зеленого господина – я понял, сто он принадлежит ко второму разряду». (5, 290-291)

В приведенных отрывках налицо стремление авторов подвергнуть «научному» делению на разряды изучаемую  общественную группу, что сближает «Очерки…» Помяловского с «физиологиями». На самом деле сходство это поверхностное, чисто внешнее. Деление на разряды между людьми пьющими и настоящими пьяницами у Некрасова не было глубоким согласно традиции «натуральной школы» все подвергать «научной» классификации. У Помяловского деление на разряды мотивировано интересом к внутреннему миру бурсаков, к психологии бурсацкой массы; по сути, писатель провел психологическую дифференциацию наиболее типичных представителей этого учебного заведения, что соответствовало духу времени, эпохе 60-х годов, года всеобщее оживление общественного движения повлияло на отношение к человеческой личности. Это дает основания говорить о наличии принципа типизации, а не о простом делении на разряды, а использование подобного принципа типизации, прежде всего, свидетельствует о демократическом гуманизме писателя-шестидесятника, который в отличие от «физиологов» поднимается над «натурой», над изображаемым.

«Очерки бурсы» - произведение нового типа, в котором изменились принципы очерковой типизации. Как заметил  И.А.Дергачев в статье, посвященной вопросу о взаимоотношениях очерка и романа в литературном процессе 1860-1890 годов, «усилилась роль автора, но одновременно предполагалась активность читателей, которым автор предъявлял материал, как бы не обработанный его сознанием, а лишь конструктивно обнаженный, вскрытый в его внутренних законах». (30, 93) Помяловский не просто ставит вопросы. Он надеется на умного читателя, который, присутствуя при исследовании различных сторон бурсацкой действительности, не нуждается в готовых выводах. Подобная авторская установка является характерной особенностью демократической литературы исследуемого периода. Так, например, в произведении В.Слепцова «Владимир и Клязьма» (1861), посвященном исследованию социально-экономических условий жизни народа накануне падения крепостного права. Автор не ставит себя в положение человека, который все знает, тем самым приближая к себе читателя и включая его в процесс познания жизненных явлений.