Символическое значение образа птицы в мифологии и русской литературе

На фоне “мрачного” романтического пейзажа обычно даются ворон, сова, филин. Поэты называют их “страшными”, “роковыми”, “ночными” птицами. Например, Громвал входит в заколдованный замок, сопровождаемый ужасным криком “вранов” и “птиц ночных” (Г.Каменев “Громвал”); чёрный ворон предвещает смерть Лоре (А.Мещевский “Романс Аполлония”); совы и филины сбивают с пути изменника (М.Муравьёв “Неверность”: Совы, филины страшны, / С человеческим гласом / И со очи горящи, / С сука на сук летают / И крылами своими / Бьют изменничьи плечи.  ). Ночные птицы обычно гнездятся на кладбищах, на развалинах замка, кружатся над полем брани (В.Жуковский “Подробный отчёт о луне”).

Использование “ворона”, “совы”, “филина” как эмблемы способствует романтизации действительности, раскрытию страшных, стихийных, иррациональных сил в человеческой жизни.

Знак. В поэзии конца XVIII – начала XIX века наряду с эмблематическим  декоративным изображением природы наблюдается и стремление к осмыслению образа птицы как “детали”, “знака” узнаваемого, конкретного пейзажа.

В отличие от эмблемы, “знак” предполагает простую номинацию, обозначение  певчей птицы и не несёт помимо этого никакого другого смысла. Когда мы говорим об использовании “птицы” как знака, интерес представляет не семантика этого образа (она проста), а принцип его включения в поэтическую картину. Например, в ряде стихотворений (Г.Державин “Лето”: «А Рок меж тем не засыпал; / Над ратью молча он стоял; / Держала жребии десница; / И взор неизбежимый лица / Им обреченных замечал.», А.Востоков “Осеннее утро”, В.Милонов “Уныние”, С.Бобров “Херсонида”, В.Жуковский “Вечер”: «Сизые враны, орлы быстропарны,/ Крылья спустивши, под хврастом сидят; / Тучная роскошь в тени сок прохладный / Пьет, ищет отрад.») выбор той или иной птицы зависит от авторской установки на изображение определённого времени года (весна, лето, осень, зима) или времени суток (вечер, ночь, утро). Кроме того, образ-знак “птица” встречается в основном в описательных, пейзажных произведениях.

Символ. Осмысление “птицы”  как символа связано со стремлением  поэтов к индивидуализации поэтического контекста. Показательно, что по этому  пути идут в основном крупные авторы, такие, как Г.Державин, Н.Карамзин, В.Жуковский, М.Муравьёв. Они не ограничиваются традиционным использованием “птицы” лишь как эмблемы “идиллического” (или “мрачного”) пейзажа. Употребление этого образа лишь в номинативном, денотативном значении (как детали поэтической картины) также их не устраивает. Поэты осуществляют преобразование семантического контекста, включая “птицу” в различные, порой контрастные семантические ряды, чтобы высвободить глубокий, экзистенциональный потенциал, заложенный в этом образе. Примером может служить стихотворение Н.Карамзина “Долина Иосафатова”, в котором образ петуха (петела) символизирует особый идеальный мир, покой, сон, забвение. Как символ романтического двоемирия использует образ птицы В.Жуковский (“Весеннее чувство” : «Иль опять от вышины / Весть знакомая несется? / Или снова раздается / Милый голос старины? / Или там, куда летит / Птичка, странник поднебесный, / Все еще сей неизвестный / Край желанного сокрыт?.. / »). В стихотворении Г.Державина “Лебедь”: «Необычайным я пареньем / От тленна мира отделюсь, / С душой бессмертною и пеньем, / Как лебедь, в воздух поднимусь. / В двояком образе нетленный, / Не задержусь в вратах мытарств; / Над завистью / ревознесенный, / Оставлю под собой блеск царств. » образ этой птицы выступает как символ бессмертия искусства, величия поэта, его неумирающей славы.

Итак, как показал проведённый мною анализ, образ птицы является одним из популярных образов русской поэзии конца XVIII – начала XIX века и выступает в различных значениях. Поэты стремятся преодолеть характерный для классицизма жанровый принцип мышления, разрушить жёсткие каноны и правила и выйти к новому, более глубокому осмыслению действительности. Использование образа птицы как эмблемы отвечало сентиментальным и предромантическим установкам, способствовало раскрытию внутреннего мира человеческой личности, а также обнаружению в человеческой жизни таинственной, иррациональной стихии. Осмысление птицы как знака, наоборот, можно рассматривать как проявление противоположной, реалистической тенденции: оно открывало возможности для введения в поэзию узнаваемых, конкретных зарисовок природы, нарушало абстрактность условной манеры изображения. Наконец, придание образу птицы символического статуса свидетельствовало о формировании индивидуального, авторского стиля и выходе русской поэзии к широким философским обобщениям и национальной проблематике (нравственные ценности, свобода, порыв человеческого духа к запредельному, идеальный смысл искусства, бессмертие).

Державин изображает природу яркой, красочной, постоянно меняющейся, звучащей на разные голоса. Последнее особенно примечательно, так как, пожалуй, никто из русских поэтов до него так часто не обращался к образу птицы. В стихах поэта находим соловья, ласточку, орла, павлина, журавля , пеночку , ворона, лебедя , сокола , синицу , снегиря . Интерес Державина к окружающему его миру природы, живописность его поэзии ярко проявились и при изображении других птиц. В стихотворениях "Возвращение весны" и "Лето", помимо соловья, находим таких птиц, как журавли, ворон, орел. Прежде всего, следует отметить, что включение птиц в пейзажную зарисовку приводит к созданию глубоко конкретной, узнаваемой поэтической картины. В стихотворении "Возвращение весны" приход весны, пробуждение живой природы Державин передаёт через звук - пение соловья и клики журавлей. Во втором стихотворении "Лето" птицы - орлы и враны являются живописными деталями и способствуют созданию картины летнего полдневного зноя в деревне, когда вся природа погружена в сон ("Лето").В ряде стихотворений ("Пеночка": «Пеночка! как ты проснешься, / Вспрянешь, взглянешь, встрепенешься, / Носик, шейку оботрешь, — / Про кого ты запоешь? », "Снегирь": «Что ты заводишь песню военну / Флейте подобно, милый снегирь? / С кем мы пойдем войной на Гиену? / Кто теперь вождь наш? Кто богатырь? / Сильный где, храбрый, быстрый Суворов? 
Северны громы в гробе лежат. / », "Синичка": «Синичка весення! / Тиликать престань: / Во время осеннее / Зяблику дань / Ты платишь, и таешь, / Вздыхаешь, вздыхаешь, вздыхаешь.») птица выступает не просто как знак, но как персонификация. Поэт продолжает традиции устного народного творчества. Птица одушевляется, наделяется чертами живого существа, приобретает статус второго лирического субъекта стихотворения. Птичка выступает либо как "мил дружок", которому Державин поверяет свои мысли и переживания ("Снегирь"), либо как прекрасная девушка, в которую влюблен поэт ("Пеночка", "Синичка"). Державин с нежностью обращается к птице - снегирь для него "милый", пеночка - "создание любезно" и т.д. Проводя параллель между птицей и человеком, Державин тем не менее не забывает воссоздать конкретный облик птицы (См., например, описание пеночки). Образ снегиря и синички Державин воссоздаёт через звук. Пение снегиря подобно флейте и напоминает военную песню. Поэтому оно наводит Державина на воспоминания о бранях, о Суворове. Пение синички, напротив, более нежное, связывается в представлении Державина с любовью, любовным томлением. Пение синички передаётся через использование глагола "тиликать", а также через повтор глагола "вздыхать". Вообще образы птиц в перечисленных стихотворениях Державина явно даны в чувствительных, сентиментальных тонах. В этом тоже проявилось новаторство поэта в использовании образа птицы. Не следует думать, что Державин ограничивается использованием образа птицы лишь как знака и персонификации. Птица относится к одному из древнейших образов и окружена ореолом мифологических представлений. Итак, как показал проведённый нами анализ, образ птицы занимает значимое место в поэзии Державина. В отличие от поэтов-предшественников Державин отказывается от абстрактного, условного пейзажа и осмысления птицы как эмблемы и делает её деталью, знаком узнаваемой картины природы. Поэт делает этот образ живописным, конкретным, стремится воспроизвести мелодику птичьего пения. В то же время поэт не ограничивается использованием птицы как знака. Во многих стихотворениях Державина за первым, конкретным планом изображения птицы открывается второй, символический. Птица у Державина символизирует идеальное начало - бессмертие души, поэта и поэзию, что позволяет говорить, что в трактовке этого образа поэт идёт в русле не только реализма, но и предромантизма.

В русской поэзии конца XVIII - начала XIX вв. соотносятся друг с другом во взаимодействии "хищный" и "кроткий" типы птиц. Первый, посредством традиций классицизма, ориентирован более на поэтику рождающегося романтизма

В стихотворении Г.Р.Державина "Ласточка: «О домовитая ласточка! / О милосизая птичка! / Грудь краснобела, касаточка, / Летняя гостья, певичка! / Ты часто по кровлям щебечешь, / Над гнездышком сидя, поешь, / Крылышками движешь, трепещешь, / Колокольчиком в горлышке бьешь.»" образ-символ птицы соотносится и с лирическим героем (ласточка сравнивается с душой поэта) и с миром человеческих чувств в целом: ласточка - символ домовитости, домашнего уюта. Налицо и характерная для сентиментализма прямая параллель с образом человека: ласточка связывается с образом трагически умершей супруги писателя. Не без влияния классицизма идёт и понятийное расширение образа: Дом - Родина, государство Российское.

Центральное место в  пушкинском мире занимают самые поэтические, "царственные" животные, птицы, растения: конь, орел, соловей, дуб, роза; впервые  именно у Пушкина явственно обозначилась их первенствующая роль в русской  поэтической фауне и флоре, закрепилось самое частое употребление соответствующих мотивов (больше, чем у какого-либо другого поэта XVIII - первой половины XIX века). Вместе с тем Пушкин, нарушая традицию "высокой" поэзии, вводит образы домашних животных и птиц: собаку, петуха, гуся, уток ("Граф Нулин", "Евгений Онегин" и др.), предвосхищая "жанровый", бытовой пейзаж второй половины XIX века.

Отсюда центральные  мотивы романтизма - тема свободы, бегства  из тюрьмы в некий иной, недостижимый и манящий мир. Люди кажутся безликой массой, герой ищет свой мир вне толпы: там, где небо, море - стихия. Вскормленный в неволе орел молодой, мой грустный товарищ...  
Образ орла - очень романтический символ. Прежде всего, это птица гордая (не дается в руки, не приручается), одинокая (орлы никогда не собираются в стаи). В нем - мощь свободного полета, тяга в поднебесье... Обратите внимание: стремление к свободе у орла - врожденное, ведь он вскормлен в неволе. То есть, это стремление - определяющее качество; утратив его, орел перестает быть орлом, перестает быть романтическим символом. Куда зовет орел узника? В очарованную даль, в тот мир, который всегда живет в воображении, в душе романтического героя, противостоя миру реальному:

Туда, где за тучей  белеет гора,  
Туда, где синеют морские края,  
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!.."  
Философская лирика Пушкина

6. ОБРАЗ ПТИЦЫ В ПРОИЗВЕДЕНИИ Н.В.Гоголя

«МЕРТВЫЕ ДУШИ»

 
          «Мертвые  души» не случайно названы  автором поэмой. Несмотря на то, что это произведение написано  в прозе, в нем нередко встречаются разнообразные поэтические приемы, в том числе и многочисленные лирические отступления.

В лирических отступлениях, наиболее мелодичных, действительно  лиричных частях поэмы, у него проходит тема, одна из самых важных во всей русской  литературе — тема России. Самое известное такое отступление — отрывок, приведенный в одиннадцатой главе первого тома. В этом отрывке Гоголь создал образ птицы-тройки, в котором воплотил свои представления о России.

Тройка появилась в  повествовании в самом начале главы еще не как птица, но уже как намек на будущий образ. Восторги Чичикова «у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!» прерываются пронесшейся «как призрак» и моментально исчезнувшей «с громом и пылью» тройкой. Этот эпизод наводит Чичикова на размышления о дороге: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!». Такой прием — соединение в нескольких строчках России, тройки и дороги — используется писателем для того, чтобы наиболее полно раскрыть в дальнейшем образ птицы-тройки, объединяющий эти три понятия. 
Дорога для Гоголя является своего рода символом России, неотделимой ее частью. «Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и всякий раз ты меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!..» Эти слова принадлежат Гоголю и выражают именно его чувства, а никак не Чичикова.

При создании образа птицы-тройки не остается без внимания и ее создатель  — «ярославский расторопный мужик». В этом «ярославском» мужике, смастерившем тройку, видится обычный русский человек, которому птица-тройка — Россия — обязана своим существованием. Таким образом, в этом лирическом отступлении подводится итог еще одной теме, затронутой в поэме, — теме русского крестьянства: «Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?».

Гоголь глубоко патриотичен, его поэма является своеобразным признанием в любви России. Эта  тема проходит сквозь все главы «Мертвых душ» и завершается восторженным, восхищенным обращением к России, которая видится ему как «бойкая, необгонимая» птица-тройка. Находясь далеко, Н. В. Гоголь постоянно мыслями возвращался к родной земле, понимал ее и чувствовал, как никто другой, ее загадочность: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа».

7. ОБРАЗ ПТИЦ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М.Е.САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА

Сказки - один из литературных жанров и в то же время один из видов народного творчества.

Многие произведения Салтыкова-Щедрина написаны при  помощи эзопова языка, иносказательно, и, конечно, сказки не исключение. Это объясняется тем, что сказки Салтыкова - сатирические произведения, направленные против общественных пороков, и под масками животных автор высмеивает не одного конкретного человека, а особый тип людей. В сказке, “Орел-меценат”, автор также иносказательно изображает общество, отношения в нем между богатыми помещиками - орлами и бедными крестьянами - воронами. В этой сказке часть героев-животных наделяется обычными для них качествами. Например, сорока - гадалка, соловей - музыкант, сова - ученый. Но вот вороны предстают перед нами в ином качестве.

Хотя, если вдуматься, кем  еще могут быть птицы, постоянно  размножающиеся и издревле считающиеся  глупыми, как не крестьянами. А дятел  вполне может быть историком. Здесь автор высмеивает отношения между классами и поведение определенного круга людей (помещиков). Поэтому и необходимо было наделить животных точной классовой принадлежностью. Так как под масками животных скрываются люди, Салтыков-Щедрин наделяет птиц, помимо их обычных занятий, еще и человеческими обязанностями: чижик носит воду, дятел не только стучит весь день, но еще и историей занимается, снегирь выпускает “Вестник леса”, воронята учат азбуку, и даже орел учится грамоте. В этой сказке животные более очеловечены. Сказки о животных Салтыкова-Щедрина - сатирические произведения. Каждое животное в них - аллегория на целый класс или тип людей, отношения между ними изображают отношения между людьми или межклассовые отношения, и, смеясь над поступками животных, автор высмеивает все общество.

8. ОБРАЗЫ ПТИЦЫ В ПРОИЗВЕДЕНИИ А.П.ЧЕХОВА «ЧАЙКА»

Чайка – это убитая Треглевым из ружья птица и  записанный Тригориным сюжет для  небольшого рассказа. Это и сама Нина, сначала соединившая себя с  образом убитой чайки, а затем нашедшая свою дорогу. Это в какой то мере и Треглев, вначале мечтавший о большой любви и славе, а в конце застреливший себя из того же ружья, из которого он когда- то убил чайку. Это и обобщающая идея пьесы, порыв в будущее. Образ-мотив чайки содержит заряд всеобъемлющего лиризма – трагически-напряженного и философски-глубокого. Под воздействием его силового поля, по замечанию Л.И.Иезуктовой «одни персонажи становятся «крылатыми», музыкальными», другие – «бескрылыми», «прозаическими». Образ Чайки восходит к народно-поэтическим представлениям о душе белой и черной, крылатой и бескрылой, живой и погибшей, вместилищем которой служит чайка, любая вольная птица. Образ вольной птицы – символа свободы человека, выражение протеста против гнетущей действительности, намек на силу или слабость, незащищенность страдающей личности.