Творец и Власть (по творчеству М. А. Булгакова)

Министерство  образования и науки Российской Федерации

Управление  образования Администрации города Твери

МОУ гимназия №44 г. Тверь 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат по литературе

«Творец и Власть» 

(по  творчеству М.  А. Булгакова) 
 
 
 
 
 

                           Выполнила:

Ученица 11 В класса

Карасева  Екатерина Николаевна

Научный руководитель:

Учитель русского языка и литературы

Иванова Ольга Николаевна 
 

Оглавление

1. Вступление           2
2. Булгаков и Сталин          3
3. Мольер                    10
4. Мастер и МАССОЛИТ                  18
5. Заключение                    24
6. Практическая значимость работы                 25
7. Список использованной литературы                26
8. Приложение                    27 
   

Вступление.

      Булгаков  – художник, в творчестве которого воплотились поиски двадцатых годов, художник, оставивший богатое литературное наследие почти во всех жанрах: начинал он с фельетона, очерка, создал несколько драматических шедевров, повестей, рассказов, кончил свой творческий путь глубокими и блестящими по своей форме романами «Мастер и Маргарита» и «Записки покойника» («Театральный роман»).

      Булгаков  – человек сложной, трудной, трагической  судьбы. Сейчас его имя окружено признанием, заслуженной славой. А было время, когда он был лишен того, что по праву ему как большому художнику принадлежало – живого и непосредственного общения с читателем, зрителем. Широко известного и заслуженно оцененного ныне, его при жизни почти не знали «широчайшие слои трудящихся». Но о его существовании не забывал человек, имя которого в советской стране было известно каждому – Сталин.

      Отношения писателя с вождем были очень непростые. Соглашаясь с характеристикой булгаковского  творчества как «антисоветского», «антиреволюционного», «непролетарского», Сталин в то же время  явно щадил Булгакова, не соглашался на прямой запрет вообще всех его пьес. Сталин понимал уровень Булгакова как художника, его несопоставимость по масштабу личности и творчества с «пролетписателями».

      Целью нашей реферативной работы является следующее:

1. Рассмотреть особенности отношений Булгакова со Сталиным и с советской властью
2. Проследить, в каких произведениях и как диалог «Мастер – Власть» нашел отражение в творчестве Булгакова.

     Булгаков  и Сталин

     Вот как Булгаков описывает начало своей  жизни в «Автобиографии» 1924 года: «Родился в г. Киеве в 1891 году. Учился в Киеве и в 1916 году окончил университет по медицинскому факультету, получив звание лекаря с отличием.

     Судьба  сложилась так, что ни званием, ни отличием не пришлось пользоваться долго. Как-то ночью в 1919 году, глухой осенью, едучи в расхлябанном поезде, при свете свечки, вставленной в бутылку из-под керосина, написал первый маленький рассказ. ... В начале 20го года бросил звание с отличием и писал. ...

     В конце 1921 года приехал без денег, без вещей в Москву, чтобы остаться в ней навсегда. В Москве долго мучился; чтобы поддержать существование, служил репортером и фельетонистом в газетах...». Это был не первый его приезд, случалось бывать и раньше, но только проездом: в 1916 и 1917 гг. он останавливался у своих «дядек» (врачей Н.М. и М.М.Покровских), живших на Пречистенке. В этот же, уже окончательный приезд, Булгаков с женой первое время жили в Тихомировском студенческом общежитии, куда их устроил киевский друг, студент-медик Николай Гладыревский, затем у родственников мужа сестры, А.М.Земского, но вскоре они переселились в принадлежащую ему же комнату квартиры № 50 в доме 10 по Большой Садовой улице. В этом старинном здании, известном сейчас как прототипический адрес романа «Мастер и Маргарита» и рассказов писателя, супруги Булгаковы прожили до самого их расставания, развода в 1924 г. В конце февраля и марте 1922 г. материальное положение семьи стало постепенно улучшаться, чему способствовали публикации репортажей и статей.

     Признанный  успех публикаций Булгакова в  газетах Москвы и Берлина, в ряде журналов выдвигает его в первые ряды московских литераторов, молодых прозаиков. Писатель приглашается на литературные вечера, собрания и концерты, записывается в творческий профсоюз, выступает в кружках гуманитарной интеллигенции: в «Зеленой лампе» у Л.В.Кирьяновой, «Никитинских субботниках» у Е.Ф.Никитиной, в кружке поэтов «Узел» у П.Н.Зайцева, участвует в литературных чтениях «Вечера на Козихе» у В.Е.Коморского...

     Литературный  и особенно театральный успех  Булгакова вызвал бешеную зависть  и ненависть к нему и к его произведениям критиков, «пролетарских писателей» («рапповцев», «напостовцев»), «комсомольских поэтов», литературных футуристов и иных «экстремистов от культуры», - «неистовых ревнителей». Появились термины «булгаковщина», «подбулгачник», проходили полемические собрания, митинги, диспуты по поводу его творчества. Руководство культурой в стране (Наркомпросс, Главрепертком) не гасило разбушевавшиеся страсти, а лишь подливало масло в огонь, то запрещая, то разрешая представления.

     Булгакова перестали печатать газеты и журналы. Дело дошло до рассмотрения в Правительстве, на Политбюро. Вмешались и органы ОГПУ НКВД, установившие за писателем негласную слежку, наводнившие его окружение доносчиками и информаторами. Опубликованные теперь некоторые из этих «корреспонденции» производят угнетающее впечатление. Происходили и личные контакты с агентами Лубянки: 7 мая 1926 г. был обыск в комнате Булгакова во флигеле дома 9 в Обуховом переулке, произведенный сотрудниками ОГПУ. Изъяты машинописные экземпляры повести «Собачье сердце» и рукопись личного дневника «Под пятой». Они были возвращены писателю лишь три года спустя, после снятия с них копий, по ходатайству А. М. Горького, и тогда же Булгаков дневник уничтожил. Копии его в сокращенном виде стали доступны исследователям лишь недавно из рассекреченных архивов спецслужб.

     Органы  секретных служб продолжали настойчиво проявлять свой интерес к личности Булгакова. 22 сентября и 18 ноября 1926 г. писатель вызывался в ОГПУ на допросы. Там он, в частности, показал: «На крестьянские темы я писать не могу потому, что деревню не люблю. Она представляется мне гораздо более кулацкой, чем это принято думать. Из рабочего быта мне писать трудно. Я быт рабочих представляю себе хотя и гораздо лучше, нежели крестьянский, но все-таки знаю его не очень хорошо. Да и интересуюсь я им мало и вот по какой причине: я занят. Я очень интересуюсь бытом интеллигенции русской, люблю ее, считаю хотя и слабым, но очень важным слоем в стране. Судьбы ее мне близки, переживания дороги. Значит, я могу писать только из жизни интеллигенции в советской стране. Но склад моего ума сатирический. Из-под пера выходят вещи, которые, порою, по-видимому, остро задевают общественно-коммунистические круги. Я всегда пишу по чистой совести и так, как вижу. Отрицательные явления жизни в советской стране привлекают мое пристальное внимание, потому что в них я инстинктивно вижу большую пищу для себя (я - сатирик)». Приблизительно так он писал в «Письме Правительству СССР» через четыре года.

     Что интересно, Булгаков ни разу не был репрессирован. Очевидно, это объясняется любовью самого Сталина к «Дням Турбиных», несмотря на более чем сомнительную «идеологическую благонадежность». Сталин был на постановке пьесы во МХАТе около 15 раз. Но в случае ареста писателя невозможно было бы сохранить пьесу в репертуаре театров, и Сталин это прекрасно понимал. Вероятно, здесь же причина и того, что Булгакова ни разу не выпустили за границу. Если бы Булгаков стал невозвращенцем, пришлось бы также убрать пьесу из репертуара.

     Поводом для написания письма Правительству СССР послужили события, заставившие Булгакова назвать 1929 год - «годом катастрофы». Усилия по дискредитации писателя, предпринятые чиновной номенклатурой и их прихлебателями-критиками, не пропали даром: в этот год были сняты с репертуара «Дни Турбиных», «Зойкина квартира», «Багровый остров» (пьеса, написанная для Московского Камерного театра и шедшая там с большим успехом с декабря 1928 г. по июнь 1929г.), запрещены репетиции новой пьесы «Бег» и постановка пьесы «Кабала святош» (обе во МХАТе).

     Текст письма помещен в приложении. В  нем содержится полный литературный и политический портрет Булгакова. Если суммировать все сказанное в письме, можно сделать выводы:

1. Булгаков - «горячий поклонник» свободы, и прежде всего – свободы слова, свободы печати, что невозможно в России после Октября.
2. Писатель проникнут глубоким скептицизмом в отношении 
   революционного процесса в России и остается приверженным спасительным идеям эволюционного развития.
3. Будучи последователем Салтыкова-Щедрина, Булгаков испытывает 
   глубочайшие страдания от страшных черт своего народа, а потому не может не 
   изображать жизнь в ее важнейших проявлениях сатирически, что равносильно 
   посягательству на советский строй и неизбежно связано с проникновением в 
   запретные зоны - жизни и мысли.

4. Проникая в сокровенные области духа, в сущность не поддающихся простому объяснению исторических и социальных процессов, писатель должен прибегать к формам иррациональным, фантастическим, гротескным, что со стороны может показаться проявлением мистицизма, будучи на самом деле способом образного осмысления действительности, не поддающейся тривиальному понятийно-научному истолкованию.

5. Автор, кровно связанный с русской интеллигенцией, считает ее лучшим слоем в стране и возлагает на нее особые надежды в решении всех кардинальных проблем - политических, социальных, культурных. Отсюда и его стремление встать - как художнику и мыслителю - над схваткой белых и красных, найти некую «срединную линию», преодолевающую, снимающую конфронтационность, поляризованность русской культуры, особенно революционного и пореволюционного времени.

     6.         Булгаков в принципе отрицает  внешние привлекательные перспективы  политического компромисса с  коммунистической властью, приспособления  к политической конъюнктуре: он отвергает возможность сочинения заказной «коммунистической пьесы» («такая пьеса у меня не выйдет»), исключает возможность и лживого покаяния - с «отказом от прежних взглядов» и заверениями о будущей работе в качестве преданного идее коммунизма писателя-попутчика. Все подобные широко распространившиеся при советской власти явления Булгаков высмеивал и обличал как «художественное творчество, культивирующее РАБСКИЕ ПОДХАЛИМСКИ НЕЛЕПЫЕ ... ШТАМПЫ, стирающие личность актера и писателя», как «зловещую мрачную силу, воспитывающую ИЛОТОВ, ПОДХАЛИМОВ И ПАНЕГИРИСТОВ». Сталину в принципе и не нужны были признания Булгакова. У него уже была точка зрения на писателя - определенная, политически сложившаяся. В феврале 1929 года в театральных и литературных кругах стал известен «Ответ Билль-Белоцерковскому» Сталина. В нем он, в частности, соглашался с характеристикой булгаковского творчества как «антисоветского», «антиреволюционного», «непролетарского», но в то же время явно щадил писателя, не соглашался на запрет всех пьес Булгакова. Он понимал, что Булгаков - художник очень высокого уровня, несопоставимого с «пролетписателями». Сталин хотел бы приручить Булгакова, подчинить его талант собственным политическим замыслам и эстетическим идеалам, сделать его «своим» художником, даже если против его воли и вопреки его убеждениям.

     После письма Булгакова Сталин позвонил ему  домой. Примечательно, что между  28 марта (дата написания письма) и 18 апреля (звонок Сталина) произошло немаловажное событие: 14 апреля застрелился Маяковский. Простейший политический расчет подсказал Сталину, что нельзя доводить до смерти еще одного известного писателя. И так уже прежде покончили с собой Сергей Есенин, Андрей Соболь.

     Вот сам телефонный разговор:

     Сталин: Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь. А может быть, правда, пустить Вас за границу? Что, мы вам очень надоели?

     Булгаков: Я очень много думал в последнее время - может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.

     Сталин: Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном

     театре?

     Булгаков: Да, я хотел. Но я говорил об этом, и мне отказали.