Творец и Власть (по творчеству М. А. Булгакова)

     Из  трех тысяч ста одиннадцати членов на страницы романа попадают от силы десятка два. Но ни один из них не занят литературой, да и вообще неизвестно, занимается ли каким-нибудь творчеством. Одни - как «флибустьер» Арчибальд Арчибальдович, беллетрист Петраков-Суховей, некие Амвросий и Фома и прочие - завсегдатаи грибоедовского ресторана, который не только славится на всю Москву «качеством своей провизии», но и отпускает ее массолитовцам «по самой сходной, отнюдь не обременительной цене» (писательский спецраспределитель). Другие же заседают в Правлении. Такова, например, «тайная вечеря» двенадцати апостолов МАССОЛИТа в ожидании своего вождя и учителя Берлиоза (уже обезглавленного трамваем).

     Все двенадцать как на подбор: беллетрист Бескудников, поэт Двубратский, московская купеческая сирота Настасья Лукинична Непременова, пишущая батальные морские рассказы под псевдонимом «штурман Жорж», автор популярных скетчей Загривов, новеллист Иероним Поприхин, критик Абабков, сценарист Глухарев, просто. Денискин и Квант... Они страдают от «духоты»: «ни одна свежая струя не проникала в открытые окна». Кроме того, всем досаждала своими соблазнительными запахами ресторанная кухня, «и всем хотелось пить, все нервничали и сердились». Заняты они тем, что распределяют в своем воображении писательские дачи в литературном поселке Перелыгино и обсуждают, кому они могут достаться. Всем ясно, что достанутся они «наиболее талантливым», т.е. «генералам». Дележка материальных благ и привилегий, а также «здоровая и вкусная пища» по дешевке - вот и все, чем заняты умы и сердца «инженеров человеческих душ», наводнивших «Грибоедов» на его двух этажах - первом, ресторанном, и втором, кабинетном.

     Невежественный  пролетарский поэт-массолитовец Иван Бездомный по своей дремучести написал заказанную ему антирелигиозную поэму. Бездомный - поэт сродни вышедшему из бездомных псов псевдочеловеку Шарикову. Та же агрессивность и злобность, то же воинствующее неверие и презрение к знаниям, та же политическая бдительность. Только Шариков - кошкодав, а не поэт. «Ну вы, конечно, человек девственный», - говорит Мастер Бездомному; и еще раз: «.. .ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный?» «Неузнаваемый Иван» легко соглашается с пришельцем: «Бесспорно». Вообще встреча с вечностью в образе Воланда, а затем в сумасшедшем доме - в лице Мастера совершенно перерождают незадачливого поэта. После внезапной просьбы Мастера «не писать больше» стихов Иван торжественно обещает и клянется в этом. Он расстается со своей литературной профессией (как будто навязанной ему извне) с чувством нескрываемого облегчения, даже освобождения. «Хороши ваши стихи,

     скажите сами?» - спрашивает Бездомного Мастер. — «Чудовищны - вдруг смело и  откровенно произнес Иван». Впрочем, критическое  к себе и своей новой деятельности исповедует уже «новый Иван». То и дело возражающий «ветхому, прежнему Ивану».

     Однако  в глубине души и «прежний Иван», и его коллеги по пролетарской поэзии сознают, что никакие они не поэты и не писатели.

     Под стать «ветхому Ивану » Рюхин, или «Сашка-бездарность», как говорит о нем Бездомный. Характеристика, которую в клинике Стравинского дает Бездомный «брату по литературе» Рюхину, и обидна, и резка, и политически небезопасна: он и «первый среди идиотов», и «балбес», и «типичный кулачок по своей психологии», «притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария», «а вы загляните к нему внутрь - что он там думает... вы ахнете! — и Иван Николаевич зловеще рассмеялся». Рюхину, конечно, не весело. Первая его реакция: «Это он мне место спасибо! ... за то, что я принял в нем участие! Вот уж, действительно, дрянь!». «Рюхин тяжело дышал, был красен и думал только об одном, что он отогрел у себя на груди змею, что он принял участие в том, кто оказался на поверку злобным врагом», т.е. действительно был «красен» во всех смыслах, включая политический. Но на пути домой после «посещения дома скорби» Рюхиным овладевает тяжкое горе. «И горе не в том, что они (слова Бездомного) обидные, а в том, что в них заключается правда».

     Другое  дело - заказчик поэмы о Христе, председатель правления МАССОЛИТа, редактор толстого художественного журнала - Михаил Александрович Берлиоз, «однофамильцем» которого является композитор (по словам Ивана Бездомного). Критический разбор неудачного атеистического опуса Бездомного, которым занимается Берлиоз в начале романа, на Патриарших прудах, выдает в нем человека умного и весьма образованного. «.. .По мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в которых может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, - поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного...». Да и Мастер о Берлиозе говорит, что он человек «начитанный» и «очень хитрый». Берлиозу, с его «громким» именем, положением, умом, познаниями, многое дано, по сравнению с убогими Бездомным и Рюхиным, в то время как они сознательно подлаживается под уровень презираемых им поэтов-рабочих.

     В одной «связке» с Берлиозом оказываются  критики Латунский и Лаврович. В отличие от Бездомного, они знают, что и как должно быть написано. Это литературные чиновники высокого ранга, «генералы», - как называют их в Грибоедове подчиненные и тайные завистники. Лаврович - «один из шести» (имеются в виду комнаты на даче в Перелыгино), и «столовая дубом обшита!». Чтобы получить такую дачу — их всего-то двадцать две, да еще строятся семь! - ее надо выслужить, т.е. писать не то, что хочешь, а то, что положено, что велят. Пять окон на восьмом этаже дома Драмлита принадлежат Латунскому... Этим критикам уже «уплочено» (как на печати, которой заверяет на справке свою подпись Бегемот), вот почему «что-то на редкость фальшивое и неуверенное чувствовалось в каждой строчке этих статей (имеются ввиду разгромные и доносительские рецензии на роман Мастера), несмотря на их грозный и уверенный тон. ... Авторы этих статей, - замечает Мастер, - говорят не то, что они хотят сказать, и ... их ярость вызвана именно этим».

     Люди, облеченные властью в литературном и журналистском мире, но обделенные нравственностью, циничные и прагматичные, равнодушны ко всему, кроме своей  карьеры и приносимых ею дивидендов. Они жертвы и палачи одновременно. Но их вина страшнее, чем вина шариковых: они наделены и интеллектом, и знаниями, и эрудицией, и хорошо отработанной риторикой.

     Литература  для МАССОЛИТовцев не служение искусству, а способ извлечения выгод. Принцип жизни - вседозволенность. Поэтому «отрезая» голову Берлиозу, Булгаков напоминает нам об ответственности, которую несет Берлиоз, будучи главой литературной организации. В лице Берлиоза Булгаков «казнит» всех чиновников от литературы, предупреждая их об опасности любых компромиссов с властью и совестью.

     С этим-то «литературным» миром и пришлось столкнуться Мастеру.

     Есть  такая категория людей, которых  называют «не от мира сего». Может  быть, к ней относится и Мастер. Они не умеют да и не хотят приспосабливаться, ловчить, они говорят то, что думают. И другого поведения они себе не представляют.

     Работа  в музее в качестве историка раскрыла ему прошлое во всем богатстве  красок и противоречий, во всей сложности и драматизме. Для таких людей не существует авторитетов и общественного мнения. Существует только правда, которой они доискиваются целыми годами самозабвенного труда. Ему бы никогда не пришло в голову начать роман о Понтии Пилате, если бы не счастливый случай: по облигации он выиграл сто тысяч рублей. Теперь-то он сможет ни о чем не беспокоиться, у него есть все необходимое для работы. Сняв в полуподвале небольшую квартирку, он самозабвенно стал работать над романом. Лаконичен рассказ об этом периоде его жизни. Сказано только самое необходимое. Но характер его предстает достаточно полно и ярко обрисованным. В разговоре с Иваном выявляются черты, свойства и качества его характера. Он осторожен, вежлив, хорошо воспитан, честен, прямодушен. Но признается Ивану, что украл ключи у

     милейшей  Прасковьи Федоровны ради того, чтобы иметь возможность «выходить на общий балкон... и таким способом иногда навестить соседа». Таким же способом он может и удрать, но удирать он не собирается: «мне удирать некуда». Он это сказал «твердо», как давно обдуманное и выношенное. Его жизнь подходит к концу, и он отдает себе отчет в этом. И читатель тоже должен все это очень отчетливо понимать. Через два дня таинственный Мастер умирает. Близкий конец ложится отсветом на весь его предсмертный рассказ.

     Характеру Мастера, его восприятию жизни свойственна пассивность. Действительность его не интересует, от нее он спасается в доме - «тайном приюте». Там царит обстановка полной творческой свободы. Ее главные компоненты - уединение, минимум комфорта, природа за окном, пылающий огонь, книги.

     Мастер не выдержал обрушившейся на него лавины. Непризнание, травля, клевета - приемы борьбы, не новые для литературного мира.

     Что же дает художнику силы противостоять  ударам? Конечно, творчество. Творческий дар — единственное, что может спасти художника. Мастер же отказывается то творчества.

     Пушкин  в своих стихах заповедал: «Поэт, не дорожи любовию народной», «Ты  сам свой высший суд». Эти заповеди словно предостерегают любого художника, показывают, как можно избежать трагедии, как сохранить гармонию в душе. Мастер забывает о заповедях Пушкина и погибает. Он возненавидел свое детище, в нем он видит причину всех несчастий.

     В отличие от своего персонажа, романного  Мастера, Булгаков всю жизнь (можно  сказать и посмертно) боролся за свои произведения, пытался пробиться к читателю. Однако судьба мастера, бесспорно, вызывает очевидные биографические ассоциации с судьбой автора.

     Булгаков  сознательно, подчас демонстративно, подчеркивает автобиографичность своего Мастера. Обстановка травли, полное отрешение от литературной и общественной жизни, отсутствие средств к существованию, постоянное ожидание ареста, сыплющиеся градом статьи-доносы, преданность и самоотверженность любимой женщины, сопоставимая лишь с гётевской Гретхен - Маргаритой бессмертного Фауста... Почти буквальное совпадение того, как Мастер оценивает свое положение, говоря Бездомному: «Я нищий», - и Маргарите: «.. .со мною будет нехорошо, и я не хочу, чтобы ты погибла вместе со мной», - с тем, как характеризовал собственную судьбу Булгаков в письме к Правительству: «.. .у меня ... налицо, в данный момент, - нищета, улица и гибель». 

     Судьба  Мастера закономерна. Не случайно именно Мастеру нет места в этом мире - ни как писателю, ни как мыслителю, ни как человеку, в то время как МАССОЛИТ и ресторан «Дом Грибоедова» переполнены людьми, именующими себя писателями, их женами и иными, еще менее причастными к литературе лицами.

     В обществе, построенном на строгой  партийной иерархии, Мастеру, совершенно не знакомому с политической конъюнктурой, в конце концов не остается места. Он обречен на гибель. Такова участь многих художников, вынужденных замолчать в эпоху тоталитаризма.

     «Мне  нужен абсолютный покой», - писал  жене Булгаков, измученный обрушивающимися на него друг за другом несчастьями. Такой покой и дарует по просьбе Иешуа Мастеру Воланд. Надо заметить, что Мастер не оспаривает этот приговор, т.к. он отрекся от своего романа.

Заключение

Итак, сделаем  выводы.

1. Отношения Булгакова и Сталина всегда были очень сложными. Соглашаясь с 
   характеристикой булгаковского творчества как «антисоветского», 
   «непролетарского», Сталин в то же время явно щадил писателя. Он хотел 
   приручить Булгакова, подчинить его талант собственным политическим 
   замыслам и эстетическим идеалам, сделать его «своим» писателем.
2. В пьесе «Кабала святош» Людовик стремится лишить художника (Мольера) 
   собственных мыслей, отнять самостоятельность, сделать его рупором своих 
   идей. Но такая роль не позволяет художнику стать глашатаем нового, 
   неповторимого. Только художник, отстаивающий свое неповторимое «Я» в 
   борьбе против шаблонного, трафаретного, останется в сердцах грядущих 
   поколений.
3. Конфликт между Творцом и Властью неизбежен оттого, что во Власти 
   воплощено «сегодня», а в Художнике - «завтра». Власть текуча, изменчива, а 
   подлинное искусство живет в веках.
4. Судьба настоящего художника всегда трагична, потому что он мыслит, а 
   значит, протестует, и его правдивое перо беспощадно. Если же оно не служит 
   правде, если становится способом извлечения выгод, то расплата неминуема 
   (как в случае с Берлиозом из «Мастера и Маргариты»).
5. В тоталитарном государстве художник обречен на гибель. Но противостоять 
   ударам судьбы истинному Мастеру помогает творческий дар. Он единственное, 
   что может спасти художника, как спас он самого Булгакова в отличие от его 
   романного Мастера.

Практическая  значимость работы

     Данная  реферативная работа может быть интересна  любому, кто интересуется творчеством Булгакова. Кроме того, она может быть использована на факультативных занятиях по литературе в 11 классе. 

Список  использованной литературы

Основная  литература: