Международные отношения между СССР и США

16 мая 1933 г. президент  обратился к главам 53 государств  с по- 
сланием по вопросу о разоружении и о созыве Международной эконо- 
мической конференции. Это обращение было направлено и правительст- 
ву Советского Союза. Из Москвы немедленно последовал ответ. Глава 
Советского государства М. И. Калинин поддержал инициативу прези- 
дента. Американская печать и общественность расценили этот шаг как 
первый симптом сближения двух государств.

Негативную деятельность в это время развернул госдепартамент. 
Многие его сотрудники выступали против нормализации отноше- 
ний с СССР. 27 июля 1933 г. заместитель госсекретаря У. Филлипс пред- 
ставил Рузвельту памятную записку, подготовленную руководителем вос- 
точноевропейского отдела Р. Келли. В ней излагались предварительные 
условия признания СССР. К ним относились: отказ Советского прави- 
тельства от «мировых революционных целей», признание им долгов 
царского и Временного правительств, выплата стоимости национализи- 
рованной собственности, принадлежавшей американцам, а также... «пре- 
одоление различий между экономической и социальной структурой Соединенных Штатов и России». В записке подчеркивалось, что нормали- 
зации отношений препятствовали будто бы «монополия внешней торговли 
СССР», «классовый характер» Советского государства, советское законо- 
дательство и «система правосудия в отношении к иностранным гражда- 
нам»⁵⁷. Целью этого документа, по существу, являлось стремление убе- 
дить Рузвельта в невозможности нормализации советско-американских 
отношений.

Между тем события неумолимо  развивались в пользу признания. По 
поручению Рузвельта председатель комитета по кредитованию сельского 
хозяйства Г. Моргентау установил личные связи с представителями 
«Амторга», проявил заинтересованность в советских заказах. Ему было 
сообщено о готовности Советского Союза закупить в США сырье на 
75 млн. долл. при условии получения долгосрочного кредита⁵⁸.

В июле 1933 г. Реконструктивная финансовая корпорация (РФК) 
приняла решение о предоставлении кредита американским экспортерам 
для финансирования продажи 60—80 тыс. кип хлопка Советскому Сою- 
зу. Обращение «Амторга» к РФК с предложением о финансировании со- 
ветских закупок получило поддержку советника президента Р. Моли и 
Г. Моргентау. В госдепартаменте отнеслись к этим предложениям до- 
вольно сдержанно. 21 сентября Хэлл направил меморандум Рузвельту, 
в котором вновь напоминал о больших трудностях на путях признания 
Советского Союза, в частности о проблеме долгов и национализирован- 
ной собственности американских фирм⁵⁹. Через три дня восточноевро- 
пейский отдел госдепартамента рекомендовал заместителю госсекретаря 
У. Филлипсу всеми средствами оказать давление на Советское прави- 
тельство с тем, чтобы оно приняло «предварительные условия» до пере- 
говоров о признании. 5 октября Хэлл представил Рузвельту памятные 
записки своих помощников — У. Мура и У. Буллита, настаивая на дости- 
жении соглашения с Советским правительством о долгах до начала пе- 
реговоров о признании⁶⁰.

Президент Рузвельт, однако, иначе  подходил к оценке обстановки и 
решению вопроса о признании СССР, с более широких позиций рассмат- 
ривал развитие событий как внутри США, так и на международной аре- 
не. Возросшая экономическая и политическая роль Советского Союза в 
мировой политике, рост его международного авторитета побудили пра- 
вительство США к пересмотру политики непризнания. Нельзя было не 
считаться с реальностью. В то же время президент как более дально- 
видный, чем многие из его окружения, политик понимал, что за годы 
кризиса престиж США в мире значительно упал, противоречия между 
капиталистическими государствами крайне обострились. Япония захва- 
тила значительную часть территории Китая, нарушила ряд междуна- 
родных договоров и соглашений, нанесла серьезный удар по политике 
«открытых дверей» в Китае. Это ослабило позиции США на Дальнем 
Востоке, привело к обострению японо-американских отношений.

Некоторые сотрудники госдепартамента  полагали, что признание Со- 
ветского Союза явилось бы определенным сдерживающим фактором на

пути японской агрессии. Такого мнения, в частности, придерживался 
руководитель дальневосточного отдела госдепартамента С. Хорнбэк, ко- 
торый в меморандуме от 14 марта 1933 г. отмечал, что в случае призна- 
ния Советского Союза Япония будет более сдержанна в своих действиях 
на Дальнем Востоке⁶¹.

В печати США стали появляться статьи о необходимости признания 
СССР с целью укрепить пошатнувшееся положение США на Дальнем 
Востоке. Особенно активно в этом направлении выступали журналы 
«Нейшн» и «Нью рипаблик». Многие конгрессмены признавали, что по- 
зиция Гувера по отношению к Советской России ухудшила положение 
США на Дальнем Востоке, и предлагали оценить роль дальневосточного 
фактора в вопросе о признании СССР. Значение его стало еще более 
очевидным в связи с заявлением Японии 27 марта 1933 г. о выходе ее 
из Лиги наций.

В то же время в Вашингтоне не могли не учитывать развития со- 
бытий и в Европе, где Советский Союз последовательно и активно вы- 
ступал за разоружение, за обеспечение мира, защищал на международ- 
ных форумах принципы всеобщей безопасности. СССР принадлежала 
инициатива в разработке проекта конвенции об определении агрессии. 
В интересах мира Советское правительство присоединилось к пакту 
Келлога; в 1932 г. оно заключило двусторонние пакты о ненападении и 
нейтралитете с рядом европейских стран: Финляндией, Прибалтийскими 
государствами, Польшей, Францией и Италией.

Советское правительство  призывало к объединению усилий стран, 
выступавших против экспансии Японии на Дальнем Востоке и вооруже- 
ния вермахта. С приходом к власти Гитлера подготовка Берлина к пе- 
рекраиванию политической карты Европы и угроза мировой войны воз- 
росли. 14 октября Германия покинула конференцию по разоружению, 
а через пять дней — Лигу наций. В этой обстановке американская пе- 
чать и общественность более активно стали выступать за признание 
СССР. Все громче раздавались голоса о значении борьбы Советского 
Союза как великой державы за мир и безопасность на Дальнем Востоке 
и в Европе.

В сложившихся условиях Рузвельт, оценивая роль Советского Союза 
в развитии международных событий, в расстановке сил в мире, прихо- 
дил к выводу о том, что далее невозможно не считаться с такой держа- 
вой, как СССР. Эти соображения побудили Рузвельта еще раз обсудить 
с Хэллом вопрос о признании СССР. Да и государственный секретарь 
изменил взгляды. Поэтому, когда президент высказал мысль о жела- 
тельности нормализации отношений между США и Советским Союзом, 
глава внешнеполитического ведомства поддержал Рузвельта, многозна- 
чительно заметив: «В целом Россия — миролюбивая страна. Мир всту- 
пает в опасный период как в Европе, так и в Азии. Россия со временем 
может оказать значительную помощь в стабилизации обстановки, по ме- 
ре того как мир все больше будет под угрозой». Полностью согласившись 
с этой оценкой, президент добавил: «Два великих государства — Амери- 
ка и Россия — должны поддерживать нормальные отношения. Восста- 
новление   дипломатических   отношений   выгодно   для   обеих   стран»⁶².

Определенное влияние  на президента оказывало и настроение аме- 
риканской общественности, к которой он, как ответственный руководи- 
тель страны, не мог не прислушаться. В политических и общественных 
кругах росли настроения в пользу признания СССР. Активное участие в 
организации кампании за признание СССР приняло Общество друзей 
Советского Союза во главе с известным публицистом К. Ламонтом. 
Члены общества распространяли книги и брошюры о жизни советского 
народа, о социалистическом строительстве, успешном выполнении первой 
пятилетки. С февраля 1932 г. общество начало издавать журнал «Совьет 
Ранга тудей» («Советская Россия сегодня»). Его читатели узнавали, что 
в СССР ликвидирована безработица, на стройках испытывается острая 
нехватка квалифицированных рабочих.

Многие американские трудящиеся обращались в «Амторг» и общест- 
во с просьбой предоставить им возможность поехать в СССР и принять 
непосредственное участие в строительстве фабрик и заводов. В 1931 г. 
около 2500 рабочих США были заняты на советских промышленных 
стройках. В июле 1932 г. по инициативе Общества друзей Советского 
Союза в Нью-Йорке было организовано техническое бюро; членами его 
стали 350 инженеров и техников. Отделения этого бюро имелись в ряде 
крупных городов США, они оказывали помощь советским организациям 
в решении технических проблем, направляли специальную литературу в 
СССР⁶³.

Общество проводило  собрания и митинги с требованием  признания 
СССР. Оно распространило 100 тыс. экземпляров листовок, 20 тыс. бро- 
шюр, посвященных Стране Советов. К концу 1933 г. отделения общества 
существовали в 20 штатах. В феврале 1933 г. по их инициативе развер- 
нулась кампания по сбору 1 млн. подписей под петицией с требованием 
признания Советского Союза⁶⁴.

В январе 1933 г. 800 профессоров  и преподавателей 268 колледжей и 
университетов в 45 штатах обратились к Рузвельту с петицией, в кото- 
рой настаивали на признании Советского Союза⁶⁵. В том же месяце 
был создан Независимый комитет движения за признание Советской 
России. Возглавил его нью-йоркский юрист Л. Лендес. 5 марта в спе- 
циально принятой резолюции комитет предложил президенту предпри- 
нять конкретные шаги — вступить в переговоры с Советским правитель- 
ством об условиях его признания⁶⁶. В марте 1933 г. признания 
СССР потребовала Конференция прогрессивного рабочего действия, объ- 
единявшая ряд профсоюзов, а в мае под давлением прогрессивных сил 
за признание выступил Континентальный конгресс, в работе которого 
приняли участие представители Социалистической партии, Лиги социа- 
листической молодежи, профсоюзов и фермеров. Был создан Женский 
комитет в пользу признания Советской России. За признание СССР вы- 
ступили Лига профсоюзного единства, Конференция прогрессивного ра- 
бочего действия, федерации труда различных штатов, многие отраслевые 
профсоюзы, женские и студенческие организации, Американо-русский 
институт культурных отношений с Советским Союзом.

Учитывая в комплексе  факторы экономического, политического  и 
международного характера, а также настроение общественности страны, 
10 октября 1933 г. президент Рузвельт направил послание Председателю 
ЦИК СССР М. И. Калинину. В нем подчеркивалась готовность покончить 
с ненормальным положением, когда две великие державы в течение столь 
длительного времени находились без прямых официальных отношений. 
Президент предложил направить в Вашингтон для переговоров лично с 
ним представителя Советского правительства⁶⁷. Инициатива президен- 
та США была с удовлетворением встречена руководителями Советского 
государства. В ответе М. И. Калинина обращалось внимание на то, что 
отсутствие нормальных отношений между двумя странами неблагоприят- 
но отражалось на международном положении, усложняло дело обеспечения мира, поощряло силы, стремившиеся к его нарушению.

Обмен посланиями между  Ф. Д. Рузвельтом и М. И. Калининым 
вызвал оживленные отклики. Демократические силы США с чувством 
глубокого удовлетворения встретили весть о предстоящем признании 
СССР. Сенаторы Бора, Норрис, Рейнолдс, Адамc горячо приветствовали 
действия президента. Печать США выступила с одобрением президент- 
ской акции. Газета «Нью-Йорк уорлд телеграм» 21 октября опублико- 
вала передовую статью под названием «Америка и Россия — друзья». 
Тогда же близкая к республиканской партии «Геральд трибюн» поме- 
стила статью под заглавием: «Банкиры Уолл-стрит за скорое признание 
СССР как стимул для торговли с США»⁶⁸. Многие газеты, учитывая 
развитие международных событий, подчеркивали значение акции Ва- 
шингтона.

7 ноября 1933 г. нарком  иностранных дел СССР М. М.  Литвинов 
прибыл в Вашингтон для переговоров. В своем интервью он обратил 
внимание представителей американской печати на наличие прочной ба- 
зы для экономического, научного и культурного сотрудничества в инте- 
ресах обоих государств, которые «объединяет общее стремление к 
миру»⁶⁹.   8  ноября  начались  переговоры,   продолжавшиеся   10  дней.

К встрече с советским  представителем в госдепартаменте  тщательно го- 
товились. Сотрудники восточноевропейского отдела составили до 20 про- 
ектов соглашений. Каждый проект обсуждался на совещаниях с уча- 
стием Ф. Рузвельта, К. Хэлла, У. Филлипса, Г. Моргентау, У. Буллита. 
Немало было выдвинуто положений, обусловливавших признание СССР 
рядом оговорок⁷⁰.

Сначала с американской стороны переговоры возглавил Хэлл. 
8 ноября 1933 г. при встрече с М. М. Литвиновым К. Хэлл завел раз- 
говор об отношении к верующим. Литвинов ответил, что сведения о ре- 
лигии, которыми располагает правительство США,— плод дезинформа- 
ции и односторонней пропаганды. Литвинов отметил, что законодатель- 
ство о религии — внутреннее дело каждого государства. Когда же Хэлл 
потребовал гарантию религиозной свободы в СССР для американцев, 
заявив, что в противном случае невозможно установление дипломатиче- 
ских отношений, Литвинов ясно дал понять, что никакого привилегиро-

ванного положения для  американцев в религиозных вопросах Советское 
правительство не намерено предоставлять⁷¹. Требования Хэлла об 
особом правовом положении американцев также были отклонены. Затем 
глава внешнеполитического ведомства США поставил вопрос о денеж- 
ных претензиях. Советский представитель выдвинул контрпретензии за 
нанесенный американцами ущерб во время интервенции США против 
Советской России. Развернувшаяся длительная дискуссия о долгах за- 
кончилась безрезультатно. Заявления государственного секретаря о 
«пропаганде Коминтерна»  также были отвергнуты как несостоятельные.