Исследования социально экономических и политических процессов

Данная методология способствовала созданию теории политических систем, которая позволяла более или менее четко фиксировать их структуры и функции. Выявлялись универсальные компоненты политических процессов, присущие каждому из них. Речь идет прежде всего о субъективной и объективной сторонах политической деятельности субъектов и функционирования политических институтов. В сферу анализа политических процессов были включены так называемые макроструктуры и макропоказатели, характеризующие развитие крупных систем и общества в целом. В силу указанных и других достоинств структурно-функциональный метод широко используется ныне при исследовании многих политических процессов.

Метод рационального выбора

Данный метод, основанный на так называемой теории рационального выбора, более, чем какой-либо другой, направлен на изучение мотивов деятельности субъектов политических процессов. Исследуется содержание психологических и идеологических установок субъектов и ценностных ориентации, основанных на их интересах. Содержание же самих политических интересов усматривается в соответствующей политической выгоде, пользе и т.п. В данном случае речь идет о сознательной политической заинтересованности, объективной по содержанию, но субъективной по форме, проявляющейся как феномен внутреннего мира субъекта.

Такое внимание к субъективной стороне политической деятельности людей объясняется тем, что она воспринимается как основная побудительная сила этой деятельности, обусловливающая ее содержание и направленность. Утверждается, что только деятельность, совершающаяся на основе свободного и рационального выбора субъекта, является подлинно независимой и творчески активной. При этом рациональный выбор толкуется как выбор субъектом того или иного варианта политического поведения в его собственных интересах.

Тем самым политическая деятельность и поведение субъекта рассматриваются как его субъективное самовыражение и самоутверждение в том или ином политическом процессе. Сам же политический процесс толкуется как реализация субъектами политической деятельности рационального выбора каждого из них.

В данном случае исследование политических процессов осуществляется с позиций так называемого методологического индивидуализма, т.е. из «признания того, что социальные и политические структуры, политика и общество в целом вторичны по отношению к индивиду. Именно индивид производит своей деятельностью институты и отношения. Поэтому интересы индивида определяются им самим, так же как и порядок его предпочтений». Утверждается, что интересы и политические предпочтения других субъектов не оказывают существенного влияния на поведение индивида.

Как видно, при таком подходе игнорируется не только роль объективных условий политической деятельности людей, прежде всего их политических отношений, но и проблема взаимодействия интересов субъектов политического процесса. Методологический индивидуализм ориентирует на восприятие данных субъектов как людей, руководствующихся исключительно своими интересами, чаще всего корыстными, ищущих выгоду для себя даже в том случае, когда содействуют в чем-то другим людям. Именно на это прежде всего указывают исследователи политических процессов, рассматривающие их с позиций рационального выбора субъектов.

Такой подход близок идеям политического утилитаризма И. Бентама, которые он обосновал в конце XVIII в. Истинным и жизненно обоснованным в отношениях между людьми Бентам считал только принцип пользы, указывая, однако, на важную роль не только личной, но и общей пользы как побудительных сил политической деятельности субъектов. Как видно, теоретики рационального выбора политических действий в своем обосновании политического эгоизма пошли намного дальше своего предшественника.

Тем не менее сделанный ими подробный и в отдельных случаях относительно глубокий анализ субъективной стороны политической деятельности людей во многом определил достаточно широкое применение метода рационального выбора в современных исследованиях политических процессов. Он часто применяется при изучении общественного мнения, анализе предпочтений избирателей, при исследовании различных сторон политических отношений и деятельности политических институтов.

Наряду с рассмотренными существуют и другие методы исследования политических процессов. Нередко используются системный метод, применение которого в исследовании политических процессов обосновано в работах Д. Истона; разработанный Ю. Хабермасом метод коммуникативного исследования, который обосновывает суть и социальную направленность политических процессов путем выявления содержания политического общения субъектов, их политических связей и отношений; метод культурологического изучения политических явлений и процессов, обоснованный, в частности, Г. Алмондом и рассматривающий указанные явления и процессы как соответствующие выражения сложившейся в обществе политической культуры, и др.

 Роль традиций в осмыслении  политических явлений и процессов

Рассмотренные методы применяются при исследовании вполне определенных политических явлений и процессов, происходящих в той или иной стране, и вполне определенными исследователями, которые осмысливают данные явления и процессы на основе имеющихся у них знаний и жизненного опыта, а также политической и духовной культуры общества, в котором они живут. Это неизбежно сказывается на восприятии ими исследуемых политических явлений и на самом процессе их исследования, в том числе и на характере применения указанных методов.

Немаловажную роль играют сложившиеся в данном обществе традиции исследований в области политики, экономики, права, идеологии и т.д., в которых выражены характерные для данного народа устойчивое восприятие и понимание различных политических явлений и процессов и столь же устойчивая оценка их роли и значения в обществе. Нельзя недооценивать и выработанные у данного народа стереотипы политического мышления, которые нередко принимают характер традиций.

Разумеется, существуют традиции, характерные для ряда стран, фиксирующие общий социокультурный опыт их народов и относительно одинаковое восприятие ими различных политических и других явлений (таковы, например, западноевропейские традиции развития политической мысли); имеются свои традиции и в применении отдельных методов исследования политических явлений и процессов (например, традиции становления и применения институционального метода исследования политических явлений и процессов в западноевропейских странах, прежде всего в Англии, Голландии, Франции, Германии).

В России сложились свои традиции в теоретическом исследовании государства, проблем политического равенства, прав и свобод граждан. Речь идет о традициях политического либерализма, консерватизма, марксизма и других, проблематику которых глубоко и ярко выразили Б.Н. Чичерин, И.А. Ильин, К.А. Леонтьев, Г.В. Плеханов, В.И. Ленин.

В современной литературе отмечается, что «специфика и традиции политических исследований в разных странах проявляются и на семантическом уровне»1. Речь идет об использовании учеными, в том числе политологами, уникальных терминов, не имеющих синонимов в языках народов других стран. Данные термины выражают столь же уникальный смысл, отражающий исторический и культурный опыт определенного народа. Взаимодействия ученых разных стран неизбежно приводят к заимствованию ими соответствующих терминов — в этом заключается одно из проявлений интеграции научного знания, в том числе политического, или, по выражению некоторых ученых, его универсализация. Все это касается также исследований политических процессов, происходящих в отдельных странах и во всем мире. Специфика их исследований, в том числе основанная на соответствующих традициях, и их универсализация — характерные свойства их современного научного познания.

2. Структура политического знания

Результатом исследования политических явлений и процессов являются полученные о них знания, структура которых, т.е. взаимосвязь различных элементов политических знаний, может быть представлена в разных отношениях.

С одной стороны, это может быть некая совокупность теоретических и, так сказать, обыденных представлений о разного рода политических явлениях и процессах, в том числе о государстве, его сущности, формах государственного устройства и государственного правления, видах государственной власти, политических партиях, политических элитах и лидерах, политическом равенстве граждан, их политических правах и свободах и т.д. В данном случае фиксируется только то, что структура политического знания отражает структуру изучаемых политических объектов, т.е. реально существующих политических явлений и процессов. Поскольку структура последних постоянно усложняется (появляются новые политические институты, связи и отношения между субъектами политических процессов и т.д.), то усложняется и структура политических знаний, которые становятся более обширными, глубокими и упорядоченными. В данном случае констатируется, что структура политического знания, представленная как производная от структуры изучаемых политических объектов, выражает широту их охвата.

С другой стороны, структура политического знания сама становится предметом научного анализа. В этом случае она может быть представлена в виде взаимосвязанных уровней отражения политической действительности и тем самым уровней ее понимания. В данном случае указывается на разную глубину познания изучаемых политических объектов.

 Уровни политического  знания или понимания политических  явлений и процессов нередко  характеризуют как обыденный  и теоретический — по аналогии  с обыденным и теоретическим сознанием субъектов, в том числе политическим.

Представляется, что такая аналогия оправдана хотя бы потому, что обыденное сознание (осознание, мышление) оперирует столь же обыденными знаниями или сведениями, почерпнутыми из каждодневной практической деятельности людей; теоретическое же сознание (мышление) оперирует теоретическими знаниями, полученными в ходе научных исследований.

Обыденное политическое знание представляет собой чаще всего несистематизированный набор сведений, отражающих внешние стороны происходящих политических явлений и процессов. Оно проявляется нередко в насыщенном эмоциональном контексте. Возникающие на таком фоне понятия, суждения и умозаключения тесно связаны с чувствами, переживаниями и настроениями людей, их страстями и проявлениями воли.

Иногда неуправляемые страсти людей мешают ясному пониманию ими той или иной политической ситуации, толкают их на необдуманные и нередко разрушительные действия. При этом люди могут руководствоваться ложными интересами и целями.

В других случаях верх берет так называемый здравый смысл, т.е. более ясное обыденное сознание людей, основанное на столь же обыденных их знаниях о сложившихся политических обстоятельствах. На уровне здравого смысла люди нередко относительно глубоко судят о явлениях общественной жизни, в том числе политических, однако и в этом случае они еще не в состоянии понять сущность многих политических явлений и закономерности их развития.

Более сознательной является политическая деятельность субъектов, руководствующихся теоретическими политическими знаниями, которые, как правило, имеют вид определенной системы взглядов и потому носят концептуальный характер. В ходе исследований политических явлений и процессов создаются политические концепции (теории), вскрывающие сущность изучаемых политических явлений, а также причинно-следственные и закономерные связи их проявления в обществе. В этом заключается гносеологическая сторона исследований политических явлений и процессов. Их социальная сторона состоит в том, чтобы помогать широким массам людей, социальным группам и отдельным личностям с научной точки зрения разбираться в политических ситуациях и тем самым совершать созидательную политическую деятельность, повышать эффективность функционирования политических институтов и в целом политической системы общества в интересах всех составляющих его социальных групп и индивидов.

3. Теория политической модернизации

Одной из актуальных современных политических теорий, с помощью которой ее авторы пытаются обосновать наиболее эффективные пути развития целого ряда стран, и прежде всего их политических систем, является теория политической модернизации. Речь идет о так называемых развивающихся странах, получивших государственную независимость в середине XX вв. и находившихся на разных уровнях экономического, политического и культурного развития. Способ преобразования этих стран в развитые индустриальные страны был истолкован как модернизация всех сфер общественной жизни этих стран — экономической, политической, духовной и т.д. При этом «страны, достигшие высокого уровня развития естественным путем, рассматривались как носители «спонтанной модернизации», а те, которым еще предстоит пройти этот путь, — как государства «отраженной модернизации»1.

В качестве примеров для подражания, которым должны следовать развивающиеся страны в процессе модернизации, многие государственные деятели и политологи как развивающихся, так и развитых западных капиталистических стран, приводили чаще всего западноевропейские страны и США. Модернизация воспринималась ими в основном как вестернизация, т.е. усвоение опыта западных стран в области экономики, деятельности институтов буржуазной демократии, реализации духовных ценностей, как способ «догоняющего развития», а ее главным средством признавалась финансовая помощь все тех же западных стран.

Однако такие взгляды и практика модернизации развивающихся стран не оправдали себя. Многие страны Азии, Африки и Латинской Америки, принявшие в начале подобную стратегию развития, и прежде всего указанную модель модернизации, не добились ощутимого успеха.

        Во  многих случаях вместо подъема  экономики и совершенствования  институтов буржуазной демократии возникли серьезные кризисные явления в той и другой областях общественной жизни этих стран: спад производства, повышение уровня безработицы, многократное повышение коррупции, произвол местной бюрократии. Таким образом, вестернизация или безоглядное копирование опыта западных стран развивающимися странами не решила проблем модернизации последних.

Сформировавшееся в 70—80-х гг. XX в. новое поколение политиков и ученых в этих странах стало более внимательно относиться к опыту их развития и традициям, разумнее сочетать традиции и новаторство. «При сохранении приоритета универсальных (т.е. общих для многих стран. — Прим. авт.) критериев и целей будущего развития главный упор ученые стали делать на национальную форму их реализации».

Кроме того, стали придавать гораздо большее значение участию широких масс населения страны в политических и иных серьезных преобразованиях общественной жизни, что является условием их успешного осуществления.