Системы государственного и муниципального управления

Объем прав и  обязанностей местных Советов зависел  от их звена. Так, областные, краевые Советы сосредоточили в своих руках все нити руководства экономическим и социальным развитием. Они непосредственно руководили предприятиями, учреждениями и организациями, находящимися в их подчинении, а также предприятиями, учреждениями и организациями, подчиненными нижестоящим Советам [3, c.198].

Районный Совет  как узловое звено местных  органов власти выступал организатором развития всех отраслей местного хозяйства, непосредственно руководил развитием местной промышленности, всем делом социального, коммунально-бытового, культурного, торгового обслуживания населения, народным образованием, здравоохранением. Это было обусловлено тем, что большинство предприятий и учреждений сферы обслуживания находилось в непосредственном подчинении районных Советов. Районный Совет выступал также непосредственным организатором и руководителем развития сельскохозяйственного производства.

Планово-регулирующие начала занимали в его деятельности значительно меньшее место и проявлялись в руководстве, осуществляемом через сельские, поселковые Советы и Советы городов районного подчинения.

Для городских  Советов была характерна деятельность, прежде всего в сфере руководства промышленностью, городским хозяйством и обслуживания населения. Они руководили подчиненными им предприятиями, принимали меры по развитию производства товаров народного потребления и местных строительных материалов на базе местного сырья, осуществляли контроль за строительством, ведущимся на их территории, организовывали жилищное, коммунальное, культурно-бытовое строительство. Городские Советы руководили учреждениями культуры, государственной и кооперативной торговлей, общественного питания, предприятиями бытового обслуживания, благоустройством городов, коммунальным хозяйством. В их ведении находилось руководство всей деятельностью школ, внешкольным воспитанием детей, работой по медицинскому и пенсионному обслуживанию населения и т. д.

Особенности компетенции  сельских и поселковых Советов проявлялись в их задачах и правах в области сельского хозяйства и социально-культурного обслуживания населения. Сельские и поселковые Советы контролировали деятельность колхозов и совхозов и оказывали им помощь в развитии сельскохозяйственного производства.

Главной организационно-правовой формой деятельности местных Советов являются сессии [3, c.201].

Сессия местного Совета - это созванное в установленном  законом порядке общее собрание депутатов Совета, правомочное решать все вопросы его компетенции. Именно на сессии Совет выступал как представительный орган власти, верховенствующий на своей территории. На сессиях Советы рассматривали все важнейшие вопросы, отнесенные к их компетенции, контролировали и направляли деятельность постоянных комиссий, депутатских групп, исполнительных комитетов, а также иных органов государственного управления.

Периодичность сессий местных Советов определялась Конституциями союзных и автономных республик и законами о местных Советах: сессии краевых, областных Советов, Советов автономных областей, автономных округов, районных, городских и районных в городах Советов проводились не реже 4 раз в год. Периодичность сессий сельских и поселковых Советов в РСФСР, Казахской ССР, Азербайджанской ССР, Молдавской - 6 раз, а в остальных республиках - 4 раза в год. Конституциями автономных республик устанавливалась такая же периодичность сессий местных Советов, как и Конституцией союзной республики, в составе которой находилась данная АССР. Сессии проводились равномерно: не реже одного раза в три месяца (если периодичность сессии - 4 раза в год) и одного раза в два месяца (при периодичности сессии - 6 раз в год).

Пытаясь придать  политическую, экономическую и общественную значимость Советам всех уровней, ЦК КПСС выносил эти вопросы на специальные пленумы. Так, в числе прочих вопросов 10 апреля 1984 г. очередной Пленум ЦК КПСС рассмотрел вопросы партийного руководства Советами и повышения их роли в коммунистическом строительстве. Однако на нем, в который уж раз, был лишь декларирован тезис о том, что Советы это политическая основа государства. Тем не менее, в механизме правового обеспечения комплексного развития экономики на местах выделялись элементы, свидетельствующие о расширении круга полномочий местных Советов [3, c.211].

Предполагалось, что местные Советы будут участвовать  в рассмотрении проектов планов объединений, предприятий, организаций вышестоящего подчинения, расположенных на территории местных Советов народных депутатов, в утверждении сводных текущих и перспективных планов развития социально-культурной сферы, в решении вопросов об объединении средств для использования их на строительстве социально-культурных объектов и объектов общего назначения.

Таким образом, для данного этапа характерно расширение деятельности местных советов. Местные советы были правомочны, рассматривать и решать на сессиях любые вопросы, отнесенные к их ведению законодательством Союза ССР, союзной и автономной республики. В принципе местные Советы имели право рассматривать и решать любой вопрос, отнесенный к их ведению.

 

1.4. Местное самоуправление  в постсоветский период

 

Как известно, в  СССР самоуправление не располагало  автономией: и местные, и региональные органы власти были частью вертикально интегрированного государственного механизма. Система публичной власти признавала единство органов государственной власти, построенное по принципу демократического централизма, т.е. подчиненности и подотчетности нижестоящих органов вышестоящими органами государственной власти (по линии Советов и их исполнительных органов) вплоть до самых низовых территорий – городов и сельских поселений [3, c.310].

Реформа местного самоуправления в постсоветской  России натолкнулась на ограничения, заданные политическими возможностями на федеральном и региональном уровнях, в целом политика государственного строительства в стране создавала  неблагоприятные рамки для развития местной автономии, не хватало и влиятельных акторов – агентов муниципальных реформ. Таким образом, с начала 90-х гг. российская политика в сфере местного самоуправления зависела от общей логики процессов политической трансформации и институционального строительства. Так, в период 1990-1991 гг. политический контекст реформы был задан противостоянием двух основных акторов – КПСС и антикоммунистической оппозиции, в 1991-1993 гг. контекст был задан конфликтом Президента РФ со Съездом Народных депутатов и Верховным Советом. В 1993-2000 гг. контекст реформы был связан с взаимодействиями федеральных органов исполнительной власти и органов власти субъектов РФ.

С 1990-х годов  эволюция самоуправленческих начал  зависела от общего характера политической трансформации нашей страны, поскольку «общероссийское политическое развитие играло главную роль в процессе становления местной политики», однако в число приоритетов новой, демократической российской власти местная автономия едва ли входила. В частности, в рамках конституционного процесса проблема местного самоуправления занимала подчиненное место по сравнению с проблемой федеративных отношений; из-за этого федерализация в России значительно опережала совершенствование муниципальной сферы. В целом же для большинства российских политических акторов предыдущего десятилетия «проблемы муниципальной автономии находились на периферии их интересов и не имели для них существенного значения. Новая российская власть не нуждалась ни в проведении выборов глав администраций, ни в существовании местных Советов» [3, c.312].

Тем не менее, в 1993 году, с принятием действующей  Конституции Российской Федерации, маятник развития местного самоуправления качнулся в сторону усиления муниципальной  автономии. В целом ряде нормативных  актов закреплялась самостоятельность местного самоуправления. В регионах началось становление различных моделей его организации, что вполне соответствовало разнообразию российского политического и культурного ландшафта. 

Согласно Конституции, принятой в России в декабре 1993 г., органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти – эта новация представляет собой кальку, заимствованную в странах англосаксонской модели местного самоуправления, между тем для России всегда была ближе не англосаксонская модель, характеризующаяся полной автономией общин и развитием государства из «недр» общинной жизни, но континентальная модель, согласно которой государство существенно и постоянно вмешивается в жизнь муниципальных образований. Тем не менее Конституция закрепила самостоятельность местного самоуправления, основными признаками которой являются:

 – по объему полномочия местного самоуправления должны быть достаточны для решения задач местной публичной власти, то есть для эффективного решения всех вопросов местного значения;

– государство законодательно гарантирует невмешательство в права местного самоуправления со стороны других субъектов правовых отношений (в частности, органов государственной власти субъектов федерации, физических и юридических лиц). В ст.133 Конституции России в качестве гарантии предусмотрена судебная защита прав местного самоуправления;

– ограничение прав местного самоуправления допустимо только на основании закона [3, c.315].

В то же время, однако, обнаружилось, что «заложенная в Конституции России идея “отделения” местного самоуправления от государства опиралась на практику, не укорененную в российском обществе». Довольно скоро отчетливо выделилась группа регионов–противников самоуправления на местах, в которых преобладала тенденция огосударствления последнего. Региональная правовая база в тот период формировалась крайне неравномерно, а законы субъектов Федерации зачастую содержали нормы, противоречащие федеральному законодательству. Как правило, в таких случаях речь шла о превышении полномочий региональных властей в отношении муниципальных органов.

Полномочия  местного самоуправления более детально были определены Федеральным законом 1995 г. «Об общих принципах организации  местного самоуправления в Российской Федерации», в котором полномочия были сформулированы по принципу разграничения прав органов государственной власти РФ (ст.4), прав органов государственной власти субъектов РФ (ст.5) и предметов ведения местного самоуправления (ст.6). Государственная Дума России трижды принимала этот закон, преодолев в последний раз квалифицированным большинством вето Совета Федерации. Совет Федерации дважды этот закон отклонял – в первый раз по несогласию с отдельными положениями, второй раз, после успешной работы собственной согласительной комиссии, единогласно одобрившей согласованный вариант закона – отклонил полностью. Однако 28 августа 1995 г. Президент РФ подписал закон, направленный ему Государственной Думой после преодоления вето Совета Федерации. Столь длительный путь принятия Закона объясняется крайне жестким противостоянием сторонников и противников муниципальной автономии, причем последние – руководители исполнительной власти регионов – как раз и составляли группу сопротивления в Совете Федерации [3, c.318].

Отметим, что  в регионах правовая база местного самоуправления формировалась крайне неоднородно: в течение 1995 г. было принято 13 законов субъектов РФ о местном самоуправлении, в течение 1996 г. – еще 44 закона, законодательная база в этой сфере была создана в регионах лишь к началу 1999 г. С самого начала качество регионального законодательства вызывало серьезную критику, поскольку содержало нормы, не соответствующие Конституции РФ и федеральному законодательству.

В апреле 1998 года Россия ратифицировала Европейскую  хартию местного самоуправления, это событие теперь можно считать заключительным аккордом в недолгом процессе укрепления местной автономии после краха коммунизма.

Таким образом, на данном этапе происходит развития местного самоуправления в сторону усиления муниципальной автономии. В целом ряде нормативных актов закреплялась самостоятельность местного самоуправления. В регионах началось становление различных моделей его организации, что вполне соответствовало разнообразию российского политического и культурного ландшафта.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2 МЕСТНОЕ  САМОУПРАВЛЕНИЕ  В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

2.1 Нормативно-правовое регулирование местного самоуправления в РФ

 

Правовую основу местного самоуправления, прежде всего, определяют нормативные правовые акты.

 Они могут  быть трех уровней: 

– Конституция РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы, иные федеральные источники;

– конституции, уставы субъектов РФ, законы и иные источники права субъектов РФ;

– муниципальные нормативные правовые акты.

Вершиной системы  правовой основы МСУ является Конституция РФ.

Правовое регулирование  местного самоуправления в Конституции РФ носит уникальный характер. Такого полного конституционного регулирования нет в конституциях иных современных федеративных государств. В Основном законе России в 19 статьях так или иначе упоминается местное самоуправление или органы местного самоуправления, они находятся в гл. 1 «Основы конституционного строя».

Конституционные нормы обладают высшей юридической силой в отношении  всех других законодательных актов  любого уровня [15, с.17].

Конституция РФ признает и  гарантирует местное самоуправление, провозглашает его право на муниципальную  собственность, включая собственность  на землю и другие природные ресурсы, самостоятельное решение вопросов местного значения, самостоятельное формирование, утверждение и исполнение местного бюджета. В пределах своих полномочий оно самостоятельно. Органы местного самоуправления, как упоминалось, не входят в систему органов государственной власти. Это необходимо трактовать не как утрату ими полномочий, а как невозможность органов государственной власти выступать в качестве вышестоящей инстанции по отношению к органам местного самоуправления Местное самоуправление в современной России. Аналитический доклад: Реализация законодательства Российской Федерации по вопросам местного самоуправления и основные проблемы развития местного самоуправления в современной России.